Бар Чеширски Первое дело 21 глава⁠⁠

Кошка и собака
Бар в некоторой нерешительности сел на стул. Дело в том, что он впервые видел, чтобы в качестве напарника у кошки была собака. Но глаза его точно не поводили, и перед ним был явно пес, а рядом с ним кот. Причем, было ещё непонятно, кто из них неприятнее, так как кривая морда кота вызывала явное отвращение. В то время как широкая морда пса, наоборот, притягивала. Впрочем, у собак породы хаски всегда радушное выражение, даже если они чертовски злы.
— Позвольте представиться, лейтенант Сэм Харвис, – вежливо сказал пес. – А это лейтенант Тод Харди.
— Бар Чеширски.
— Очень приятно, детектив. Печально, конечно, что мы встречаемся при таких обстоятельствах.
— Это, наверное, у вас дежурная фраза?
— Частично, – улыбнулся Харвис. – Хотя, если получится встретиться в пабе, то можно обойтись и без неё. Но так бывает редко. Много работы.
— Это у всех так.
— Я слышал. Детектив, если честно, мне самому не нравится эта ситуация, Хайнлайн был хорошим копом, но у него множество раскрытых дел. Поэтому на самом деле вопросов у меня немного, не хочу особо вас мучить, так как ситуация и без того ясная.
— В смысле – ясная?
— Вы не знали? Дело в том, что у Хайнлайна были определённые проблемы с Фучи, тот убил его напарника шесть лет назад. Поговаривают, что это сделал Лука Льюис. Вы слышали об этом?
— Нет, впервые слышу.
— То есть? Он вам не говорил, что у него убили напарника?
— Нет. Хайнлайн вообще предпочитал не распространяться о прошлом, – ответил Чеширски и посмотрел на Освальда. Старик нервно жевал нижнюю губу.
— Хорошо. А подскажите, что там делал некто Джереми? Это ваш друг?
— Это журналист.
— Но это ваш знакомый или Джереми?
— Джереми – это наш информатор, – вставил Освальд, не сдержавшись.
— Спасибо, капитан. Но если мне понадобится ваша помощь, я вам сообщу, – заметил Харвис. – Итак, детектив, Джереми – ваш знакомый или это знакомый Хайнлайна?
— Это знакомый Хайнлайна.
— Ну, информатор. Я уже понял, – усмехнулся про себя хаски. – Скажите, вы написали в рапорте, что в тоннеле помимо вас присутствовала ещё и крыса. Скажите, вы видели её?
— Да, видел. Более того, чуть не получил несколько пуль себе в лоб.
— Да, я читал экспертизу. Но знаете, что странно? С такой дистанции и не попасть. Да к тому же стрелять через дверь. Вам не кажется, что это глупо?
— Возможно, будь вы на том месте, вы бы аккуратно открыли дверь. Преступник же предпочёл стрелять наугад, но первым. Что и позволило ему сбежать.
— Вот оно как. Понимаю. И все же, пара вопросов. Точнее, главный так и остаётся пока без ответа. Как, по вашему мнению, могли отпечатки Бучи Хайнлайна очутиться на револьвере?
— Я не знаю. Это вопрос не ко мне.
— К нам? – мягко улыбнулся Хаски.
— Нет. К тем, кто его подставил. И, поверьте, я найду этих зверей и заставлю их во всём признаться.
— А с чего ты решил, что у тебя это получится? – влез в разговор кривой кот.
— Мне кажется, я с вами на «ты» не переходил.
— Извините моего напарника, детектив, нервная работа. Харди имел в виду высокий уровень коррупции и то, что некоторые полицейские сотрудничают с мафиози, убирая ненужных мафии зверей. Конечно, Хайнлайн мог и не брать денег, но ведь Лука Льюис предположительно застрелил его напарника. Так что, вполне возможно, он согласился на сотрудничество ради мести.
— Но если бы Лука убил его напарника, то тогда бы он это сделал по приказу Фучи.
— Не обязательно, Лука часто работал от себя. Этим он мог как раз и не понравиться своему родственнику, который предпочёл избавиться от него.
— Это бред. Бред вашего воспаленного мозга.
— Понимаю. Скажите, детектив, а вы знакомы лично с мистером Фучи?
— Нет. Не знаком.
— И ни разу не встречались? – кровожадно улыбнулся кот.
Бар почувствовал, как кровь хлынула к его морде, но, вспомнив наставление Освальда, попытался успокоиться, хотя ему очень сильно хотелось врезать этому коту по наглой морде.
— Я уже ответил, – тихо сказал Бар.
— Иногда вы, копы, так часто меняете показания – сперва одно, потом другое, поэтому переспросить не грех.
— Харди, детектив Чеширски не из таких. Он прекрасно понимает, что за дачу ложных данных он может поплатиться карьерой или даже попасть под суд. Верно ведь, детектив?
— Да.
— Это хорошо. Извините, капитан, вы не могли бы выйти? Нам надо поговорить с Чеширски наедине.
— Это столь необходимо? – нахмурился Освальд.
— Если я прошу, то да. Это не займёт много времени, капитан.
Освальд поднялся и вышел. Харвис посмотрел, как Харди прикрыл дверь и улыбнулся. Затем перекинул ногу на ногу и, сложив пальцы домиком на коленке, поиграл носком ботинка. Харди же встал возле окна, наблюдая за полицейскими.
— Детектив, скажите, вам нравится ваша работа? – спросил он несколько иным голосом, играя огоньками в глазах.
— В смысле? Я вас не понимаю.
— Да ладно тебе, не играй в дурачка, всё ты понимаешь. Так нравится или нет?
— Да.
— И вы бы хотели как можно дольше на ней работать, так?
— К чему вы клоните?
— К тому, что мы можем здорово её осложнить. Ведь мы же, черт возьми, отдел внутренних расследований, – улыбнулся он Кейтелю. – Стало быть, мы умеем усложнять жизнь копам.
— Зря вы так, лейтенант. Я не из пугливых.
— Детектив Чеширски, я не пытаюсь тебя запугать. Мне просто не охота долго возиться. Неужели ты думаешь, что я не знаю, кто и сколько тут берет денег. Знаю. Знаю также то, что в этом участке вообще нет ни одного копа, который бы не замарался. Если постараться, то можно посадить любого.
— Но нужен именно Хайнлайн, я правильно понимаю?
— Хайнлайн пал жертвой обстоятельств. Я просто вынужден вести его дело и очень хочу поскорей его закрыть.
Бар улыбнулся. Он уже успел несколько изучить этого пса, равно, как и его коллегу и понял, что Хайнлайн вовсе не какая-то там работа. Нет, он – желанная работа, которую очень хочется выполнить. Другой вопрос: почему? Неужели Освальд прав и у них на него зуб?
— И что вы от меня хотите?
— Это правильный вопрос. Нам нужно сотрудничество. Никто ведь не верит в эту крысу, так что от неё лучше избавиться. Это как заноза.
— Вы хотите, чтобы я отказался от своих слов и, более того, забыл, что я видел? Вы меня плохо знаете, лейтенант, скажите спасибо, что я всё еще сдерживаюсь, иначе, боюсь, вы бы уже считали зубы.
— Ого, какой пыл. Тод, ты слышал?
— Да, да, – отстранённо заметил кот.
— Чеширски, ты, наверное, так сказал, потому что уверен в том, что, так как ты недавно поступил на службу, у тебя нет никаких косяков? Так сказать, всё тип-топ, – заметил Харвис, наклоняясь к нему поближе. – Ты точно в этом уверен?
— Если хотите что-то сказать, то не стоит медлить.
— Ого, прям классный парень. Но давай я тебе кое-что открою про твоего детектива, самую малость, чтобы ты не думал, что он тоже отличный парень. Дело в том, что Хайнлайн расстрелял одну кошку гражданскую. С котенком. Причем изрешетил младшего так, что понадобился специальный мастер, чтобы сделать маску для маленькой мордочки.
— Что-то я не слышал об этом.
— Хавьер, семнадцать. Двадцать третье марта, – тихо сказал изувеченный кот, отвернувшись от стекла и посмотрев на Бара немигающим отчужденным взглядом. – В девятнадцать часов. Возле магазина цветов. Она покупала их для садика, хотела подарить учительнице, думала, что этот вечер будет одним из самых памятных. Только вот не дошла. Умерла. Прям там. Закрывая сына.
Харвис поднял голову и посмотрел на Харди, тот кивнул головой и снова посмотрел в окно.
— Как видишь, некоторые помнят это дело, Чеширски. Не буду скрывать, тогда Хайнлайну удалось избежать правосудия.
— Хотите сказать, что он просто застрелил безоружную самку?
— Почему же? Именно так, как написано в деле, он преследовал бандита – всё так же отстранённо заметил кот, но уже не поворачиваясь к Бару.
— В общем, Чеширски, Хайнлайн, сядет в любом случае. Вопрос лишь в том, с твоей помощью или без. Есть вещи, за которые любой кот должен понести наказание и не важно, сколько он поймал преступников. Надеюсь, в этом-то ты со мной согласен?
— Это была ваша жена? – спросил Бар, поворачиваясь к коту.
— Чеширски, посмотри на меня. Совершенно не важно, чья это жена, главное, что она мертва. Видно, всё же размяк я, надо мне с тобой пожестче. Просто я вижу, ты честный малый и понимаешь то, что я хочу до тебя донести. Поверь, я не пытаюсь на тебя давить. Я тебе даже дам время, немного, конечно, но его должно хватить для правильного решения.
— Правильное – это слить своего напарника?
— Он – старик и ему уже не выбраться из этого дерьма. А вот ты можешь пройти по делу так, касательно, не вляпываясь по самые уши. Но это, если ты с нами. Ты с нами?
— Есть время подумать, ведь так?
Харвис откинулся на спинку стула и похрустел шеей. Казалось, что его сильно утомляет весь этот разговор, словно он возится с сопливым малышом, никак не понимающим, что игрушки надо убирать. Наконец он поднялся и подошёл к Харди. А тот в свою очередь сел напротив Бара. Глаза у него были темные, пустые, которые так редко встречаются у котов.
— Я знаю, у тебя есть женщина. И я знаю, ты её очень любишь. А теперь представь, только представь, что её убил какой-то коп. Всего лишь на секунду, на долю секунды. Представь, что остался совсем один. Я знаю, ты это можешь, я вижу, ты понимаешь, о чем я.
— Сомневаюсь, что смогу это представить.
— Я уверен, ты сможешь. Ты её очень любишь, а значит, уже думал, что будет, если её не станет. Не стоит это отрицать. Главное, чтобы эти мысли были у тебя в голове, когда ты будешь выбирать между справедливостью и своей полицейской кошачьей солидарностью. Это поможет сделать правильный выбор, о котором говорил мой товарищ.
Бар не ответил. Он просто смотрел в глаза этому страшному коту. Теперь он, кажется, начал понимать, почему тот работает с собакой, а не с кошкой, как это частенько бывает. Что ж, у него свой веский довод, отрицать который крайне глупо. В этот момент Харди провел лапой по своей морде, словно одевая маску, скрывающую его истинное лицо.
— Ну, все. Я так понимаю, день откровений закончен. Детектив, вы можете идти. И помните, Хайнлайн уже сделал свой выбор, а у вас все впереди.
Чеширски медленно поднялся и пошёл к двери. Ему вдруг очень захотелось побежать к Жанни, крепко обнять её и никуда не отпускать. У двери он обернулся и ещё раз посмотрел на кривого кота. Теперь он понял, что его так пугало в нём. Он просто был мертв.