Завоевать и подчинить Украину былo одним из великих мечтаний диктатора Адольфа Гитлера. Однако Сталин пересолил ему суп. Теперь, кажется, у еврократов свое вдохновение, и теперь они управляют этим, с манией величия, проектом в духе Гитлера. Это было бы для них и энергетических транснациональных корпораций, ибо они их лобби – основание заниматься политикой. На этот раз, однако, солонка не Сталина, солит Путин.
Битва за Украину была решающей битвой Второй мировой войны. Нацисты убили 4 миллиона человек и оставили 28800 городов и деревень в руинах. Без Красной Армии на немецком языке говорили бы не только на Украине, но и от Португалии до Владивостока. Без Советов и России не было бы Украины, только "Восточные территории"(Германии)
Резня украинцев во время Второй мировой войны кажется чиновникам в Брюсселе, Берлине и Вашингтоне явно недостаточной. Они добавляют топлива в непрекращающийся огонь войны и ведут экспансию как диктатор Адольф Гитлер, вперед, неумолимо. Почему так? Это для ЕС, как это было и для Гитлера, новые районы на востоке и природные ресурсы в Украине. Есть богатые залежи угля (в основном Донбасс), природный газ (Западная Украина), нефть, руды железные и марганцевые, бокситы, цветные металлы, уголь, поташ, каолин и сырье для строительных материалов. Необходимо втолкнуть их в Западную Империи, а затем распределить выгоды.
Несмотря на прошедшие ужасные страдания украинского населения, это привлекает политиков Европы и США назад в Украину, к предполагаемым богатых нефтяных месторождений в Донбассе. Еще раз бюрократы в Брюсселе используют их проверенный метод аннексий, уже работающий во многих странах Восточной Европы, таких, как в Румынии, Косово, Хорватии, Болгарии и некоторых других странах. Брюссель с американцами хочет получить любой ценой сланцевую нефть из Донбасса.
В Вашингтоне гнев уже велик, потому что для американских нефтяных компаний Exxon и Shell бурение украинских газовых и нефтяных месторождениях в Черном море, вероятно, уже не возможно. Из-за Крымского конфликта эти две американские компании в настоящее время в правовой «серой» зоне. Крым в России, и лицензии могут быть перераспределены…
Но всегда привлекает Донбасс. Удивительные результаты показало там уже первое пробное бурение. 37 из 61 скважин в Донбассе были коммерчески успешными. Это чрезвычайно впечатляет, показатель успеха почти в 60 процентов... Размер разведанных запасов сланцевой нефти может быть сравним с нефтяным месторождением "Северный склон" на Аляске. Здесь около 650 млрд баррелей нефти было прокачано из земли с начала добычи нефти.
Для чиновников в Брюсселе дело идет не о демократии, не о людях, но об ощутимых экономических интересах, потому что каждый, кто поможет награбленное на Украине передать в руки корпораций, получит большой кусок миллиардов от их Пирога прибылей. То, что они не заботятся о человеческой жизни они уже достаточно продемонстрировали на Майдане, в Одессе или на востоке Украины.
Мечты Гитлера могут быть воплощены через 70 лет после войны, благодаря использованию диктаторов в Брюсселе, Берлине и Вашингтоне.

2010 год, ноябрь, я популярный герой новостей — лежу в реанимации после покушения на мою жизнь, про меня пишут в газетах и говорят по телевизору, а сам я ничего не говорю, не могу, лежу больной. Мою палату охраняет милиция, ко мне никого не пускают, и вот на какой-то день меня перевозят из одного отделения в другое. Корпуса больницы соединены длинными подземными переходами, меня грузят на каталку и везут через подвал по длинному коридору. Привезли, ждем грузового лифта, там же стоят какие-то санитары или больничные грузчики, я не очень разобрался, но такие мужики в рабочей спецодежде. И один из этих мужиков в спецовках подходит ко мне, достает какую-то дрель, включает ее и говорит — Олег, пожалуйста, несколько слов для LifeNews.

Если бы мы не были знакомы, я, наверное, решил бы, что схожу с ума. Но когда я посмотрел в лицо тому мужику с дрелью, я узнал Марата Сайченко и понял, что его дрель — это на самом деле камера. Говорить я тогда еще почти не мог, прохрипел что-то, но уезжал в грузовом лифте довольный — надо же, Марата встретил.

Мы познакомились летом 2005 года на Камчатке, оба делали репортажи о ЧП с российским подводным спускаемым аппаратом, запутавшимся то ли в кабеле, то ли в браконьерской сети. Русских моряков, сидевших в том аппарате, спасли тогда английские спасатели, и официальные лица из Москвы сразу же начали говорить, что могли бы спасти и сами, обошлись бы и без англичан, жизни моряков ничего не угрожало. А мы с Маратом были как раз дома у жены командира этого аппарата, она уже встретилась с мужем, но он еще лежал в госпитале, а она готовилась встречать его дома. Показала нам предсмертную записку, которую муж написал, сидя на глубине, и отдал ей уже в госпитале — такая страшная записка, человек уверен, что он вот-вот умрет, и прощается с женой и детьми. Я тот еще папарацци, достал свой фотоаппарат, навел на записку, и тут женщина смутилась, записку убрала — не надо снимать. Потом пили с Маратом кофе, он мне выговаривал — мол, ну что ты ее спугнул, у меня камера за пазухой, я бы тихо снял. Разбойничья профессия, конечно.

Я тоже был с фотографом, и фотографы — мой фотограф и Марат, — стали, как часто бывает, когда фотографы знакомятся между собой, хвастаться друг другу своими достижениями. Мой фотограф показывает: вот Беслан, вот Чечня, вот цунами в Таиланде, а вот Путин на параде на Красной площади. Марат открывает свой ноутбук — у него тоже есть Путин, но не на параде, а на авиасалоне, покупает у уличного торговца мороженое, удалось снять из-под прилавка. А вот Гундарева в больнице, пришлось назваться родственником, иначе бы не пустили. А вот новоселье у Пугачевой и Медведев среди гостей — пятый, что ли, этаж, пришлось арендовать такую машину с люлькой, с которой лампочки в фонари вкручивают, и пока Пугачева не задернула шторы, получилось несколько хороших фотографий. Такой настоящий папарацци, может быть, единственный в своем роде в России.

Марата все знают, Марат великий. Процентов семьдесят из того, что сделало «Лайфньюс» «Лайфньюсом» — это его персональная заслуга. То, за что их любят — это Марат. То, за что их ненавидят — это тоже Марат. Человек, который умеет быть папарацци даже там, где быть им, как все думают, невозможно. На очередной пресс-конференции Путина от газеты «Жизнь» работал Марат. Что такое снимать Путина на пресс-конференции? Фотографировать Путина, ловить какое-нибудь интересное выражение его лица, три часа смотреть на Путина через объектив и снимать, снимать, снимать. Марат пришел с мощным телескопом, которым обычно снимают с крыше небоскреба что-нибудь, что происходит на соседней улице. С той пресс-конференции все принесли тысячи портретов Путина и только Марат — фотографии путинского блокнота, в котором Путин задумчиво писал рубаи Омара Хайяма, делая вид, что записывает вопросы журналистов. Ничего скандального, но смешно.

Умение журналиста, его способности и таланты проявляются не когда «можно», а когда «нельзя». Равных Марату Сайченко в этом смысле в России нет и не было — в условиях тотального «нельзя» так, как он, работать не умеет никто. Договариваться с пресс-службами умеют, согласовывать тексты интервью умеют, умеют дружить с ньюсмейкерами. Принести фотографию и видео оттуда, откуда и живым-то вернуться не факт, что получится, умеют немногие, а лучше всех умеет Марат Сайченко, лучший в стране репортер.

Сейчас он и его коллега Олег Сидякин в плену у украинских властей, которые обвиняют их в терроризме и обещают им тюремный срок. Начальство LifeNews с присущими ему вкусом и чувством меры развернуло кампанию в их защиту — настолько шумную, что в нее включился даже Путин. Наверное, их все-таки отпустят, в том числе благодаря этой крикливой и местами пошлой кампании поддержки.

И я тоже надеюсь, что все закончится хорошо. Но что удручает помимо самого захвата российских журналистов — сколько вдруг обнаружилось в России людей, готовых помочь украинской стороне посадить Марата и Олега в тюрьму. Новость о том, что, пересекая границу Украины, они сказали, что едут на концерт и не сказали, что работают в СМИ, встречается с восторгом — ну вот видите, они же скрыли, что журналисты, зачем же теперь их защищать? Как будто журналистской доблестью было бы сказать украинским пограничникам, что да, мы едем в гости к полковнику Стрелкову, и, получив запретительный штамп в паспорте, радостно уехать в Москву (я в апреле ездил в Донецк, как раз когда украинцы ввели запрет на пересечение границы для российских мужчин от 16 до 60 лет; отвели в комнату СБУ, стали спрашивать, журналистом я не назвался, тем более что я и не работаю нигде, у меня пресс-карты нет. Целью визита назвал поездку к родственнице в Мариуполь — обманул украинцев, зато вернулся с несколькими репортажами, за которыми, в общем, и ездил). СБУ вбрасывает явную неправду о том, будто Марат и Олег командовали ополченцами в Славянске (кто знает Марата, представьте, как бы он командовал ополченцами), и часть публики в Москве чуть ли не аплодирует — да, мол, мы так и знали, они там работали не журналистами, а боевиками. Совет таким добровольным помощникам СБУ: чтобы не придумывать ничего заново, просто возьмите прошлогодние тексты лояльных Кремлю авторов о фотографе Синякове, арестованном вместе с активистами Greenpeace, и цитируйте те тексты, заменяя имя Синякова на имя Сайченко. Прошлой осенью, когда российские независимые СМИ, поддерживая Синякова, выходили с черными квадратами вместо фотографий, тоже было много комментаторов, которые говорили, что Синяков ездил к «Приразломной» не как журналист, а как участник акции, и отвечать должен как участник акции — много таких слов тогда было сказано, и я бы понял, если бы сейчас на Сайченко и Сидякина нападали те же люди, которые нападали на Синякова — но почему-то сейчас на стороне СБУ выступают многие из тех, кто прошлой осенью требовал свободы российскому фотографу. Сайченко чем-то хуже Синякова? А чем?

LifeNews пиарится на аресте своих репортеров —тоже очень распространенный тезис критиков кампании защиты Марата Сайченко и Олега Сидякина. Действительно, как это ужасно — люди пиарятся; нет бы повести себя как их коллеги из другого российского таблоида, удалившие со своего сайта текст о пребывании журналистки этой газеты в плену в Славянске. Поразительно, но даже естественное поведение любого главного редактора, когда его сотрудник попадает в беду, становится у нас предметом споров — «должен ли LifeNews защищать своих сотрудников». Давайте еще про зубы подискутируем, стоит ли их чистить по утрам или лучше воздержаться.

То есть дискутируйте на здоровье, но я бы на вашем месте просто подписал бы петицию в защиту российских репортеров на Украине; хотя бы петицию. Спасибо!