Чай со старухами (рассказ №17 из серии "Миразмы о Стразле")⁠⁠

Это поганое утро воткнуло пики паршивости в моё пробуждение. Пробудили меня заливистым визгом, пронзительным писком и беспорядочным хохотом иждивенцы из детсада: карапузы, бутузы, клопы, малявки, пузыри и прочая малогадная сволочь. Почему-то людским детям дозволено шуметь. Медвежата не такие шумные, потому что нечего. А вот если бы я, предположим, у себя в пещере заливисто завизжал, пронзительно запищал и беспорядочно захохотал, это бы вызвало массовое непонимание, осуждение, кривотолки и, возможно, массовую агрессию. А ведь временами так с души воротит, что хочется уподобиться мартышкенции или ребёнку, разница меж которыми весьма поверхностна. Но всем эгоистически плевать. Многим и воротить-то не с чего. И многие от бездушной убогости вердиктнули бы, что я бухлоист, а то и нарком. Но я же не мыслю, что визжащие, пищащие и бесовски хохочущие тва… цветочки наркомы и бухлоисты. Кста, в Бублии сказано, будьте как дети. Вот я и бываю иногда.

Возникаю на жральне, обеспечиваю горячее буль-буль чайнику, как львиную ртину разрываю коробку с чайными пакетиками, наливаю в кружку кипятку и, глядя в раскрытое оконце на бегающие, играющие, дерущиеся и матерящиеся смешными голосами цветы, окунаю чайный пакетик в кружку с кипятком. Устав от созерцания суетящихся детишек, беру второй пакетик и замечаю внутри него шевелящуюся тень, что-то вроде чёрного комочка, через бумажку не разглядеть. Жук что ли? Как внутрь попал?

Надрываю и выворачиваю пакетик на стол. В горстке чёрных гранул на мягко-серую патину падает куколка. Очередная бредовая акция очередной придурошной фирмы? Крошечная лысая старуха в розовом платье до пят. Зенки зашторены. Как настоящая. Я катнул её пальцем и ощутил неприятную податливость. Старуха наполовину по инерции, неуклюже, перевалилась на спину, безвольно мотая ручилами, как пьяница, скатившийся с постели. Надавив кукле на плечи, ногтём поддел платье и задрал его. Хлипкая волокнистая ткань тут же расползлась как медуза, извлечённая из воды, оставив на ногте несколько розовых ниточек. Сморщенное, дряблое малюсенькое тельце в пигментных пятнах, обвисших мышцах и жировых складках выглядело как настоящее. Так ведь шевелилась же и... подохла сеймоментно, когда я пакетик вскрыл? Подобное даже для акции перебор.

Прикинув чё к чему, я потянул за тёмно-красный ярлычок и выудил из кружки первый пакетик, отяжелевший и набухший. Вскрыл его, вывалил содержимое и спичкой поковырялся в нём. Кашица слипшейся заварки, едва заметные пятнышки розового и желтовато-красная дрянь типа разваренной резины. Подумать тока, едва не выпил это.

Я поочердёно разглядел на свет 98 пакетиков, оставшихся в коробке. В восьми из них копошились “куклы”. Можно назвать меня везунчиком. В девяноста пакетиках из ста одна заварка, я же с первой попытки вытащил два пакетика с заваркой и крошечными старухами в розовых платьях, которых кипяток превращает жёлто-красную размазню.

На чёрно-красной лицевой стороне коробки, в левом верхнем углу, нарисован ярко-красный кружок, а в нём весьма злой старушечий мордас, заострённый, с ядовитым румянцем на щеках, как бы стянувшихся к хрюкальнику, похожему на кончик козелоковой дубинки. Морду ремнём безопасности пересекала красная линия, аккурат через дубинкоподобное сопло. Я давно покупаю этот чай, и никаких кружочков с неаппетитной харей отъявленной дегенератки не было, да и старух в пакетиках не водилось доселе.

Как всё узретое мною может увеличивать продажи чая?

С чайной пачкой наголо я побёг в “Продуктовое графство”. Подобные магазинчики почкуются на китовых остановках и неподалёку от них. Вчера под продавщицу толстуха Аннует косила, и сейчас она, словно никуда и не уходила, словно так и стояла за прилавком сутки как привязанная, тока бубенчик на шею осталось нацепить. И подруга её, малиновокрылая, с Неба которая, тут же трётся. Вечно рожилу скорчит, будто по принуждению на Землю спускается. А може так оно и есть. Тварь высокомерная. Живи я на Небе, тоже бы шнопак задирал. А свои крылья покрасил бы чёрным, с серебряными узорами.

- Старухами меня травить вздумала?! - с ходу набросился я.

- Какими ещё старухами? - нахмурилась Аннует и вправо шагнула, поближе к автомобильному глушаку, который у ей из-за таких придурошных как я под прилавком хранится.

- Такими! - огрызаюсь. - Я у тя чай минус послезавтра по сходной цене обрёл. Во чек. А ты, жалкая пародия на женщину, мне старых грымз, заваркой засыпанных, впихнула!

- Сам ты жалкая пародия на женщину! - рассерчалась Аннует. - Чего взъелся? Всегда нормально общались, хотелось бы и впредь.

- Успокойся, земной житель, - втесалась крылатая.

- Тебе бы не сахарочку, а лысых старух в чай побросать, поглядел бы я на твоё спокойствие, крылатая. Конечно, у вас на Небе всё благородно, цивилизованно, старух к чаю не подают, а тока биде вкусные.

Обе как захохочут. Я едва не задохнулся от ярости.

- Безе, безе! - поправляет сквозь смех крылатая.

- К чёрту тебя с твоими безе! Ты, Аннует, лучше поясни, пока не поздно, что за лысые старухи у тя в чае завелись, в розовых платьях, сами маленькие как зуголики?

Вытаскиваю из коробки чайный пакетик с шевелящейся и темнеющей внутри старухой-зуголиком и тычу им в мордорыльную рожехарю Аннует.

- И таких десять! Десять! Десять лысых старух! Лысых! В розовых платьях! В розовых!

- Да… - морщится Аннует, ладонью отводит чайный пакетик от своего личика распрекрасного и указаальцем по коробчине стучит, по шнобелю-дубинке злой старушечьей физии. - Таких несколько привезли. Я тебе и продала одну, цена та же.

Крылатая взяла у меня пакетик, разорвала кисейную бумажку и вытряхнула чай с выкатившейся старухой на прилавок. Поставила палец на столешницу и азуритно-синим длинным ногтём, с силой надавив, быстро провела по старушечьей шее, казнив её как блоху. Из отрезанной башки и шеи, пустив крохотные фонтанчики, потекла оранжевая кровь.

- Это космическая ведьма, - с неожиданной ненавистью сказала Крылатая, будто выплюнув слова, ставшие вдруг горькими. Она вытерла ноготь о салфетку, поданную Аннует. - Космоведьмы в бесконечных множествах расплодились по всей Вселенной. Их происхождение и мотивация толком не изучены, но они доставляют немало хлопот технике, разведывательным станциям и поселениям на подступах к неизученным областям Вселенной. Они появляются внезапно, словно из иного измерения, и нападают огромными роями до нескольких тысяч особей, корежат технику и убивают всё живое. Их поразительные, парадоксальные челюсти крепче и мощнее челюстей нильских крокодилов в несколько сот раз. К тому же их зубы при сжатии выделяют сильную кислоту. Одна из теорий гласит, что ведьмы таким образом противятся исследованию Вселенной. Венера наряду с другими планетами уничтожала ведьм сотнями тысяч ежедневно, но это ничё не меняло. Схватки, оказавшиеся, по сути, бессмысленными, сожрали огромное количество ресурсов. Эрманада Разума была вынуждена отступить и временно запретить дальнейшие продвижения в неизведанные области Вселенной, а также покинуть крайние малоизученные районы.

На Венере ведьм уменьшают, обрабатывают безвредной химией и добавляют в выпечку, кулинарию, чай и другие продукты питания, используют как хавальные игрухи. Венерианцы с садискими наклонностями таким образом удовлетворяют свои потребности, и благодаря павшим космоведьмам количество преступлений на Венере действительно уменьшилось. Вот земные правительства и позаимствовали у венерианцев этот экзотический способ борьбы с насилием. Вы новости-то смотрите?

- Мне некогда, - сказала Аннует.

- А мне похуй на новости, я обычного чаю хочу, без старух.

Аннует выдала мне пачку чая, - на сей раз без кружка со злобной рожей, - тряпкой смахнула окровавленную старуху с её башкой в мусорное ведро и вытерла кремовую поверхность прилавка.

- Но у вас, у землян, менталитет другой, - вывела крылатая, - вряд ли из этого что-то получится. Произрастающее на Венере с пользой на Земле и убить может.

- Такие у нас правительства, - грю, - от них ничё хорошего ждать не приходиться. Тока заимствовать и умеют ручищами своими загребущими. Вам на Небе без правительств, небось, как в раю.

- Мы ничё не заимствуем, у нас свой путь развития и своя миссия. У нас и ада, который я, между прочим, дважды в день пролетаю. На Землю иначе и не попасть, как через ад.

- Это как ты так ад пролетаешь, если рай над нами, а ад под нами?

- Нет. Ад занимает атмосферу между Землёй и Истинным Небом. Возможно, в этом и кроется причина того, что Земля утонула в хаосе противоречий и случайностей. На вас с ада и рая сыпется понемногу всякое... да и влияние аурическое сказывается. Может оттого и возникла у вас привычка заимствовать грубо, прямолинейно, без переосмысления и малейшей толики благоразумия, оттого и развиваетесь так медленно, что воруете друг у друга всё подряд. Поэтому Земля ниже ада расположена. В аду гораздо проще жить. В аду дружелюбия больше и понимания.

- Я не понимаю, чё ты там лопочешь, - внезапно обрезаю разболтавшуюся крылатую, чтобы обиднее ей было. - Наверно ты прощелыга какая-нить, бухлоистка и наркомка.

И, довольный собственным остроумием, упёрся с обмененным чаем.

Здорово я её заткнул, а то воображает о себе много, вульва малиновая.

Книгу "Миразмы о Стразле" вы можете прочитать здесь: https://author.today/reader/135259/1085036