Апокалиптия
Шестнадцать Великих Циклов минуло с тех пор, как престарелый Авгур пироглифов предрёк Апокалиптию на Плато, но она не произошла.
- Нет, нет и нет, - снова и снова докладывали разведчики. – Плато никуда не делось и не побелело, оно серо и прекрасно, как всегда.
В очередной раз, услыхав такие вести, юный Император, первый, кто был рождён не на Плато, а в дебрях Мёртвого леса во времена Исхода, велел войскам выдвигаться в путь. На историческую родину Императора несли в паланкине четыре министра – министр информации, министр транспорта, путей и сообщений, министр по продуктовой безопасности и министр по борьбе с повстанцами. Авгур шагал налегке, правда, с завязанными за спиной передними ногоклешнями.
- Ошибся ты в расчётах, уважаемый, - заметил Император Авгуру. – Как взойдём на Плато – прикажу удавить тебя во славу Кормящего.
- Спасибо за честь и заботу, - с поклоном ответил Авгур, - да только в расчётах я не ошибся, - помотал головой упрямец. - Апокалиптия случается каждые тридцать Великих Циклов плюс-минус два Цикла, но бывают и исключения, которые в свою очередь подтверждают правила. Апокалиптия неизбежна, как смена Циклов светотьмы! И чем дольше не приходит Апокалиптия, тем страшнее она будет, когда придёт.
- Как же! Исключения! – чуть не задохнулся от возмущения министр информации. – Да вся эта ваша Апокалиптия – миф, чушь и бабушкины сказки! Мне было десять Циклов, когда мы покидали Плато. Я всё прекрасно помню. Ничто не предвещало беды! Даже платотрясений не было, а это один из признаков Апокалиптии, даже дети об этом знают.
- Чушь - не чушь, - продолжал гнуть своё Авгур, - но возвращение на Плато я считаю фатальной ошибкой. К таким вещам высшего разума, как небольшие отклонения Апокалиптии от графика, нужно относиться с пониманием.
- Небольшие отклонения? Целое поколение родилось и выросло в ожидании твоей Апокалиптии. Ты просто паникёр и пособник мятежистов! – завопил министр по борьбе с повстанцами, разволновавшись так, что чуть не опрокинул паланкин.
- Эй, полегче! – прикрикнул на него Император.
Авгур в ответ на обвинения запел запрещённые сутры из «Сокровения» про двенадцать полен полотновых, что остались на Плато в неведении о грядущей Апокалиптии, в то время как тринадцатое императорское полено традиционно сбежало, бросив подданных на произвол судьбы.
- Давайте остановимся и поколотим его. Впятером, - предложил министр по борьбе с повстанцами. – Нижними ногоклешнями!
- Зачем? – удивился Император. – Дорога длинная, а поёт он хорошо. Берегите силы, министр, вам ещё расправляться с бунтовщиками. Как же здесь замечательно, правда? – спросил Император, обводя восхищённым взглядом Мёртвый лес – ряды уносящихся в немыслимую высь стволов, скрученных вокруг невидимых осей, переплетённых по двое, а то и по трое.
- Да, - подтвердил слова Императора министр транспорта. – Но на Плато лучше!
- Чем?
- Эхх… Мы ведь только достроили железную дорогу.
- Да… - поддержал его министр по продовольственной безопасности. - Довели магистраль до Четырёхугольной горы, а там… - он сделал эффектную паузу, мечтательно причмокнув. - Залежи съедобной чешуи! Сопки и барханы! Холмы!
- И всё теперь досталось мятежистам, - мрачно констатировал министр по борьбе с повстанцами.
Впереди замаячила полянка. Лес резко поредел, деревья почернели и выглядели зловеще.
- Тут была Апокалиптия? – шёпотом спросил у Авгура Император.
Авгур сделал вид, что не расслышал вопроса, но петь стал потише, почти шёпотом. Тогда все взоры обратились на министра информации.
- Это… это… - замялся тот, не зная, что сказать. - Естественный ландшафт местности. Ну, бывает. Знаете, идёшь, идёшь – вот лес и закончился.
- Гнев Кормящего пролился здесь, маловеры! – громко зашипел Авгур.
– Пролилось что-то? – засомневался Император. – А по мне так загорелось.
- Сия безжизненная пустошь, есть след сошествия огненной кары, – мгновенно исправился Авгур, разглядывая почерневшие верхушки и обгоревшие пеньки. - Иссохшая твердь помнит, как чёрный раскалённый диск Кормящего приземлился тут. Смертным он предстал в виде горного кряжа, чьи ровные черные вершины доставали cерой выси, и от твердыни той шли миазмы…
- Какой ещё диск Кормящего?! При чём тут диск?! – возмутился министр информации, всплеснул средними ногоклешнями. – Твердыня с миазмами? Серьёзно? Да что вы там курите, в вашей авгурской цитадели?!
- Что надо, то и курим, – огрызнулся Авгур, пряча глаза.
- Знаю, что курят, – догадался министр транспорта. – Фекалии! А они должны сдаваться на склады, на нужды железной дороги, которую мы отбёрем у мятежистов, как только вернемся на Плато.
Авгур посчитал ниже своего достоинства отвечать на выпад, стал петь религиозный гимн «Приход Кормящего» собственного сочинения и экстатически приплясывать.
- Кормящий есть тривиальное природное явление. Так наши предки назвали процесс самозарождения на Плато съедобной чешуи, - с укоризной глядя на беснующегося Авгура, заметил министр информации.
- Ага. Скажи это погромче, чтоб всё войско услышало, - немного успокаиваясь, парировал Авгур. – Скажи им, что Кормящего не существует, атеист недоделанный. Слабо?!
Спор, возможно, продлился бы и дольше, не исключено, что дело дошло бы и до драки, ведь, несмотря на связанные верхние ногоклешни и весьма почтенный возраст, Авгур был мастак лягаться нижними ногоклешнями и пихаться средними, а также бодаться головой. Но тут сверху что-то загудело, и поднялся сильный ветер. Вихрь отрывал пласты тверди и уносил с собой. Тряслось всё вокруг, и не было спасения от огромной чёрной дыры, в которую втянуло добрую треть войска и паланкин Императора.
- Что это было?! – воскликнул чудом спасшийся Император.
Благодаря молодости он был силён, и ему удалось противостоять смертельному вихрю, впившись всеми шестью ногоклешнями в мягкий почерневший пенёк
- Приорш… явлош… - просипел министр информации с трудом размыкая челюсти на предплечье Императора. – Природное явление, говорю…
- А я говорю – гнев Кормящего! – послышалось позади.
- А я говорю – ягодицу отпусти! – взвизгнул Император, стряхивая со своей августейшей особы Авгура и пинком отбрасывая его в сторону.
Дальше Императору пришлось идти пешком.
- А почему по Мёртвому лесу не проложили железную дорогу? – капризным голосом спросил он у министра транспорта. – Ехали бы сейчас домой, а не тащились, как нищеброды.
- Если б этот чудик не сдёрнул нас с Плато из-за того, что не умеет рассчитывать Апокалиптию, у нас бы уже и авиация своя была, - уверенно заявил министр транспорта.
- Чушь! – подал голос Авгур. – Вот что всем мифам миф, так это – авиация.
- Интересно получается, - заметил министр транспорта. - То есть в Кормящего ты веришь, а в то, что в древности наши предки перелетели с одного Плато на другое на авиожабле, спасаясь от голода – нет.
- Чушь! – упрямствовал Авгур.
***
А в это время на Плато…
- Как это Апокалиптия сегодня?! Почему меня не предупредили?! - Президент рвал и метал на Премьер-министра, сообщившего дурные вести. – Рейтинги падают, съедобная чешуя самозарождается с перебоями. Цикл – есть, три Цикла – хоть шаром покати. Куча бед и забот, а ты мне тут новости подкидываешь про Апокалиптию. Кто это тебя надоумил?
- В Газете написали.
- В Газете? Что они там курят в той Газете?
Пощелкал челюстями, Премьер-министр отвёл взгляд, и промямлил, что не знает.
- Не знаешь? Так я тебе скажу! Фекалии курят, а они… что?..
- Должны сдаваться на нужды железной дороги, - смущенно шевеля ногоклешнями, ответил Премьер-министр.
- Вот именно! – Президент был вне себя от гнева. - А мы ведь только-только восстановили староимперскую магистраль, только-только наладили регулярные поездки к Четырехугольной горе. Ладно, читай, что там в Газете написали.
Тяжело вздохнув, Премьер-министр достал из-под грудного панциря Газету – большую лепёшку, спрессованную из кусочков сухой чешуи, и принялся читать по слогам: «Строго говоря, ничего сверх неординарного в Апокалиптии нет. Она случалась и ранее, по Циклу в число…»
- Пропускай…
- «…в последний раз, предсказанная Лже-Авгуром Апокалиптия не состоялась, население радостно выдохнуло и только ярые фанатики ходили недовольные отсутствием ста…бы…стабильности…» Слово очень сложное, - пожаловался Премьер - К сути! – от неудовольствия Президент даже несколько раз подпрыгнул на месте.
- «Древние тексты донесли до нас крупицы знаний о мироустройстве предыдущих цивилизаций и их технологиях. Так, на одном шелковистом носителе узелковыми письменами было написано: «Вода убивает не всех, а лишь которых...». А на плите из полисахаридов амилозы были выбиты иеро… иеру… глифы, предположительно рассказывающие…»
- Да ты издеваешься! Толком объясни, с чего взяли, что Апокалиптия сегодня?
- Туристы-экстеремалы спускались с Плато в Мёртвый лес... – Премьер-министр замолк, смущённо топчась на месте.
- И?..
- Ну и видели войско, что движется в сторону Плато. В Газете считают, что это предвестник Апокалиптии.
От неожиданности Президент хотел присвистнуть, но вспомнил, что не умеет.
- Вы ополоумели все, что ли? Это Беглые возвращаются! Сбежавшее тринадцатое императорское полено! Почему раньше не доложили?
- Так Цензура! Запрещено упоминать Императора, вот все и пишут про Апокалиптию, - чуть не плача, объяснил Премьер-министр.
- Надо армию собирать, кордоны выставлять. Как у нас с армией?
- Так се.
- А точнее?
- Плохо, - нехотя признался Премьер-министр. – И тут вот что ещё – платотрясение началось.
Присмотревшись к ритмичному движению усиков на голове Премьер-министра, Президент согласился, что таки да – трясёт.
- Никогда такого не было, а вот опять и снова, - сказал сам себе Президент. – Значит, действуем так: объявляем эвакуацию и едем на поезде к Чётырехугольной горе – там рельеф местности удачный, легко спуститься в Мертвый лес без всякого экстрима, а потом… что-нибудь придумаем.
- Может, наоборот? – несмело предложил Премьер-министр.
- Сначала что-нибудь придумаем?
- Нет! Сначала сами доедем до Четырехугольной горы, а затем уже объявим эвакуацию.
- Дело говоришь, - одобрил предложение Премьера Президент.
***
Войска Императора почти вплотную приблизились к Плато. Министры несли Императора по очереди на своих спинах, а Авгур гордо и бодро вышагивал впереди, на ходу продумывая план-конспект поэмы «Предвечная пустота».
- Всё! Давайте привал! – заявил министр транспорта после того как министр по борьбе с повстанцами отказался его подменить, отговариваясь болями в правой средней хрящелопатке. – Нам ещё лезть по вертикали, Кормящий знает сколько. Предлагаю остановиться и пособирать съедобную чешую в окрестностях этого вонючего… не-пойми-чего, - предложил он, указав на огромное бесформенное сооружение с множеством ячеистых окошек, источавшее зловоние.
- А что это? – Спросил Император у министра информации. – Только не говори, что природное явление, а то укушу.
- Это остатки древней цивилизации, - уверенно заявил министр. – Городище «Мягкий холм».
- Враньё! – быстро среагировал Авгур.
- Ну, ты скажи, что это?
– Это… это… Принадлежит Кормящему!
- У тебя, во что не ткни, – заметил ему министр информации, – всё принадлежит Кормящему!
- Да, так и есть, - гордо подбоченившись средними ногоклешнями, заявил Авгур. – Всё принадлежит Кормящему.
- Может и Мёртвый лес принадлежит Кормящему?
- Может!
- А может ему и Плато принадлежит?
- Может быть!
Министр по продовольственной безопасности рискнул подойти к сооружению поближе, и, принюхавшись, сказал:
- Миазмы, конечно, но, знаете, чем-то родным пахнет.
- Кормящим! – Воскликнул Авгур.
- Ох, достал, - устало выдохнул Император, приказывая связать Авгуру все ногоклешни и заткнуть хобот.
- У меня такое чувство, что таких сооружений должно быть два, - продолжил рассуждать министр продовольствия, рассматривая Мягкий холм, - а может и больше.
- Ой, а кто это к нам идёт? Мятежисты! – обрадовано воскликнул министр безопасности, всматриваясь вдаль. – Думал, уже и не свидимся.
К Мягкому холму медленно приближался обоз на волокушах, навстречу которому была немедленно выслана группа захвата.
- Из какого полена будете? – спросил Император у пленных.
- У нас демократия – все равны, полена отменены, - с непритворной гордостью ответил Президент. - Ладно, ладно, десятое полено, - уточнил он, когда министр безопасности безжалостно ткнул его под восьмое жироребрие.
- Сборщик фекалий, - объяснил Императору министр информации.
- А ты, чьих будешь?
- Шестое полено! – бодро отрапортовал Премьер.
- Сборщик чешуи, - пояснил министр.
- А в обозе кто?
- Родные, близкие, обслуга.
- Куда направляемся?
Президент развёл верхними ногоклешнями:
- Так к вам шли, в Мёртвый лес. Апокалиптия начинается.
- И эти туда же! – министр информации схватился за голову. – А вы с чего взяли, что скоро Апокалиптия?
- Платотрясение, однако, - ответил Премьер. – И в Газете про неё написали, а ещё, вот… - он указал в сторону Плато.
Император с министрами задрали головы и увидели, как Плато поднялось, свернулось с четырех сторон, сжалось в уродливый угловатый шар и попросту исчезло, оставив под собой безжизненное нечто.
- Всей инфраструктуре конец! – почти весело констатировал Президент, а министр транспорта покивал в знак подтверждения головой. – Ну что? Идём в Мёртвый лес?
Император пожал всеми хрящелопатками одновременно и вопросительно посмотрел на министра информации.
- Давайте укроемся на несколько Циклов в Мягком холме, - предложил тот. – Там всем места хватит.
- А с Авгуром что делать?
Последний завывал, пытаясь выплюнуть кляп, и сучил ногоклешнями.
- Да пусть этот малахольный сдохнет! Сил уже нет, с ним возиться, только чешую на него переводим, - в сердцах воскликнул министр по продовольствию.
***
- Алло, Даша! Ты сегодня не приходи. И я к тебе в общагу не приду, - шептал в телефонную трубку Егор Кормилицын. – Апокалиптия вернулась.
- Кто-кто? – также тихо спросила трубка.
- Бабушка нагрянула с проверкой.
Егор Кормилицын закрылся на шпингалет в ванной комнате, пережидая гнев бабушки Полины Егоровны. Вернувшись с международной научной конференции по проблемам акарологии, из аэропорта по пути домой она заехала проверить житьё-бытьё любимого внука на оплачиваемой ею съемной квартире.
- Ты что с ковром сделала, ирод?! – кричала Полина Егоровна. – Сковородку на него ставил? Что это за прожженное пятно?
- Я его пылесосил, когда ты пришла!
- Конечно! Только сначала ты его прожёг!
- Ну, ба…
Квартира внука значительно «одичала», по сравнению с тем состоянием, в котором Полина Егоровна ака Апокалиптия видела её в последний раз. Кругом валялись разбросанные вещи, на всех свободных поверхностях возвышались немытые тарелки и чашки, а плесень, выросшая на недоеденной пережаренной картошке в сковородке, обещала вскорости и всенепременно развиться в разумную жизнь.
- Ты смотри, в свинарник квартиру превратил! Один носок у кровати валяется, а второй – где? – Распекала Полина Егоровна непутёвого восемнадцатилетнего внука. - А ещё пары в институте пропускаешь, и дома не ночуешь по три дня. Мне соседи всё про тебя рассказали.
- Ну, ба… Ты б предупредила, что приезжаешь. Я бы тебя встретил.
Полина Егоровна подёргала дверь ванны, но та не поддалась.
- Что, ба? Нужны мне твои встречи! Ты постельное белье, когда последний раз менял? Больше месяца назад? Стыдобень! Я же перед отъездом в Бельгию звонила тебе, напоминала!
- Да ну нормальное бельё, ба, чистое почти. Там простынь только чуток не свежая.
- Пододеяльник где? А наволочка?
- Я пледом укрывался, а наволочку потерял.
- Где? Где можно наволочку потерять?
- Я не помню, - чуть не плача, отвечал Егор.
Причитая на ходу, женщина оправилась в спальню и сорвала с кровати грязную простынь.
- Я же тебе ещё, когда ты маленький был, рассказывала, растолковывала про пылевых клещей. А ну повтори, всё, что я тебе говорила!
Зная, что с бабушкой спорить бесполезно, Егор сел на пол, оперся спиной на стиральную машинку и стал повторять заученные, словно по учебнику, фразы:
- Пылевые клещи обитают в мягкой мебели, диванах, матрацах, коврах, покрывалах. Живут от шестидесяти пяти до восьмидесяти дней. Питаются омертвевшими частичками эпидермиса человека.
- Ещё!
- Клещи оставляют после себя фекалии диаметром около тридцати микрометров, - немного подумав, ответил внук.
- Про болезни рассказывай!
- Антигены пылевых клещей служат причиной приступов бронхиальной астмы, атопического дерматита, аллергического ринита и конъюнктивита. Профилактикой является борьба с пылью и поддержание чистоты.
- Вот! – торжествующе выкрикнула Полина Егоровна. – Всё сам знаешь, так зачем же утраиваешь им райскую жизнь?
- Да нет у меня никаких клещей! – прокричал Егор, приоткрыв дверь, и тут же быстро её закрыв.
- Охх, смотри, Егорушка, доиграешься до синдрома Кавасаки!
- А вот и нет! Синдром Кавасаки - острое лихорадочное заболевание детского возраста. У меня его быть не может. Не подловишь, ба!
Лицо Апокалиптии расплылось в довольной улыбке.
- Ладно, профессор, дверь открой. Я бельё в машинку стиральную закину. Фууух! Довёл, бабушку, давление подскочило. Нагнулась за простынкой, а в ушах – ту-ту… ту-ту… будто поезд маленький едет.
- А может и едет! – Глупо пошутил внучек, распахивая дверь. - Если клещи железную дорогу построили.
Полина Егоровна устало махнула рукой:
- Пойди, родной, носки свои подбери и сюда принеси, в стиралку брось. Один возле кровати видела, а второй – сам поищи.
И Егор Кормилицын поплёлся разыскивать носок, сетуя по дороге на свою скучную, ничем не примечательную жизнь.
…Когда Авгуру удалось освободиться от пут и самостоятельно взобраться на Плато, он не узнал родные края. Вокруг расстилалась омерзительно-прекрасная белоснежная бесконечность, где не было ни единой съедобной чешуйки. Но, не смотря ни на что, настроение у Авгура было великолепное.
«И придёт конец всему, и погибнет мир в пучине бурлящей воды. И свернётся вселенная с четырёх сторон надвое, и вышние устроят суд страшный, ибо в новом мире выживут праведники, а грешников конец страшен будет. И гром прогремит в цилиндре Суда и Смерти, и зальёт всё потоп», - с удовольствием процитировал он сам себе строки из Сокровения.
С удовольствием, так как не каждому пироглифу, а лишь которому, удаётся встать у Истоков новой цивилизации. Со всех краёв потянулись к Авгуру выжившие – искалеченные, полуослепшие, помутившиеся рассудком. Он всех принимал, обнимал, приговаривая: «Апокалиптия приходит и уходит. Верьте в милость Кормящего, как верю я, и мы тогда не только железную дорогу восстановим, но и на авиацию замахнёмся - полетим в дальние края открывать новые Плато!».
Александра Хохлова и Дмитрий Орлов.