Борщевик шагает по стране⁠⁠

Часть 1 глава 13

Проснувшись утром, я почувствовал себя заметно лучше, а температура и жар попросту исчезли. Ослепительное солнце, словно подсматривающее из-за стекла, тоже норовило вытащить меня из кровати, позволив прожить еще один прекрасный летний день.

Я попробовал встать, получалось немного тяжело, но вполне сносно. Более того, кожа на руках также перестала болеть, даже зуда не было. Я посмотрел на часы — около девяти утра, если быстро собраться и прийти на пристань к Вадиму, то на поляне я буду самое позднее к одиннадцати.

Я быстро нашел сумку, затем так же быстро покидал туда вещи. Сейчас самое главное — не попасться на глаза Людмиле, так как она наверняка снова уложит меня в постель. А что касается лодочника, то, как она упомянула вчера, я его единственный клиент, стало быть, ему пофиг, в каком я состоянии. Собравшись и аккуратно выглянув в коридор, я быстрым шагом пошел к двери, покидая этот уютный, ставший уже практически родным дом.

Выйдя на знакомую тропинку, я как постарался быстрее добраться до пристани, где уже, по обыкновению, сидел Вадим, надвинув кепку на лоб. Было заметно, что мое появление не стало для него сюрпризом.

— О, какой сюрприз, просто невероятное упорство, — с улыбкой произнес он. — Что, город, уже неймется в кровати лежать? Пришла пора отправляться за очередной порцией ожогов?

— Нет, но работу все равно за меня никто делать не будет, — я посмотрел назад, словно Людмила стала бы меня преследовать. — Побыстрее, если можно, я и так опоздал.

— Да никуда ты не опоздал, один черт поляна на месте и твой сорняк никуда оттуда тоже не денется, — он чуть опустил голову и посмотрел на мои руки. — Вижу, ты подлечился. Что, местная мазь всю болезнь сбила? Говорят, местные знахарки хуже докторов, а на деле вон как.

— Поехали уже, — сказал я, протягивая деньги. — Дашь нож?

— Инструмент то бишь? — он взял деньги и слегка похрустел ими. — Конечно, всё для тебя, родной, только ты там особо не задерживайся, солнце сегодня какое-то злое. Вон как жарит. Боюсь, как бы мне потом Людка голову не свинтила.

— Причем здесь она? Это наша сделка.

— Ну да, ну да, — он хитро улыбнулся. — Совсем ни при чем, только вот румянец у нее несколько спонтанный. Ты, наверное, действительно туговат, город, раз девку влюбленную не замечаешь.

— Что ты несешь?

— Правду-матку. Но только в этот раз, — сказал он, влезая в лодку. — Так, вроде здесь все. Как связался с тобой, я уже и не вытаскиваю отсюда ничего, все заранее припасено. Кстати, ты оделся бы получше. Или тебе комбинезон дать?

— Нет, я просто вещи быстро в сумку покидал. Мне лишь нож да фонарик нужен, еще пару тряпок, если можно.

— Про провизию, я вижу, совсем забыл. Может, воды? У меня есть пара бутылок, так сказать, для постоянного клиента.

— Давай. Вода пригодится.

Вадим подобрался к мотору и завел его. Я сел на край лодки и уже привычно подставил лицо под брызги речной воды. Волны, тарахтение этого железного каркаса, все как бы уносило меня подальше от этих деревенских будней и затаившихся вдали городских. Все же командировка куда лучше просиживания в кабинете, где под кипой бумаг даже дышать сложно.

— Слушай, город, а ты всегда такой упертый или это сейчас обострение? — спросил Вадим, управляя моторкой. — Признаться, я думал, ты все, в завязку уйдешь. Как-никак, ожоги многих останавливают.

— Всегда. Это часть моей натуры — идти вперед. Впрочем, это у многих ученых просматривается, например, после того как Николай Иванович Вавилов участвовал в экспедициях, проводя там по несколько месяцев, местным сотрудникам давали отдохнуть недельку-другую после его сумасшедшего рабочего графика.

— Это советский ученый, которого в тюряге сгноили? Слышал, жалко, — хмыкнул Вадим, переводя взгляд на реку. — Хороший мужик был, умный.

— Ты слышал о нем?

— Было дело.

— А где?

— Не все ли равно? В книжках умных прочитал, ты бы лучше о себе сейчас думал, город. Если сегодня такая же фигня произойдет, как в прошлый раз, одной мазью ты не отделаешься, ты же сам понимаешь?

— Потому что солнце печет, да?

— И это тоже, — с явным раздражением заметил Вадим, после чего замолчал, дав понять, что разговор окончен.

Я вздохнул. Что-то сильно гложило этого парня и, судя по всему, он хотел мне чем-то помочь, о чем-то рассказать. Я посмотрел вперед. Эх. Странное все-таки здесь место, неудивительно, что борщевик активизировался именно здесь.

Как только лодка коснулась берега, Вадим помог разгрузиться, скинув мою сумку с одеждой на землю и подав свой остро наточенный мачете. Уложив снаряжение, я протянул ему руку. Сегодня мой провожатый был само благодушие, помогая мне больше обычного.

— Надеюсь, сегодня ты найдешь, что ищешь, — буркнул он, пожимая мне руку, — времени и средств у тебя немного осталось, лучше поспешить.

— Это почему еще?

— Пять тысяч в день — такие расходы ты недолго выдержишь, — сказал он, разглядывая мою одежду. — Я ведь сразу понял, что ты не особо обеспечен.

— На работу хватит, к тому же я просто одеваюсь неброско.

— Да-да, конечно, — он подсел к мотору, а я стал отталкивать лодку, — давай аккуратней, город, не хочу, чтобы ты снова с температурой лежал, чувствую, несколько дней мы поработать еще можем.

— Конечно. Удачи, Вадим. И обращайся ко мне Евгений Петрович.

— Пока.

Я посмотрел вслед удаляющейся лодке. Все же жалко было его вот так просто отпускать. Привык я к нему, что ли. Я развернулся и посмотрел на мою сорняковую тропу войны. Эх, сколько же еще тут предстояло работы! Я засучил рукава. Война — значит война. Никаких жалостливых эквилибрических этюдов.

Подойдя к высоким кустам, я аккуратно протиснулся внутрь. Сегодня я в любом случае пробью себе дорогу через эти четко высаженные кусты к расположенной за ними местности, пусть даже на это уйдет целый день, и даже выглянувшее из-за облаков солнце не сможет мне помешать.

Я срезал первый куст. Затем еще и еще, стараясь рубить так, чтобы противный сок как можно меньше попадал на мою одежду. Раз за разом я изгибался с невообразимой осторожностью, минуя опасные моменты брызг.

Удивительно, но при этом я не испытывал ни страха, ни чувства опасности, лишь острое желание продолжать свою работу, утрамбовывая срезанные мной толстые стволы этого вредного кустарника. Метр за метром я прорубался через кустарник, идя к намеченной цели, пока, наконец, не остановился перед странным, вероятно, окончательным этапом этой трескучей работы.

Я вытер лоб, все еще не веря своим глазам, игнорируя накопившийся на веках и ресницах сок. Бункер? Здесь, в этом чертовом забытом богом месте? Да еще столь отлично сохранившийся? Я подошел ближе и несколько раз прошелся по обступившим массивную железную дверь сорнякам. Это было невероятно. Самый настоящий вход в бункер, причем выполненный по всем военным ГОСТам, едва ли не с метровой ширины бетонной стеной.

Я попытался просунуть между створок дверей лезвие ножа. Увы, раздвинуть закаленный металл не получилось даже на сантиметр. Я посмотрел вокруг. Все, что меня окружало, это чертовы кусты борщевика и ни одного намека на какой-либо необходимый для такого дела инструмент.

Я выдохнул и облокотился о холодный бетон. Потом медленно сполз и уселся на землю, опустив руки на колени и прислушиваясь к приближающемуся вдалеке мотору. Нет, теперь я точно понимал, что даже если этот бункер окажется совершенно пустым, мне придется задержаться тут как минимум на пару недель. А ведь я обещал профессору вернуться через несколько дней.