Дневник вампира младшего школьного возраста. Как я был няней (окончание)⁠⁠

Во-первых, нашлась Майка. Все это время она, оказывается, сладко спала в своем коконе на крючке, только мы с Малявкой ее туда не вешали. Наверное, это сделал Пиня, чтобы Майка не мешалась под ногами.

От маминого голоса она проснулась и радостно загукала, протянула ручки и стала нетерпеливо извиваться, стараясь дотянуться да мамы. Мама схватила ее, прижала к себе и сразу стала намного спокойнее и сообразительней.

Во-вторых, приехали спасатели. Они шумной толпой ввалились в дом и сразу потащили какие-то веревки и лестницы с крючками на конце. И при этом громко разговаривали и все время спрашивали, что случилось. На них были прекрасные блестящие комбинезоны, черные с красным, и замечательные каски, и мне сразу же захотелось быть спасателем, чтобы рисковать жизнью, и спасать вампиров, и ходить в комбинезоне.

Мама коршуном набросилась на спасателей и принялась втолковывать им, что ничего не случилось, и требовала, чтобы они не гремели и не шумели, и не пугали маленькую девочку. Спасатели растерянно махали руками и доказывали маме, что был звонок из этого дома, поступил вызов, непонятный какой-то: не то кто-то превратился в чучело, не то рыцарь застрял где-то, и я потихоньку спрятался за диван, но тут наверху появился Пиня.

Ума не приложу, как он ухитрялся двигаться во всех этих железках, весили-то они немало, папа весь извелся и надорвался, пока перетаскивал их из подвала, но Пиня шел, и довольно быстро.

Правда двигался он как-то странно: сначала переставлял левую половину чучела, вместе с ногой и рукой, потом правую, ту, где было прикреплено копье, и это копье скрежетало по полу, а Пиня кричал, но что он кричал, никто не мог разобрать, просто гул какой-то: бу-бу-бу.

- Мой предок! – в ужасе вскричал папа. – Спасайте! Держите! Древнейший экспонат!

- Бу-бу-бу! – отозвался Пиня и сделал еще один свой странный шаг. Он подошел уже к самой лестнице и остановился на верхней ступеньке, покачиваясь и погромыхивая.

- Там Пиня! – крикнул я.

- Спасите! – взвизгнула Малявка, прыгая на диване.

- Он сейчас упадет, - сказал брат, критически рассматривая Пиню. – Слишком неустойчивое положение. Только одна точка опоры, и та приходится на копье. Если оно переломится…

- Это очень хорошее копье, - возразил папа. – Оно тысячу лет не ломалось, - и они затеяли спор о каком-то сопромате и усталости металла, а мама, держа в одной руке сестричку, другой энергично толкала растерянных спасателей к лестнице.

- Давайте, давайте, - говорила она. – Вот и работа вам нашлась… Да поторопитесь, не то он и вправду упадет и сломает себе чего-нибудь. Хватит с меня одного сумасшедшего доктора, мне еще тут инвалидов не хватает!

- Мадам, это что, ваш предок? – уточнил один из спасателей.

- Не мой, а вот его, - махнула мама рукой в папину сторону. – А вообще это одноклассник моего младшего сына, и если с ним что-нибудь случится, то его мамочка живо с вами расправится!

- И вы утверждаете, что ему тысяча лет? – недоверчиво спросил спасатель.

- Это не я утверждаю, а мой муж! – гневно воскликнула мама. – Вас что, его возраст интересует, или как помочь бедняге?

Я понял, что пришло время взять все в свои руки и объяснить этим бестолковым взрослым простые вещи.

- Это снаружи ему тысяча или немного больше, - сказал я, выглядывая из-за дивана. – А внутри всего лишь сто с небольшим. Он еще маленький. То есть, не маленький, конечно, я ведь тоже почти взрослый, но все почему-то считают нас малышами.

- Маленьким его не назовешь, - поддержала меня Малявка. – Был бы он маленьким, быстро бы вылез из этого рыцаря.

- Нет, хватит! – воскликнул спасатель. – Я сойду с ума! Мадам, умоляю вас, объясните, что нам нужно сделать, и мы покинем этот жуткий дом.

- Спасать, конечно, - сухо произнесла мама. Она обиделась, что ее дом назвали жутким. – Лезьте наверх и хватайте этого мальчишку, пока он не свернул себе шею.

И спасатели быстро стали подниматься по лестнице, а Пине в это время надоело, что на его крики никто не отвечает и не вытаскивает его из доспехов, и он со страшным скрипом поднял свободную от копья руку в железной перчатке и ударил по кольчуге.

Рыцарь покачнулся, и Пиня внутри тоже. Потом рыцарь с поднятой рукой наклонился вперед, и стало похоже, что он приветствует спасателей как гостеприимный хозяин. Он раскачивался все сильнее и сильнее, и Пиня орал и дергался там, внутри, и от этого рыцарь совсем потерял устойчивость и ринулся на спасателей.

И как раз в это время спасатели ринулись на него, и где-то на середине лестнице они встретились.

Предок с Пиней пронесся по ступенькам, врезался в спасателей, расшвыряв их в разные стороны, и помчался дальше, набирая скорость, причем оказалось, что один из спасателей, выпучив глаза, сидит на предке верхом.

- Мой дорогой предок! – душераздирающе завопил папа и встал на их пути, раскинув руки. – Не отдам!

Рыцарь громыхал и лязгал, как паровоз, Пиня колотил и кричал «бу-бу-бу», спасатель орал: «Дорогу!», и все втроем они со свистом и страшным шумом пронеслись, подпрыгивая, по лестнице, промчались по гостиной и, прихватив с собой папу, с грохотом выскочили в открытую дверь на улицу.

И мы все бросились за ними, кроме доктора, который спрятался под столом, а папа запутался в спасателе и не мог встать, а спасатель зацепился за копье и тоже не мог встать, и они кричали друг на друга и поддавали коленями и локтями рыцарские доспехи, так что гул стоял, наверное, по всему городу, и все соседи, конечно, высыпали на улицу и с интересом наблюдали за всей этой возней. Майка явно решила, что все это представление устроено специально для нее, и радостно гукала и подпрыгивала на маминых руках, а брат, прислонившись к стене, хохотал до слез, а спасатели в растерянности топтались рядом, не зная, что же им делать.

- Какой позор, - с отвращением произнесла мама. – Вот так валяться на улице… в пыли… на глазах соседей! В его-то годы! Вставай немедленно, - приказала она папе, но папа не слышал ее.

- Отцепитесь от меня! – яростно кричал он, барахтаясь под спасателем.

- Не могу, - хрипел тот. – Меня что-то держит.

И только Пиня ничего уже не кричал, и я начал всерьез беспокоиться о нем, поэтому подошел к спасателям и вежливо сказал:

- Не могли бы вы помочь моему другу? Он там внутри, в доспехах. И не может сам вылезти, потому что он крупный и потому, что на нем много всего лежит.

И спасатели тотчас расцепили папу и своего коллегу, вытряхнули Пиню из доспехов и быстро уехали, а папа, шатаясь и держась за голову, побрел домой, а мы с Малявкой подошли к Пине и встали рядом.

Пиня сидел на земле с закрытыми глазами и улыбался.

- Как хорошо, как тихо, - твердил он без конца, и мне пришлось пошлепать его по щекам. Несильно. Не знаю почему, но все говорят, что это первейшее средство, если нужно привести вампира в чувство. Пиня громко икнул и открыл глаза.

Мы помогли ему подняться и проводили домой, и всю дорогу Пиня молчал, и на все вопросы громко говорил: «Что?», и мама его здорово рассердилась и даже зашипела на нас с Малявкой, хотя мы тут были совсем ни при чем.

А уже вечером, после того, как я помог навести порядок в гостиной, почистил зубы и надел ночной саван, мне позвонил Пиня.

- Знаешь, - сказал он почти нормальным голосом. – Знаешь, кем я никогда и ни за что не стану?

- Кем? – спросил я.

- Рыцарем, - сказал Пиня и повесил трубку.