– Расскажите, чем вы занимаетесь в этом зале.
– Historical European martial art (HEMA), по-русски Исторические боевые искусства Европы – это движение, которое включает в себя очень много аспектов. Для большинства людей это то, что они могут увидеть на YouTube, вбив «HEMA» в поисковик: это турниры, где парни в черной одежде бьют друг друга железными мечами. Но это только часть. Европейские боевые искусства – это целый пласт культуры, техник и традиций, дошедший до нас через письменные источники – фехтбуки – от средних веков до нового времени – периода, когда спортивного фехтования еще не появилось. Самый ранний источник – манускрипт 1.33, датируемый первой третью XIV века. Большинство клубов, которые практикуют HEMA, изучают источники XV — XVII веков – время, когда фехтование было очень востребовано в реальной жизни. В интернете есть целый ресурс, посвященный источникам и их переводам – Wiktinauer. Его название происходит от имени основателя германской традиции фехтования Иоганеса Лихтеаура. Сам он не писал книг, а оставил после себя лишь стихи, в которых зашифрованы боевые техники. Но ученики Лихтенауэра составляли иллюстрированные пособия. Основа HEMA – сама историческая традиция.
Следующий пласт – это переводы текстов, интерпретация. То есть, мы можем взять текст, посмотреть на гравюры, взять в руки оружие и попытаться что-то воспроизвести – вот что можно называть интерпретацией.
Далее начинаются спарринги – важная составляющая. Это контактный вид единоборств. Правда, мы должны отдавать отчет, что сейчас нам не нужно применять такие навыки, чтобы защитить свою жизнь и убивать других людей, ведь тогда тренировались не просто ради развлечения и желания завоевать очередную медаль. Поэтому в спортивных поединках техника может сильно отличаться от историчной. Но без соревновательности боевое искусство будет мертвым.
Источники, интерпретация, бои – только все это вместе и есть HEMA.
– А где и когда зародилось это движение?
– Это произошло в 50-х годах XX века в Америке и Европе. Одним из тех, кто первым заинтересовал публику этой культурой, был коллекционер оружия Эвард Оукшот. Он много чего имел в своих руках – оружие и книги. Оукшот начал классифицировать и детально изучать средневековое оружие и доспехи, но не изучал техники фехтования. Потом появились исследователи, которые посвятили свои изыскания именно техникам: находили источники в редких библиотеках и монастырях, копировали и переводили их с древних языков. Нужно понимать, что пионерами НЕМА были именно исследователи, а не бойцы-спортсмены. Сейчас есть ряд уважаемых, уже немолодых «первооткрывателей» этого искусства, которые никогда не дрались на турнирах, но у них есть другие очень важные заслуги. Некоторые владеют несколькими языками, например, старонемецким диалектом, и могут переводить источники. Это особенно важно для таких ребят как я, которые могут читать только по-английски.
– Когда НЕМА пришли в Россию? Какие у них перспективы?
– В том виде, в каком я описал движение пришло в нашу страну недавно. Я начинал эту историю 10 лет назад. Тогда почти никто не знал об этом. Было только 2-3 клуба в стране (Москва, Тула, Белгород), они пытались двигаться в этом направлении, читали источники, но публично никто это не продвигал.Одним из первых HEMA турнир в России организовал наш клуб в Санкт-Петербурге только в 2014 году.
– Сколько сейчас проходит турниров в России?
– Мы уже проводим четвертый клубный турнир Fechterra по длинному мечу, но помимо него мы устраиваем еще несколько турниров в год. С каждым годом на соревнования заявляется все больше участников. Движение очень активно сейчас в Европе и Америке, Канаде, Мексике, где появляется очень много клубов. Есть даже ребята из Китая и Австралии. И если вы скажете, что вы практикуете HEMA, то люди, связанные с истфехом, так или иначе поймут, чем вы занимаетесь. Я раньше предсказывал, что это станет популярным и будет развиваться, и не ошибся. Правда, не обходится без критики и негатива со стороны представителей ранних движений средневековой реконструкции.
– А в чем разница между ними и вами?
– Многие путают. У нас в России очень размытое понятие об историческом фехтовании. Кто-то ходил вокруг гаражей и бил друг друга палками и называл это историческим фехтованием. Есть люди, которые участвовали в ролевых играх, изображая персонажей компьютерных игр и фэнтезийных книг, и тоже называли это истфехом. Есть люди, которые занимаются исторической реконструкцией – воссозданием предметов материальной культуры (быта, доспехов, оружия), но большинство из них не занимается реконструкцией техник владения этим оружием. НЕМА посвящены именно техникам владения оружия разных эпох. Хотя мы используем стальные модели мечей и рапир очень приближенные к историческим, но наша тема в основном – фехтование.
– Что вдохновило Вас посвятить себя этому увлечению?
– Тренировки с оружием и поединки на нем – в этом есть какая-то особая магия. Это то, что глубоко сидит в каждом мужчине с тех пор, когда он был мальчиком. Мы все смотрели фильмы и читали книги, каждый из нас хотел взять в руки шпагу или меч, воображая себя героями этих произведений. Это такое естественное желание. В 80-е годы вышел фильм «Робин Гуд». Мы выбежали на улицы и расхватали палки, а мне не досталось. Пришлось взять в руки кусок арматуры и крышку от мусорного бака – это был мой первый комплект. Правда, остальные не очень хотели со мной фехтовать.
– Отличается ли реальное фехтование от того, что мы видим в кино?
– Да. В большинстве фильмов показывают техники, которые никак не связаны с историческими. Ведь у кинематографистов главная задача – это сделать шоу. Настоящий поединок не будет долгим. Ближе всего это демонстрируют старые японские фильмы, где всю картину происходит подготовка к схватке. Потом герои ходят друг перед другом 30-40 секунд, одно-два действия и все. Это не очень зрелищно. Европейское кино больше построено на трюках, которые очень эффектны, но не эффективны в реальном бою.
– А что со спортивной стороной? Ваш клуб является одним из хедлайнеров движения?
– Мы одни из лидеров в России, особенно в длинном мече. Я и мои ученики выступаем и побеждаем на топовых соревнованиях.
– Что касательно опыта зарубежных выступлений?
– Сейчас я вхожу в десятку сильнейших фехтовальщиков мира в дисциплине «Рапира с дагой » и в длинном мече. Что касается моих воспитанников и остальных бойцов из России, то они выступают очень достойно. Соревновательная составляющая в нашей стране развита весьма прилично. Мы неоднократно доказывали это на европейских турнирах. Например, наши товарищи их клуба «Белый отряд» из Иванова выезжали на крупный шведский турнир Swordfish и брали весь пьедестал по шпаге с дагой, мечу и баклеру (кулачный металлический щит, – прим. ред.) и по сабле.
– Какая дисциплина самая популярная в HEMA и почему?
– Это длинный меч. Здесь самая большая конкуренция, особенно на Западе. Вообще, еще старые мастера говорили о том, что длинный меч – это «король фехтования» и в тоже время его основа. В средние века и в эпоху Ренессанса принципы фехтования демонстрировались именно на нем. Но он популярен не столько из-за слов мастеров, а потому что очень востребован, так как ни на что другое не похож из спортивного фехтования. Например, ренессансная рапира, по сути, не сильно отличается по рисунку боя от спортивной рапиры и шпаги для обычного зрителя. Тяжелая «военная» сабля также похожа на свой спортивный аналог, только бой идет несколько медленнее. Но меч он намного ярче. Он особенный.
– Как можно соотнести HEMA со спортивным фехтованием с и восточными боевыми искусствами?
– HEMA находится где-то посередине. Это альтернатива обоим направлениям, и она многим нравится. Тут есть и глубокая традиция, и интересная техника, как в японском искусстве владения самурайским мечом Кен-до, но есть и азартная спортивная составляющая, как в олимпийском фехтовании. Но, на мой взгляд, в восточных системах больше ритуала и культа. Большинство там увлекается именно формой, но содержание и суть боевого искусства – это бой и подготовка к нему, а не соблюдение ритуалов. Восточные системы от этого ушли. Люди, которые основывали школы, были настоящими воинами, но теперь этими организациями управляют скорее менеджеры. Из-за этого восточники переживают кризис, и у многих складывается к ним скептическое отношение. У HEMA такой проблемы нет, и они имеют серьезные шансы завоевать позиции в области фехтования. К счастью, пока что у нас большая часть тренировки – это практика. Но появляются люди, которые хотят ввести сюда ритуалы. Я рад, что большинство членов сообщества не разделяет их идей. Тут никому не интересно, сколько у тебя ленточек на поясе.
– Может ли ваше увлечение стать официальным спортом?
– Внутри сообщества, как у нас, так и в Европе, большинство людей не хотят превращать это в спорт. Но есть и те, кто стремится к этому, в том числе и в России. Такие предложение уже не раз поступали ко мне. Возможно, мы сможем получить какие-то плюсы, но я считаю, что пока что минусов будет больше. Специфика нашей страны такова, что когда нас признают спортом, то сразу появятся желающие влезть сюда, чтобы получить бюджетное финансирование, не имея никакого отношения к HEMA. Это может повредить движению.
Текст: Святослав Афонькин
