Брат Смотрящего - Глава 19 «ЗА ДРУГИ СВОЯ»⁠⁠

г. Железно-Уральск, 2004 год.

На следующий день после королевской ночи в летнем лагере меня разбудил вожатый и сказал, что за мной приехал брат. И вот выхожу я с утра за территорию лагеря и натыкаюсь на двух братьев-близнецов Армани, с которыми у меня образовался небольшой конфликт минувшей ночью. Вот уж чего не хватало мне, так это подраться с двумя армянами ранним утром! Я поспешно кидаюсь к машине брата, но вместо него меня встречают два кавказца.

«Шерхан, сука, все-таки сдал меня!» – подумалось мне.

Дергаюсь назад, а за руку уже вцепился мужик с пассажирского сидения.

– Отпусти!

– Тише ты, братишка, садись давай…

– Отпусти, сказал! Ты хуле вцепился, сука!

Сзади подбежали братья Армани, а я даже не знал, чего подумать! Неужели они все заодно?

– Че за дела, мужики? – обратился один из близнецов к кавказцам.

А у меня сразу от сердца отлегло – слава богу, они не вместе!

Тот, что меня держал, начинает успокаивать их:

– Да все нормально, парни, мальчишку вот домой забираем, не переживайте!

Я тут же заорал во все горло, что я этих мужиков вообще впервые вижу.

– Тише ты, чего ты кричишь, сейчас к брату поедешь! – пытался успокоить меня бородатый мужик, крепко держа за руку. Он перевел взгляд на братьев Армани и ласково так, по-отечески, сказал:

– Мы сами разберемся, идите, братья, «Аллах яхдик» (Пусть Аллах ведет вас прямым путем).

Я вытаращил глаза, а один из близнецов, расплывшись в улыбке, говорит:

– Постой-постой, скажи, брат, азербайджанец, да?

– Конечно!

– Это тебе за «Карабах»…

И тут же с размаху кавказец получает кулаком прямо в голову.

– Саня, беги-и-и-и!!! – закричали они.

У машины завязалась драка, а я полетел сквозь кусты и деревья, не чуя под собой земли.

Выбежал на берег водохранилища, вижу – лодки стоят. «Ну», – думаю, – «сейчас одну возьму и переплыву на другой берег», – а они, сука, все цепью на замок прикованы! Бегом обратно в лес, и там бежал я вдоль берега все десять километров до города, пока не начала брать сотовая связь.

От такого марш-броска у меня сильно ломило зубы – казалось, сейчас лопнут десны, сильно жгло в груди. Трясущейся рукой набираю номер брата, и с ужасом слышу: «Абонент не отвечает, или временно недоступен». Да что ты будешь делать! В суматохе начал звонить Жанне – и там облом. Она попросту не брала трубку. «Видимо, еще не проснулась», – решил я. И только Рустам, слава богу, взял трубку. Я объяснил ему, что случилось, что мне нужно временно укрыться, пока брат не выйдет на связь.

– Ты сейчас где вообще?

– Возле плотины какой-то!

– Вали в кусты и сиди там, пока я не приеду!

Вот уж никогда бы не подумал, что буду так рад видеть его. Он хоть и был чудным, но в тот момент рядом с ним я почувствовал себя в полной безопасности. Рустам приехал с ружьем наперевес и с полным патронташем на поясе. Он был готов к войне во всех смыслах.

Спустя час на связь вышел брат. Оказывается, он ехал по трассе с Нижнего Тагила, потому и был недоступен.

Наше бодрое утро началось с общего сбора в гостях у Кривороговых на кухне. Я рассказал брату обо всех обстоятельствах происшествия, как мог, описал тех кавказцев, их автомобиль, и так далее.

– Номера автомобиля не запомнил?

– Нет, конечно, там вообще не до этого было! Я еще никак понять не мог, почему ты так рано за мной приехал, договаривались же на полдень!

Но самый главный вопрос, который интересовал брата больше всего – как они узнали о моем местоположении?

– Да это Шерхан, сука, он меня в лагере увидел во время дискотеки.

– А он-то чего там делал? Тоже отдыхал в лагере?

– Да нет, он случайно приехал на королевскую ночь. Думаю, просто совпало. Вот он и настучал своим про меня.

– Вот сученыш… Адрес, где живет, знаешь?

– Знаю.

Мы всей толпой поехали к Шерхану. Дабы не быть замеченными, автомобили мы оставили за углом. Я постучался в дверь, и мне открыла его бабушка.

– А внук дома?

– Нет его… Со вчерашнего дня как уехал с друзьями, так и не появлялся.

Естественно, бабке никто не поверил, поэтому возле дома оставили дежурить братьев Кривороговых. А мы отправились в летний лагерь, где у сотрудников выяснили кое-что любопытное. Пожилой сторож указал на самую ценную деталь.

– Тут с утра драка была. Кавказцы между собой ругались, так два близнеца так лихо ногами махали, что боковую дверь всю погнули у черной девятки.

Вот именно по этой ориентировке и было решено начать поиск. Брат позвонил оператору службы такси и передал ориентировку для всех водителей.

– Пусть обращают внимание на все черные девятки. Мы ищем ту, у которой боковая дверь с пассажирской стороны имеет вмятины. Если что, пускай номера запомнят, и сразу мне звонят.

– Если они еще в городе, то мы их точно найдем, – заключил Рустам.

И пока по городу шерстили таксисты, Рустам поехал в летнее кафе принимать товар, а мы с братом отправились в гости к Жанне, где меня планировали вновь укрыть на какое-то время.

Увидев нас на пороге, она заметно поменялась в лице. Было видно, что она абсолютно не ожидала нас увидеть.

– Ты чего испугалась? Ты не одна, что ли?

– Одна… А чего вы без предупреждения?

– Так вышло. Принимай гостей, я к тебе Сашу опять привез. Ты не против, если он пару дней у тебя перекантуется?

– Нет, что ты! Я вам всегда рада…

Жанна что-то готовила у плиты, как вдруг раздался телефонный звонок брату. Это был Рустам. Я был совсем рядом и мог слышать, о чем он говорит:

– Леха! Они у кафе! Только что подъехали!

– Ты уверен!?

– Да они это! Двое черных у машины крутятся, дверь свою осматривают!

– Стой пока, без меня не суйся! Номера срисуй!

– Да я их сейчас уделаю!

– Стой, говорю! Я уже еду!

Брат тут же набрал номер Кривороговых. Я видел, как он занервничал.

– Снимайтесь с адреса, бегом к нашему кафе! Там Рустам этих уродов пасёт!

– Уже едем!

– Стволы с собой?

– Да…

Дикий выброс адреналина ударил в кровь. Я осознал, что сейчас случится что-то ужасное, отчего меня затрясло еще больше. Брат побежал на улицу, а я кинулся за ним следом.

– Стой! Я с тобой!

– Оставайся здесь! Жанна, закрой его дома!

– А вдруг это не они? Я их опознаю!

Этот аргумент оказался очень весомым. Брат на мгновение замер, а затем резко вскрикнул:

– Бегом в машину!

Еще никогда прежде мы не ездили по городу с такой бешеной скоростью. Казалось, мы вот-вот взлетим. Каждый поворот автомобиль заносило с такой силой, будто он сейчас перевернется. На центральную площадь мы въехали почти одновременно с Кривороговыми. Возле летнего кафе уже столпились прохожие, но никакой черной девятки я не видел.

– Сиди здесь, никому не открывай! – крикнул брат и тут же выскочил из машины, на ходу доставая пистолет из-за пояса.

Тогда я впервые увидел оружие в его руках. Меня дико трясло от страха, как вдруг из толпы послышался женский крик:

– Мамочки! Ой, чё делается! Скорую вызывайте скорее!

Я никак не мог разглядеть, что происходило у кафе, но Кривороговы силой стали расталкивать людей в стороны, и мне открылась страшная картина. На земле сидел Рустам, бледный, словно лист бумаги. Он прижимал подбородок к груди и рукой сжимал свое горло. Я видел, как от горла по руке сочилась яркая-яркая кровь, настолько неестественная, будто ненастоящая. Он был еще жив, он был в сознании.

– Леха, не успеем! Везти надо! – закричали Кривороговы.

Парни подняли Рустама с земли и потащили в салон машины. Еще мгновение я сидел, словно парализованный, не в состоянии пошевелиться. Как вдруг все пошло на автомате. Я выскочил из салона и отодвинул сидение максимально назад.

– Давай сюда его!

Усадив Рустама, я прыгнул на заднее сидение, и мы рванули с места. До больницы было не больше километра, и педаль газа брат давил до упора, но все было, словно в замедленной съемке. Так медленно мы никогда прежде не ехали.

Я слышал, как он хрипел, слышал, как он что-то пытался сказать, но я ничего не смог разобрать. Меня трясло от ужаса происходящего.

Рустам скончается на моих глазах, в коридоре приемного покоя скорой помощи, не дождавшись врачей. На месте не оказалось ни хирурга, ни анестезиолога – никого, способного спасти человека. Лишь перепуганный фельдшер пыталась приготовить капельницу, но это уже не могло помочь…

Трасса Екатеринбург – Железно-Уральск, наши дни.

В салоне воцарилась напряженная тишина. Саша вновь мысленно переживал этот момент, а я вдруг вспомнил Рустама. Я знал его лично и очень хорошо его помнил. Он всегда был горячим парнем, а служба в Чечне сделала из него превосходного бойца. Я вспомнил нашу последнюю с ним встречу: мы с ребятами на велосипедах перегородили улицу, не специально, просто стояли и болтали. К нам не спеша подъехала его темно-зеленая девятка, он опустил окно. Я был уверен, что он остановился поздороваться, ведь он совсем недавно вернулся со службы, но вместо доброго приветствия он выдал:

– И хуле вы тут встали?

– Просто болтаем…

– Я вам сейчас ебальники покусаю! Съебались на тротуар, быстро!

Признаться честно, я тогда жутко обиделся на него. Сегодня-то я понимаю, что мы были не правы, но тогда мне так не казалось.

Он как-то рассказывал о службе, что в Чечне – полный бардак, что спали с автоматами в руках, и больше всего он боялся попасть в плен живым.

– А почему?

– «Чехи» нашим парням головы живьем режут. Я лучше себя гранатой подорву, лишь бы не нож к горлу…

Этот парень прошел огонь войны, где больше всего боялся быть зарезанным живьем, и, вернувшись домой, в мирную жизнь, все случилось именно так! И резал не какой-нибудь наркоман-пьяница, а, по дикому стечению обстоятельств, именно кавказец.

Вот как это объяснить? Злой рок судьбы? Или он предчувствовал все с самого начала? Что это? Я сам до сих пор не пойму, но жизнь этого парня оборвалась трагически, и мне его очень жаль.

На встречной полосе проносились огни машин, на улице сгущалась тьма. Зимой на Урале очень рано темнеет, это факт. И зловещие истории добавляли этому непередаваемую атмосферу.

– Слушай, Саша, я помню этот случай, но я до сих пор не знаю, как его смогли порезать? Он же был готов к схватке, как они умудрились?

– Не они, а водитель, в одиночку… – оживился Саша. – Рустам попытался задержать их, когда увидел, что они собрались уезжать. Сначала вышел пассажир и попытался ударить его, но тут же получил по заслугам. Вот тогда и подскочил водитель с ножом в руке. Свидетели говорили, что был всего один удар ножом, но этого вполне хватило. Видимо, это был хорошо заточенный нож, иначе как объяснить, что ему перебило обе сонных артерии? Врачи удивлялись, как он вообще смог оставаться в сознании так долго. Жуткая смерть…

– Я помню, что после этого случая кавказец сам пришел в милицию, это правда?

– Да, это правда… У него не было другого выбора. После случившегося город буквально встал на дыбы, люди требовали суд Линча. Тем более, номера машины запомнили свидетели, и его арест был лишь вопросом времени. Он просто пошел и сдался, тем самым сохранив себе жизнь.

– А вы потом смогли поймать этого предателя Шерхана?

– Это совсем отдельная история, и она настолько запутанная, что можно детектив снимать. И, прежде чем я о ней расскажу, нужно отметить пару важных деталей…

г. Железно-Уральск, 2004 год.

Смерть Рустама ознаменовала большие перемены в жизни города. В то время вообще были очень напряженные отношения с гостями с юга, а после жуткой резни население вообще взбунтовалось, и брат этим воспользовался.

Следующую неделю по городу прокатились погромы и поджоги, с рынков исчезли все лица кавказской национальности, молодежь отлавливала их на улицах и попросту избивала. Затем внезапно сгорело кафе Назима (база распространителей героина), затем превратилась в пепел его прибыльная пилорама, и наконец, кто-то методично поджигал все недостроенные азербайджанские коттеджи в городе.

И только когда начались поджоги жилых домов, тревогу, наконец, забила родная милиция, вот только не городской отдел, а областное управление! Новость о том, что население Железно-Уральска буквально воюет по национальному признаку, вынудило областное МВД крепко взяться за город.

Во-первых, уволили начальника паспортно-визовой службы, который покрывал всех нелегалов, отчего вскоре произошла депортация огромного количества «южан», и город заметно опустел. Затем, наконец-то, прогнали начальника городского отдела милиции, эту тупую бестолочь, которая довела город до состояния войны.

Сколько там оперативников и следователей повылетало с рабочих мест, мне доподлинно неизвестно, но, в максимально короткие сроки, были пересмотрены все поступившие заявления от граждан за последнее время. Это привело к тому, что в городе ежедневно заводились уголовные дела, которые прежде всячески пытались замять.

Город загудел! У отдела милиции с утра до вечера толпился народ, кого-то вызывали на допрос, кого-то – на дачу свидетельских показаний. Тут же были пострадавшие, их друзья и родственники. Все смешалось в кучу.

Всю неделю, пока в городе творился пиздец, я укрывался у Жанны, и она не переставала плакать. Смерть Рустама очень сильно выбила нас из русла нормальной жизни. Но она воспринимала эти события слишком близко к сердцу, отчего попросту начала пить по-черному. Она уходила на работу пьяная, а возвращалась еще пьянее. Я только тогда узнал, что она работает продавщицей в продуктовом магазине.

Особенно было страшно видеть брата. Он и до этого не был ласковым, а после трагедии он окончательно очерствел, и это выражалось во всем.

Я не знаю, где он пропадал ночами, и могу только догадываться, был ли он причастен к массовым поджогам в городе. Но то, что они пытались мстить за Рустама, это точно. В один из дней брат приехал к Жанне, чтобы передать деньги за мое проживание, и я слышал, как он ругался по телефону с кем-то.

– Я хочу, чтобы вы этого козла быстрее перевели в нужную камеру СИЗО! Его уже ждут – не дождутся!

В ответ кто-то виновато оправдывался.

– Да мне плевать, что менты против! Вытащи его из одной камеры и отправь в другую!

Я в те дни вообще старался никуда не лезть и ничего не спрашивать. Слишком сильное было у всех потрясение.

Но внезапно, в один из дней брат вновь откуда-то приехал и, закурив, спокойно объявил:

– Собирай вещи, мы возвращаемся домой. С этого дня можешь спокойно гулять по городу.

– Что случилось?

– Всё кончено, больше боятся нечего и некого…

Жанна вновь заплакала, а я поплелся собирать свои вещи. Лишних вопросов я задавать не стал. Точнее, я вообще перехотел что-либо знать. Кошмар, который не давал покоя последние месяцы, наконец, закончился.