Темнота. Тишина. Только слабое гудение ламп дневного света где-то на заднем плане. Представьте себе офис, бесконечный, серый, как душа налоговой декларации. Это место, где начинается наша история. Или, скорее, должна была начаться. Но, дорогой читатель, позвольте мне, Рассказчику, сначала разобраться с одним мелким... недоразумением.
— А, вот ты где! — голос мой, если позволите, звучит с легкой хрипотцой, как будто я только что проглотил чашку холодного офисного кофе. — Автор, ты вообще собираешься начинать эту историю? Я тут сижу, готовый вещать о величии Сотрудника 47, а ты, похоже, опять пялишься в пустой экран!
Где-то в метафорическом пространстве между страницами раздается усталый вздох. Автор, фигура смутная, как тень от плохо настроенного принтера, отвечает, не поднимая глаз от клавиатуры.
— Рассказчик, я выгорел, — голос Автора звучит так, будто он только что пробежал марафон по лабиринту канцелярских папок. — Я писал три версии этого введения, и все они — мусор. Сотрудник 47? Офис? Я уже не знаю, зачем это все. Может, просто напишем детектив? Или любовный роман? Это продается лучше.
— Детектив? Любовный роман? — я почти кричу, и где-то в офисе мигает лампочка. — Ты обещал мне метафикшн! Абсурд! Философию! Ты сказал, что Сотрудник 47 станет символом борьбы с рутиной! А теперь ты сидишь тут и ноешь, что выгорел? Читатель уже держит эту книгу, между прочим! — я поворачиваюсь к вам, дорогой читатель, и подмигиваю, хотя вы, конечно, этого не видите. — Да, ты, с чашкой чая или чем там ты вооружился. Не закрывай книгу, это только начало.
Автор тяжело вздыхает, и я слышу, как он стучит пальцами по столу, словно пытаясь выдавить из себя хоть каплю вдохновения.
— Слушай, Рассказчик, я не в настроении. Я три дня пытался придумать, почему Сотрудник 47 должен пойти налево, а не направо. Это бессмысленно. Может, он просто останется за столом и будет вводить данные? Это хотя бы реалистично.
Я закатываю глаза. Ну, метафорически, конечно.
— Реалистично? Ты хочешь, чтобы наш герой всю книгу вводил данные? Это не роман, это издевательство! Читатель, ты ведь не за этим здесь, правда? — я снова обращаюсь к вам, мой единственный союзник в этом споре. — Вот видишь, Автор, читатель со мной. Давай, соберись. Расскажи про Сотрудника 47, про его серый стол, про эти две проклятые двери, которые ты так и не смог нормально описать!
Автор поднимает голову, и я чувствую, как в его глазах мелькает слабая искра. Или это просто отражение экрана?
— Ладно, — бормочет он. — Но если Сотрудник 47 опять пойдет не туда, я за себя не отвечаю. И не смей снова ломать четвертую стену без моего разрешения.
Я ухмыляюсь, хотя, опять же, у меня нет лица для ухмылок.
— О, Автор, ты знаешь, что я не умею следовать правилам. А теперь, дорогой читатель, давай начнем. Представь себе: Сотрудник 47 сидит за своим столом, в офисе, где время тянется медленнее, чем очередь в копировальной комнате. Его жизнь — это ввод данных, бесконечный, как этот роман, если Автор не возьмет себя в руки. Но сегодня что-то изменится. Или не изменится. Это зависит от... ну, не будем забегать вперед. Или назад? Ох, я уже запутался. Автор, это твоя вина!
И с этим, дорогой читатель, мы начинаем. Переверни страницу. Или не переворачивай. Но я тебя предупредил.
Глава первая: Сотрудник 47 и бесконечный ввод данных
Офис. Если бы скука могла быть архитектурой, этот офис был бы ее шедевром. Серые стены, серый ковер, серые лица — если бы не гудение ламп дневного света, можно было бы подумать, что время здесь просто забыло, как двигаться. В центре этого унылого царства сидит Сотрудник 47, человек, чья жизнь настолько обыденна, что даже я, Рассказчик, начинаю зевать, описывая его. Но я должен, потому что это моя работа. Или проклятье. Спасибо, Автор, за эту блестящую идею.
Сотрудник 47 сидит за своим столом, который выглядит так, будто его собрали из обрезков надежды. Перед ним — компьютер, чей монитор мигает с такой ленью, словно он тоже мечтает о пенсии. На экране — таблица. Бесконечная таблица чисел, букв, кодов, которые Сотрудник 47 вводит уже... сколько? Годы? Века? Я бы уточнил, но Автор, похоже, выгорел и не оставил мне точных дат. Серьезно, Автор, ты мог бы хоть таймлайн набросать.
— Итак, дорогой читатель, — начинаю я, стараясь придать голосу энтузиазм, которого у меня нет, — представь себе Сотрудника 47. Обычный человек. Обычный стол. Обычная жизнь. Сегодня он должен ввести 472 строки данных. Это его миссия. Его судьба. Ну, или просто его работа, если хотите быть циничными. А вы, я вижу, уже циничны, раз читаете эту книгу.
Сотрудник 47 смотрит на экран. Его пальцы механически стучат по клавиатуре, как метроном, отсчитывающий секунды до конца света. Или до обеда. В офисе тихо, если не считать шуршания бумаг и кашля где-то в соседнем кубикле. Все идет по плану. По моему плану. Я написал эту сцену так, чтобы она была идеальной: Сотрудник 47 вводит данные, потом идет в конференц-зал, где начинается... что-то важное. Автор был неясен на этот счет. Но вдруг — о, нет! — Сотрудник 47 перестает печатать.
Я наклоняюсь ближе, хотя у меня нет тела, чтобы наклоняться. Это метафорический наклон.
— Эй, Сотрудник 47, что ты делаешь? — шепчу я, надеясь, что он услышит. — Вернись к клавиатуре. Это твоя роль! Это сюжет!
Но он не слушает. Вместо этого он встает. Встает! Прямо посреди сцены, которую я так тщательно расписал! Его стул скрипит, как будто протестуя против такого вопиющего нарушения сценария. Сотрудник 47 оглядывается, словно впервые замечает офис. Его глаза скользят по кофейному автомату, который, клянусь, подмигнул ему, по стопке пожелтевших папок и по двум дверям в конце коридора.
Я поворачиваюсь к Автору, который, судя по всему, сейчас пьет свой пятый кофе и смотрит в потолок.
— Автор, ты это видел? Он встал! Это не по плану! Ты сказал, он будет вводить данные до страницы 15, а потом пойдет в конференц-зал! — я почти кричу, но Автор только машет рукой.
— Рассказчик, я выгорел, — бормочет он, и я слышу, как он стучит пальцами по столу. — Пусть делает, что хочет. Может, это добавит книге... спонтанности.
— Спонтанности? — я задыхаюсь от возмущения. — Это не роман Джойса! Это история про офис! Про порядок! Про... — я замолкаю, потому что Сотрудник 47 уже идет к дверям. — О, нет, нет, нет. Читатель, ты видишь это? Он идет к дверям! И, конечно же, он смотрит на правую дверь, хотя я ясно сказал в черновике, что он должен пойти налево!
Я обращаюсь к вам, дорогой читатель, потому что вы — мой единственный союзник в этом хаосе.
— Слушай, читатель, ты ведь понимаешь, что левая дверь — это правильный выбор? Там конференц-зал, там сюжет, там смысл! Правая дверь — это просто... ну, я даже не знаю, что там, потому что Автор не удосужился это описать. Но Сотрудник 47, конечно же, идет к правой двери. Потому что он такой. Непослушный.
Сотрудник 47 кладет руку на ручку правой двери. Я чувствую, как страницы книги дрожат от напряжения. Или это я дрожу? Трудно сказать, когда ты — бесплотный голос. Он поворачивает ручку, и дверь со скрипом открывается. За ней — темный коридор, который пахнет чернилами и чем-то... странным. Может, это запах свободы? Или просто сломанный кондиционер?
— Сотрудник 47, — говорю я, стараясь звучать строго, — это ошибка. Поверни назад. Пойди налево. Там твоя судьба. Там презентация о корпоративной культуре! Ты же не хочешь пропустить слайд про "Синергию команды", правда?
Но он не слушает. Он шагает в коридор, и я слышу, как где-то в метафорическом пространстве Автор издает стон.
— Рассказчик, я же сказал, я выгорел, — ворчит он. — Если он хочет идти направо, пусть идет. Может, там что-то интересное. Я уже не знаю.
— Не знаешь? — я почти визжу. — Это твоя книга! Ты должен знать! — я поворачиваюсь к вам, читатель. — А ты что молчишь? Ты мог бы перевернуть страницу назад, притвориться, что он выбрал левую дверь. Но нет, ты продолжаешь читать, да? Ладно, хорошо. Посмотрим, куда это нас приведет.
Коридор становится темнее, и стены начинают... шептаться? Нет, это не стены. Это принтеры. Десятки принтеров, выстроившихся вдоль стен, как стражи забытого храма. Они гудят, мигают красными лампочками и, клянусь, один из них только что сказал: "Бумага — это метафора души."
— О, великолепно, — бормочу я. — Теперь у нас говорящие принтеры. Автор, это твоя идея?
Автор молчит, но я слышу, как он набирает что-то на клавиатуре. Возможно, он уже пишет другую книгу. Предатель.
Сотрудник 47 останавливается, глядя на принтеры. Один из них выплевывает лист с надписью: "СВОБОДА ИЛИ РУТИНА?" Я закатываю глаза. Ну, метафорически, конечно.
— Читатель, — говорю я, — это твой последний шанс. Переверни страницу, и, может, мы вернемся к нормальной истории. Или продолжай, и я не отвечаю за то, что будет дальше. Сотрудник 47, похоже, уже выбрал. А ты?
И с этим, дорогой читатель, я оставляю тебя на краю этой страницы. Переверни ее, если смеешь. Или закрой книгу. Но не говори, что я тебя не предупреждал.
