vkdkscribe

Не помню, как очутился дома, помню только, что когда моя голова коснулась подушки — я сразу уснул. Всю ночь мне снился один и тот же сон, казалось, что это и есть ад: кругом крики, взрывы, змеи выгрызают глаза и заползают в глазницы, чтобы урвать кусочек твоего сладкого мозга. Ты пытаешься пошевелить рукой, смахнуть тварь с лица, но все попытки тщетны. Всегда пугала данная форма паралича: мало того, что во сне ты бегаешь, дерешься и совершаешь какие-либо действия в режиме «slow-mo», так еще и наступает момент, когда даже невозможно пошевельнуться. Обидно еще то, что у твоего оппонента подобных проблем никогда не возникает.

И, в конечном итоге, вся эта картина становится похожей на издевательство бессознательного: «Смотри, ты слабый, даже в своем воображении не можешь победить местного задиру, так что говорить о реальности?» — мерзко шепчет оно. «Хотел дать словесный отпор начальству? Прости, не сегодня, побудь какое-то время немым» — ставит точку и уходит в закат.

Но, в большинстве своем, сны никакой смысловой нагрузки, к сожалению, в себе не несут. «А как же Менделеев?» — спросите вы. Здесь все просто: человек долгое время шел к своей цели, изучал, экспериментировал и, в конечном итоге, заработался настолько, что даже во сне умудрился продолжить рассуждать на данную тему и увидеть то, что увидел бы в любом случае, так он и без сна был близок к открытию. Можно бы было начать кричать: «О, чудо, посланник божий!», если бы Дмитрий Иванович был обычным крестьянином, который ничего кроме плуга не видел. А рассуждать на тему вещих снов в данном контексте — глупо.

Человек не может представить то, чего он не видел. Человек лишь оперирует полученными знаниями: систематизирует, анализирует, структурирует, придает им более оптимизированную форму и делает вывод, но создать знание, которого у человека нет — невозможно, его можно лишь получить извне, с помощью вышеперечисленных методов.

Сон подходил к концу, крики и взрывы сменились красивой фигурой какой-то девушки, вместо змей прилетели пони, и последние минуты волнений уже не вызывали. Правда, раздражает, что никогда не получается разглядеть лицо человека, который приходит во сне, и только при помощи шестого чувства, ты понимаешь, что рядом знакомый или любимый тебе человек. Наверное, это была Юля.

Первый и одинокий луч солнца сумел проникнуть в мое ложе и ослепить правый глаз, левый же: небрежно растекся за одеялом. Но, все равно, было слишком рано, чтобы просыпаться и начинать новый день, поэтому ослепленное око лениво прикрылось рукой и продолжило разглядывать красоты юной дамы вместе со своим напарником.

Мой чуткий и сладкий сон прервал громкий стук в дверь:

- Кто там? — пробормотал я сквозь сон, смотреть в глазок мне было лень.

- Полиция, откройте дверь – незнакомый голос произнес эту слишком уверенно, поэтому я без лишних сомнений повиновался.

- Добрый день, следственный комитет, майор Уличкин, Александр Громов здесь проживает? – позади мужчины расположилось еще двое мужчин, которые не представились.

- Да, это я, а что, собственно, случилось?

- Я пройду?

- Заходите, конечно – я был в шоке, ранее мне не доводилось видеть блюстителей порядка в своем доме. Конечно, бывало, что я попадал в отделение за всякие махинации и административные правонарушения, но чтобы ко мне приезжал наряд, такого не бывало.

Угрюмый майор Уличкин, показал мне удостоверение и прошел на кухню, не разуваясь. Остальные остались в коридоре. Я хотел было возразить и сделать майору замечание, но резко передумал и просто последовал за ним.

- Чаю? – я не знал, что говорить в таких ситуациях, поэтому приходилось импровизировать.

- Я сюда не чай пить пришел – грозно ответил следователь, доставая из папки листы бумаги и ручку.

К этому моменту я окончательно проснулся и был весь во внимании, правда, складывалось ощущение, будто Уличкин никуда не торопился. Он, будучи мужчиной средних лет, выглядел слишком измученным, будто отрабатывает последние денечки перед пенсией. Мне надоело смотреть на то, как он что-то записывает на листочек какую-то информацию, поэтому решил немного его поторопить:

- Может, вы скажете что случилось, а то ваше молчание не придает мне оптимизма.

- Вчера ночью была убита гражданка Юлия Красова, это имя вам что-то говорит?

- Ничего не говорит – на тот момент мне действительно эта фамилия ничего не говорила, ведь Юля не представлялась так официально.

- Напрягитесь, Александр, сегодня утром возле бара «Утопия» был найден труп девушки, примерно двадцать три года, длинные светлые волосы, средний рост. Все еще ни о чем не говорит?

- Ну, я вчера познакомился с девушкой-официанткой, ее звали Юля, фамилию она не называла.

- Когда вы ее в последний раз видели?

- В три часа ночи, примерно: я вызвал такси, попрощался с ней и уехал, она же пошла дальше работать.

- Ну, так вот, до работы она не добралась, собирайтесь, Александр, поедем в отделение.

Возмущаться и кричать о том, что это не я убийца, смысла не было, поэтому спокойно оделся и отправился с майором в отдел.

На днях жене надо было получить бандероль в центральном отделении Почты города Смоленска. Это было воскресенье, около 16:00. Режим работы отделения с 9:00 до 18:00 - всё как обычно, согласно расписанию.

Но не тут-то было...

Мы зашли в просторный зал с высокими потолками, автоматический терминал резво выдал нам нужный номерок, и далее, присев на удобные мягкие пуфики, мы смиренно стали ожидать своей участи.

Всем известно, что работники почты очень часто перегружены и поэтому, как правило, банально не успевают обслужить всех желающих. Людям приходится долго томиться в ожидании, прежде чем заветный сотрудник уделит им долгожданное внимание. Вот и мы, окинув взглядом работающие окна, а их тогда почему-то было только два из десяти, прикинули приблизительно сколько нам придётся просидеть и продолжили увлечённо разрабатывать план захвата власти в Антарктиде.

С десяток человек словно сомнамбулы бродили по помещению, кто-то сидел и читал, кто-то стоял и спал, каждый коротал время по-своему.

Когда какой-нибудь счастливчик отходил от окошка, красивый женский роботизированный голос называл очередной номерок и кто-то из присутствующих радостно подскакивал и бежал к уставшему от монотонной работы сотруднику главпочтамта.

Прошёл час, а мы всё продолжали общаться. Рядом сидящий мужчина уже настороженно косился в нашу сторону, должно быть его порядком взолновало то, что он имел неосторожность услышать. Но это так, скажу я вам - мелочи жизни.

Я же начинал медленно, но верно выходить из себя, что было намного важнее. Воскресный вечер не хотелось тратить попусту, а мы его тратили, причём безбожно. Судя по электронному табло, наша очередь была не скоро, хоть и людей в помещении порядком поубавилось. Остудив мой пыл, жена перевела тему разговора в более спокойное русло и мы продолжили обмениваться друг с другом вербальной информацией.

- Клиент номер 211, окошко номер 2, - отчеканил неестественный голос.

Я взглянул на свой номерок, там красовалась цифра 218. Затем я перевёл взгляд на часы, на которых уже высвечивалось 17:50. И тут у меня сами по себе начали сжиматься кулаки.

- Пойду-ка спрошу у них, дождёмся ли мы своей очереди? - сказал я жене и встал с нагретого моей пятой точкой пуфа.

Подойдя к окошку, я увидел измученное лицо женщины, которой вероятно хотелось, как и всем присутствующим, поскорее оказаться дома или миллион долларов.

- Здравствуйте, - поздоровался я с ней.

Девушка лишь бросила на меня быстрый взгляд.

- Мы заканчиваем работу, извините, - протараторила она

- То есть, - не понял я. - А как же мы?

- Ничем не могу вам помочь, извините, рабочее время подошло к концу.

- Но мы просидели тут два часа, вот номерок, разве вы не должны обслужить всех, кто уже стоял в очереди?

- Простите, но не мы придумываем правила.

- Звездец... - только и выдавил я сквозь зжатые зубы, еле заставив себя не разразиться монологом из сниженной лексики.

Но знаете, что, в общем-то она была права. Сотрудники на самом деле ни в чём не виноваты, как бы нам того ни хотелось, всё дело в системе.

- Россия, блин, - я раздражённо смял бумажку и вернулся обратно к своей жене.

- Что такое? - спросила она с надеждой.

- Пойдём, - они закрываются.

- Как закрываются?!..

- Вот так, бардак он и в Африке - бардак.

Покинув почтовое отделение, я ещё долго ругал по делу наше государство, систему и Почту в частности.

Воскресный вечер был слегка подпорчен, но осознание того, что где-то там в нормальном мире люди не тратят свои жизни попусту, прожигая самое дорогое, что у них есть - время, стоя вот в таких вот очередях, давало какую ни какую, но всё-таки надежду.

[Cергей Крутиков]