Джон Ходжсон охотник за привидениями. "Дело о движущихся стульях". Часть 2⁠⁠

Рассказ является продолжением-фанфиком произведений английского писателя Уильяма Ходжсона, в частности - цикла о Томасе Карнакки.

- Прежде всего я навестил своего знакомого, мастера Гилберта Кэйна. Как вы знаете, господа, этот человек изготовил уже немало всевозможных приборов, ловушек и приспособлений для нахождения, определения чудовищ и защиты от них по моим чертежам. Рассказ сэра Джейсона поведал мне несколько любопытных деталей. Во-первых, странные и пугающие явления происходили в строго определенный промежуток времени, во-вторых, имеет место быть возможная материализация сущности, и в-третьих, все лица, находившиеся около гостиной во время творившейся там чертовщины, испытывали острые приступы страха, ужаса, омерзения. Проанализировав эти сведения, я выдвинул предположение о том, что имею дело с Сайитья. Крайне неприятный и опасный тип чудовищ, как вы знаете. Многоуважаемый Томас Карнакки в свое время чуть не погиб, когда попытался распутать дело о Вратах Чудовищ.

Это и побудило меня обратиться к Гилберту с целью приобрести дополнительное снаряжение в борьбе с Сайитья. Два месяца назад я заказал у него усовершенствование для электрического Пентакля и вакуумных цветовых трубок. Эти приборы, несмотря на свою эффективную защиту практически от любых тварей из Внешних сфер, имели один важный недостаток: хрупкость. Именно шаткая конструкция трубок чуть не обернулась гибелью множества людей в деле о Свинье, когда, один-единственный раз за всю историю расследований, высшие силы послали могущественного союзника, чтобы закрыть проход и не дать кошмарной твари прорваться в наш мир. Я же не собирался полагаться на такую удачу, поэтому потратил много времени на придание конструкции надежности и достойной защиты от большинства внешних воздействий.

Стоило это больших вложений, но результат оправдал себя полностью. Забрав заказ у Кэйна, я заодно приобрел улучшенный прибор отслеживания, мастерский набор взломщика (об этом стараюсь не распространяться, но эти инструменты не раз выручали в сложных ситуациях), три аккумулятора большей емкости и пополнил запасы для полевой лаборатории. Всевозможные реагенты, обереги, емкости, оккультные собрания, труды по Внешним сферам, манускрипты Зигзанда. Мои сборы длятся обычно дольше, чем у многих специалистов нашей профессии, но они того стоят. И, как вы узнаете далее, именно такая всесторонняя подготовка уберегла меня от роковой ошибки.

Итак, спустя три дня я уже ехал к поместью на нанятом Джейсоном экипаже по ухабистой дороге, мимо деревни Литлборн. Стояла ясная, безветренная погода, солнце было в зените. Растительность еще не ощутила на себе дыхание осени, но и летняя удушливая жара уже отступила. Так что я всецело наслаждался своей поездкой, рассматривая окрестности. Поля, редкие, но красивые рощи, никакой суеты, противного лондонского смога и грязных узких переулков... А еще таинственное и опасное зло, которое угрожает всему этому местному островку тишины и покоя. Через пару часов я прибыл в поместье. У ворот меня встретил дворецкий.

- Доброго дня, мистер Джон Ходжсон. Сэр Джейсон, к сожалению, был вынужден покинуть поместье из-за неотложного дела в Лондоне. Он оставил вам письмо и просил передать, что дом полностью в вашем распоряжении. Как вы и просили, мы выделили вам самую большую гостевую комнату для лаборатории, а в соседней уже приготовили все для ночлега. В любой момент вы можете обратиться ко мне.

- И вам доброго дня, Джереми. Завтра прибудет несколько экипажей с моим оборудованием, поэтому я попрошу вас разгрузить его и занести в гостевую комнату.

- Будет исполнено, сэр.

- В гостиную никто не входил?

- Нет, сэр. Как только господин Саммерс вернулся после визита к вам, он приказал опечатать двери и не впускать никого. После всех этих происшествий туда никто не рискнет даже близко подходить.

- Что-то еще случилось?

- Это...это трудно описать, сэр. Лучше вам на это стоит взглянуть. Но сначала позвольте забрать ваши вещи.

Я отдал багаж подошедшему лакею, а сам с Джереми отправился на второй этаж дома. Поместье было довольно крупным и старым. Викторианский стиль не смог полностью закрыть собой элементы готики. Мы прошли обширный холл и поднялись по одной из двух боковых лестниц на второй этаж. Далее по коридору дворецкий провел меня в западное крыло, к широким дверям гостиной.

- Вот, сэр, взгляните!

Сначала мне показалось, что двери опутаны паутиной, но при более тщательном осмотре стало ясно, что это сеть небольших трещин и темных узоров, полностью опутавших дерево. В нескольких местах дверь прогнулась. Казалось, что по ней били огромным тараном, но дубовые доски были сработаны на совесть, дверь еще держалась.

- Это случилось вчера. Звуки стали еще громче. И... что-то стало ломиться в дверь, как в ту самую ночь.

Я молча продолжал наблюдения. Вскоре я обнаружил и другие узоры, больше похожие на темные прожилки, в стенах вокруг дверного проема, но более тщательное расследование пока отложил, чтобы осмотреть мои комнаты и распаковать багаж. Комната располагалась рядом со спальней хозяина особняка и была обставлена со вкусом и истинно в викторианской манере. Шкафы из дорогого ясеня стояли справа от входа, кровать с балдахином располагалась напротив и занимала почти половину пространства. В конце комнаты находился туалетный столик, а рядом два кресла и подставка для газет и пепельницы. Окно рядом со столиком было закрыто тяжелой портьерой из плотной, бордового цвета ткани.

Вторая комната, попросторнее, была полностью расчищена для моей лаборатории. Остались лишь портреты каких-то дворян да занавески на окнах, подчеркивая пустоту помещения. В этот момент подошел один из лакеев, чтобы показать мне дорогу в ванную и принести сменное белье, но я вежливо отказался. Сейчас было не время. Быстро распаковав багаж, я достал моток клейкой бумаги, лупу, несколько инструментов для простукивания, а также набор всевозможных мелких приспособлений. Слуге я отдал распоряжение взять с собой фотоаппарат. Со всем этим набором мы отправились в гостиную. Открыв дверь, я почувствовал небольшое покалывание в затылке. Несмотря на яркий свет, что заливал это помещение, меня не оставляло ощущение, что тьма затаилась по углам и ждет, ждет своего часа, чтобы напасть.

Однако, не теряя времени (а его оставалось мало, ведь часы уже пробили 4 часа пополудни), я принялся делать приготовления для первой ночи. В каждом своем деле я всегда стараюсь сначала отсечь любые возможности человеческого фактора и фальсификации. Как вы помните, дело о Человеке в сером тоже поначалу выглядело как ужасное проявление некой сущности извне. Сначала я произвел тщательное обследование и прослушку стен на предмет наличия тайных ходов, через которые потенциальные нарушители могли бы попасть в дом. Затем взял мелкие инструменты, лупу и начал осматривать каждый дюйм пола, ведь могло так случиться, что проход мог быть прямо под полом. Не найдя никаких секретных лазов, потайных комнат, я приступил к установке всевозможных ловушек для живых. По всей комнате я протянул тонкие, едва заметные глазу, нити, которые опутывали пространство, но не заходили за границы следов, оставленных двенадцатью стульями на паркете. Сбоку от двери, развернув к окнам напротив, я установил фотокамеру на штатив и вставил в нее подготовленную кассету. Затем я подцепил на спуск веревку и аккуратно ее закрепил на полу перед дверью. Теперь, любой, кто пройдет к двери, зацепит в темноте этот шнур и камера сфотографирует нарушителя.

Следующим этапом было пломбирование окон клейкой бумагой. Если воры попробуют пролезть через окна, то неизбежно сорвут пломбы и выдадут себя. Перед тем как поставить последнюю ловушку, я достал мел и начал рисовать на стенах охранные знаки Саамаа, скопированные из манускрипта Зигзанда. Даже в первую ночь, когда я проверяю теорию на предмет человеческого вмешательства, есть смысл поставить хотя бы первую степень защиты от чудовищ. Время близилось к ночи, поэтому приходилось спешить. Закончив рисовать обереги на стенах, я взял муку, припасенную для этого случая, и аккуратно рассыпал ее на полу, стараясь не задевать узоры. После этого мне оставалось только аккуратно закрыть за собой дверь, опечатать ее и вставить в замочную скважину карточку.

Уже стемнело, в доме все было подготовлено для первой ночной вахты. Кухарка любезно принесла мне еще горячий ужин на второй этаж, где я нес дежурство, а затем поспешила к остальным в мансарду. Я строго-настрого приказал дворецкому не выходить никому из помещения, даже если мне будет что-то угрожать, после чего вернулся на свой пост и, пользуясь передышкой, уплетал за обе щеки печеный картофель с луком и мясом, запивая чаем. Голодный желудок плохой спутник в погонях за сверхъестественным, помните об этом. Часы пробили 1 час ночи. Я курил трубку и внимательно прислушивался к окружающим звукам.

Мерное тиканье часов, скрип половиц. Иногда слышались скрежеты и шорохи внутри стен. И хотя горели светильники, я чувствовал себя очень неуютно. Словно бы находился на виду. Я сидел около лестничного прохода, чтобы в случае опасности иметь возможность быстро покинуть опасное место. Оставалось где-то минут 10-15 до 2 часов, когда я почувствовал что-то неладное. Это трудно выразить словами, но казалось, будто вокруг меня начинает разливаться ужас. Как жидкость. Вперемешку с ощущением мерзости, чем-то отвратительным самой природе. Липкий страх окружил меня, проник в самое сердце. Казалось, что кровь моя разом охладела, мое дыхание стало затрудненным, а разум просто перестал воспринимать все происходящее. Наваждение было очень сильным и внезапным, поэтому я даже не был готов к нему. Посторонние звуки слышались будто бы издалека, за мили от меня. Я не осознавал ни где я нахожусь ни что вообще происходит. Чисто механическим движением я сунул руку в карман и нащупал амулет Ракаан в виде маленькой копии Пентакля с 5 лучами и вырезанными внутри них символами.

Как только я коснулся его, то почувствовал, как тепло разливается по моему телу, а ум проясняется. В этот момент часы ударили 2 раза. В гостиной послышался стук и скрежет, а по полу и стенам пробежала та самая "дрожь", о которой упоминал сэр Джейсон. Да, господа, это можно было сравнить разве что с дрожью живого существа, как будто в этот миг этот кусочек пространства, эта часть дома, стала чем-то иным, частью живого, огромного существа. И оно было в ярости. "Дрожь" нарастала, звуки двигающейся мебели стали громче и отчетливей. Я уже понял, что это все не дело рук человека. Но пока неясной было истинная природа этой сущности, а без этого факта крайне затруднительно начать процесс изгнания. Но это дело подождет. Сейчас я быстро достал мел и начал в спешке рисовать охранный Пентакль. Я сильно рисковал, создавая в таких условиях защиту, ведь стоит ошибиться в форме пентакля хотя бы на дюйм, меня ожидает страшная участь, но выбора не было.

Послышался треск. Я поднял голову и увидел, как по двери поползли новые прожилки черноты, а затем ее сотряс громовой удар. От неожиданности я чуть не испортил символы. Осталось совсем немного до окончания, а в этот момент удары посыпались один за другим. Складывалось ощущение, что сила по ту сторону чувствовала создающийся вокруг меня барьер и стремилась как можно быстрее дорваться до меня. За всеми этими поспешными приготовлениями не расслышал тогда щелчок фотоаппарата. Но все же Пентакль был завершен, я оказался пусть и под ненадежной, но защитой. И в этот момент удары прекратились, хотя звуки скрежета и стука не прекращались, пока часы не пробили пять раз. После этого в доме резко наступила тишина.

Только тогда я, уставший, ошеломленный и взмокший от пережитых эмоций, осмелился выйти за пределы защитного барьера и подошел поближе к двери. Выглядела она плачевно. Доски растрескались во многих местах. Косяки уже сплошь были опутаны непонятными черными прожилками, а замочная скважина проржавела целиком, дверная ручка рассыпалась у меня в руках. Все это было похоже на влияние Сайитья, хотя быстрое разложение материи не характерно для сущностей этого уровня. Было понятно, что следующую ночь эта преграда не переживет. Но вскоре к дому подъехали экипажи с моим оборудованием, так можно было начинать вторую фазу изгнания. Я собирался провести ночь внутри самой комнаты и принять основной удар на себя.