Брат Смотрящего - Глава 20 «ПРЕДАТЕЛЬСТВО»⁠⁠

г. Железно-Уральск, 2004 год.

После позорного увольнения начальника милиции поползли слухи, что вместо него в город прислали какого-то лютого мужика, который планирует очистить город от криминала, поэтому будет рубить с плеча. И сначала к этим слухам все отнеслись скептически, но когда у многих парней в почтовых ящиках обнаружились повестки в милицию, все запели по-другому.

Каждый вечер, выходя в центр, я слушал очередную историю, что на кого-то из наших парней завели уголовное дело либо его вызывали на допрос. После того, как все осознали, что вероятность очутиться в тюрьме вполне реальная, многие идейные «правильные пацаны» стали массово открещиваться от блатной романтики.

Первым в СИЗО уехал ублюдок по прозвищу Чупа, тот самый, который разводил одноклассника Маку на пиво и деньги. Ему инкриминировали кражу и вымогательство по одному из многочисленных эпизодов. Затем пришла весть о том, что повязали Мякиша. Самое жуткое, что на него набралось такое количество эпизодов квартирных краж, что следователи даже не знали, с чего начать.

А повязали его по глупости. Мякиш с другом поехал на рыбалку, и по пути, где-то в лесу, они нашли охотничью избушку с егерем. Вот там они сначала напились, а потом, избив егеря, отобрали у него ружье. Мякиш не понимал, кто такой егерь, и даже не думал, что из-за такого «пустяка» случится такой шухер. Когда его повязали, он уже успел сделать из ружья настоящий обрез, как у Данилы Багрова из фильма «Брат». Эта глупость добавила ему плюсом еще одну статью. «Бригада зла» стремительно таяла, а брат принялся разделять и властвовать.

После того, как в городе сожгли азербайджанское кафе, возник так называемый «дефицит» увеселительных заведений. Поэтому было решено срочно открывать стационарное кафе, куда впоследствии должно было переехать уже открытое летнее кафе. Брат занялся поиском помещения, а я свободно разгуливал по городу, полной грудью ощущая запах перемен.

Можно смело сказать, что город постепенно очищался от грязи, во всех смыслах. Первыми свободу почувствовали владельцы пилорам, которые приходили на поклон к брату с мольбами о помощи. Притеснений от азербайджанцев уже не было, и нужно отдать им должное, потому что они прекрасно понимали, какой ценой обошлось решение их проблемы. И на благодарность они не скупились.

В нашем доме собрались владельцы трех пилорам и устроили застолье в честь освобождения от гнета. Там же, за столом, они подняли вопрос о том, каким образом рассчитаться за оказанную услугу.

– Хочешь, дом тебе бревенчатый или брусовой поставим? Будет не хуже этого коттеджа! Естественно, все хозпостройки за наш счет: баня, гараж, дровяник, – предлагали гости.

Я очень обрадовался от мысли, что скоро у нас появится свой дом, даже успел представить, как буду проводить вечера у камина, наслаждаясь приятным запахом дерева, но брат решил иначе.

– Давайте вместо полноценного дома с вас троих – три хороших бани, чтоб с террасой и комнатой для отдыха. Я так полагаю, сруб должен выстоять какое-то время, правильно?

– Сделаем из профилированного бруса. Это уже высушенный материал, дает усадку не более трех процентов. Если нужно – к осени все поставим, ты только проект утверди и место покажи.

Они ударили по рукам, а я сначала даже не понял, для чего брату три бани, куда он их собрался ставить? Но чуть позже он объяснил свою идею и, на мой взгляд, она была гениальной Близ города, на федеральной трассе, давно продавалась подготовленная площадка под кафе и заправку. Вот именно там было решено поставить банно-гостиничный комплекс.

– Пришла пора легализоваться! Пойми, дом – это здорово, но только не в Железно-Уральске. Сейчас решим вопрос по земле, и я передам все дела Кривороговым. Будут управляющими бань, кафе и службой такси. Работы им хватит, и к криминалу постараемся не возвращаться.

– А как же мы? – с удивлением спросил я.

– А мы покинем этот город! Поедем в Екатеринбург: ты на учебу, а для меня там своя работа созрела, Дима уже заждался.

Брат был прав: в городе были сделаны все дела, которые от него зависели, сбор общака и снабжение колонии были налажены идеально. Оставалось запустить легальный бизнес, и перебираться в нормальный крупный город.

В моей жизни вновь открылись прекрасные перспективы на ближайшие годы. И если кому-то могло показаться, что жизнь для нас стала малиной, то это вовсе не так. Мы ни на минуту не забывали, какой ценой нам достался мир в городе. Брат не забывал и о семье Рустама, помогая им деньгами на постоянной основе. Не забывали мы и о другом.

В один из дней позвонили Кривороговы и сообщили потрясающую новость, что они случайно выцепили на улице Шерхана.

– Вот это удача! – восклицал брат. И неспроста – нам было о чем с ним поговорить.

Он сидел в гараже, прикованный наручниками к батарее, весь поникший. Наверное, подобная картина у нормального человека вызвала бы шок, но только не у меня. Я кипел от гнева, ведь из-за него погиб Рустам, и мои руки зачесались, когда я его увидел.

– Ну что, мразота, как тебе тут сидится? – вскрикнул я, влепив ему звонкую пощечину.

– Тише-тише, – успокаивал меня брат. – Мы всё еще успеем, у нас вся ночь впереди!

От этих слов Шерхана затрясло, и я впервые увидел, как на его глазах выступили слезы, но никакой жалости я не испытывал.

– Мужики! Я вообще не понимаю, за что вы меня тут держите! Чего я вам сделал-то?

– Ты смотри, он еще на дурака косит! Сейчас освежим тебе память…

Брат взял резиновый шлаг и хорошенько хлестанул по тощей заднице Шерхана, отчего тот взвыл, как псина.

– Рассказывай, сука, как ты звонил землякам и рассказал, что Саша в лагере, так?

– Что-о-о? Я вообще никуда не звонил!

Это был неправильный ответ, за что он вновь получил шлангом.

– Ну, как не ты? Никто же не знал, где Саша находится, я даже своим никому ничего не говорил! А ты единственный, кто его увидел, и – о боже, какое совпадение! Рано утром его уже караулят у ворот! Это, по-твоему, совпадение? Совпадение, сука!? – и очередной раз Шерхану звонко прилетело шлангом по заднице.

– Да не звонил я никому!

– Врешь, сука! – и вновь удар.

– Я клянусь! Не мог я звонить! У меня и телефона-то не было!

– Ну, врешь ведь, сука! А куда ты его девал?

– Не знаю, я его в самом начале вечера потерял! Даже если бы я хотел позвонить, у меня ни телефона, ни номера! Вы чего, мужики!?

Брат на секунду задумался, а затем спросил:

– Кто из ребят подтвердить может?

– Не знаю, да кто угодно! Чупа, Мякиш!

– Да они уже в СИЗО уехали! – внезапно вклинился я, а затем вдруг вспомнил, как в тот вечер Мишка что-то обмолвился про какой-то телефон.

– Модель телефона какая была? Цвет корпуса, какая мелодия была на звонке, какая заставка на экране?

Брат с удивлением смотрел на меня, поражаясь моим вопросам, а Шерхан без запинки выдал все необходимые данные. Отлично, теперь можно было все проверить.

Спустя полчаса мы приехали в летний лагерь, где на очередной смене торчал Мишка, вот у него мне и удалось узнать, кто из ребят нашел телефон, в котором часу это произошло, и так далее.

К нашему ужасу, все сказанное Шерханом совпадало. В тот вечер он сначала пил спирт в заброшенном бассейне, где и потерял свой телефон. И только намного позже, на дискотеке, я с ним встретился лицом к лицу.

– Походу, Шерхан не виноват, – растерянно произнес я.

– А кто тогда!? – не менее растерянно спросил брат.

– Надо разбираться…

Он выкупил этот телефон у мальчишки и, вернувшись в гараж, вручил его Шерхану. Стоит ли говорить о том, насколько сильно он охуел, что смотрящий за час отыскал безнадежно потерянный телефон. Он тогда вообще уверовал во всемогущество моего брата.

Шерхана отпустили, и он легко отделался – всего пару синяков на заднице и клочок седых волос на голове.

– Если кому скажешь, что тут было – закопаю…

– Угу…

– Если узнаю, что ты торгуешь наркотиками – закопаю…

– Угу…

– Ты мне веришь?

– Очень!

Вот с таким наставлением брат отправил его на все четыре стороны.

Весь оставшийся вечер брат пытался понять, как могла произойти утечка информации.

– Ты пойми, Саша, я даже Кривороговым и Рустаму-покойничку ничего не говорил, они до последнего думали, что ты поступать уехал. Это значит, что утечка произошла от тебя! Думай, Саша! Думай, кто мог тебя заложить!?

Я снова и снова напрягал память. Кто мог сболтнуть? Вспомнилась обиженная Надя и братья Армани, но с утра они сами влезли за меня в драку. Они, по сути, вообще меня спасли! Может, Мишка-мародер? У него и телефона-то нет, да и кому он мог сказать – мы были все время вместе, и он даже не знал, что мне грозит опасность. Круг подозреваемых сократился до нуля. Ну не могли же они прослушивать телефон? Слить меня мог тот, кто знал весь расклад, и эти люди должны быть знакомы лично, иначе никак.

– Лёха, ну некому было меня сливать, никто не был связан с азерами.

Брат закурил и вновь пошел по старому кругу.

– Еще раз давай с самого начала. Кто мог из нашего окружения знать, где ты находишься?

– Да никто не знал! Кривороговы не знали, Рустама вообще убили! Ну, кто еще, Жанка, что ли? Да ей-то откуда зна…

Я замер на полуслове, клянусь, замер, от того, что уловил ту самую нить.

– Жанна! – воскликнул я.

– Что с Жанной?

– В то утро, когда ты заехал за мной, я возвращался в квартиру, потому что забыл документы. Мне еще Жанна щетку зубную дала и спросила, ждать меня или нет! И я, дурак, ляпнул, что уезжаю надолго, в летний лагерь! Она все знала! Больше некому!

Мы оба замолкли, пытаясь понять, насколько это предположение вообще могло быть реальным, и никто из нас не осмеливался поверить в эту версию.

– Ну, а какой ей был с этого резон!? В чем смысл-то!? – закричал брат.

– Не знаю, может, мы чего-то не знаем про нее? Она вообще откуда у тебя?

– Да муж у нее срок мотал, там за решеткой и загнулся. Местные подсказали, что она баба правильная.

– Она была замужем? Она об этом ничего мне не говорила…

Я не хотел верить в то, что Жанна оказалась предательницей, но все сходилось именно к этому. Теперь стало понятно, отчего она плакала, отчего начала беспробудно пить.

– Саша, она была не одна! – внезапно сказал брат.

– Когда?

– В день трагедии, когда мы заявились к ней в квартиру! Ее же затрясло сразу, я еще спросил, случилось чего, она явно не ожидала нас увидеть! Я думаю, она встречалась с кем-то из азербайджанской диаспоры, а мужика своего, наверное, в шкафу спрятала, когда мы пришли, или на балконе. Хотя сейчас бесполезно гадать, надо у нее спрашивать.

В тот момент было дико неприятно даже допускать мысль, что сейчас брат поедет с ней разговаривать. Я не хотел, чтобы брат это делал, и, видимо, ему тоже был неприятен этот момент, поэтому сначала он решил ей просто позвонить. Расчет был на испуг: если она виновата, он бы сразу понял это по голосу.

Эти предательские гудки длились вечность. Трубку никто не брал. Я уже хотел сказать брату отложить это дело на другой раз, ведь на дворе была уже ночь, как вдруг она взяла трубку.

– Алло… – и уже по одному голосу было понятно, что она вот-вот заплачет.

– Жанна… Как ты могла?

– Что? Я не понимаю, о чем ты…

– Жанна, я уже все знаю. Скажи честно, как они тебя смогли уговорить?

Воцарилась пауза. Я ждал чего угодно – скандала, попытки отпираться, но только не это. Она громко заплакала навзрыд, она выдала себя с потрохами, а я сидел, ошарашенный, не веря в происходящее.

– Я не хотела! Лёша! Я не думала, что все так выйдет! Они подставили меня! Он подставил!

– Мужик твой?

– Да-а-а-а-а!

– Это он был в той черной девятке?

– Да-а-а-а!

Каждый ее выкрик словно вбивал мне кол в сердце, я не верил своим ушам.

– Жанна, нам нужно встретиться, – сказал брат абсолютно спокойным голосом.

– Не-е-ет! Я не хочу! Лёша, я не хочу!

– Ты сейчас дома или на работе?

Она вновь громко зарыдала и бросила трубку. Брат пытался ей перезвонить, но телефон был выключен. Мы вместе поехали к ней домой. Я специально напросился, чтобы брат ничего с ней не сделал. У меня были с собой запасные ключи, но дома никого не оказалось. Мы решили, что она на работе в ночной смене в продуктовом магазине неподалеку.

В магазине нас ждал сюрприз: ее сменщица сказала, что Жанна полчаса назад молча ушла с рабочего места, в сменной обуви, прихватив с собой бутылку водки. У меня сразу отлегло от сердца, что встреча не состоится, ведь в душе я и сам не желал смотреть ей в глаза – настолько сильным было отвращение к ее предательству. Тогда я еще не знал, что наша встреча больше никогда не состоится, во всяком случае, не в этом мире.

Жанну случайно найдут охотники только осенью. Как установит следствие, она покончила жизнь самоубийством, повесившись на ветке дерева. Провисев не один месяц, из-за естественного разложения ее тело под собственным весом отсоединилось от головы, ее смогли опознать только по сменной обуви. Хоронить Жанну будут в закрытом гробу.

Но все это будет позже, а тогда, летом, я был уверен, что она просто скрылась у родственников. Брат еще делал пару попыток ее найти. Я даже на входной двери ее квартиры вставил в проем спичку. Если бы кто-то открыл деверь, то спичка упала бы на пол. Но ни через день, ни через неделю дверь так и не открылась.

Сегодня мне искренне ее жаль. Судьба у нее сложилась на редкость несправедливо и очень печально. Её история была закончена, а моя еще продолжалась.