Император⁠⁠

Небольшое пыльное облачко поднимается после каждого удара мотыгой. Тяжело и однообразно быть крестьянином. Всадник в тяжелом дорожном плаще с гербом Императора, проскакал к центральной площади. Мной завладело любопытство. Встав рядом с головой я услышал, «Либо ты готовишь для Императора дюжину бойцов, либо мы приходим и забираем две, и ставим нового голову».
Мы идем неровной колонной собирая с деревень все новых рекруторов, я ничего не чувствую ничего не жду, просто иду как все, вперед. Вот скучающий взгляд интенданта, тяжелый меч и старый щит. Учебный лагерь, делаем слабые попытки махать мечом, рука с щитом устало опускается все ниже.
Первый бой, я думал, что поле боя должно быть наполнено лязгом сталкивающихся мечей, но в ушах стоит лишь стоны смертельно раненных, крики агонии и хрип перерезанной глотки, никогда не думал что простой хрип заглушит все звуки. Удар по щиту невольно делаю несколько шагов назад, в отчаянии машу мечом, слабое сопротивление и хрип, кровь зеленого цвета с неприятным кислым запахом бьет по мне из перерезанной глотки врага. Нет удивления ни радости, прост сажусь рядом и смотрю как лужа крови впитывается в землю. В тот раз мы победили.
Новые приемы, тактика, работа группами, новый лагерь. Снова поле, но сейчас звуки войны меня уже не волнуют, лишь окрики командира. Огромная зеленокожая махина, широкий взмах, щитом подправляю движение топора, открывается, мой меч скользит в щель под шлемом. Последний охранник шатра падает передо мной. Их командир болтается на веревке.
Возле штандарта осталась горстка бойцов, на них волна за волной накатывает враг, собрав отряд под моим руководство прорубается им на помощь. Штандарт защищен, ответная атака отбрасывает врага за лес, перегруппировавшись, ударяем им во фланг. Победа далась нелегко, Но нашивки капитана скрашивают горечь потерь.
Крепость перед нами держится уже месяц, император приказал взять ее в течение недели, ко дню его рождения. Коробка, выставив щиты, идет под градом стрел. Точно направленный выстрел в щель, шириной в пару наконечников стрелы, забирает щитоносца, только он упал, в брешь тут же со свистом залетел град стрел и собрал свою жатву. С трудом поднимаю упавший щит, закрываю им брешь. Тяжело держать два, но жить и побеждать важнее. Подойдя на достаточное расстояние, наши пращеметатели идущие за шеренгой щитов, закидывают зажигательными снарядами стены крепости.
Остроухие отброшены, прямая дорога на побережье. Наш командующий отправляет им в погоню кавалерию, без прикрытия пехотой, явная глупость. Единственная хорошая вещь, что он придумал, это пойти с ними и завязнув в песках побережье, быть расстрелянным. Без кавалерии нам было трудно вести бой в поле, на наше счастье мы продержались достаточно, чтоб дождаться подкрепления.
Та самая деревня, или нет. Мотыга на поле. И сгоревшие остовы домов, не вызывают никаких эмоций. Мой адъютант зовет меня в палатку главнокомандующего, доклады моих капитанов готовы.
Мы победили. Остатки врагов покинули наш континент, уплыв в разные стороны мира. Теперь от моря до моря простирается империя людей. Наш император зовёт нас, шесть своих генералов, что принесли ему победу, к себе на аудиенцию. Оставив снаружи своих охранников и сдав оружие, мы заходим в тронный зал. Генерал Юга подойдя к императору, припав на одно колено, вонзает стилет, прятавшийся в рукаве, ему в глаз. Я же убиваю генерала юго-запад. Три тела падают почти одновременно. Из шести генералов осталось три и один новый император. Лояльные части закаленные в долгих боях легко берут столицу. На черные как смоль волосы генерала юга ложится корона.
Я и двое тяжеловооруженных воина, идем по коридорам дворца, резко выбив дверь, я один ударом снимаю голову с черными волосами падает рядом с медленно оседающим на кровать телом. Голова узурпатора летит с балкона в толпу приветствующего меня как освободителя. Все генералы что стояли со мной в тронном зале старого императора отошли в мир иной.
Встаю с колен посреди речи первосвященника, взяв из его рук корону одеваю на голову, говоря что коронован я не богом, а людьми и собой. Первосвященник громко выражает свое недовольство уменьшением церковного налога. В тени за ним стоит его заместитель, короткий взмах головы и снова кровь в тронном зале, теперь у нас новый первосвященник.
Гроб с телом моего отца торжественно проносят через площадь, наполненную скорбящими людьми. За годы его правления было много покушений, несколько бунтов, но умер он в своей постели. Его каменная статую первая встречает восход солнца, и провожает взглядом ноые шеренги воинов идущие за море. Империя людей должна воевать.