1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 3
Летом 1987 года, по окончании 2 курса геологического факультета, я со своими друзьями отправился на производственную практику в Туву. Устроился я пробоотборщиком в Геохимическую партию. Начало истории можно прочесть вот здесь:
1987 год. Тяжкие деньги проходчика
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 2
Жарки́ и оладьи
Работа шла своим чередом. Каждый день мы с Костей ходили на гору, чтобы отбирать геохимические пробы.
"Наша" долина сверху. Классический горный цирк с озером в центре. Если очень присмотреться, то за большим озером есть озерко поменьше. Вот возле него мы и стояли.
Правда, таскать их приходилось по большей части мне, поскольку в силу малого (15 лет) возраста Костя довольно быстро уставал. Если точнее, то сил-то у него хватало, но вот с выносливостью… С выносливостью у него были проблемы: она всё же годами вырабатывается.
Костя в начале маршрута. Практически в центе снимка, если присмотреться, белеет наша палатка около одинокой лиственницы.
А вообще было очень здорово бродить по горам! Однажды мы наткнулись на тур, сложенный из камней. Под туром нашлась банка, в которой лежало письмо от каких-то тувинских школьников, восхищавшихся природой родного края. Мы тоже написали приветствие от геологов, после чего сложили оба послания в банку и спрятали её обратно в тур – может, кто и нашёл этот привет из прошлого. Было бы очень здорово узнать об этом.
Банка яблочного пюре - наш обычный обеденный перекус на маршруте. Не шибко сытный, если честно, обед получался. А вот молоток- это моё произведение. По-моему, весьма неплохо получился.
На склонах гор расцвели цветы и горы покрылись ярким, огненно-рыжим ковром жарко́в или фиолетовым покрывалом водосбора.
Жарки - прекраснейшие цветы, украшение Саян.
Водосбор покрывал долины настоящим фиолетовым ковром.
Такого буйства цветов и красок я не встречал, пожалуй, нигде. Да и сами горы радовали своей разнообразной гаммой: то густо серые, почти чёрные скалы, то змеино-зелёные, а то и густо-рыжие.
Горы перед грозой - прекрасное, но очень грозное зрелище! Как мы с Костей в тот день убегали! Попасть на горе в грозу - не самый лучший способ самоубиться.
В один из дней мы с Костей придумали новый способ спуска вниз. Склоны гор покрыты осыпями, и если удачно прыгнуть на такую осыпь, то она начинает «течь» вниз, увлекая за собой мелкие камни и нас заодно с ними. Главное тут время от времени перепрыгивать на новое место, иначе легко может засосать ноги. Почти как в болото.
Осыпи..., они повсюду!
Зато внизу нас всегда ждало разноцветное озеро, в котором мы даже купались. Ну, как купались…, вода в озере была настолько холодная, что прыжок в воду сливался с выпрыгиванием из воды в одну длинную и очень замысловатую фигуру относительно высшего пилотажа.
Разноцветное озеро. Названия у него не было, но очень уж оно полосатое.
У нас закончился хлеб, привезённый из города, поэтому пару дней мы прожили вообще без хлеба, что довольно скучно. Особенно когда весь день приходится бегать по горам с рюкзаком, набитым пробами. Так что, когда с утра перед работой начальник спросил у меня, умею ли я делать оладьи, я тут же сказал: «Да!» Хотя, если честно, то умел я их печь чисто теоретически: пару раз наблюдал, как мама их стряпала, но это совсем не повод отказываться от свежей выпечки!
— Вот и прекрасно! – обрадовался начальник, и выдал мне пачку сырых дрожжей. – Бери, отрежь, сколько нужно.
Щедрой рукой я отпластал от пачки здоровенный кусок и засунул его в кружку. После чего насыпал туда немного сахара, залил всё это безобразие водой и перемешал. После чего развел муку с водой, сахаром и солью в здоровенной 5-литровой кастрюле. Через некоторое время палатку накрыл одуряющий аромат забродивших дрожжей.
— Отрадный запах! – ухмыльнулся старший геохимик, подхватил рюкзак, Димку - радиометриста и отправился в маршрут. Нам с Костей тоже нужно было идти на работу, поэтому я быстренько бухнул забродившие дрожжи в кастрюлю с тестом, и, подхватив Костю, отправился собирать пробы на новом участке.
Вершина Биче-О во всей красе. Вот там, на самой верхушке горы - самый вкусный чай.
Вечером вся долина, в которой стояла наша палатка, благоухала дрожжами – во всяком случае запах теста чувствовался уже метров за сто. «Всяко тесто поднялось,» - сообразил я, хотя ещё и не догадывался, НАСКОЛЬКО оно поднялось. Тесто выперло вверх из кастрюли на добрых 20, а то и 30 сантиметров, свешивалось со стенок благоухающими сосульками и явно намеревалось начать захват палатки и возможно всей Земли.
— Ночь сегодня будет нескучной, - понял я. Подхватил сковородки, масло, обоих школьников и бросился на защиту Земли, а старший геохимик залёг в кустах, видимо готовя вторую линию обороны. Зато школьники с огромным энтузиазмом бросились мне на помощь.
Димка борется с тестом всеми силами!
Мы растопили печь в палатке (на костре, конечно, тоже можно жарить, но поддерживать на нём равномерный огонь гораздо сложнее), подняли одну стенку, чтобы не угореть от жары и приступили к жарке оладий. Часам к двум ночи Земля была спасена.
Земля будет спасена!
Ни до, ни после мне не приходилось делать так много оладий: ими был полностью забит эмалированный тазик, они лежали во всех тарелках, в кастрюле и в наших желудках. С чувством полного удовлетворения мы расползлись по спальникам.
Нет ничего вкуснее оладьи с о сковородки!
Зато проблема с хлебом на ближайшую неделю была решена.
Летающая палатка
Днём мы по-прежнему ходили в маршруты, зато на перекус вместо изрядно надоевшего яблочного пюре, стали брать с собой оладьи. Ну и чай, куда уж мы без чая. Правда, для него приходилось таскать с собой дрова, поскольку в горах и траву-то не везде можно отыскать, не говоря уж про деревья. Вместо воды набирали снег, которого в горах, в отличие от дров, было весьма много. Скалы в районе горы Биче-О прорезаны большим количеством узких и очень глубоких ущелий, покрытых зеркалами скольжения, настолько гладкими, что кажется, будто их отполировали какие-то горные тролли. Для своих прекрасных дам.
На вершине Биче-О. Облако наступает.
Через минуту - облако нашло на гору. Этот момент лучше переждать, чтобы не сверзиться случайно вниз.
Зеркало скольжения – гладкая поверхность, образующаяся при трении блоков пород при тектонических движениях. Звучит заумно, но выглядит очень красиво.
В один из дней я взял с собой фотоаппарат, чтобы заснять все красоты, попадающиеся на пути. Решил сфотографировать и ущелье. Выбирая красивый кадр, я склонился над ущельем… из кармана моей энцефалитки выпал карандаш и весело покатился вниз по склону. А ведь карандаш - самый главный инструмент оператора-пробоотборщика. Без него не записать в пикетажный журнал место отбора пробы, не описать горные породы, да и номер пробы на этикетке в мешочке тоже не подписать, а проба без номера – собакит. У любого геолога спросите.
Тот самый кадр, из-за которого я потерял карандаш.
В то время моей фантазии ещё не хватало, чтобы таскать с собой запасной карандаш или привязывать имеющийся на верёвочку, так что нужно было доставать выпавший, чтобы не возвращаться домой с середины маршрута. Вот только как его достать, если улетел он метров на десять вниз в глубокое ущелье с отвесными, гладкими стенами. Покряхтев, я полез в ущелье, растопырившись как Иванушка на лопате у Бабы Яги, а Костя страховал меня мерным шнуром. Минут через пять-десять, которые показались мне пятью, а то и десятью годами, я всё же добрался до вредного пишущего предмета, уютно устроившегося на снеговой подушке. Операция по спасению прошла успешно!
А по ночам мы продолжали бороться с палаткой, которая старательно пыталась отрастить крылья и улететь в дальние края. И вот как-то раз ночью я проснулся от холода. Открыв глаза, я увидел над головою звездное небо! В общем, как в анекдоте про Шерлока Холмса:
— Ватсон, о чём Вам говорят эти звёзды?
— Вон Полярная звезда, а вон там - пояс Ориона. А о чём они говорят Вам, Холмс?
— О том, что у нас украли палатку!
Повыпрыгивав из спальников, мы бросились спасать палатку, которую успело унести метров на сто от лагеря. Притащив её, мы стали пытаться в темноте натянуть её обратно на основание, а ветер снова и снова срывал её. Палатка размахивала «крыльями» так, что растяжки с привязанными камнями взлетали в воздух и приземлялись... Ну это уж куда повезёт, туда и приземлялись!
Примерно так всё это и выглядело. Рисунок с натуры.
Часа через полтора-два палатку всё же усмирили: то ли ветер стал потише, то ли мы натренировались. А на следующий день с утра мы всё-таки палатку развернули боком к основному направлению ветра.
А ещё через неделю мы закончили работу на участке. Начальник предложил мне ехать на базу, чтобы размалывать и сеять пробы, но мне эта идея совсем не понравилась.
— А есть ещё какая-нибудь работа? – поинтересовался я.
— Шурфы ещё нужно копать, - усмехнулся начальник. – Проходчик уволился, а другого не нашли. Пойдёшь?
— Пойду, - тут же согласился я. В конце концов, окопы полного профиля в армии копал, неужели не справлюсь? Ну и явно поинтереснее, чем пылью дышать на базе.
— Вот и ладно, одной проблемой меньше, - обрадовался начальник.
Так я из пробоотборщиков перешёл в разряд проходчиков - элиты горных рабочих.
В ожидании вертолёта. Начальник и рабочие бдительно спят на расстеленной палатке.
П.С. Вот и готов очередной пост из цикла про Тувинскую практику. Получилось очень много фотографий. Не перестарался? Прошу прощения за повторы истории про оладьи и палатку (посты об этом у меня уже были), но без этих рассказов история была бы неполной. Да и я всё же загорелся идеей сделать нормальную книгу. Может быть даже печатную :-) Осенью, наверное, займусь, а пока надо и работу делать, и на солнышке позагорать.
П.С.С. Как всегда, жду ваши комментарии, отзывы и критику - они помогают писать лучше, настраивают на работу. Пишите, спрашивайте, критикуйте - пообщаемся, мне очень нравится болтать с вами.
Ну а если вдруг кто захочет отблагодарить материально, то лично я не против, но настаивать не буду. Спасибо всем донатерам!
