Дрёма должен умереть
27. Виталик встречает друзей
Мамы на работе не было. Зато была Барби.
Виталик не помнил, как добрел до рынка, как он шел изредка перехватывая удивленные взгляды прохожих. Никто не остановил его и не спросил "Что случилось?", да и ладно, главное что копов не вызвали. На рынке лица стали еще более выразительными, потому что его тут знали - год назад мальчик часто сюда забегал сам или с мамой, как воспитанный ребенок со всеми здоровался и улыбался. Теперь он брел между магазинчиками, прилавками и вагончиками постанывая и роняя иногда капли крови на пол. Растут дети, ага, думали наверное соседи. Вот уже и проблемы несет мамаше.
Мамы на работе не было. Зато была Барби. Она уже бежала навстречу когда слезы потекли у него по лицу. Внезапно молодой трансморфер, повелитель диких животных, превратился в маленького мальчика.
- Ой, ой. Да что же это случилось. Виталик, что с тобой? Ты не плачь, ты только не плачь. Ой, я не могу на это смотреть.
- Где мама? - буркнул сквозь слезы Виталик, когда она за руку вела его в магазин. Открыла двери, придержала, чтобы пострадавший вошел первый и скользнула следом. - И я не плачу.
- Садись, садись. "Не плачу". Вон на то кресло для посетительниц.
Барби достаточно ловко для своей комплекции скользнула вглубь вагончика. Потекла вода из крана и она прибежала с тряпкой, кажется из женских трусов. Виталик сидел успокаиваясь и крутил головой из стороны в стороны. Знатно магазин изменился, но не в лучшую сторону. Стало аккуратнее и кажется, красивее, но товару меньше на порядок. Видно невооруженным взглядом, даже постороннему человеку. Барби уже причитая негромко вытирала ему лицо от крови, охнула, увидев как налилась красным тряпка и чуть не рухнула в обморок:
- Я сейчас, сиди тут.
Виталик сидел спокойно наслаждаясь безопасностью (здесь никто в черном плаще не схватит тебя за руку) и холодной водой стекающей по лицу. Даже вкус в крови во рту уже не был таким противным. Барби с кем-то говорила, там в глубине (скорее всего с мамой), а мальчик просто сидел закрыв глаза и прокручивая произошедшее в голове. Что это был за дядька? Чего он хотел? Зачем заманивает в подъезд детей? Что он с ними делает? И где делись соседи? Как нужно было правильно поступить? Как сделал бы отец в данной ситуации? Нужно было наверное сразу по яйцам бить, не дожидаясь пока ударят тебя, а потом бежать наверх по ступенькам. А если бы монстр побежал следом за ним, когда очухался? А если бы все двери были закрыты и никто бы не отворил на стук? Что бы случилось если бы маньяк догнал его на последнем этаже? Выкинул бы в окно или скинул вниз, на первый этаж? Или что-то еще хуже?
Виталик содрогнулся от мысли, от своей разыгравшейся фантазии. Слишком много "а если..."
"Болит? - спросила Барби, - сильно нажала?"
Он кивком головы показал что нет, все нормально.
"Сейчас мама прибежит, я уже ей отправила сообщение. Она на другой точке. Скоро будет".
Она и прибежала, а Барби пока два раза вынесла красную воду в ведерке. Виталика как будто в краске искупали.
Кто спас его? Дрема или кто-то из временных питомцев, готовых стать жертвами экспериментов трансморферов? На минутку прикрыть глаза и вызвать интерфейс, ставший почти родным, но моментально забытый всего лишь из-за небольшого избиения.
Появилось пару новых команд, вот что хотело рассказать то письмо. "Охрана" и "Атака". Вроде бы смысл один, но на самом деле нет.
Можно было дать питомцу приказ охранять и он будет защищать хозяина от любой физической расправы. А можно просто приказать атаковать и указать цель - Дрема будет убивать жертву до её конца или до отмены приказа (но это еще не ясно, можно ли его отменить).
"Улыбнись", - сказала Барби и мягко двумя руками повернула его лицом себе, так что они посмотрели друг на друга в упор. Виталик улыбнулся. "Блядь" . - сказала она.
***
- Прибежал, плачет, лицо разбито, зубы выбиты! - причитала Барби, когда мама осматривала его. Виталик прикрыл глаза и наслаждался нежностью и теплотой маминых рук. Сейчас он забыл обо всем и о плохом и о хорошем, мама была рядом и все было под контролем. - Я смотрю в окошко - идёт. Я так испугалась, как будто почувствовала, что-то не так и выглянула. Идет Виталька весь красный, чуть ли не следы за собой оставляет кровавые. Ты только не пугайся, мне почудилось. Не так все было, у страха глаза велики и все такое. Я выбежала и к нему, забрала сразу, чтобы бабы не таращились и видео не снимали, чертовы сплетницы. Завела его в магазин, первую помощь оказала и тебе сразу отписала. В полицию не сообщала, правильно сделала, нет? Это тебе решать, так я подумала. Может в самооборону позвоним?
- Не нужно, у меня муж в самообороне, разберёмся.
Мама нежно погладила сына по волосам и пристально посмотрела ему в глаза.
- Как же мы с тобой давно не виделись, запустила мама Виталюсика своего. Сильно испугался?
- Нет, - сказал Виталик и почувствовал по вибрации, что пришло сообщение.
- Мой маленький мужичок. Кто это был? Что случилось, расскажи наконец.
Он и рассказал. Женщины слушали внимательно, только охали и бледнели. За это время пришло еще два сообщения и судя по времени мальчик догадывался от кого, поэтому и не читал. Как прочитаешь, когда тебя окружили те, кому знать о таких вещах строго нельзя.
- Охренеть, - сказала Барби, - извините. Что творится, уже Эти появились. Последний раз я о них в детстве слышала, сама не видела, но подружки рассказывали. В наше время они по девочкам были, а мужичков обходили за квартал.
- Мало что ли ублюдков развелось.
- Все нормально с ребенком?
- Открой рот.
Виталик послушно открыл рот и ойкнул от резкой боли в челюсти. Мама и Барби одновременно, как на картинке охнули и прикрыли свои рты руками, только глаза таращили.
- Он тебя бил?
- Один раз, - закрыл рот Витали, - но больно.
- Надеюсь ты заработала на стоматолога, они сейчас дорогие, - вставила Барби, вглядываясь в рот мальчика, как в пещеру с сокровищами.
- Я звоню отцу, - резко выкрикнула мама и отошла в сторону, - он должен с этим разобраться, он мужик.
- Где это было? - тихо спросила Барби, присев рядом с мальчиком, - где ты встретил этого урода?
Он не помнил номер дома, но постарался описать двор, улицу и близлежащие дома. Барби слушала молча и кивала, не перебивая. Мама оторвалась от браслета, подошла и села на корточки рядом с ней.
- Не отвечает на сообщения. Надо звонить копам напрямую, от этого неудачника никогда толку не было.
- Тихо, тихо, - прошептала Барби, успокаивая, - не нужно так. Может он занят и не видит.
- Не видит сообщение на браслете? Чем так можно заниматься и не чувствовать эту идиотскую вибрацию? Не так часто ему и пишут. Посиди с Виталиком, я вызову копов.
Мама поднялась и отошла к двери, вглядываясь в браслет на руке, но слова подружки ее остановили и заставили задуматься. Браслет оставили на время в покое.
- Ты уверена, что хочешь с ними связываться? Там ведь все плохо закончилось, как я поняла. Что-то набросилось на извращенца и сожрало ему пупок или что там... Свидетелей нападения не было, никто ничего не видел. Этот урод мертв скорее всего, а наш мальчик жив.
- Что ты хочешь сказать?
Браслет окончательно ушел вниз вместе с рукой и мама вдруг заперла дверь.
- Полицейские и так сейчас напуганные и злые. Банды беспределят на улицах, в основном молодежь, а тут такой подарок. Убийство какое-то странное, похожее на ритуальное и молодой парень. Ну не знаю.
Этим своим "ну не знаю" она сказала все, что нужно было сказать. Фрозен ее поняла, как и Виталик, который языком пытался пересчитать дырки между зубами, кривясь от боли.
Мама задумалась и смотрела то на Барби, то в окно. "Мало ему одного трупа сегодня", - пробормотала вдруг и снова взялась за браслет.
- Что? - переспросила Барби.
Мама посмотрела на нее и мальчик даже не понял, что творится у нее на лице. Наверное эта наука которая изучает выражение лица человека очень сложная, то что творилось у мамы на лице разобрать мог только мощнейший специалист.
- Знаешь. Давно хотела тебе сказать. Ты уволена.
***
Потом она конечно объясняла, что это вынужденное решение, что бизнес не приносит дохода совсем, что они уже тут час сидят и ни один покупатель не зашел, что она не хочет так делать и что она вынуждена увольнять всех, кроме себя, но Барби не проняло. Она не поверила и кажется обиделась.
Мальчик с интересом и отстранено, как будто сидел в кино, наблюдал за игрой красок на ее лице. Сначала побелела (наверное шок), потом позеленела (близко к обмороку), покраснела (ярость) и опять побелела (близко к обмороку). Черты лица вдруг огрубели, напоминая вырезанное из камня толстое лицо, она встала и не прощаясь с мальчиком ушла. Мама еще о чем-то говорила с ней, сложив руки на груди, но Виталик уже не услышал. Трех зубов он лишился, это точно. Но еще бы в зеркало глянуть, убедиться. Он замотал головой, когда хлопнула дверь и Барби, старая добрая толстуха Барби навсегда ушла из их жизни. Мама тихо плакала, закрыв лицо ладонями.
***
Когда пришла боль, Виталик ее не ждал. Вот только что ничего лишнего кроме вкуса крови во рту и неприятный осадок в горле, а тут голова начала раскалываться в десятке мест, как будто спящие раны и порезы открылись одновременно по всему телу. Он тихонько застонал, чтобы опять не испугать маму и прикрыл глаза, так как веки тоже болели.
Мама нервно ходила из сторону в сторону, как будто ждала кого-то, и когда Виталик в следующий раз открыл глаза, тот вошел.
Он был один, вошел беззвучно, о чем-то тихо переговорил с мамой и подошел к мальчику.
"Однако".
Это могло означать что угодно, но они оба понимали что имелось в виду. Виталик и Шнур.
- Сильно его отделали.
Шнур положил руку на голову мальчику (не ту, что была уродлива и скрывалась в рукаве), заглянул в ему глаза.
- Ты как, мужик? В порядке? Пришлось тебе пережить. Но ты ведь не испугался этого идиота?
Мальчик отрицательно замотал головой. Конечно он не испугался, он не трус - он трансморфер. А почему он не пришел на встречу - это ведь уже ясно.
- Ну рад знакомству, мужичок. Меня Шнур зовут, а тебя как?
- Виталик.
Они оба понимали друг друга, понимали, что стоит говорить, а что нет, что стоит знать маме, а что - нет. А нюансы обсудят наверное потом.
- Ладно, - сказал Шнур, - я с твоей мамой сейчас переговорю. Они - женщины,такие пугливые, понимаешь? Постоянно нас мужиков стремятся под юбками держать и беречь от всего. Но мы сами можем справиться с проблемами своими. Но сначала еще одно. Он крикнул что-то вроде "Самоделкин!" и в магазин вошел еще один человек, в отличии от Шнура весь в белом, даже шапочка на голове. Да и вид у него был более приятный, более человеческий что-ли.
В руках он нес смешной красный чемоданчик, который поставил на стул рядом с мальчиком и начал вытягивать оттуда пробирки, бинты, баночки, вкусно пахнущие. Витали с удовольствием отвечал на вопросы врача и следил одним глазом, как Шнур о чем-то серьезно разговаривает с мамой. Как они познакомились? Бывают же такие совпадения! Потом дверь открылась и они вышли, а на улице стояли еще двое - такие большие мужики с широкими плечами, Шнур говорил с ними, не закрывая дверь и придерживая ее рукой. Мама стояла рядом. Здоровяки внимательно слушали и кивали. Потом развернулись и быстрым шагом ушли прочь. К магазину подошла старая седая женщина в больших некрасивых очках и с сумкой наперевес, что-то спросила у мамы и та отрицательно замотала головой. Женщина расстроилась, опустила голову и пошла прочь, а мама вдруг пошла за ней, догнала.. а дальше мальчик не видел. Шнур вошел в магазин и закрыл дверь за собой.
- Ну привет, повелитель угольных мышей. И как это все понимать?
***
Он помог решить проблемы. Никто и никогда не узнает, что произошло в том страшном подъезде. Сначала его люди отыскали подъезд и странного мужика, лежащего там в луже засохшей крови. От крови все отмыли, не осталось и капли. Что сделали с мертвым извращенцем - неясно, мальчику не захотели рассказывать. Шнур обмолвился о двух жмурах сегодня, но может и послышалось. Потом зачистили все следы на улице, Виталик успел там наследить пока брел. Осторожно опросили соседей. Установили личность нападавшего, адрес и даже его семью. Он жил со своей тетей и пару раз чуть не улетел на Низшие уровни из-за публичного обнажения и попытки изнасилования, но тетя его "откупила". Теперь спасать было некого, он улетел намного глубже Нижних уровней, а с тетей поговорили - она не будет его искать. Виталик не сомневался в слове Шнура, но все равно странно. Что можно такого сказать тете, чтобы она забыла о своем любимом племяннике? Люди Шнура умели убеждать.
Голова перестала болеть, доктор хорошо поработал и обещал придумать что-то насчет челюсти, а Шнур со смехом сказал, что мальчик выглядит как настоящий мужик теперь, потрепанный жизнью. Мама тоже смеялась, а потом пошла со Шнуром по их делам, поцеловав сына и перелив денег на ужин. Папа так и не явился, не отозвался.
Доктор, как его там, сложил вещи в чемоданчик и уже собирался уходить, но остановился.
- Ты ведь знаешь что должен сделать?
Мальчик кивнул. Он не дурак и не малолетка, хоть и маленький еще.
- Ты немного должен Шнуру, понимаешь? Ничего личного, но ты обещал нам. Мы ждем уже целый день.
- Да.
- Твоя мать что-то знает?
- Нет.
- Точно ничего не знает о нашей дружбе?
- Нет, - замотал головой мальчик, - может о питомцах догадывается, но о вас она ничего не может знать.
- Хорошо. Пусть так и остается. Пусть мама меньше знает. Ты обещал доставку сегодня, можешь?
Мальчик кивнул, вспоминая отпустил он Тихоню или тот до сих пор еще кружит над головой? Не отпускал.
- Хорошо. Только место меняется. Идем со мной.
Они вместе вышли из вагончика, мужчина в белом и с красным чемоданчиком и мальчик с перебинтованной головой. На рыночных улицах никого не было, только одиноко висел посредине кофейный дрон, мигая фонариками - клиентов не было. Доктор осмотрелся и закрыл магазин своими ключами. Махнул мальчику и они пошли. Мимо дрона, мимо пустых прилавков, мимо закрытых или открытых вагончиков, мимо праздношатающихся покупателей и курящих продавщиц. Мимо мусорных контейнеров и малолеток, разбежавшихся как крысы при их появлении и в итоге пришли к вагончику где когда-то торговала бывшая подружка мамы - Барби.
Врач свернул за вагон и мальчик за ним. Мини трактор с тихим гудением рыл яму опасно близко к задней стене. На крыше вагончика сидели двое молодых парней и лениво следили за работой. Оператор трактора поздоровался не выходя из кабины.
- Здесь, - сказал доктор, - давай, зови его.
... А сам сунул руку в сумку и придержал, не вынимая. Один из парней на крыше развернул синий мусорный пакет и держал на коленях. Виталик закрыл глаза.
Оценил ситуацию. Он не отпустил его. И это был не Дрема. Главное здесь не ошибиться.
Призвать
- Ух, - сказал доктор и оператор трактора выключил двигатель. Парни на крыше не двигались, боясь спугнуть, а на плече у Виталика сидел Тихоня, вращая во все стороны пучеглазыми глазками. Он осматривал окружающих людей и шипел, приоткрывая пасть, из которой вываливался красный язычок, обнажая ряды клыков.
- Спокойно, - прошептал мальчик, - успокойся, малыш. Они ничего плохого мне не сделают.
Доктор как стоял к ним боком, так и не поворачивался, чего-то опасаясь. По подбородку стекала небольшая капелька пота, а рука напряглась не вылезая из чемоданчика.
Виталик вытянул руку вперед и улыбнулся:
- Жаль, что у меня нет шоколадки. Последней вкусной шоколадки.
Мышонок сделал шаг. Неловкий, неуверенный шажок вперед по руке от предплечья к запястью. Он крутил головой из стороны в сторону, нервно осматривался по сторонам, но шел как жертва пиратов по трясущейся доске над морем.
- Не бойся, - сказал Виталик и доктор выбросил вперед руку. Резко и точно. В кулаке зажат шприц, который иголкой вонзился в тело мышонка, вошел глубоко и сразу вышел назад. Доктор отпрянул. Зрители вокруг напряглись. Тихоня замер и сильно-сильно когтями вцепился в руку мальчика, повернул голову и посмотрел на него потухающими осоловевшими от наркотиков глазками.
- Прости, - подумал, но не сказал вслух Виталик и мышонок закрыл глаза. Самоделкин резко схватил его за шею и сунул в сумку с красным крестом.
- Все, спасибо за внимание.
- Это было круто, - сказал парень на крыше, - Виталька ты молодец. Как ты это делаешь?
- Не твое дело, - отрезал доктор, - Виталька иди домой. Дальше мы сами. Шнур с тобой сам свяжется по поводу вступления в ряды трансморферов. Мы все уже ждем, не дождемся.
- Так точно, - сказал оператор трактора, - сваливайте все, мне работать нужно.