Fallout: расскажи-ка мне историю.⁠⁠

Война. Война никогда не меняется. С самой зари человечества, когда наши предки взяли в руки камни и палки, кровь лилась рекой во имя чего угодно – от Бога и справедливости до банальной ярости психопата.

В 2077 году, после многих тысячелетий вооружённых конфликтов, разрушительная природа человечества не смогла дальше сдерживать себя. Мир оказался ввергнут в геену атомного огня и радиации. Но это был не конец света, как предсказывали некоторые. На самом деле, апокалипсис стал всего лишь прологом к очередной кровавой странице истории человечества. Ибо, хотя люди и преуспели в уничтожении мира, война… война не меняется.

В первые дни тысячи людей спаслись от ужасов Армагеддона, укрывшись в гигантских подземных убежищах. Но, когда они вышли наружу, их встретил лишь выжженный ад пустошей.

Fallout 3

Ветхие ворота старого супермаркета «Super Duper Mart» со стоном грохнули за спиной, и вокруг Роберта сомкнулся пыльный полумрак. Парень замер, прислушиваясь к убегающему вглубь залов эху, и стянул с лица тёмные очки – маленькая хитрость, позволяющая не тратить время на привыкание глаз к темноте. Огромные и древние, как гробница, торговые залы были мертвы, но  Роберт знал, что где-то в глубине, там, где мгла особенно густа, прячется жизнь. И жизнь эта, растревоженная грохотом, так же замерла и напряжённо вслушивается в тишину. Роберт покрепче сжал 10-миллиметровый пистолет и медленно двинулся к кассам.

Кассовый аппарат глухо звякнул и нехотя выдвинул вперёд проржавевшую нижнюю челюсть. Несколько найденных пачек довоенных денег отправились в рюкзак. Внимание Роберта привлёк лежащий на прилавке потускневший пластиковый буклет с картой торговых отделов магазина. Роберт смахнул с него вековую пыль и осторожно развернул. Судя по плану, первый этаж был продуктовым, второй уровень занимал хозяйственный отдел, а на третьем – о чудо! - располагались товары для рыбалки и охоты, а значит, оружие и патроны. Прекрасно. Роберт взобрался на кассовую стойку, выпрямился во весь рост и всмотрелся поверх стеллажей, ища глазами лестницу.

Лестницы, когда-то позволявшие подняться на второй и третий уровни, лежали на полу многотонной грудой бетонных обломков. Для Роберта это было скорее хорошей новостью. Ведь чем сложнее добраться до ценностей, тем выше вероятность их сохранности! Конечно, можно было поискать служебное сообщение между этажами, но это означало бы неминуемое знакомство с обитателями тёмных недр «Супер Дупер Марта». Не то, чтобы местная фауна сильно страшила Роберта, но, во-первых, он забрёл сюда почти случайно, и у него попросту могло не хватить патронов даже на заварушку средней сложности. Ну, а во-вторых, патроны - ресурс ценный, и разбрасываться ими лишний раз - глупо. Поэтому навык лазания по разрушенным зданиям, полученный в детстве, был как нельзя кстати.

Он закинул рюкзак за спину и осторожно, стараясь не нашуметь, пошёл между высокими рядами полок, на которых когда-то лежало невероятное количество самых разнообразных товаров. Теперь же здесь были только пыль и паутина. В первые дни после того, как всё полетело к чертям, продуктовый отдел был весьма популярен у тех, кому «повезло» остаться в живых. Пару раз Роберту даже пришлось перешагивать через скелеты тех счастливчиков, одетые в истлевшее тряпьё и сжимающие в костлявых руках пыльные бутылки из-под бурбона. И каждый раз счётчик Гейгера отзывался слабым потрескиванием – даже спустя 200 лет, останки всё ещё немного фонили.

Роберт остановился у мерцающего вывеской холодильника для ядер-колы и достал оттуда две бутылки с тёмной жидкостью. Одну положил в рюкзак, вторую открыл и с удовольствием выпил. Крышку привычным движением отправил в карман. После чего, вернув рюкзак на спину, ловко вскарабкался на высокий, тяжёлый торговый автомат.

Мало что было настолько же популярно в довоенной Америке, как ядер-кола. Реклама её давно выцвела и облупилась, но всё ещё была повсюду. Роберт хранил в своей коллекции вещь невероятной редкости – рекламный буклет огромного парка развлечений «Ядер-Мир», находившегося где-то далеко, на северо-востоке страны. Ядер-колу производили в настолько невероятных количествах, что даже в растащенном магазине всегда можно было найти - если постараться - бутылочку-другую. Удивительно, но двухвековая ядер-кола была вполне пригодна к употреблению.

На втором этаже Роберта ждал не очень приятный сюрприз: дальнейшее продвижение вверх было весьма затруднено. К третьему этажу уходили толстые и гладкие пятиметровые колонны, карабкаться по которым не было никакой возможности. Вспомнив, что находится как раз в хозяйственном отделе, Роберт пошёл искать длинную приставную лестницу, из тех, что до войны закупались добропорядочными американцами для починки крыши своего Дома Американской Мечты.

Разумеется, в практически нетронутом хозяйственном отделе было всё, чего только душа пожелает. И лестница в том числе. Однако, в тот день Роберту было не суждено найти её и оказаться там, куда он, в итоге, стремился. Потому что на глаза ему попались сменные кассеты для водяного фильтра, и оружие тут же отошло на второй план.

Дело в том, что на Пустошах вся вода загрязнена – радиацией, токсинами, чёрт знает чем ещё. И если станешь её пить, не очистив, век твой будет весьма незавиден и недолог. Домашний фильтр Роберта не менялся уже более года, поскольку найти такой, даже уже бывший до войны в употреблении, было редкой удачей. Отец Роберта, Калеб, усмехаясь в усы, говорил, что с таким же успехом можно было бы цедить воду сквозь кусок бетона. А тут сразу несколько коробок – и абсолютно новых!

- Не, ну как, «новых», - пробормотал себе под нос Роберт, аккуратно, эргономично укладывая фильтры в рюкзак, - двести лет им уже. Но срока годности у них, к счастью, нет…

В этот момент полка внезапно издала хруст, не предвещающий ничего хорошего. Изрядно поеденный изнутри, то ли термитами, то ли жуками-древоточцами, стеллаж не выдержал нарушения векового баланса и всеми висевшими на нём сковородками, ножами, поварёшками и кастрюлями, и прочей громкой утварью, обрушился на кафельный пол. От грохота у Роберта заложило уши. Секунду стоял он, оглушённый и побледневший, а затем стал судорожно собирать с пола оставшиеся коробки и как попало, наспех пихать их в сумку. Причина спешки была проста – как только грохочущее эхо перестало метаться под обширными потолками, со всех сторон послышался нарастающий отвратительный, скребущий шорох множества жёстких хитиновых лап по полу. Местным обитателям внезапно стало очень интересно, что же там такое новое, громкое и, должно быть, вкусное?

Роберт подхватил рюкзак, метнулся к перилам и посмотрел вниз, на первый этаж, где был путь к отступлению. Между стеллажами первого этажа было темно, но, приглядевшись, Роберт различил шевеление в тенях. Мать твою, что это? Радтараканы? Огромные муравьи? Роберта передёрнуло – всё-таки, отвращение к насекомым, особенно большим, сидит в человеке на инстинктивном уровне.

Между тем, промедление было подобно смерти. Он быстро припомнил, сколько патронов у него осталось – полторы обоймы. Вроде неплохо, но только не тогда, когда от гигантских, размером с собаку, насекомых пол внизу шевелится. Роберт оглянулся – сзади ситуация была ничем не лучше. Ещё секунд десять – и они подползут на расстояние прыжка, и тогда… Ему совсем не хотелось пополнить пыльную компанию местных радиоактивных скелетов.

Не чуя под собой ног, Роберт с жестяным грохотом спрыгнул на холодильник ядер-колы. Тот покачнулся и начал медленно заваливаться вперёд. Поймав равновесие, Роберт, сам не зная, как, с места перемахнул двухметровое расстояние до ближайшего стеллажа, моля бога, чтобы тот не развалился под его весом. Холодильник рухнул на пол, во все стороны брызнула зелёная слизь и внутренности раздавленных гигантских насекомых. Роберт рванул поверху к выходу, перемахивая торговые ряды. Ещё стенд, ещё, вот и кассы, а там и до дверей рукой подать…

Вопя и ругаясь, на чём свет стоит, Роберт преодолел последние метры от касс до выхода, уже буквально прыгая по широким, блестящим тараканьим спинам. Со всего размаху вышиб дверь плечом, кубарем перекатился в пыли, и, ослепший от яркого солнечного света, понёсся, не разбирая дороги, подальше от этого места.

Метров через сто адреналин схлынул, Роберт смог взять себя в руки и остановиться. Задыхаясь и кашляя, уперев руки в колени, смотрел он с пригорка на залитый солнцем старый супермаркет. Отдышавшись, он стащил с плеча рюкзак.

- Дьявол! – оказалось, в суматохе Роберт забыл его застегнуть, и большая часть добычи попросту вывалилась, когда он скакал через торговые ряды. Но даже два оставшихся фильтра – лучше, чем ни одного. «Я ещё вернусь!» - Роберт погрозил кулаком выцветшим буквам «Super Duper Mart» и откупорил вторую бутылку ядер-колы. Закинул сумку на плечо, прищурился на клонящееся к горизонту солнце и побрёл домой.

- Роберт, вставай! Караван пришёл! – отец, как всегда, проснулся раньше. «И откуда у старика столько энергии?» - Роберт открыл глаза, потянулся и тут же закашлялся – дождя не было уже две недели, и вездесущая мелкая песчаная пыль проникала всюду, не спасали ни ветхие, собранные из железных лоскутов, стены, ни тканевые повязки на лицо. Пыль роилась в узких солнечных лучах, простреливающих хибару через щели в стенах, неприятно хрустела на зубах и, несмотря на каждодневную уборку, упорно покрывала все поверхности.

Отец стоял у плиты, и, судя по запаху, готовил подстреленного вчера кротокрыса.

Отца Роберта звали Калеб, ему было уже за пятьдесят. На пустошах люди редко доживали до шестидесяти, но Калеб был крепкий старик. Острое зрение и совершенное владение снайперской винтовкой делали его надёжным союзником и опасным противником. Матери Роберт не помнил: она умерла, когда он был совсем маленьким. Отец дал Роберту воспитание и кое-какое образование, по крайней мере, читать, писать и считать Роберт умел, что на пустошах было редкостью.

У отца откуда-то были довоенные книги и журналы, которые Роберт изучил вдоль и поперёк и знал чуть ли не наизусть. Ещё бы: в них рассказывалось о каком-то сказочном мире, совсем не похожем на то, к чему Роберт привык с пелёнок. В том мире всё было чистое и красивое, люди потрясающе одевались, жили в удобных домах, ездили и летали на невероятных, стремительных машинах, не страдали от голода и жажды, не убивали друг друга за каждым углом. Отец говорил, что когда-то так жили почти все люди на Земле, но Роберт при всём желании не мог в это поверить. Ему казалось, что это чья-то утопическая фантазия, ведь как такой мир мог просто взять и исчезнуть? Как может человек добровольно уничтожить свой прекрасный дом, променять его… вот на это? И Роберт, уходя с отцом в очередной поход на пустоши, всегда надеялся найти ещё таких же довоенных книг и журналов, но они были невероятно редки. За сто двадцать три года, прошедшие со времени падения бомб, у хрупких бумажных книг было мало шансов сохраниться.

- Доброе утро, пап! – Роберт сел на постели. – Вкусно пахнет!

- Ага, как прошлогодние стельки бабули Мериголд, - усмехнулся отец, - вставай, да завтракать садись.

- Погоди, - Роберт уже скакал на одной ноге, натягивая потёртый ботинок, - только до каравана сбегаю. А вдруг у него книги есть! – и Роберт, под напускное ворчание отца, вылетел на улицу.

Солнце уже стояло довольно высоко, пробивая лучами вечную пылевую дымку.

Поселение, в котором жили Роберт с отцом, располагалось на окраине того, что некогда было величественной столицей США, а теперь превратилось в одну большую свалку пополам с пустырём. Обычно люди старались селиться в местах, где было хотя бы несколько не сильно разрушенных домов, которые можно было восстановить. Эта же деревушка была «с нуля» построена охотниками на яо-гаев - мутировавших под воздействием радиации чёрных медведей, чьё мясо ценилось за свойство прибавлять сил и храбрости в бою, и которых в округе когда-то рыскало немало. Деревня стояла на некоторой возвышенности, чтобы яо-гаи не могли добраться до жителей и скота. Строили поселение из подручных материалов – кусков кровель, остовов автомобилей и автобусов, устоявших стен разрушенных домов и сараев – словом, всего того хлама, которого в округе было предостаточно. Деревня была обнесена крепкой высокой стеной, а попасть к её воротам можно было только посредством большого подъёмника, на котором с лёгкостью разместился бы легковой автомобиль.

Караван состоял из обветренного, с загорелым лицом и хитрыми глазами караванщика, двух суровых молчаливых охранников и брамина – двухголовой коровы-мутанта, на которую была навьючена вся поклажа. Вообще-то, коров с одной головой здесь уже давно никто не видел – брамины были обычным делом.

- Привет, Роберт! – караван проходил здесь каждую вторую неделю, и караванщик хорошо знал всех жителей, - из книг у меня для тебя только номер журнала «Пистолеты и пули», правда, сильно потрёпанный. Отдам за полцены!

- Что ж, давай, - Роберт не мог скрыть разочарования. «Пистолеты и пули» - это, конечно, хорошее и полезное чтиво, однако в оружии Роберт и так разбирался отлично, и его скучающая молодость просила чего-то по-настоящему увлекательного. – Если найдёшь довоенные книги…

- Знаю, знаю, - улыбнулся караванщик, - тащить их прямо к тебе. Да их всё равно, кроме тебя, никто и не покупает. Потому что читать почти никто не умеет. А кто умеет, давно уже нашёл себе применение получше, чем прозябать на пустошах… Кстати, - он вдруг перешёл на заговорщический полушёпот, - ты бы не мог позвать отца? У меня к вам деловое предложение.

Роберт удивлённо посмотрел на него, расплатился за журнал и направился в дом.

- Пап! – Роберт бросил журнал на постель. – Там караванщик работу предлагает.

- Так пригласи его, – отец уже дожарил мясо и накрывал на стол. – Завтракать пора, а заодно и о деле поговорим.

Через несколько минут они втроём сидели за столом, ели жёсткое, как подмётка, жареное мясо кротокрыса и запивали молоком брамина.

- Несколько дней назад, - начал караванщик, - мы встали на ночлег у дороги, в двадцати пяти милях к северу отсюда, - он развернул на грубом столе потрёпанную пластиковую карту города и постучал грязным ногтем по нарисованному с краю крестику. – Там рядом есть ущелье. Нехорошая слава у этого места. Говорят, когда-то давно там видели Когтя Смерти – это самое опасное создание на пустошах, огромный монстр с рогами и полуметровыми когтями. Уж не знаю, из какого животного могло такое мутировать, но тварь исключительно свирепая. В наши места они обычно не забредают, да и я, честно говоря, не очень-то верю всему, о чём болтают на пустошах.

Так вот. Среди ночи меня будит один из моих охранников, который дежурил, и просто молча показывает пальцем в сторону ущелья. Взгляд у него был… дикий какой-то, страшно ему, видно, стало. Я, значит, начинаю вглядываться в темноту. И вдруг оттуда рёв такой доносится, знаете, дьявольский просто… Далёкий, тихий, но страшный - аж волосы зашевелились, и человек ещё вроде кричит. Чего кричит – не разобрать. И выстрелы – бах! бах! – две штуки, а по скалам над ущельем такой неестественный, голубоватый свет мечется. Не успели мы ничего сообразить, как всё стихло. И свет этот странный погас.

Утром мы, конечно же, пошли туда посмотреть, что ж это такое было. Внизу, в ущелье, лежали два человека – один в каком-то жёлтом комбинезоне, защитном, наверное, а второй – обычный бродяга, каких на пустошах пруд пруди. Оба мёртвые, ободранные, как будто их на части рвали и ели. Кровища!.. И следы вокруг, большие. Эти следы я сразу узнал, только у одной твари на пустошах такие когти здоровенные. Вобщем, про Когтя Смерти… не врали, видать, слухи.

Теперь главное. Между ними рюкзак лежал. Тоже сильно порванный, а из него прибор какой-то торчит мудрёный, я таких и не видел раньше. Издалека не разобрать было, что это такое. Думаю, это он и светился ночью. Достать бы оттуда эту штуку, но охранники мои ни за какие коврижки не хотят туда спускаться, и я их понимаю. Эта тварь, скорее всего, ещё там.

- И вы хотите, чтобы мы принесли вам этот прибор, я правильно понял? - Калеб откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

- Вы лучшие охотники из всех, кого я знаю. К тому же, у тебя, Калеб, есть снайперская винтовка, редкая вещь... И, разумеется, я в долгу не останусь.

- Тысяча крышек, - сказал Калеб, и взгляд его стал непроницаемым, - и половину вперёд.

- Вообще-то я хотел предложить пятьсот, - караванщик забарабанил пальцами по столу. – Мало ли, что там за прибор, может, это просто фонарь большой.

- Пятьсот – это хорошая цена, если речь идёт о большом яо-гае. Но, насколько я понимаю, зверушка поопаснее будет? – Калеб усмехнулся. – Если крышек жалко, можешь попробовать сам туда сходить и узнать, фонарь это или нет…

- Ладно. Восемьсот! – Торговец в сердцах хлопнул заскорузлой рукой по столу, - но ни крышкой больше, я не могу так рисковать неизвестно из-за чего. А если никто не согласится за восемьсот, так пусть эта неведомая штука ржавеет в этом проклятом ущелье к чёрту!

- Половину вперёд и по рукам! – Калеб протянул широкую ладонь. Торговец поморщился, но пожал её и отсыпал крышек.

На следующее утро, собирая рюкзак, Роберт всё думал о странном рассказе караванщика. Ходить в пустоши с отцом он начал с четырнадцати лет, а лазить туда тайком с соседскими пацанами – и того раньше, так что удивить его чем-то было сложно. Однако ни о чём подобном ранее слышать ему не доводилось, и Роберт испытывал томительное волнение. Сердце часто билось в предвкушении неизведанного, и мыслями он был уже там, пробирался вдоль склона, осторожно вглядываясь с обрыва вниз, в беспомощно лежащие фигуры на дне ущелья...

«Так. Две бутылки воды, три банки тушёной свинины с бобами, вчерашнее мясо, антирадин, рад-икс, мед-икс, пять стимуляторов, патроны… побольше патронов. Крышки - на всякий случай. Пару бутылочек ядер-колы, что же ещё?» 

Дверь хибары со скрипом отворилась, и вошёл отец.

- Собираешься? Через полчаса выступаем. «Магнум» возьми, и дробовик… Мало ли что, - отец вытащил из-под стола продолговатый ящик, блеснувший металлом из-под облупившейся зелёной краски, и с тяжёлым стуком поставил на верстак.

- Взял уже. Проверил, почистил, всё как надо… А ты встречал когда-нибудь этого Когтя Смерти?

Калеб открыл ящик и достал оттуда приклад снайперской винтовки.

- Встречать не встречал, но слышать кое-что доводилось. И ничего обнадёживающего, знаешь ли. А некоторые вообще говорят, что эти твари разумны, - Калеб привычными движениями прикручивал ствол, - может, это, конечно, и враньё, у страха-то глаза велики, но чем чёрт не шутит… В любом случае, надо быть максимально осторожными.

- Как думаешь, что там может быть за прибор? Попадалось что-то похожее? – спросил Роберт, застёгивая рюкзак.

- Нет, никогда не слышал, - отец вскинул винтовку и вгляделся через прицел в окно, - но, сдаётся мне, тут не обошлось без Анклава.

- Какого ещё Анклава?

- Это такая организация, и довольно могущественная. То, что осталось от довоенного правительства. Здесь их не видел никто, но если уж они появились в окрестностях – добра не жди. Ходят слухи, что Когти Смерти – не мутировавшие животные, типа яо-гаев или кротокрысов. Говорят, это Анклав их создал и выпускает на пустоши. И есть вероятность, что этот Коготь не сам по себе сюда забрёл…

- Создал? – удивлённо вскинул бровь Роберт, - Как можно создать живое существо? Они что, боги?

- Во-первых, ещё неизвестно, правда это или нет, - Калеб строго посмотрел на сына, - но у Анклава есть доступ к таким технологиям, какие нам и не снились. Это у нас, знаешь: электромотор из развалюхи выдернул, к ядерной батарее прикрутил - вот и все технологии. А у Анклава, поди, целая свора учёных, лаборатории, ресурсы. Мало ли, что они там изобрести могли… Прибор этот непонятный, Коготь Смерти поблизости ошивается – всё один к одному. Не знаю, - Калеб встал, повесил винтовку с рюкзаком за спину, - на месте разберёмся. Ты готов?

- Готов, - Роберт проглотил таблетку рад-икс и пристегнул счётчик Гейгера к поясу, - выходим.

До места было примерно двадцать пять миль через завалы, камни и мёртвые русла. Стоял сухой полдень, было довольно жарко, рюкзаки были тяжёлые, но Роберту с отцом было не привыкать. Они шли уже часов пять, не торопясь, молча вслушиваясь в редкое носовое потрескивание счётчика и знойное дыхание Пустошей. Оружие у каждого было наготове, и каждый был погружён в свои мысли.

Во все стороны, постепенно теряясь в пыльной завесе, простирался безрадостный пейзаж. Бурая, бесплодная земля, разбитые дороги с колоннами ржавых автомобилей, больше ста лет назад погибших в тщетной попытке эвакуироваться из пылающего города, кучи мусора до самого горизонта; то там, то сям, словно горелые спички, торчали чёрные, мёртвые деревья. Вдалеке цепочкой высились бетонные опоры разрушенного хайвея, мегалиты, оставшиеся от погибшей цивилизации. Гигантские вышки электропередач с бессильно обвисшими проводами стояли, как окаменевшие великаны, и точно скелеты китов, виднелись вдали остовы разрушенных зданий, ангаров, сараев... Каким-то чудом выстоявшие строения выглядели чужеродными элементами в этом молчаливом царстве хаоса. Далеко-далеко, на самой границе видимости, почти растворившись в сером пыльном воздухе, тянулся трубами к бледному небу какой-то завод, вставший навсегда, превратившийся в надгробный памятник самому себе. Где-то за горизонтом, ближе к центру Вашингтона, ещё сохранилось что-то от некогда великой столицы США, там ещё стояли здания, пусть и изрядно потрёпанные войной и временем, но здесь, на окраине, была только свалка.

Казалось, ничего живого уже нет в этой пустыне, но это было опасное заблуждение. Гигантские радскорпионы, исполинские муравьи, хищные яо-гаи, мухи размером с собаку, супермутанты, агрессивные болотники и ещё много чего – полный набор постъядерных развлечений. Даже таракана теперь так просто было не убить - требовалось кое-что помощнее тапка, желательно огнестрельное.

Но опасней всего были даже не радиоактивные монстры, а, как всегда, люди. За сто тридцать лет борьбы за жизнь человек заметно одичал, и в мире остался только один закон – закон силы. Когда речь пошла о выживании, человек очень легко перешагнул через рамки, которые ранее сам же себе и поставил. А потом оказалось, что вернуться обратно гораздо сложнее. На пустошах до сих пор сплошь и рядом встречался даже каннибализм, хотя для выживания это было уже необязательно.

Из этих невесёлых размышлений Роберта вывел отец. Он внезапно остановил Роберта рукой и знаком показал пригнуться.

- Тссс… слышишь?

Впереди дорога спускалась к небольшой речушке, которую в этом месте можно было перейти вброд. Роберт прислушался. С берега донеслись знакомые звуки – пощёлкивание, треск и характерное урчание.

- Болотники, - прошептал Роберт и достал «магнум».

Болотники, похоже, были ядерными «потомками» некогда обитавших на этих берегах речных крабов. Яркий пример непредсказуемости радиационной мутации – легко помещаясь в изначальном виде на ладонь, они под воздействием радиации умудрились вымахать до двух и более метров, превратившись в ходячие на двух ногах броневики с толщиной панциря, достаточной, чтобы с лёгкостью выдерживать выстрел из пистолета среднего калибра. Единственным уязвимым местом в этом нагромождении брони была морда – маленькая амбразура в верхней части туловища.

Болотники были свирепыми хищниками и весьма серьёзными противниками, но их мясо обладало неожиданно нежным вкусом – разумеется, по сравнению с мясом других представителей постъядерной фауны. Поэтому, а также из-за сложности добычи оно считалось деликатесом и высоко ценилось.

Роберт и Калеб осторожно, стараясь не производить шума, приблизились к тому месту, где начинался спуск к реке, и спрятались за камнем. Калеб аккуратно передёрнул затвор винтовки и выглянул из укрытия.

- Три штуки, - шёпотом сообщил он, - два больших и один детёныш.

- Два с половиной, - улыбнулся Роберт, - хотя, эти какие-то уж очень здоровые… выбор у нас, в любом случае, невелик.

- Я кладу того, что справа, левый поворачивается мордой, и он твой.

- Понял, - Роберт занял позицию. Калеб поймал в прицел широкую, блестящую спину болотника.

- Погоди, - Роберт достал из рюкзака противопехотную мину, посмотрел на неё, затем на гигантских крабов. Помедлив секунду, он спрятал противопехотную мину обратно, а вместо неё из рюкзака появилась крышко-мина – дьявольское изобретение пустошей, ланчбокс с примотанным к нему сенсорным модулем, начинённый взрывчаткой и крышками от бутылок.

Калеб огляделся, кивнул, вернулся к прицелу и задержал дыхание.

Грянул выстрел, ближайший болотник дёрнулся и грузно осел на землю. Роберт выскочил из укрытия и пронзительно свистнул. Это было необязательно – второй краб уже развернулся в их сторону и, словно тяжёлый танк, набирал скорость вверх по склону, рассекая воздух огромными клешнями и издавая угрожающий треск.

Роберт щёлкнул тумблером ланчбокса, бросил его перед собой и рванул за отцом к ближайшему укрытию – когда неподалёку взрывается крышко-мина, лучше быть где-нибудь за камнем.

Они буквально влетели за растущий из песка большой валун, и в этот момент оглушительно грохнуло. Взрывная волна рванула пространство; по обеим сторонам камня, со свистом рубанув горячий воздух и жухлую траву, мелькнули бутылочные крышки, куски жести от развороченного ланчбокса и острые осколки хитинового панциря. Роберт рывком поднялся из-за камня с револьвером наизготовку, но в этом не было необходимости – болотник украшал внутренностями окрестные камни, а детёныш, напуганный грохотом и оставшийся без попечения, прыгнул в реку и уплыл. Сверху с шуршанием посыпался мелкий песок, и Роберт опустил оружие. Наступила тишина.

- Привал, - объявил Калеб, отряхивая шляпу, - что-то я проголодался.

Отдохнув и перекусив поджаренным на костре свежим мясом болотника, отец и сын продолжили путь. Солнце уже коснулось горизонта, когда впереди показалось ущелье – невысокая каменная гряда, делясь надвое, образовывала довольно широкую ложбину, круто спускавшуюся вниз. Где-то там, внизу, была цель их путешествия – довоенный прибор неизвестного назначения, неведомый артефакт науки, охраняемый смертельно опасным чудовищем. Закатное солнце окрасило вершины в густо-розовый цвет, и вместе с сумерками пришёл холод, усиливающийся по мере наступления темноты.

- Лезть туда ночью – чистое самоубийство, - Калеб кивнул в сторону чернеющего провала, - заночуем, где повыше, а утром будем действовать.

Они забрались на скалы и нашли подходящую площадку. В сгустившихся сумерках Калеб тщательно осмотрел окрестности – нет ли поблизости стоянок рейдеров или ещё какой-нибудь дряни. Всё было тихо, ближайший огонёк виднелся за пару десятков миль отсюда, и Роберт начал разводить костёр.

- Ты ложись, я подежурю, - сказал Роберт, доставая из рюкзака остатки жареного болотника, - а ты меня сменишь часа через четыре.

Калеб не возражал – всё-таки возраст брал своё, и дальние переходы давались ему труднее, чем молодому и сильному Роберту. Он поужинал, развернул лежак у костра, накрылся плащом и захрапел.

К ночи ветер стих, пылевая завеса улеглась, и на небе проступили звёзды. Тысячи, миллионы ярких мерцающих точек, как будто кто-то, уходя со стоянки, разбросал угли от костра тлеть по всему небу. Роберт читал в довоенных книгах, что когда-то люди летали туда, ввысь, на огромных сияющих ракетах, но даже оттуда до звезд было всё так же далеко. Люди прошлого были, казалось, всемогущими богами, и всё же они исчезли, оставив после себя только жалкие обломки былого могущества, разбросанные по пустошам. Роберт смотрел в ночное небо и представлял себе, что они не погибли в ядерной катастрофе, а улетели к звёздам, и что однажды настанет день, и они вернутся.

Он вздохнул и пошевелил палкой начинающий гаснуть костёр. Искры взметнулись вверх и потерялись среди звёзд. Ночь залила долину вязкой чернотой, скрыв от глаз разруху и отчаяние, и лишь где-то вдалеке, на большом расстоянии друг от друга, мерцали несколько одиноких жёлтых огоньков – может, бандиты, а может, просто такие же странники, как они с отцом. Роберт представил, что с любого из этих костров их с отцом стоянка выглядит точно такой же далёкой мерцающей искоркой во тьме, крошечным признаком людского присутствия.

Тишину изредка нарушали причудливые звуки – в темноте просыпались ночные обитатели пустошей и отправлялись на охоту, и в такое время лучше всего было сидеть за высокими крепкими стенами. «Или на неприступном возвышении», - подумал Роберт, покосился на лежащую рядом снайперскую винтовку и покрепче запахнулся в плащ. Рядом заворочался и проснулся отец.

- Носом уже, поди, клюёшь? – Калеб зевнул, сел на лежаке и протянул руки к костру, - давай, ложись, моя очередь караулить.

Роберт передал винтовку отцу, а сам улёгся поудобней, положил под голову рюкзак и провалился в сон.

Продолжение следует.