Фальсификация марксистской диалектики в угоду маоистской политике. Часть 3
Интересно отметить, что «философские» откровения Мао и его окружения неожиданно нашли новых адептов из числа столь «рафинированных интеллектуалов» и ренегатов марксизма, как, например, француз Р. Гароди. Признавая известную «примитивизацию», которой подверглась диалектика в «философских» работах Мао, они нашли ей оправдание в том, что Мао Цзэ-дун, мол, благодаря некоторой вульгаризации познакомил широкие массы китайского народа с азами европейской культуры мышления, приобщил их к «диалектике».
Крайний примитивизм маоизма, его склонность к экстравагантным парадоксам очевидны. И служит он совершенно определенным целям: идеологически обрабатывать массы, укреплять военно-бюрократический режим маоистской группировки.
Известно, что упрощение упрощению рознь и что упрощение ради популяризации тоже имеет свою меру, перейдя которую оно неизбежно превращает популяризируемую истину в свою противоположность — чистейшую ложь; и такая, с позволения сказать, «популяризация» материалистической диалектики ничего, кроме вреда, принести не может. Ведь совершенно ясно, что только введенные в заблуждение кадры, воспитанные на маоцзэдуновском толковании диалектики, могли и могут считать разумной ту политику «разделения одного на два», которую Мао Цзэ-дун пытается применять в отношении международного рабочего движения и мировой социалистической системы вот уже более десяти лет, — политику раскола под флагом «высшего диалектического принципа».
Анализ сочинений Мао показывает, что марксистско-ленинская теория, подлинные традиции мышления Маркса, Энгельса, Ленина чужды маоизму. Более того, этот анализ убеждает, что с марксистско-ленинской теорией вообще, а с ее философской частью в особенности Мао Цзэ-дун знаком весьма поверхностно и к тому же не по первоисточникам, а из вторых либо третьих рук. Об этом свидетельствует уже тот факт, что в сочинениях Мао Цзэ-дуна фигурируют весьма скромный набор одних и тех же, неоднократно повторяющихся цитат, ссылки на одни и те же, очень немногие работы классиков, встречающиеся, как правило, в том же контексте, что и в многочисленных популярных брошюрах по философии конца 30‑х — начала 40‑х годов.
Диалектика в сочинениях маоистов превращается в набор нехитрых аксиом, «требований», схем-предписаний, коим неукоснительно обязано следовать мышление. Но в такой интерпретации даже самые верные формулы подлинной диалектики неизбежно превращаются в мертвые шаблоны, сковывающие живое творческое мышление, а не вооружающие его способностью свободно ориентироваться в явлениях общественного развития и научного познания.
Говоря о стиле мышления, характерном для маоистской «философии», следует иметь в виду, что сильное влияние на формирование взглядов Мао Цзэ-дуна оказала древнекитайская философия. Маоистское понимание диалектики по сути — это лишь несколько осовремененная новой терминологией «диалектика» круговорота даосов, которая сводилась к противополаганию явлений, смене их местами, а не к слиянию и образованию нового. Вот образчики подобной «маоистской диалектики»:
Без жизни нет смерти; без смерти нет жизни. Без верха нет низа; без низа нет верха. Без беды нет счастья; без счастья нет беды... Без буржуазии нет пролетариата; без пролетариата нет буржуазии. Без империалистического национального гнета нет колоний и полуколоний; без колоний и полуколоний нет империалистического национального гнета. Так обстоит дело со всеми противоположностями
— заключает Мао Цзэ-дун в своей работе «Относительно противоречия».
Аналогичные примеры «диалектики» приводит Мао и в более поздних произведениях.
«Сын превращается в отца, отец превращается в сына, женщина превращается в мужчину, мужчина превращается в женщину... Угнетатели и угнетенные взаимно переходят друг в друга; именно таковы отношения между буржуазией, помещиками, с одной стороны, и рабочими, крестьянами — с другой... Война переходит в мир, — продолжает рассуждать Мао, — мир переходит в войну. Мир — это противоположность войны».
Выступая на второй сессии VIII съезда КПК, Мао заявил:
Вещи и явления всегда стремятся к своей противоположности. Диалектика Древней Греции превратилась в метафизику средневековья. Метафизика средневековья снова стала диалектикой нашего времени.
Во всех этих рассуждениях взята лишь внешняя сторона, только противополагание, взаимоисключение противоречивых сторон вещей, явлений. А весь сложный характер взаимоотношений между этими противоречивыми сторонами искусственно сводится к механическому изменению их места в составе целого. Именно эти примитивные представления служат методологией маоизма. Вся эта «диалектика» подобна игре черного и белого, смене элементов «инь» и «ян» в древнекитайской наивной диалектике. Но именно на основе подобной «диалектики» делаются далеко идущие политические выводы о войне и мире, о взаимоотношениях социальных сил в современную эпоху и т.д.