Грамотность и сложный аспект русского языка
Стоит начать с того, что живой разговорный язык первичен по отношению к его записи (письменности). Например, многие современные армяне своим языком владеют, а вот традиционным письмом - нет... Разрыв между правописанием и произношением существует и может очень запутать изучающего язык иностранца или даже школьника-носителя (еще в 1911-м об этом написал работу лингвист Д. Н. Ушаков). Кроме того разговорный язык, сохраняя общую литературную норму отличается все же меньшей отделкой, меньшей строгостью системы. (Истрина Е.С. Нормы русского литературного языка и культура речи М. -Л., 1948)
Грамотность - это некая искусственная норма, к тому же еще и изменчивая. Главная её функция - установление понимания между носителями и унификация языка.Сильное воздействие нормОтворцев русский язык ощутил в советский период, но на то были предпосылки. Другой чертой стало появление СМИ (газет, радио, ТВ) и рост урбанизации.
Если открыть диалектический атлас, то можно многое для себя узнать. В одних районах носители языка говорят "щАвель", а в других "щавЕль" - и каждая группа имеет на это право.
Может ли норма быть нерациональной? Да. К примеру, слово "кофе" имеет все признаки среднего рода, но в словарях пока еще доминирует род мужской. Можно тут расписать историю слОва, но это будет излишне. Одно время "метро" относили к мужскому роду - газета "СоветскИЙ метро", но не сложилось. А вот кофе теперь вызывает удивление учеников младшей школы. Благо, словосочетания "молотый кофе, крепкий кофе" существуют. Другое дело, что словарь просто рекомендует, а не приказывает.
Хорошо, когда норма становится "лояльна" к нескольким вариантам: тоннель - туннель, матрас - матрац, твОрог - творОг. С другой стороны, язык сам очищается (без помощи словарей): так из слов, отмеченных Розенталем, как имеющие пару в другом роде существительного, многие уже не используются: реприз – реприза, жираф – жирафа, ставень – ставня, заусенец – заусеница, спазм – спазма.
Изменчивость искусственной нормы: У Лермонтова и Толстого, столпов русской литературы, мы можем встретить предложения, которые покажутся современному носителю странными:
Печорин, закутанный в шинель и надвинув на глаза шляпу, старался пробраться к дверям.
Кавалергарды скакали, но ещё удерживая лошадей. У Крылова вы можете встретить ударения, не соответствующие современной норме, а в оригинальных текстах ушедших веков слово "жолудь" (совр. жёлудь).
Изменчивость искусственной нормы: если бы был принят проект изменения орфографии 1964 года, то мы бы учили в школе иные правила и клеймили бы безграмотными тех, кто пишет "адЪютант, огурцЫ, настеж (без Ь), парашЮт, деревяНный, оловяНный, стекляНный."
Одним из предложений проекта 1964-го была отмена двойных согласных в иноязычных словах. Возможно, в этом есть рациональное зерно: на слух они слабо различимы, и никаких правил употребления удвоенных букв в таких случаях НЕТ. Вот коррида, но: коридор, теннис, иллюзия, но галактика. Разве что, не тронули бы пару Бал (светский приём) - балл (единица). Первое слово - от романского глагола "танцевать", а второе от фр. "шар"
Есть популярное заблуждение, что если человек получил высшее образование или занимает высокую должность, то он ошибок не допускает. Но это не так: правил много и они забываются, а если вы не журналист или писатель, то можете ошибиться. Если вы "перепутаете" в речи или на письме крайний-последний, одеть-надеть, закончить-окончить, класть-ложить, то вам поймут. А если вы спутаете в текстовом сообщении померить-помереть, сома-сама, то эффект будет куда комичнее.