Алкогольный делирий. Руководство пользователя⁠⁠

НАУЧНО-ПОПСОВАЯ ЛЕКЦИЯ

Белая горячка, она же delirium tremens (трясущееся помрачение буквально), она же алкогольный делирий. Вернее, синдром отмены алкоголя с делирием, если совсем правильно говорить. Можно просто белка.

По обилию бытовых синонимов у этого достаточно специфического психотического расстройства уже можно судить о известности его в народе. Самый известный, самый популярный и самый частый из всех алкогольных психозов. Можно сказать, король (или королева?) алкогольных психозов.

Хотя на самом деле, термин «алкогольный психоз» не совсем корректен, его используют в силу устоявшейся традиции. Правильнее говорить «металкогольный психоз» и скоро вы узнаете почему.

Насчет алкогольного делирия существует масса заблуждений. По-моему, даже насчет шизофреников столько нет. Поэтому, если вы хотите пережить белую горячку, просто напиться не поможет. Сильно напиться тоже не поможет. Необходимо соблюсти для этого целый ряд формальностей.

Следует знать, что алкогольный делирий бывает:

1.Только у алкоголиков.

2. Только после запоя

3. Только у трезвого человека.

Психоз этот развивается исключительно на фоне характерных изменений, происходящих с больным алкоголизмом, причем алкоголизм этот должен быть второй уже стадии (из 3-х возможных).

Собственно, сам факт развития алкогольного делирия это однозначный повод ставить 2-ю степень алкоголизма, т.е. стадию физической зависимости, когда уже не просто тяга к алкоголю и неспособность без этого жить, но когда организм уже зависит от спиртного физически.

И как простое и очевидное следствие этой физической зависимости – формируется похмельный синдром (синдром отмены алкоголя, если правильно).

Надо при этом сказать, что похмелье алкоголика и ваше похмелье – это две большие разницы (я при этом исхожу, конечно, из молчаливого предположения, что сейчас меня читают люди, не страдающие этим недугом).

Похмелье алкоголика это абстиненция, ваше похмелье это постинтоксикация. Т.е. когда здоровому человеку с утра плохо и хочется умереть, это так происходит метаболизм токсина, который к вам в организм вечером попал.

Там много чего происходит, в частности этиловый спирт метаболизируется до ацетальдегида. В таком состоянии новую порцию токсина вы получить вряд ли захотите, о чем вы и так прекрасно знаете, если хоть раз с бодуна видели водку.

Состояние это неприятное, но недолгое, и к обеду обычно проходит, если вы совсем уж что-то мрачное не пили.

У алкоголика же не какой-то там банальный бодун. У алкоголика синдром отмены алкоголя, и продукты метаболизма алкоголя в крови это не самая большая неприятность. Самая большая неприятность, что организм страдает от отсутствия этилового спирта в крови и единственный способ облегчить состояние – выпить еще, в то время как вы, если попробуете выпить, блеванете.

Вспомним же классику:

Выглядит это так.

pH крови смещается в сторону закисления (за счет образования уксуса из спирта). Кровь теряет ионы и микроэлементы, в первую очередь калий, натрий, кальций и магний. Осмотическое давление крови падает, т.е. вода уходит из кровотока в ткани.

От этого:

а) кровь загустевает,

б) ткани отекают.

Поэтому слизистые сохнут («сушняк во рту», в курсе, да?), ткани же, наоборот, отечные (лицо опухшее, например).

От затекания тканей также бледность и гипергидроз (потливость, при развернутой абстинухе с человека льет ручьем, при том что язык – как наждачная терка сухой). Вследствие загустевания крови происходит резкое повышение нагрузки на сердце, которому и так нелегко, потому что калия нет и от этого страдает проводящая система сердца – и, как следствие, – нарушения ритма.

Сердце бьется неровно и с натугой. Давление скачет, отчего головные боли. Из-за прямого токсического поражения происходит массовая гибель и распад клеток печени (гепатоцитов) и поджелудочной, содержимое их вываливается опять же в кровь. Т.е. ко всему добавляется и токсический гепатит&панкреатит.

Разумеется, ни о какой нормальной работе пищеварительной системы в таких обстоятельствах речи быть не может, поэтому ни пить, ни есть человек не в состоянии, его сразу выворачивает.

Ну и, плюс к тому, поражение периферической нервной системы, поэтому трясет всего и ноги немеют и отнимаются.

Дополнительный прием алкоголя дает новое опьянение, которое перекрывает собой последствия опьянения предыдущего.

Чтобы избежать описанной выше гаммы переживаний, человеку достаточно быть все время нетрезвым, поскольку когда он трезвеет, то тут же опять всё начинается. Организм наш – штука живучая невероятно, так что хватает его надолго.

Так получается запой, когда человек пьет день за днем не с целью уже получить удовольствие от опьянения, а потому что остановиться не может.

Как только остановился, тебя тут же настигает наказание за все дни запоя. Причем чем дольше пьешь, тем возмездие тяжелее.

Как следствие, чем дольше пьешь, тем труднее остановиться.

В итоге, через неделю-другую, по-разному бывает, даже до нескольких месяцев, поскольку компенсаторные способности организма хотя и колоссальны, но не безграничны, наступает полное истощение резервных возможностей. Это называется самопроизвольный обрыв запоя. Пить человек дальше уже не может, даже если и хочет, даже если и пытается. Похмеляться он физически не в состоянии. Вливает в себя сто грамм – его тут же выворачивает, вливает в себя сто грамм – его тут же выворачивает. Всё, типа приехали.

И начинается абстинентный синдром.

Я говорил уже про отек тканей, поминал опухшую физиономию. Но это дефект скорее эстетический. А вот что хуже, так это что мозг также затекает. И в отличие от ног или лица, отекающему мозгу особо деваться некуда, потому что он со всех сторон окружен черепными костями. Голова получается как скороварка. Происходит механическое сдавление мозговой ткани.

В комплексе с прямым токсическим поражением и нарушениями в нейрохимии мозга мы получаем следствие – острую алкогольную энцефалопатию (поражение мозга).

Вот мы и добрались до самого вкусного, до нейрохимии.

Дело в том, что у алкоголика извращен синтез и метаболизм дофамина, – довольно важного в работе мозга нейромедиатора.

Дофамин – сильнейший возбуждающий и стимулирующий медиатор, предшественник всех катехоламинов (адреналина, например). В абстиненции его концентрация в нейронах (вернее, в межнейрональных щелях) увеличивается в десятки раз.

По действию своему это как хлестать издыхающую от измождения лошадь. По эффекту это как короткое замыкание в голове.

В патологическом механизме развития алкогольного делирия это играет важнейшую роль.

Так выглядит обычная, банальная, неосложненная абстиненция.

А теперь я расскажу о действительно неприятных вещах. После запоя, на фоне отрыва, у человека появляются и постепенно нарастают психические нарушения. Спать он не может, есть он не может, пить он не может. Хреново ему необычайно.

И обычно на 2-й–3-й день такой жизни мозги вылетают.

Начинается все постепенно. Вначале появляется тревожность, беспричинный страх, человек сам объяснить его природу не может, боится и все, включает весь свет в доме, телевизор, радио, etc.

В целом, поскольку общее состояние человека тяжкое и безрадостное, эмоциональная неустойчивость, боязливость сопровождают и обычную абстиненцию, но это еще не признак психоза.

Затем, в вечернее и ночное время, чаще при засыпании, появляются какие-то элементарные галлюцинации. Тени по углам шевелятся, рисунок на обоях движется, нитки, паутина в воздухе, простейшие звуки – шорохи, всхлипы, скрип половиц, будто кто-то ходит по комнате.

Так начинается делирий.

Первое время днем все это дело отступает и пропадает, это называется люцидное окно. В моменты просветления человек еще может сам добежать до больницы.

При развернутом делирии, галлюцинации эти уже преследуют человека постоянно. Видения яркие, красивые, эффектные, сценоподобные. Неотличимые от реальности, притом что краем сознания больной даже может понимать, что не может быть такого, но ведь вот оно! вот!!

В общем, было бы все здорово, вот только они (галлюцинации эти) почти всегда имеют пугающий характер, по причинам, которые должны быть вам уже очевидны. Что именно спродуцирует взбесившийся разум, – у каждого индивидуально, но обычно укладывается в мировосприятие человека. В классическом случае, – небольшие зооморфные подвижные видения. Как в народе говорится, «чертей гоняет». Хотя сейчас старых добрых чертиков почти не осталось, не верят в них люди, пропали из общественного бессознания. А мелких зеленых человекообразных уродцев, наоборот, полным-полно. Также и гигантских пауков или крыс.

Особенно, помнится, меня порадовал один мужик, к которому приходила крыса размером с собаку с лицом тещи и поносила его страшными словами как пьяницу и тунеядца, которого убить мало.

Вот думаю, взбулькнуло как у человека. Вот.

Дальше – больше. Галлюцинации получают размах и причудливость. В окно лезут мертвецы. Бандиты в доме, трупы на полу. Отовсюду льется, взрывается.

Человек в страхе хватает топор, выбегает на улицу. Там чеченцы, омоновцы, солдаты, все стреляют, дома заваливаются набок, повсюду трупы, части тел.

Человек кричит, топором машет, убегает, его преследуют. За спиной крики, стой стрелять будем, все равно догоним и убьем.

С неба льет кровавый дождь, лужи крови, человек забегает за мусорный бак, а там – полная мусорка покромсанных тел. Человек бежит дальше, из земли лезут руки, хватают его, хотят повалить…

Это был типовой достаточно случай, просто для примеру привел самого последнего, которого принимал недавно.

Поскольку голый, вопящий и размахивающий топором в воздухе мужик создает вокруг себя нездоровый ажиотаж у простых прохожих и навязчивое любопытство у сотрудников милиции, далеко он, как понимаете, не убежит.

Или вот.

Один дядька, кроме того что алкоголик, работал мелким жуликом, сидел многократно. Соответственно, с милицией имел отношения непростые. И в белой горячке увидел он дома милиционеров, которые сказали ему, что сейчас его будут насиловать, а потом убивать.

Дядька схватил что попало, а попало ему в руки палка от швабры и начал от этих «милиционеров» отбиваться. Но против галлюцинаций это плохо помогает, против галлюцинаций галоперидол хорошо помогает, а палка – ни фига. Палка сквозь них проходила, и менты засмеялись и сказали дядьке, что это у них есть спецкостюмы такие, с невидимостью и прозрачностью.

Тогда дядька побежал на улицу, поискать какого-нибудь мента без спецкостюма. Нашел конечно, делов-то.

Представьте себе картину: стоит усиленный наряд (тогда кажется где-то что-то опять рванули, поэтому менты ходили с автоматами и в бронежилетах).

Короче, стоят такие, курят, никого не трогают, чувствуют себя в полной безопасности и вообще, хозяевами положения. Тут из-за угла выбегает какой-то чел с палкой и давай их лупить! Со шваброй против четырех автоматчиков.

Они так офигели, что несколько секунд не сопротивлялись даже, просто тупо на него смотрели, он за это время успел одного хорошенько приложить. Не пристрелили. Молодцы. По голове дали и в больницу привезли.

То есть, когда у человека делирий, это очень заметно обычно окружающим, я к чему веду.

Большинство делирантов в итоге оказывается в больнице. Для нас это интересно чем?

Что это простой и объективный критерий, позволяющий судить о распространенности алкоголизма вообще.

Поскольку известна частота развития психотического расстройства (у 10-12% алкоголиков запои исходят в делирий), и известно количество делириев, можно вычислить общее количество алкоголиков. Можете не считать, я и так скажу.

Много. Реально много.

Подводя итог.

Для организации делириозного помрачения сознания мало просто пить.

Надо сначала заработать алкогольную болезнь, т.е. чтобы произошло извращение метаболизма нейромедиаторов, чтобы произошли изменения в синтезе алкогольрасщепляющих ферментов (в первую очередь, алкогольдегидрогеназы).

Для этого надо пить долго, лет 5 минимум.

Потом надо чтобы был долгий, тяжелый запой, завершившийся полным истощением организма.

И, наконец, надо после запоя не пить несколько дней (2-4 дня в 80% случаев).

И только тогда ваша голова сломается. Только у алкоголиков. Только у запойных алкоголиков. Только у трезвых запойных алкоголиков.

Ну, и напоследок немного статистики.

Как я уже говорил, частота делириев показатель объективный, поддающийся учету и дающий повод судить об истинном положении дел с алкоголизмом.

Так, например, после горбачевской антиалкогольной кампании, несмотря на всю ее глупость, число алкогольных психозов уменьшилось в 4 раза. Потом, правда, обратно выросло так же быстро.

Но, в любом случае, пока жив был СССР, алкоголизм еще держался в рамках приличия, несмотря на то, что (а вернее потому что) это было объявлено проблемой всесоюзного значения.

Я смотрел статистику у нас по городу – до 92-го года было по 100, максимум 150 психозов в год. В 92-93-х рвануло. Помните, наверно, что тогда происходило – радости свободного рынка, молодая российская демократия, спирт рояль, все дела. С 93-го по 2000-й число психозов увеличивалось в 2-3 раза ежегодно. То есть росло по экспоненте.

Веселые были времена, да.

И за 10 неполных лет выросло более чем в 10 раз. Со 120-ти, примерно, в 91-ом. До 2000 сейчас. Причем пик роста – до конца 90-х.

Потом положение стабилизировалось, и последние лет 5 число психозов практически не растет.

Они молодеют, они тяжелеют, но в абсолютных единицах число их остается стабильным. Объясняется это тем, что на сегодня в нашем обществе число больных алкоголизмом уперлось в верхний биологический предел.

В популяции есть предельный процент людей, которые в принципе могут стать алкоголиками. Это около 15%. На сегодня все кто могут стать алкоголиками, – становятся алкоголиками, большее количество народу не может спиваться в силу биологических причин.

Есть и нижняя граница, 2-3%, и чего бы вы с обществом ни делали, как бы с пьянством ни боролись, все равно какой-то процент населения будет у вас спиваться.

Между этими 2% и 15% и находится разница между пьянством советских времен и пьянством нынешним.

Соответственно и число делириев уже не растет и расти не может, потому что некуда. Все выросло уже.

Так что хуже не будет.

На этой оптимистичной ноте позвольте завершить дозволенные речи.

Ваше здоровье.

Павел Бесчастнов (с сокр. http://stelazin.livejournal.com)