Градский пытался сорвать запись «Прощания с гимном СССР»⁠⁠

26 декабря 1991 года Совет Республик Верховного Совета СССР (образованный Законом СССР от 05.09.1991 № 2392-1, но не предусмотренный Конституцией СССР) принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ[116], тем самым официально распустив Союз ССР и его институты власти.

В последний год существования СССР (1991) Игорь Угольников задумал в своем ТВ-проекте «Оба-на» запись гимна державы («Прощание с гимном СССР»).

Планировалось сделать «продвинутую» шестиминутную аранжировку + записать тему в исполнении отечественных рок-музыкантов.

Естественно, все это дело позиционировалось телевизионщиками как рафинированный стёб «на смерть страны». Узнав о стёбном характере начинания, Градский поднял волну.

Отказался от участия в записи сам и энергично отговаривал своих рок-товарищей.

В результате кворум «обанаты» не собрали. Макаревич* в записи не участвовал, хотя все остальные «машинисты» вписались.

«Секрет» тоже выступил без своего лидера.

Построчно исполнение выглядело так:

Союз нерушимый республик свободных - Игорь Угольников

Сплотила навеки великая Русь - Дмитрий Маликов

Да здравствует созданный волей народов - Фоменко, Заблудовский, Мурашов (бит-квартет «Секрет» без Леонидова)

Ва-ва-ва-е-е-е - «Несчастный Случай» (Кортнев, Мордюков, Пельш, Чекрыжов, Морозов)

Единый могучий Советский Союз - «Несчастный Случай»

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы - Никольский

И Ленин великий нам путь озарил

На правое дело он поднял народы - Катя Семёнова

На труд и на подвиги нас вдохновил - Анжелика Варум

Славься Отечество наше свободное - Катя Семёнова

Дружбы народов надёжный оплот

Партия Ленина - Александр Савин

Сила народная - Александр Савин, Александр Цекало

Нас к торжеству коммунизма ведёт - Александр Савин, Цекало и Лолита Милявская

Мы армию нашу растили в сраженьях,

Захватчиков подлых с дороги сметём - Сергей Минаев

Мы в битвах решаем судьбу поколений - Евгений Маргулис

Мы к славе Отчизну свою приведём - Александр Иванов

Славься Отечество наше свободное

Дружбы народов надёжный оплот

Партия Ленина

Сила народная - Александр Кутиков

Нас к торжеству коммунизма ведёт

фортепиано (импровизация) - Дмитрий Маликов

фортепиано (проигрыш) - Пётр Подгородецкий

гитарное соло

вокализ - Ирина Отиева

В победе бессмертных идей коммунизма

Мы видим грядущее нашей страны - Сергей Пенкин

И красному знамени славной Отчизны

Мы будем всегда беззаветно верны - Дмитрий Варшавский

Славься, Отечество, наше свободное – Андрей «Лукич» Лукьянов (группа «Окно»)

Дружбы народов надёжный оплот - Фоменко, Заблудовский, Мурашов («Секрет»)

Партия Ленина, сила народная - Ирина Отиева

Нас к торжеству коммунизма - Александр Кутиков

Славься, Отечество, наше свободное - хором

Дружбы народов надёжный оплот,

Знамя Советское - «Несчастный Случай»

Знамя народное - Евгений Маргулис

В путь от победы к победе ведёт - хором

фортепиано (стаккато) - Сергей Чекрыжов («Несчастный Случай»)

соло-гитара - Константин Никольский.

***

Уже после официального распада империи «Независимая газета» (28 декабря 1991) опубликовала такой вот текст (под заголовком «Игорь Угольников и конец российского классического телевидения»):

«То, что словом "воруют" описывается все творящееся в этой стране, - отметил еще Николай Карамзин. 15 ноября сего года процесс всеобщего заимствования дошел, кажется, до высшей своей точки - у еще существовавшего тогда Союза ССР на его Центральном телевидении был украден Государственный гимн. Тот самый, на музыку Александрова с текстом Михалкова и Эль-Регистана, но, правда, не канонический его вариант, а роковую аранжировку, сделанную по замыслу Игоря Угольникова, руководителя входящего в состав "Авторского телевидения" клуба "Оба-на". Дело было так: Угольников по-соседски ссудил свой клип "ВиДу" только на один раз. Для того, чтобы он прозвучал ровнехонько 8 ноября, справедливо полагая, что это музыкальное яичко должно быть особенно дорого к государственному дню. Тем более что яйца и в самом деле сильно подорожали, а с Красной площади накануне вместо парада и народного шествия транслировали столь напоминающую места общечеловеческого каждодневного уединения "Будку гласности".

Но уже через неделю без всякого спроса хозяев и без лейбла "АТВ" "Гимн..." прокрутили озорники из программы "13-31", а потом и еще кто-то, кого схватить за руку было уже никак невозможно - процесс признания принял обвальные формы. Угольников и его команда, впрочем, не слишком обижаются. Раз их произведение сразу же было признано народным, то чего же было еще ожидать; народ, воспитанный колхозным принципом "Сначала отдай все, а потом уже тащи то, что нужно", по-другому поступить просто не мог. Раз укради, значит, не могли не украсть, значит, жить без этого уже никак невозможно.

А ещё недели через две фрагменты из "Гимна..." уже прошли в виде режиссёрского гарнира к теме судьбы страны, поданной в серьезнейшей по замыслу программе "Клуб главных редакторов", первый выпуск которой был осенен присутствием Михаила Горбачева, ну а второй напоминал, скорее, передачу "Монтаж" - так же трудно здесь было определить, где заканчивается наша с вами непростая реальность, а где начинается изящный и легкий абсурд.

Быть может, это произошло помимо воли авторов "Клуба", но, как видно, уже вполне по велению времени, отчетливо показавшему , какой, по сути пародийной, была эта страна, в которой все, что можно описать словом, так или иначе, но всегда превращалось в свою противоположность.

Решение соединить в одном произведении имперскую монументальность гимна и роковое его исполнение было просто, как политический анекдот, и так же народно по сути. Никакого покушения на святыню тут не было - ведь слова гимна по высочайшему повелению то вовсе отменялись, то переиначивались, и сделать то же самое с мелодией подсказала собственная история базового произведения. С легкостью прорастания травы через асфальт главная песня великого и могучего Союза, долго и упрямо не желавшего жить, как все, и искавшего какой-то необыкновенный свой путь, была принята в лоно символизирующегося роковой культурой всечеловеческого гуманистического движения, от которого мы, видя в нем чьи-то проступки, долго и угрюмо отпихивались. Эта культура, отстаивающая человеческую свободу в любом ее проявлении от всех форм насилия, утвердилась в 1360 годы. Нежные хиппи, призывавшие делать любовь, а не войну, объявили себя гражданами человечества. Тертые джинсы, бросив вызов всякой, в том числе и военной, парадности, покоряли всех домашней идеей братства. СССР же, насупя брови, отправлял танки в Чехословакию и Афганистан, воплощая суровую идею справедливости с кулаками.

Суровость эта не могла не царить и на советском телевидении. Последние двадцать лет оно словно бы проглотило аршин программы "Время" с ее центральной фигурой - диктором, неподвижно, как египетский жрец, зачитывающим со скрижали тексты, в смысл которых были посвящены немногие. Шевелящийся рот диктора был единственным движением, сопровождавшим государственное волеизъявление, как, впрочем, и еще один рот, изношенные челюсти владельца которого мгновенно превращали в пародию все, что бы он ни произносил.

И когда эта страна, уставшая от поступательного движения в никуда, затопталась на месте, после того как в той же программе "Время" Горбачев шокировал всех, подойдя во время визита в Ленинград к толпе на расстояние вытянутой руки охранника, то в "Покаянии" Тенгиза Абуладзе, телепроизведении важнейшего из искусств, появился в качестве символа рот диктатора, столь блистательно исполненного Автандилом Махарадзе.

Внешний облик его персонажа был малоподвижен - тиран не умел двигать шеей, он разворачивался всем корпусом, тяжело, но, как танк, несокрушимо, при этом же рот его был всегда феноменально подвижен. Глаза - зеркало души - совершали только короткие перебежки, ротовое же отверстие постоянно находилось в беспокойном движении. Оно как бы пожирало все, что имело вокруг него хоть какую-нибудь ценность, выбрасывая обратно лишь бездарную, но подавляющую своим обилием труху слов.

Таким же подавляюще говорливым было и советское телевидение, призванное пародийно заменить для населения представление о настоящей жизни. Но внутри самого ТВ шло, спотыкаясь и падая и снова поднимаясь, начатое первым КВН движение к разрушению всеобщей серьезности. И когда год назад появилась на уже достаточно посмелевшем телевидении программа "Оба-на", то, с ходу вобрав в себя весь опыт предшествовавшей ей истории телевизионной пародии, она первый же свой выпуск, направившись сразу к Красной площади, начала с похорон еды, абсолютно карнавального шествия, перевернувшего, однако, вверх ногами аж самую атрибутяку древнего осеннего культа сбора урожая, породившего все карнавалы. "Обанавты", люди, помеченные, как и все в нашей стране, крупной клеткой, вдруг перестали, несмотря на этот признак, бояться и начали жить. Они, замешанные, подобно булгаковскому Лариосику, на первородном детском оптимизме с совершенно инфантильной капризностью, всем своим обликом- обликом, заметьте, а не словом - демонстрировали, что бояться им просто надоело. Название их содружества, напоминающее традиционную совковую аббревиатуру, какой-нибудь "Мособлдырбулщил", восходит одновременно и к напевному слову "обэрцу", м к клоунской лексике. Как пародия на всегда подвижное в нижней своей части лицо диктатора выглядит лицо их лидера Игоря Угольникова, помимо чьей-либо воли и любых обстоятельств раздвигающееся в улыбку столь широко, неудержимо и самодостаточно, что вызывает в памяти улыбку чеширского кота из страны кэрролловских чудес, стране, абсурдно построенной на буквальном толковании проскакивавших мимо разума идиом.

А потом был август без президента, а потом наступила осень, и великая страна, не выдержавшая своего собственного, длившегося почти три четверти века, внутреннего напряжения, распалась, и над ранящими друг друга обломками, как вороны над свалкой, закружился страх. Высвободившаяся энергия распада пугала, и телевидение транслировало и множило отчаяние при помощи уже не одного, а множества ртов, принадлежавших людям, разных политических направлений и взглядов. Рассудок при этом переполнялся словами и отказывался работать, как изношенный мотор на подъеме.

И вот, в ещё привычный день государственного праздника, был исполнен как шлягер и, одновременно как прощание, гимн уходящей страны. И его новая редакция вдруг никого не потрясла - все и так двигалось к последней точке распада символа силы. Год назад он, может быть, прозвучал бы издевательски, но сейчас переведение его когда-то, в легендарные уже времена, несокрушимых мелодии и текста в нежное "тусовочное" измерение, отсутствие фигур вождей в сопровождавшем их видеоряде, наполненном лицами обычных, советских когда-то людей, умудрявшихся хоть иногда, даже вопреки собственной воле, быть счастливыми, он только растрогал сочувствием. И потом, в том самом проблемно - публицистическом "Клубе главных редакторов", куда "Гимн..." был вмонтирован, уже как цитата, прозвучала другая, произнесенная знатоком Достоевского: "Что бы ни делал человек в России, его все равно жалко". Нас больше не призывали ни к чему, нас не учили жить, нас не пугали - нас просто и всенародно пожалели, дав надежду, что после стольких лет самоистязания мы, может быть, когда-нибудь заслужим покой. И, допустив такое отношение к зрителю, буквально на днях закончило, выполнив свою историческую задачу, свое существование в качестве пародии на жизнь Центральное телевидение».

Вот такой вот текст. Видео с гимном без проблем можно найти на просторах видеохостингов. Как правило, без комментов. Меня там ничто не возмущает. Впрочем, и не вдохновляет.

На излёте нулевых появилась ещё одна версия: западные музыканты сделали подарок России к очередной годовщине победы в Великой Отечественной войне: рок-гимн России исполнили Крис де Бург и Тони Кэри, аккомпанировали им виртуоз-гитарист работающий в жанре джаз-фьюжн Эл ди Меола и знаменитый басист Виктор Бейли (игравший в культовой группе Weather Report), венгерско-германский вокалист/барабанщик Лесли Мандоки (из команды Dschinghis Khan) нашу страну в проекте представляли группа Che и Николай Носков.

Андрей Макаревич* : Без ужаса вспоминаю 90-е годы, у нас они были очень даже развесёлые.

КАТЯ СЕМЁНОВА про Веру Брежневу, Лию Ахеджакову и Татьяну Лазареву*.

Александр КУТИКОВ: Я очень люблю нашу страну.

*- иноагент.