Серия «Английский язык»

Как-то я делал пост о французских заимствованиях в английском. И если количество галлицизмов в английском нередко преувеличивают, то о словах, попавших к англичанам от скандинавов, широкой публике известно немного.

Как мы знаем, в конце в VIII века скандинавы стали нападать на английские поселения, начав тем самым эпоху викингов. В середине IX века датчане переходят от набегов к завоеванию, оттяпав значительный кусок острова. Карта Англии в 878 году, красным обозначена территория датского права (Дейнло / Danelaw, Danelagh):

В течение пары веков датчане с англичанами воевали, торговали, правили ими, посылали им Гамлета на смерть, в общем вели нормальную средневековую жизнь. Потом пришло нормандское завоевание (нормандцы – это то же викинги, только офранцуженные), и датчане были постепенно ассимилированы англичанами.

От них остались вклад в английскую генетику, куча географических названий на -by (типа Derby или Rugby), -thorp, -thwaite или -toft, а также ряд заимствований. Поговорим о последнем.

В древнеанглийском сочетание ск перешло в ш. Поэтому легко понять, что слова scab «чесотка», scant «недостаточный», scare «пугать», score «счёт очков», scowl «смотреть сердито», scrap «клочок», skill «искусство, навык», skin «кожа», skip «скакать», sky «небо» – скандинавского происхождения. При этом skill и skin не до конца вытеснили исконные обозначения craft и hide, которые несколько изменили значение (skin – кожа человека, hide – шкура животного).

Поскольку древнеанглийский и древнескандинавский языки – родственники, были случаи, когда англичане заимствовали у скандинавов слово, родственное английскому, но имеющее несколько другой фонетический облик. Например, shrub «кустарник» – исконное слово, а scrub «кустарник» пришёл от скандинавов. Ещё более показательный случай: shirt «рубашка» – исконное слово, skirt «юбка» – это его скандинавский родственник.

В этом ключе интересна история, рассказанная Уильямом Кэкстоном в предисловии к изданию «Энеиды» (1490 год.). Купец с севера Англии столкнулся с недопониманием:

And specyally he axyed after eggys. And the good wyf answerde that she coude speke no frenshe. And the marchaunt was angry for he also coude speke no frenshe but wold haue hadde egges and she understode hym not. And thenne at laste a nother sayd that he wolde haue eyren. Then the good wyf sayd that she understood hym wel.

И он попросил именно яйца (eggys). А добрая женщина ответила, что она не говорит по-французски. Купец разозлился, поскольку он тоже не говорил по-французски, но хотел яиц (egges), а она его не понимала. И тогда наконец другой человек сказал, что он хотел бы яиц (eyren). Тогда добрая женщина сказала, что поняла.

Здесь купец-северянин использует скандинавское по происхождению слово egg, в то время как на юге в ходу исконное ey. Как мы знаем, в конечном итоге победило именно egg, и вряд ли вас сейчас поймут в Англии, если вы захотите купить eyren.

Ещё одним маркером скандинавизмов является сохранение к и г в тех условиях, где в английском эти звуки перешли в ч и й соответственно. Так, ditch «канава, ров» – исконное слово, а dike «канава, ров» – скандинавское; yard «двор» – исконное, garth «площадка, двор» – скандинавское, church «церковь» – исконное, kirk «церковь» – скандинавское. Слова again «снова», anger «гнев», gape «зевать», gate «ворота», gear «устройство», get «получить», gift «дар», give «дать», guess «угадать», keel «киль», kettle «котелок», kid «козлёнок; ребёнок» – скандинавского происхождения.

Иногда вычислить заимствования позволяют гласный: no «нет» – английская форма, nay «нет» – скандинавская, whole «весь» – исконная, hale «здоровый, крепкий» – скандинавская, raise «поднимать» – заимствование.

Нередко вытеснение исконного слова скандинавизмом можно проследить по памятникам. Так, «брать» в древнеанглийском – niman (ср. немецкое nehmen), но постепенно оно исчезает и сменяется скандинавским заимствованием take.

Назову ещё ряд скандинавизмов, большинство из которых вам прекрасно знакомо: awkward «неловкий», bag «сумка», band «лента», beck «ручей», birth «рождение», brink «грань», cake «торт», call «звать», cast «бросать», crawl «ползти», crook «крюк», die «умирать», dirt «грязь», dregs «осадок», droop «поникать», fellow «парень», freckle «веснушка», gasp «дышать с трудом», glitter «блестеть», happy «счастливый», hustings «городской суд», husband «муж», knife «нож», law «закон», leg «нога», loan «заём», low «низкий», muggy «душный», odd «нечётный», outlaw «преступник», race «гонки», ransack «обыскивать», reindeer «северный олень», root «корень», rotten «гнилой», rug «коврик», same «тот же самый», seem «казаться», sister «сестра», sly «хитрый», smile «улыбаться», snub «курносый», steak «стейк», tattered «оборванный», thrift «бережливость», trust «верить», want «хотеть», weak «слабый», window «окно».

Оговорюсь, что это неполный список, кроме того, множество скандинавских заимствований известно по рукописям, но в современном английском не сохранилось.

Поскольку древнеанглийский и древнескандинавский были сравнительно близкими родственниками, их носители в какой-то мере могли понимать друг друга. Возможно, именно этот факт поспособствовал тому, что древнескандинавскому удалось повлиять и на английскую грамматику. По-древнеанглийски «они» звучало как hī или hēo (макрон над гласными обозначает долготу). Современные формы they/them восходят к древнескандинавскому местоимению þeir «те».

Если вы внимательно прочитали список выше, то наверняка обратили внимание на то, что среди скандинавских заимствований масса распространённых и повседневных слов. Чтобы показать это наглядно, возьмём двести самых частотных английских слов по версии A Frequency Dictionary of Contemporary American English (London, New York: Routledge, 2010) и при помощи цвета промаркируем их этимологию.

Красный – заимствования из французского, оранжевый – из латыни, зелёный – скандинавизмы.

Как мы видим, галлицизмов в этом списке побольше, но и скандинавизмов хватает.

Источники:

Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language. Cambridge, 1995. Pp. 25–26.

The Cambridge History of the English Language, Vol. 1 The Beginning to 1066. Cambridge, 2005. Pp. 320–336.

Предыдущие посты по истории английского языка:

Лорд-хлебохранитель: этимологический комментарий

Eleven, twelve, thirteen, или немного об истории английских числительных

Почему английская орфография такая странная: gh

Почему английская орфография такая странная-2: island

Почему английская орфография такая странная-3: -tion

Почему английская орфография такая странная-4: love

Почему английская орфография такая странная-5: wh

Почему английская орфография такая странная-6: ch, ph, sh, zh, kh

Почему английская орфография такая странная-7: th

Почему английская орфография такая странная-8: busy, build, bury

Продолжаю разбирать причуды и нелогичности английской орфографии. В древнеанглийской версии латинского алфавита было несколько специфических букв. Остановимся на двух из них (выделены красным):

Буква þ (thorn) пришла из рунического алфавита, а ð (that, eth или edh) – это модифицированное d. Обе использовались для обозначения особых звуков (глухого и звонкого) как в современных словах thin и this, в зависимости от места и времени создания рукописи писцы отдавали предпочтение одной или другой букве или же использовали обе как взаимозаменяемые.

После нормандского завоевания под влиянием французской орфографии англичане обзавелись рядом диграфов со вторым элементом h: ch, sh, gh, wh и th. Последний включился в конкурентную борьбу между þ и ð.

В XIII веке ð исчезла с листов рукописей, а в следующем веке и þ уступила натиску th, и вместо þe и þin стали писать the и thin. В своих поздних версиях þ писалась довольно похоже на y, и в XIX веке þe из старых рукописей было ошибочно прочитано как ye, что привело к появлению псевдоархаичного ye вместо the на некоторых вывесках.

Вторую жизнь буква ð обрела в рамках Международного фонетического алфавита. В нём она обозначает звонкий звук, как в слове this /ðɪs/. Глухой обозначается греческой тетой: thin /θɪn/.

Закономерен вопрос, почему англичане обозначали два звука одной буквой. Как я уже упоминал в посте о лорде, в древнеанглийском были звуки f и v. Однако они находились в положении дополнительного распределения: звонкий v мог находиться только после ударного гласного (опционально прикрытого согласным r, l, n или m) и перед безударным. Во всех остальных случаях выступал только глухой f. Соответственно носителями языка эти два звука воспринимались как два варианта одной сущности (такую сущность мы называем фонемой, а «варианты» – аллофонами). Так же ситуация выглядела и для пар s/z и θ/ð.

В среднеанглийский период в силу некоторых процессов ситуация изменилась, и в современном английском θ и ð – это разные фонемы. Можно подобрать и минимальные пары: wreath /ɹiːθ/ «венок» – wreathe /ɹiːð/ «обвивать»; thigh /θaɪ/ «бедро» – thy /ðaɪ/ «твой». Тем не менее, орфография сохранила обозначение как θ, так и ð при помощи th. Была попытка ввести обозначение dh для ð, но она не прижилась.

Иногда θ и ð чередуются в родственных словах, что, конечно, является наследием древнеанглийского. Помимо wreath – wreathe можно назвать ещё несколько примеров: breath /breθ/ «дыхание» – breathe /briːð/ «дышать»; bath /bɑːθ/ «ванна» – bathe /beɪð/ «купаться»; south /saʊθ/ «юг» – southern /ˈsɐðən/ «южный»; north /nɔːθ/ – northern /ˈnɔːðən/, worth /wɜːθ/ «достоинство» – worthy /'wɜːðɪ/ «достойный».

Теоретически получается, что если в древнеанглийском ð выступал после гласного, то мы бы ожидали, что в современном английском не будет слов, начинающихся на этот согласный. На практике же они встречаются: than /ðæn/ «чем», that /ðæt/ «тот», определённый артикль the /ðiː/ ~ /ðɪ/ ~ /ðə/, then /ðen/ «тогда», there /ðɛə/ «там», they /ðeɪ/ «они», this /ðɪs/ «этот», thou /ðaʊ/ «ты», though /ðəʊ/ «хотя» и ряд других. Однако если мы присмотримся к этим словам, то обнаружим, что это местоимения, наречия, союзы и так далее. В предложении эти слова выступали как безударные, и получалось, что если, например, артикль the попадал в позицию после ударного гласного (John the Good), то звучал как /ðə/, а после безударного – как /θə/. Со временем это распределение разрушилось, и был обобщён (то есть стал использоваться вне зависимости от позиции) вариант со звонким согласным.

В эпоху Возрождения во время распространения так называемых «этимологизирующих» написаний (см. отдельный пост) диграф th вводился на место старого t, если английское слово происходило от греческого слова с θ:

Случалось, что менялось не только написание, но и произношение, как в throne /θɹəun/ «трон» (в среднеанглийском было trōne), orthography /ɔːˈθɒgɹəfɪ/ «орфография» (в среднеанглийском – ortografie) или имени Catherine /ˈkæθəɹɪn/ (старое произношение сохранилось в уменьшительном Kate /keɪt/).

Есть случаи, когда h вводилось в написание ошибочно, например в случаях Anthony /ˈæntənɪ/ или Thames /temz/ «Темза». И здесь это иногда приводило к изменению произношения: anthem /ˈænθəm/ «гимн», author [ˈɔːθə] «автор». Американцы здесь пошли дальше, чем англичане, они произносят Anthony [ˈænθənɪ] и Thames [θemz] (когда речь о реке в Коннектикуте).

Особняком стоят словосложения, где первая часть заканчивается на -t, а вторая начинается на h-. Например: courthouse /ˈkɔːthaus/ «здание суда», penthouse /ˈpenthaus/ «пентхаус». В географических названиях на -ham (которое этимологически идентично слову home) -h- обычно не читается: Birmingham /ˈbɜːmɪŋəm/ «Бирмингем», Nottingham /ˈnɒtɪŋəm/ «Ноттингем», Oldham /ˈəuldəm/ «Олдем». То же и в случае топонимов Gotham /ˈɡəutəm/ (английской деревни, не малой родины Бэтмена), Waltham /ˈwɔːltəm/. А вот Statham /ˈsteɪθəm/, Northampton /nɔːˈθæmptən/ и Southampton /sauˈθæmptən/ произносятся через -θ-, поскольку в них изначально было сочетание -θ-h-, а не -t-h-.

Итак, резюмируем:

1. В древнеанглийском были звуки θ (глухой) и ð (звонкий). Поскольку они не могли находиться в одной и той же позиции в слове, носители языка воспринимали их как два варианта одного и того же звука и, соответственно, обозначали одной буквой – þ или ð.

2. После нормандского завоевания англичане стали активно использовать диграфы со вторым элементом h, и на смену þ или ð пришло сочетание th.

3. В среднеанглийский период ситуация изменилась, и θ и ð стали осознаваться как разные звуки. Однако в орфографии это никак не отразилось, оба звука по-прежнему обозначаются при помощи th.

4. В эпоху Возрождения th стали вводить на место t, если считалось, что слово греческого происхождения. В связи с этим есть случаи, когда пишется th, но читается /t/. В некоторых книжных словах это привело к изменению и произношения с /t/ на /θ/.

Источники:

Algeo J. The Origins and Development of the English Language. Boston, 2010. Pp. 142-143.

Millward C., Hayes M. A Biography of the English Language. Boston, 2012. P. 248.

Smith J. Sound Change and the History of English. Oxford, 2007. Pp. 57-58.

The Cambridge History of the English Language, Vol. 2. 1066-1476. Cambridge, 2006. Pp. 36, 58-60.

Предыдущие посты цикла:

Почему английская орфография такая странная: gh

Почему английская орфография такая странная-2: island

Почему английская орфография такая странная-3: -tion

Почему английская орфография такая странная-4: love

Почему английская орфография такая странная-5: wh

Почему английская орфография такая странная-6: ch, ph, sh, zh, kh

И снова английская орфография. Сегодня на очереди буквосочетания со вторым элементом h: ch, ph, sh, zh, kh. Как люди додумались до диграфов? Ведь обозначать один звук двумя буквами – это вовсе не очевидная идея. Почему именно буква h была выбрана для этой роли? Почему child произносится через /ч/, machine через /ш/, а chaos через /к/?

Как это часто бывает, начать нужно с Древней Греции.

В древнегреческом существовало противопоставление придыхательных и непридыхательных согласных. Если мы сравним русское кит и английское kit, то разницу слышно хорошо: английское k в начале слова произносится с ощутимым придыханием, а русское нет. Но ни для того, ни для другого языка этот признак не является смыслоразличительным: если по-русски вы скажете кˣит, а не кит, это не будет воспринято как другое слово (аналогично для английского). А вот в древнегреческом придыхание могло различать слова, и несложно подобрать минимальные пары, доказывающие это:

Когда римляне познакомились с греческой культурой, они утащили домой не только кучу статуй, но и массу греческих слов. При этом на письме придыхание обозначалось при помощи буквы h, что довольно логично: φ = ph, θ = th, χ = ch. Например, χορός = chorus, θρόνος = thronus, φαλλός = phallus.

Разумеется, правильно выговаривать придыхательные согласные умели только те, кто хорошо владел греческим, как правило, представители высших слоёв общества. В народной (вульгарной) латыни ph, th и ch произносились как просто п, т, к. Это хорошо видно в том числе по судьбе греческих заимствований в романских языках (о colaphus «удар» и apotheca «склад» я рассказывал в отдельных постах).

В VII-VIII веках в старофранцузском звук к перешёл в ч перед гласным а. Французы придумали обозначать новый звук при помощи «лишнего» буквосочетания ch. Несколько примеров (тильда обозначает носовость гласного):

После завоевания 1066 года нормандский диалект французского надолго стал языком администрации и аристократии в Англии. В связи с этим французская орфография оказала очень серьёзное влияние на английскую. В частности, в древнеанглийском был звук ч, но обозначался он точно так же, как и к – при помощи буквы c (в современных научных изданиях для удобства проводят разграничение: ċ /ч/ – c /к/). Ориентируясь на французские написания, англичане также стали использовать ch для обозначения ч:

Кроме того, англичане заимствовали немало старофранцузских слов со звуком ч: chamber /чеймбǝ/ «комната, палата», champion /чэмпиǝн/ «чемпион», chance /чаанс/ «шанс, случай», change /чейндж/ «менять», charge /чаадж/ «заряжать», chase /чейс/ «гнаться», check /чек/ «проверять», choice /чойс/ «выбор» и так далее.

В XIII веке ч на большей части территории Франции упростился в ш, однако на орфографии это никак не отразилось. Соответственно есть ряд поздних галлицизмов заимствований в английском, где ch читается как ш, отражая новое французское произношение: brochure /брǝўшǝ/ «брошюра», chevron /шéврǝн/ «шеврон», chic /шиик/ «шик», Chicago /шикáагǝў/ «Чикаго», chignon /ши́инйон/ «шиньон», douche /дýуш/ «душ», machine /мǝши́ин/ «машина», parachute /пэрǝшуут/ «парашют» и так далее.

Бывает так, что одно и то же французское слово было заимствовано дважды в разные временные периоды. Таков случай пары chief /чииф/ «шеф; вождь» и chef /шеф/ «шеф-повар». Почти аналогична история touch /тач/ «касание» и touché /туушéй/ «туше».

В древнеанглийском был и звук ш, который чаще всего записывали как sc: scip «корабль». По аналогии с ch /ч/ звук ш стали обозначать как sh или sch. В итоге, как мы знаем, победил вариант sh: ship «корабль».

А вот ж в древнеанглийском не было, и, хотя впоследствии он появился из сочетания /зй/, как, например, в слове usual, особого способа передачи на письме не было. Лишь сравнительно недавно для передачи имён собственных из русского и некоторых других языков приспособили zh: Zhukov.

В начале нашей эры греческие придыхательные перешли в спиранты: φ стал произноситься как ф, θ как первый звук в английском thin, а χ как х. Когда европейские языки в Новое время стали массово заимствовать древнегреческую лексику, они ориентировались уже на это произношение, с той поправкой, что в английском нет звука х, в немецком θ, а во французском ни х, ни θ.

По этой причине новые грецизмы с ch в английском читаются через /к/: chaos /кéйос/ «хаос», character /кэ́рəктə/ «характер», charisma /кəри́змə/ «харизма», chorus /кóорəс/ «хор».

При этом для передачи звука х в заимствованиях и именах собственных из языков, не пользующихся латиницей, был придуман диграф kh: Khabarovsk, Khakassia и так далее.

В определённый период истории английского грамматики стали вводить так называемые этимологизирующие написания (о них я рассказывал тут), приближающие внешний облик слова к его греческому/латинскому источнику.

Иногда, правда, это делалось ошибочно: ache /эйк/ «боль» стали так писать потому, что решили, что это слово заимствовано из греческого ἄχος «боль». Не грецизм также слово nephew /нéфйуу/ «племянник», оно пришло из французского neveu /нǝвё/.

В случае отдельных книжных слов изменение правописания могло влиять и на произношение. Так, из французского в английский пришло слово cedule, которое произносилось с начальным /с/. В XVI веке его стали писать в соответствии с латинским schedula «листок» как schedule. При этом в Англии это стали произносить как /шéдйуул/, а в США – как /скéджуул/.

Вообще диграф ch довольно популярен в письменности европейских языков. У испанцев это /ч/, у португальцев /ш/, у ирландцев, голландцев, немцев, поляков, чехов, словаков, литовцев – /х/. Итальянцы приспособили его для того, чтобы обозначать /к/ перед e и i. Это разнообразие не может не приводить к путанице, если заимствование осуществляется письменным путём. Так, из испанского в английский были заимствованы слова macho «мачо» и machismo «мачизм». Первое англичане читают как /мáачəў/, а второе как /мəки́змəў/, поскольку почему-то решили, что оно пришло из итальянского. Другое испанское слово, machete «мачете» стали читать так, будто это галлицизм, – /мəшéти/.

Кратко резюмирую:

1. В древнегреческом языке были придыхательные согласные, которые римляне в заимствованиях передавали при помощи буквосочетаний ch, th, ph.

2. Впоследствии в орфографиях европейских языков стали активно использоваться диграфы со вторым компонентом h.

3. После нормандского завоевания англичане переняли из французской орфографии ch, th и ph.

4. В исконной английской лексике и заимствованиях из старофранцузского ch обозначает звук /ч/. В новых галлицизмах– /ш/. В грецизмах – /к/.

5. По аналогии с ch, th и ph англичане придумали также sh и wh, gh. В заимствованиях используются также zh и kh.

P.S. О диграфе th будет отдельный пост.

Предыдущие посты серии:

Почему английская орфография такая странная: gh

Почему английская орфография такая странная-2: island

Почему английская орфография такая странная-3: -tion

Почему английская орфография такая странная-4: love

Почему английская орфография такая странная-5: wh

Периодически сталкиваюсь с мифом, что французских заимствований в английском так много, что английский – это на 50, 70, 90% французский:

Действительно, после завоевания Англии 1066 года нормандский диалект французского надолго стал языком администрации и аристократии. Влияние, оказанное французским на английский и английскую орфографию, огромно. Тем не менее, его степень нередко преувеличивается.

В данном посте я остановлюсь только на лексических заимствованиях. Начну с того, что посчитать количество заимствований в каком-либо языке не так-то просто. Казалось бы: бери в одну руку толковый словарь, а в другую – этимологический, да считай. Но тогда подсчёт по какому-нибудь краткому словарю и многотомному академическому даст разные результаты. Ведь многое будет зависеть от того, учитываем ли мы архаизмы, диалектизмы, жаргоны и сленг, научную терминологию.

Характерный пример подсчёта по толковому словарю:

Например, если вы решите посчитать количество заимствований в русском языке, и откроете словарь, то обнаружите, что почти все слова на букву а пришли к нам из других языков. Но если абажур, абрикос и абсурд знакомы почти каждому взрослому носителю русского, то с рядом других слов возникают проблемы. Например, я как лингвист хорошо знаю, что такое аблатив и аблаут, и часто эти слова использую. Но большинство русскоязычных даже и не подозревает, что это такое. Зато, может, в отличие от меня они знают, что такое абулия, абсентеизм, абаз и аблактирование. Учитываем мы в своём подсчёте слова, которые известны далеко не каждому?

Вдобавок, насколько вообще уместно ставить в один ряд слова, которыми мы пользуемся каждый день (я, рука, видеть) и сравнительно редкие книжные термины? Логично для подсчёта количества заимствований использовать не толковый словарь, а частотный. Такой словарь на основе корпуса текстов сортирует слова в соответствии с частотностью, с которой они в этих текстах встречаются.

Возьмём сто самых частотных английских слов по версии A Frequency Dictionary of Contemporary American English (London, New York: Routledge, 2010) и при помощи цвета промаркируем их этимологию.

Синий – исконная английская лексика.

Фиолетовый – заимствования из древнескандинавского.

Красный – галлицизмы (заимствования из французского).

Как мы видим, на сотню слов всего четыре заимствования из французского и пять (при условии, что мы следуем решению авторов словаря считать they и them отдельно) из древнескандинавского. Конечно, в следующих по частотности сотнях слов количество заимствований будет нарастать, но результат довольно показателен.

Впрочем, любой подсчёт по словарю будет выглядеть сухой абстракцией. Давайте лучше посмотрим, как это будет выглядеть в тексте. Для примера возьмём первые два абзаца «Хоббита»

Синий – исконная английская лексика.

Красный – галлицизмы (заимствования из французского).

Жёлтый – старые латинизмы, заимствованные ещё на континенте.

Оранжевый – новые латинизмы.

Фиолетовый – заимствования из германских языков, в первую очередь древнескандинавского.

Дальтоники в этот момент:

Видно, что красным загорелась в первую очередь культурная лексика: туннель, панель, стул, платяной шкаф, кладовка, погреб, сад и так далее. Но в целом в этом отрывке все заимствования не дотягивают и до пятой части:

Оговорюсь, что для упрощения задачи за слово бралось слово орфографическое (то есть всё, что находится между двумя пробелами). Кроме того, иногда нелегко отделить галлицизмы от латинизмов, а этимологию я не всегда проверял с должной тщательностью, так что могут быть отдельные косяки, но на общую картину это влиять не должно.

Чтобы было с чем сравнить, теперь возьмём тот же отрывок в переводе Рахмановой.

Синий – исконная русская лексика.

Красный – галлицизмы.

Фиолетовый – германизмы, включая англицизмы.

Зелёный – заимствования из других славянских языков.

Серый – тюркизм.

Тёмно-красный – грецизм.

Здесь получается 186 исконных слов и 26 заимствований из разных источников. Количество заимствований, конечно, поменьше, чем в оригинальном тексте, но всё же разницу нельзя назвать большой.

Но давайте возьмём текст другого жанра. Например, знаменитый монолог Кирпича.

Кирпич: Если вы собираетесь таскать труп одним куском, у вас всегда будут проблемы. Лучшее, что можно с ним сделать — это расчленить его на 6 кусков и сложить их горкой.

Сол: Кто-нибудь мне скажет, кто это такой?

Кирпич: А когда вы расчлените его на 6 кусков — вот тогда можно от него избавляться. Только не надо прятать куски в холодильник, чтобы маму не напугать. А вообще я слышал, что лучший способ – это скормить труп свиньям. Свиней надо несколько дней не кормить, а после этого они сожрут расчлененный труп за милую душу. Но для того, чтобы мясо хорошо переварилось, надо сперва обрить трупу голову и выдрать все зубы. Конечно, этим можно заняться и потом, но кому охота выковыривать зубы жертвы из свинячьего дерьма? А кости они сожрут без проблем. Для того, чтобы за раз избавиться от одного трупа надо как минимум 16 свиней, поэтому остерегайтесь владельцев свиноферм. Тело весом в 200 фунтов свиньи сожрут примерно минут за восемь. Это значит, что одна свинья сжирает 2 фунта сырого мяса в минуту. Именно отсюда происходит поговорка – "жадный как свинья".

Винни: Ну… спасибо за рассказ. Всё ясно, что к чему. А теперь, мужик, если не возражаешь, объясни, кто ты, блядь, и что ты. Про то, как кормить свиней человечиной, можно больше не рассказывать.

Кирпич: Вы знаете, что обозначает слово возмездие? Возмездие — это акт отмщения, это месть, осуществляемая любыми средствами. В данном конкретном случае это осуществит охуенная сволочь – я.

Отношение заимствований к исконной лексике – 1 к 4,67. В «Хоббите» было 1 к 4,26, так что разница невелика. Однако обратите внимание, как засветилась красным и оранжевым последняя реплика Кирпича, когда он давал определение слову nemesis. Разумеется, в определённых текстах, например, научных или юридических, процент заимствований будет выше.

Возьмём начало Декларации прав человека:

Соотношение заимствований к исконной лексике – 1 к 1,7.

Однако и в русских текстах такого рода количество заимствований резко возрастает:

Тут нельзя не вспомнить, как Ксенофон Золотас составил речь, почти все существительные, прилагательные и глаголы которой были греческого происхождения. Начиналась она так:

Kyrie,
It is Zeus’ anathema on our epoch and the heresy of our economic method and policies that we should agonize the Skylla of nomismatic plethora and the Charybdis of economic anaemia.
It is not my idiosyncracy to be ironic or sarcastic but my diagnosis would be that politicians are rather cryptoplethorists.

Вот уж о чём точно можно сказать: it sounds Greek to me.

Какой же из этого всего можно сделать вывод? Хотя французских заимствований в английском очень много, если смотреть на их присутствие не на страницах словарей, а в составе ненаучных текстов, это количество не столь уж и велико. Конечно, три отрывка, рассмотренных выше, сложно назвать репрезентативной выборкой, всё же, надеюсь, кому-то они позволят взглянуть на проблему под новым углом.

P.S. Не стоит также забывать, что сколько бы слов английский ни заимствовал из французского, его генетической принадлежности (английский относится к германской группе индоевропейских языков, а французский – романской) это не меняет. Почему это так, я разбирал здесь.