Гребень из рога единорога (часть 11)⁠⁠

часть 10

Отдохнуть после перехода мы наметились в трактире «У подножия». Путешествие через горы измотало всех до полусмерти. Даже сапоги последние пару дней пути безостановочно ныли о том, как же они устали. Повезло ещё, что Барабек оказался очень предупредительным змеем и, как мог, помогал преодолевать ущелья, следил, чтобы никто не сверзился с узкой тропы, и пару раз придержал меня, когда я уже готов был улететь в пропасть. Распрощались мы с ним как с родным. Жаль, конечно, что Барабек совсем не разговаривает...

Трактирщик встречает нас с распростёртыми объятиями — ныне с постояльцами полный швах. Как пояснил хозяин Порк, после воцарения Ани, желающих посетить Уникорнию резко сократилось. Потому с приятным ночлегом в тепле и в самой настоящей кровати проблем не возникает. И лишь Пиф, привыкший к королевской роскоши, долго возмущается, что его не пускают внутрь, а предлагают разделить стойло с Сивым. Сивый же на такое беспокойное соседство встречных возражений не выдвигает...

Хозяин подсаживается, когда принцесса уходит отдыхать. Лучшие его годы пришлись на времена восшествия на престол Дендрариада третьего, и сейчас трактирщику изрядно за шестьдесят. Во всяком случае, внешне. И такое впечатление, что всё съеденное и выпитое им за эти годы никуда не девалось и теперь присутствует в его грузной фигуре.

— Вы поосторожнее будьте со своим ослом, — тихо советует мне Порк.

Я сижу за столом и потягиваю самоваренное пиво. Не сказать, что оно составляет достойную конкуренцию пилзскому, но при прочих равны — на безрыбье и рак рыба. И потому тихо наслаждаюсь пенным напитком и никого не трогаю.

— А что такое? — не понимаю причин для его тревожного тона.

— Это же Пиф — королевский осёл. Точнее, бывший королевский бывшего короля осёл. А нынче любой намёк на Дендрариада третьего может стоить свободы, а то и головы. По новой летописи, что глашатаи зачитали пару месяцев назад, Ани — данный небом король Уникорнии с самых глубин веков.

— А где Дендрариад?

— Кто ж его знает. Наверное там же, где и остальные его придворные и принцессы.

— А где они все? — уточняю я.

Порк молча показывает пальцев вверх.

— У вас на втором этаже?

Моя растерянная физиономия заставляет Порка изрядно поволноваться:

— Что вы! Что вы! Тьфу-тьфу-тьфу. — Трактирщик так истово плюётся через левое плечо, словно я призвал самого демона тьмы. — Сейчас в трактире только ваша компания... Никаких бывших придворных!

Ха-ха-ха! Знал бы он, кто сейчас устраивается на ночлег в его гостевой комнате. Сон бы ему на ближайшее время отшибло бы точно. Но, видимо, ещё не сошедшие синяки на лице принцессы, короткая стрижка и рванина, в которую она одета, надёжно скрывают её от любопытных глаз соглядатаев Ани.

— Я бы посоветовал сменить масть вашего осла. У меня есть отличная краска. Всего-то один золотой.

— А что так дорого?

— Нынче краска изрядно подорожала — все хотят сменить свою масть.

— По рукам, — соглашаюсь я.

Но на мой взгляд, Пиф в роли вороного осла выглядит ещё более подозрительно, чем даже если бы он распевал гимн дома Дендрариадов прямиком на королевской площади. А напряжённое лицо Порка, когда он увидел перекрасившуюся вслед за ослом принцессу, наводят меня на мысль, что тот начал что-то подозревать или пытается подозревать, но пока безрезультатно. И чтобы не дать ему шансов узнать в Араде младшую принцессу, мы поутру снимаемся с гостеприимного ночлега.

— Вам-то хорошо, — бурчит Пиф, — Спали на кроватях, а не как я — в стойле!

Мы не торопясь передвигаемся по дороге в сторону столицы Уникорнии. Я на Сивом, брюнетка принцесса на вороном Пифе. Тот, видимо, так и не смирившийся с ролью ездового осла, ищет любой повод выразить своё неудовольствие.

— Но ты ж осёл! — удивляюсь я, — Тебе должно не привыкать к стойлу.

— Я королевский осёл! — гордо заявляет тот. — Я с младых копыт сплю на пуховых перинах, а ем отборные финики и смокву.

— Теперь, отнюдь, не самое лучшее время гордиться принадлежностью к королевскому двору, — предупреждаю Пифа, — Уже как пару месяцев на геральдическом древе Уникорнии отсутствует династия Дендрариадов. Там только богоданный Ани.

— Как это ? — вскидывается Дариада.

— Ани, как настоящий правитель, переписал историю Уникорнии начисто. Теперь ты не принцесса.

— Вот же... — Дара пытается подобрать подходящее слово, — Сволота!

— Кто по праву рождения обделён человеческой речью, попрошу при посторонних помалкивать. Нам кроме тёрок с чёрным орденом ещё и повышенного внимания тайной полиции Ани не хватало!

— Вот же... — привычно возмущаются сапоги. — Уже и лишнего не ляпнуть, без оглядки за свою жизнь!

— Вам-то чем быть недовольными? — удивляюсь я. — Вы даже когда существовали шкурой живого кабана, были безгласными. Если бы не купель в пасти болотной твари...

— Раз обретя свободу выражать свои мысли, отныне не представляем себе иной участи! — гордо заявляют сапоги.

— Ну, так и разговаривайте... Когда это безопасно, то есть — когда никто не слышит.

— А смысл? Если никто не слышит. Речь дана для коммуникации, а не чтобы пустоту сотрясать.

— Харе, или продам вас нафиг!

— Ха-ха-ха! — хохочут сапоги, — Да как ты нас продашь?! Стоит нам только слово сказать покупателю...

— Ну, тогда оставлю в глухом лесу. Во избежание...

От такой угрозы сапоги примолкают.

— Дара, где искать гребень? — спрашиваю я у принцессы.

— Там же, где и Мару. Но где она сейчас, я не знаю.

— А с чего нам, тогда, лучше начать поиски? В городе есть люди, оставшиеся верными королю?

— Не знаю. — Пожимает плечами принцесса. — Я уже с полгода там не была.

Вот же... Задача с поиском гребня с каждой минутой усложняется неимоверно...

Когда до столицы остаётся едва ли конный переход, какой-то невзрачный пешеход роняет походя:

— Не рекомендую столь ярко выраженным брюнетам появляться в городе.

Я осаживаю Сивого.

— Это почему ещё?

Прохожий тоже останавливается и начинает мрачно вещать:

— И масти цвет укажет нам

На замыслов коварный план.

Чей день весь злобой поглощён,

Во век не будет он прощён.

И мир окрашен в чёрный цвет,

У будущего... Жизни — нет!

— Чего? — не могу скрыть удивления.

— Это вещают все глашатаи по всем площадям Уникорнии. А у вас ещё и осёл той же подозрительной масти, что и его седок. Неужели, Пиф?

Вот же... Законспирировались, называется!

— Вы, я вижу, достойный человек. Не подскажите, что сейчас творится в городе?

Достойный человек переводит полный невысказанных подозрений взгляд с принцессы на меня.

— Ничего хорошего. И без должного основания я бы туда не советовал соваться.

— А что так? — спрашивает принцесса, — Это же был прекрасный город.

— В том то и дело, что был.

И больше не произнося ни слова достойный человек поспешно уходит. Может быть, узнаёт в побитом парне на вороном осле перекрашенную принцессу.

— Требуется остановка, чтобы сменить масть, — командую я. — Если уж какой-то прохожий мимоходом всё понял, тайники Ани срисуют нас в семь секунд.