Аркаимские хроники. Конец.⁠⁠

Вспоминаю один из забавных эпизодов: когда я трудился на своем квадрате, выбирая осколки керамики, ко мне подошел один из наших руководителей и сказал:

– Там очередные туристы приехали, проведи-ка им экскурсию, ты вроде парень умный, как-никак, в очках.

Вначале я растерялся. А потом подумал – проводить экскурсию намного лучше, чем работать, поэтому отряхнув пыль с коленей, я двинулся к нашим гостям. Это была семейная пара с маленьким сыном, приехавшая на зеленых «жигулях» из Челябинска. Я бодро начал свою речь, активно вставляя слова, выученные на вечерних занятиях и объясняя, где что находилось, как проходят раскопки и так далее. Слушателями они оказались крайне благодарными, и после окончания получасовой лекции мужик протянул мне пять рублей. Я не поверил своим глазам. Пять рублей это было очень много. Вначале я благородно оказался, но мужик сразу бесцеремонно оборвал мои объяснения:

– Держи, студент, заслужил.

С этого дня туристы повалили толпой. В день я проводил три-четыре лекции, зарабатывая по 8-10 рублей. Но счастье мое длилось недолго: вскоре об этом узнал преподаватель, пославший меня на первую экскурсию, и с тех пор проводил их сам.

А в один из дней нас посетило Центральное телевидение, нынешнее ОРТ. Приезд съемочной группы первого канала вызвал в лагере небывалый ажиотаж, поэтому все, включая поваров и дежурных по лагерю и даже тех, кто в обычные дни старался отлынивать от работы, прибежали в раскоп, который имел уже весьма солидный вид. Съемка длилась довольно долго, около часа. Каждый из нас старался влезть в кадр, однако тележурналисты основное внимание уделили Г. Здановичу и В. Зайберту. Потом кто-то сказал:

– А что толку, когда мы приедем с раскопок, этот сюжет уже покажут.

Однако провидец ошибся – когда я вернулся с раскопок домой, (а прошло уже немалое количество времени, и про эту съемку я совсем подзабыл), как однажды утром, отгоняя коров в стадо, моя соседка крикнула:

- А я видела тебя по телевизору, в утренних новостях! Что-то вы там копали.

Я был просто ошарашен, и нещадно ругал себя за то, что не посмотрел утренний выпуск новостей. Но, к счастью, в семь часов вечера выпуск повторили, и я действительно увидел себя в кадре. Это заняло ровно три секунды на общем фоне. Больше всего повезло моей однокурснице, Аурике Баловой: она очищала керамический сосуд от пыли, и ей телеоператор уделил полминуты.

Постепенно самым любимым нашим делом стал вечерний костер, когда большая часть студентов собирались у тлеющих дров. Челябинские студенты поражали меня своими познаниями в области истории и могли вести длинные и нудные дискуссии о переписке Троцкого с Каутским и тому подобных вещах. Из наших студентов с ними мог поспорить только Саня Волков. Иногда студенты читали свои стихи. Тогда я тоже грешил маранием бумаги, и парочка моих опусов вызвала одобрение даже у В. Зайберта. Особенно стихотворение посвященное сигарете:

Легка, тонка, стройна она

К губам прижать и наслаждаться

И от чего то задыхаться

Спокойного лишаться сна

Прикосновенье вновь и вдох

Я повторяю часто это

Как только я еще не сдох

От этой милой сигареты.

А самым «костровым» хитом, были, конечно, песни. И вот здесь петропавловские студенты оказались сильнее челябинских. Андрюха Абашев замечательно играл на гитаре. В основном в его репертуаре был Цой: «Группа крови» и «Звезда по имени Солнце», а так же несколько песен Наутилуса из печально известной кассеты, причем, именно «Гуд Бай Америка». При исполнении этого хита, один из студентов, петь который не умел, но очень любил, безумно фальшиво тянул припев. Получалось примерно нечто похожее на слабое меканье: «Гуд бай Амееееееерика, ооооооо». В общем, было весело.

Но самым популярным произведением у костра была песня в исполнении В.Зайберта (который, кстати, достаточно хорошо играл на гитаре) и студентки второго курса Ларисы Гучинской. Мне запомнился один куплет:

Папаша - дож венецианский

Большой любитель был пожрать,

Любил папаша сыр голландский

Московским пивом запивать.

Любил он спеть романс цыганский -

Свой, компанейский парень был,

Но только дож венецианский

Проклятых мавров не любил.

А не любил он их за дело -

Ведь мавр на дьявола похож,

И предложение Отелло

Ему, что в сердце финский нож!

Исполняли эту песню они, инсценируя действия героев, а в конце Лариса, изображая задушенную Дездемону, переходила на визг: «Любила я , страдала я, а он, подлец, убил меня!». Остается в очередной раз пожалеть только об одном: сотовых телефонов с видеокамерами на Аркаиме не было.

В день уезда мы в последний раз прошли по ставшим родными местам раскопок. На душе было грустно. Однако никогда не унывающий Михалыч быстро нас утешил: «На следующее лето поедем на раскопки на Ботай. Там ТАКОЕ нашли!».