Амазонка 4⁠⁠

8.

Конноспортивную базу он отыскал без труда. Машину оставил у ворот. Вошёл в калитку. Его сразу же остановил молодой мужик, очень колоритной внешности. Кудлатый, чернявый, и разбойничьего вида. Прям - киношный атаман шайки романтиков с большой дороги. Только не в красной рубахе, и не с кистенём за поясом, а в обыкновенном, для времён нынешних, камуфляже.

«Вы к кому?»- обратился он к Рогову.

- Мне бы директора вашего увидеть, Ирину Павловну.

Кудлатый махнул рукой в сторону загона: «Во-он она!». Издали Рогов узнал знакомую светловолосую фигурку, гарцующую верхом на лошади. …На совершенно необыкновенной лошади. Это даже издали бросалось в глаза. Рогов тогда впервые увидел Герату.

Светловолосая наездница тоже узнала Рогова. Помахала ему приветственно рукой. И продолжила своё занятие. Подойдя ближе, Рогов смог разглядеть лучше и девушку, и её лошадь, представлявших вместе весьма эффектное зрелище. Амазонка, распалённая скачкой, раскрасневшаяся, с горящими глазами, не проявила никаких особых эмоций в связи с появлением Рогова. Она лишь сдержанно ему улыбнулась, Крикнула: «Подождите! Я скоро закончу!» И упражнений своих не прервала, продолжила скакать по загону, управляя лошадью. А её лошадь… -М-м! Что это была за лошадь! Рогов и представить себе не мог прежде, что кобылица может быть столь нереально красивой. Вороной масти, с гладкой, блестящей шерстью, тонконогая, удивительно пропорциональная, будто вырезанная талантливым резчиком из цельного куска лабрадорита, она была, заметно, чуть меньше обычных лошадей. Но от этого «чуть» красота её только выигрывала. Это лишь подчёркивало её изящество, утончённость, грацию. Влажные, чёрные глаза кобылицы выражали напряжённое внимание. ( «Прям - как у овчарки!»- отметил про себя Рогов) Она с готовностью исполняла команды наездницы: То пускалась в галоп, то рысила. То шла каким-то странным, искусственным, механическим шагом, то легко перемахивала через барьер вместе со своей хозяйкой в седле. Энергия, неуёмная жажда движения, прямо зримо рвались из её лошадиного существа. И, лишь подчиняясь воле амазонки, она эту жажду в себе сдерживала.

Ирине Павловне явно льстило то восхищение, с которым Рогов разглядывал её лошадь. Рогов замечал довольную, сдерживаемую улыбку на её лице, когда она проносилась мимо него, вдоль ограждения загона. Видимо, эта кобылица была предметом самой большой её гордости.

Закончив наконец, она соскочила с седла и крикнула маячившему у ворот кудлатому: «Семён! Уводи!».

Тот, заперев калитку изнутри, дошёл до загона, принял у амазонки лошадиный повод, повёл кобылицу в конюшню. А наездница, легко перелезши через ограждение загона. Предстала перед Роговым, в облегающих рейтузах и высоких берейторских сапогах.

«Неотразимо смотритесь, Ирина Павловна!- приветствовал её Рогов. - На лошади Вы просто великолепны!»

«Спасибо! Тоже, тренируюсь с утра до вечера. – Ответила она. - Ну что, пройдём в мой офис?! Там нам будет удобно провести переговоры относительно …Вашей отдельной платы».

9.

Они прошли от загона к обособленно стоящему на территории базы, в дальнем её углу, на возвышении, одноэтажному зданию, скромных размеров. Вошли внутрь. Через небольшую приёмную проследовали в совсем маленький её кабинет. Хозяйка, включив телевизор, сказала Рогову: «Поскучайте тут пока. Я пойду душ приму». И, взяв из шкафа, положив в пакет всё, необходимое ей для душа, ушла.

Рогов оглядел её кабинет. Очень обычный, скромный. Два шкафа. Один - со стеклянными дверцами. Второй - с глухими. Стол, компьютер с принтером, вращающееся офисное кресло, несколько гостевых стульев, портативная рация на столе. Из окна кабинета была видна большая часть территории базы: корпус конюшни, примыкающий к нему загон, въездные ворота и дорога за территорией, по которой он сюда приехал.

Цветочная пустая ваза в кабинете тоже имелась. Стояла на подоконнике. Рогов, пока директриса отсутствовала, дошёл до своей машины. Вернулся с привезёнными цветами, поставил их в вазу.

Потом пощёлкал пультом телеканалы, полистал журналы на столе, пока, на конец, не вернулась хозяйка кабинета.

Она сразу обратила внимание на розы, появившиеся, за время её отсутствия, в вазе. «Спасибо! Приятно очень!» И по лицу её было видно: она действительно рада этому знаку внимания со стороны Рогова.

«Кофе пить будем? - Спросила она - Или чай?» - Доставая, при этом, электрический чайник из шкафа.

- Предпочитаю чай. И с тортиком. Он у меня в машине имеется. Пойду принесу.

- Предусмотрительный Вы гость, Рогов! Деликатный. Врасплох не застаёте.

Рогов пил чай. Хозяйка кабинета - кофе.

«За мною, надеюсь, по старой дружбе, сохранена привилегия обращения на «ты»? - Спросил он Ирину.

«Ну, не отбирать же теперь обратно у Вас эту привилегию! После всего того, что между нами было...» - иронично улыбнулась она в ответ.

Разговоры разговаривать начали, конечно же, с темы о лошадях, о её работе.

- А для директора ты …довольно молодо выглядишь.

- Кто- то умный сказал, что с возрастом, этот недостаток у всех проходит. Я же эту конно - спортивную базу с нуля начала создавать. Ещё, когда в школе училась. На пустом месте. Кому же ещё тут быть директором?!

- ?! Сразу же вопрос возникает об источнике средств. Откуда капиталы?

- Эх!... Ну и вопрос Вы спросили! В основном у городской администрации выклянчивать приходилось. Спонсоры местные иногда что-то подкидывали… Было, в общем, непросто. И сейчас с этой стороной дела - непросто. Глава городской администрации вот сменился недавно. «Новая метла по-новому метёт». Требуют теперь от меня составления каких-то бизнес – планов, перехода на полное самофинансирование. База - то - на балансе города. А с чего самофинансироваться? С каких доходов? – Вразумительно растолковать не может. Потому, что сам не знает. Повысить плату за занятия - не реально. Половина подростков вообще перестанут посещать нашу базу. Состоятельных людей здесь, вдали от Москвы, немного. Есть несколько человек богатых, которые и лошадей своих у нас, на пансионе, держат, и обучение, тренировки прилично оплачивают. Но, для самофинансирования этого всё равно недостаточно. Крутимся, как можем. Выживаем…

Несколько раз заходил Семён. По явно надуманным, вроде как, требующим директорских указаний, поводам. Ему – чувствовалось - очень не нравилось то, что Рогов так засиделся в директорском кабинете. «Да он …ревнует!» - скоро сообразил Рогов. А Ирина в конце концов его выпроводила: «Семён! Я всеми этими не срочными вопросами занимаюсь до пяти вечера. Сейчас моё рабочее время давно закончилось. Отложим все эти дела до понедельника». Произнесла этот монолог Ирина Павловна, не повышая голоса, но …очень внятно и веско, отделяя каждое слово. «Вау! Да эта девочка - и вправду, директор. Всамделишный!» - подумал Рогов. А Семён, недобро на него глянув, молча удалился.

«Конюх. Дежурит сегодня - Сказала про Семёна, когда тот ушёл, Ирина. - Неприятный, в общем, товарищ…».

За окном уже начало смеркаться. «Ну что, поедем, на лошадках покатаемся? - заговорила она опять, после паузы, хитровато улыбаясь. - Шикарную экскурсию за отдельную плату сейчас уже не получится устроить. По причине позднего времени, отложим до другого раза. А сегодня ограничимся просто прогулкой, бесплатной». Не дожидаясь его ответа, она взяла портативную рацию со стола, скомандовала: «Семён! Янычара и Чайку выводи!». Затем обратилась к Рогову: «Вы машину загоните на территорию. Целее будет».

Мрачный Семён открыл Рогову ворота, впустил его на машине на территорию базы. Затем запер их снова. Рогов доехал до загона, где его ждала Ирина, уже облачившаяся вновь в рейтузы и высокие берейторские сапоги. В загоне предвкушающее - нетерпеливо разминались две лошади, выведенные Семёном: светло - серый, длинногривый жеребец и гнедая кобылица. «Идёмте со мной!» - позвала Рогова Ирина.

Она привела его в помещение, где хранилась конная сбруя. Сначала, спросив его о размере обуви, какую он носит, подобрала ему сапоги. Затем деловито, руководствуясь какими-то, одной ей ведомыми соображениями, она стала выбирать, из имеющегося в её закромах, сёдла.

- Берите вот это и вот это - указала она на выбранное.- Несите к загону.

Седлая лошадей. Она обстоятельно объясняла Рогову азы премудрости верховой езды: Как подходить, как держать повод, как отрегулировать стремена и подпругу, как садиться в седло, как держаться во время движения. Рогов смиренно слушал. Потом, когда кони были готовы, …легко и уверенно вскочил в седло Чайки.

Глаза амазонки сначала удивлённо расширились. Но, поняв в следующую секунду, что Рогов её, малость, дурачил, а сам уже имеет опыт обращения с лошадьми, усмехнулась - себе - сдержанно: «Да он, оказывается, не только в машине целоваться умеет».

Через открытую Семёном калитку они выехали за территорию конно-спортивной базы.

10.

"…Странно, что я не чувствую боли… Резкий, короткий толчок в спину. Я смотрю на свою грудь. Прямо у меня перед глазами из неё торчит медный наконечник дротика. Вокруг древка пузырится розовая пена из моих лёгких. И виден окровавленный осколок раздробленной кости. …И никакой боли. Т.е., я чувствую боль. Но другую, прежнюю. Приятную боль спины, только что располосованной в пылком страстном экстазе её ногтями. Прокушенное ею моё плечо …ещё сладко ноет. А БОЛИ СМЕРТИ …не чувствую. Но явственно её вижу. В виде торчащего из моей груди дротика и пузырящейся кровавой пены вокруг его древка…

Внезапно, жгучей волной, мой разум захлёстывает отчаяние от осознания только что совершённой непоправимой глупости: «Зачем я повернулся к ней спиной?! Я ведь уже знал тогда, догадался, кто она…»

...Небо как-то странно поехало: сзади – сверху – вниз - вперёд. Послышался сухой, короткий треск древесины. «Древко дротика сломалось - уже безразлично подумалось. - Это я упал навзничь».

Угасающим, сознанием я уже бесстрастно отмечал: Вот она склонилась надо мной, уже поверженным и не опасным. Её серо-голубые глаза не выражают ничего, никаких чувств, кроме …будничной сосредоточенности. Она деловито вытаскивает из моей груди торчащий обломок своего дротика с наконечником. «Следов не хочет оставлять - подумал я. – Наконечник - то – амазонский». Длинные её, светлые, рыжеватые волосы коснулись моего лица. И я …снова ощутил восхитительный, близкий запах её груди, которую я ещё несколько минут назад ласкал. …Точнее: одну только левую грудь. Ибо, на месте правой, под сбившейся туникой, оказался …неровный, некрасивый, похожий на след от ожога, рубец.

Потом …и её, и небо надо мной, и весь земной мир затянула непрозрачная белая пелена. И я увидел себя, стремительно несущимся по какому-то узкому тёмному тоннелю. В далёком конце которого был виден необыкновенно яркий, торжественный свет…

…А она вернулась в свои Приазовские степи. И, спустя положенный срок, становище амазонок огласил …первый крик рождённой ею дочери.

…Девочке потом тоже выжгли правую грудь. Чтоб не мешала стрелять из лука. И, став девушкой, она тоже тайком приходила в мир людей, чтобы зачать ребёнка. И тоже убивала потом своих случайных любовников… Как делала это её мать. И мать её матери…"

…Почему-то именно сейчас, следуя за Ириной на своей Чайке, Рогов вспомнил этот свой недавний, странный сон. Яркий, цветной, эмоциональный. Виденный им буквально накануне его поездки на конно-спортивную базу. …А Ирина, в этот самый момент оглянувшись, улыбнулась ему как- то странно, загадочно, непонятно. Предвкушения необычной остроты впечатлений от этого вечера уже пьянили Рогова.

Кони сначала шли по обочине дороги, вдоль асфальта, шагом. Потом, когда свернули по тропе от дороги в поле, сами перешли на рысь. Видимо, маршрут этот был им хорошо знаком. И они уже сами знали, где и как им надо идти.

Незаметно опустилась на мир ночь. Рогов поднял глаза к небу, воскликнул, про себя, восхищённо: « М-м...! Полный звездец!» Ехали шагом. По грунтовой дороге через перелесок. Рогов остановил лошадь посреди широкой поляны. Смотрел в небо и проникался справедливостью слов Канта. Звёздное небо - одна из двух вещей, достойных вечного удивления. Над горизонтом стоял блистательный Орион, перетянутый трехзвёздным поясом. Кассиопея высокомерно демонстрировала свои прелести: вытянутая W, очертаниями напоминающая женскую грудь. А Вон - Змееносец, 13-е зодиакальное созвездие. Почему-то бытовой астрологией игнорируемое. Даже Алькор, крохотный, почти невидимый, визуальный спутник звезды Мицар в изломе ручки ковша Большой Медведицы, сейчас явственно просматривался.

Ирина, заметив, что он отстал и остановился, вернулась к нему.

- Что?! Потеряли созвездие Пегаса?

- …В городе такого неба не увидишь – ответил Рогов. - Живём, как на дне мутного водоёма. Да и ...не смотрим мы в городе на небо. Всё больше в ...асфальт упираемся взглядом своим…

- Не люблю больших городов - откликнулась Ирина.- Большой город меня подавляет. В Москве, к примеру, всегда остро чувствую себя такой бесконечно малой, ничего не значащей величиной! Всегда хочется оттуда поскорее уехать.

- Странно. Большинство-то, как раз, в Москву стремятся. И остаться там …жаждут.

- Большинство, по–моему, гонятся за иллюзиями, которыми большой город их дразнит и манит. А в конце этой гонки большинство это ждёт …разочарование, недовольство прожитой жизнью и зависть к тем, кто, как им кажется, ближе них к тем иллюзиям продвинулся.

- Ты …может и права. Но, лишь отчасти. Город, это - , прежде всего, - культурная среда.

- Да что Вы говорите?! – иронично улыбнулась Ирина. - Мне, наверное не везёт. И культурная среда от меня там старательно и умело прячется. А сталкиваться приходится со средой… состязания амбиций, честолюбий, самомнений, тщеславия. А наш город небольшой. Соответственно, и амбиции тутошние уменьшены до терпимых размеров. Жить можно.

- В Москве, стало быть, уровень амбиций и тщеславия – нетерпимый до невозможности?

- Да с ними там постоянно, даже на самом низовом, бытовом уровне сталкиваться приходится! Недавно вот, искала один, нужный мне дом на бульваре Железняка. Смотрю, женщина стоит перед новой, видимо, совсем недавно заселённой высоткой и машет рукой ребёнку, стоящему на лоджии этой высотки. Спросила её про искомый дом. Она мне объяснила: «Войдите вон в тот двор! Увидите там такую …сраную панельную пятиэтажку. Вот это - как раз он и будет!» Одно слово. А какой красноречивый штрих к портрету москвички, и к тамошней культурной среде. Да даже студенты - филологи меж собой изъясняются там посредством мата. Нет! Про культурную среду, Вы, по- моему, погорячились.

- Ну, не будем спорить. Только факт ведь, что в столицу люди стремились и стремятся.

- Я не стремлюсь. Хоть и зовут туда периодически. Работать. Только там я буду простым конюхом при чужих лошадях. А здесь у меня своих конюхов - четверо. Да ещё человек тридцать энтузиастов, как взрослых, так и подростков, постоянно занимающихся конным спортом.

- Симпатичная жизненная философия у Вас, Ирина Павловна. Как учил нас товарищ Цезарь: «Лучше быть первым в Галлии, чем вторым в Риме!»

- Да не рвусь я в первые. Ни в Риме, ни в Галлии. Я лишь стараюсь выстраивать свою жизнь так, чтобы чувствовать от неё удовлетворение, радость, осмысленность собственного бытия. Мне очень нравится дело, которым я занимаюсь. Я, в общем, довольна местом, где живу. Уже - по одному тому, что здесь я имею возможность заниматься любимым делом. В своей среде, любителей лошадей, я – не последний человек. Семьи - да. Пока что нет. Но в Москве ведь с этим - не проще.

- Мягко сказано...

Потом ехали вдоль реки. Сначала - лёгкой рысью. Затем Ирина пустила своего Янычара в галоп. Чайка Рогова сама устремилась за ним. «Ту-тук! Ту-тук! Ту- тук!»- синхронно выбивали глухую дробь их копыта в тишине лесной ночи. Рогов не управлял лошадью. Та сама, ориентируясь по несущемуся впереди жеребцу, скакала, куда нужно. А куда нужно? - Рогов не знал и сам. И не задумывался сейчас над тем. Эта стремительная ночная скачка, дробное, ритмичное «ту-тук!», близость золотоволосой амазонки, галопирующей впереди на сером коне, эмоционально захватили его. Он сейчас пребывал в, столь не часто испытываемом им прежде, состоянии какой-то безудержной удали, до предела обострённого, ликующего ощущения радости жизни. Хотелось что-то кричать от избытка переполнявших его чувств. А Иринка, летящая впереди, вопила, как настоящий индеец: «У-лю-лю-лю-лю-у!» И рассыпалось это её «у-лю-лю» прыгучим эхом где-то за Клязьмой, в предутренних туманах…

Возвращались назад под утро. Кони прекрасно знали дорогу домой. Не нуждались в управлении наездниками. Энергично рысили сами. Приехав на базу, Рогов с Ириной расседлали коней, передали их Семёну. Потом Рогов повёз на своей машине Ирину к ней домой. Отъезжая от базы, Рогов в зеркало видел, как мрачный Семён, закрывая ворота, недобро смотрел им вслед…

Сергей Сунгирский

Продолжение следует.