pantoufle

Мужчина в фиолетовом свитере обернулся, бросив на меня удивлённый и неодобрительный взгляд, и я сделала вид, что смеюсь над чем-то за окном. Его карие глаза буравили меня добрых пять секунд, пока он размышлял, стоит ли вступать со мной в перепалку. Видя, что я не реагирую, он вновь потёр ухо и отвернулся, промычав что-то вроде:

- Проклятые малолетки…

Я бы не стала так говорить о тридцатилетней женщине, но, в конце концов, он не обращался ко мне напрямую, поэтому я трусливо (или благоразумно) промолчала.

Мы остановились у супермаркета, и в маршрутку забралась бабушка с тканевой авоськой в руках. От пожилой женщины пахло бедной старостью и немного мочой, а из её сумки несло несвежим мясом. Немногочисленные пассажиры отвернулись и заткнули носы, прижимаясь к окнам. Каждый из нас малодушно надеялся, что ароматная пассажирка сядет подальше от него.

Бабушка не стала проходить глубоко в салон и села на переднее сидение рядом с грузной женщиной, в один миг позеленевшей, как молодая весенняя травка на солнце. Бедняжка словно похудела на несколько размеров разом и вжалась в сидение, практически не дыша.

Двери закрылись, и мы двинулись дальше по маршруту. Из авоськи пожилой дамы вылетела крупная навозная муха и, потирая лапки, села на окно рядом с седовласым мужчиной. В следующий момент произошло одновременно несколько событий, разом определивших судьбу жителей всего города: с парковки супермаркета прямо на нас выехала белая нива, и водитель маршрутки, чертыхаясь, выкрутил руль, резко вильнув в сторону. Головы всех пассажиров синхронно дёрнулись, будто мы были не людьми, а кивающими игрушками на приборной панели, а навозная муха нырнула в левое ухо седовласого мужчины, любезным образом оказавшееся прямо перед ней. Всё случилось так быстро, что я не сразу поняла, что же именно произошло.

Мы выровняли ход, и кто-то крикнул:

- Эй, водитель, поосторожнее! Не дрова везёшь!

Я же неотрывно смотрела на ухо пассажира перед собой, ожидая, что оттуда вот-вот вылезет злополучная муха. Прошла минута, две, три, но ничего не происходило. В конце концов я решила, что насекомое вылетело, когда я моргала или отворачивалась. И вновь переключилась на свои мысли.

Мне оставалось ехать одну остановку, поэтому я встала и направилась в начало салона. Желанный стакан лимонада медленно прорисовывался перед моими глазами, с каждым шагом обретая всё большую чёткость.

- Осталось немного, - пробормотала я себе под нос, и тут мой взгляд упал на лицо мужчины в фиолетовом свитере. Из моей головы сразу вылетели все мысли о кока-коле.

Брови пассажира были злобно нахмурены, а его покрытые бельмами голубые глаза, которые были карими ещё пять минут назад, невидяще уставились вперёд. Он жутко скалился, а по его подбородку стекала зеленоватая слюна. Мужчина издавал невнятные хрипы, с каждой секундой становившиеся всё громче. Он был похож на раненое животное, которое вот-вот совершит нападение. Тут я заметила, что из его левого уха идёт кровь. Алая струйка стекала по бледной щеке и капала на плечо, взращивая на весёлом фиолетовом свитере кровавое пятно.

- Что застыла? – грубо бросил мне водитель.

- Извините, вы в порядке? – спросила я мужчину, не обращая внимания на слова маршрутчика. Но ответа не последовало.

После моего вопроса на необычное состояние пассажира начали обращать внимание другие люди.

- Ой, что это с ним?

- Смотрите, у него кровь!

- Надо вызвать скорую!

- Водитель, видишь, что ты наделал?!

Мужчину окружили со всех сторон, кто-то звонил в 112, кто-то испуганно охал и причитал, а кто-то переругивался с маршрутчиком, который пытался заставить всех выйти из транспорта. Ему ещё по маршруту следовать.

- Это инсульт, я вам говорю! Сто процентов! Я уже видел такое, у моей тётки так же проявилось, через два часа коньки отбросила…

Решив, что тут справятся без меня, я вышла на улицу и направилась в сторону дома. Лимонад был благополучно позабыт.

* * *

Спустя пару часов я увидела заметку об этом мужчине в городском паблике. В новости говорилось о том, что его доставили в областную больницу, и на данный момент выясняются все подробности происшествия. Свидетели утверждают, что несчастье случилось по вине некомпетентного водителя, практикующего опасное вождение. Комментария от врачей пока не было.

Я открыла контакты и набрала сестру. Несколько длинных гудков быстро сменились короткими. Сбросила. В телеграм пришло сообщение:

Я тяжело вздохнула. Марина уже четыре года трудилась медсестрой в областной больнице, и всё это время она терпела ночные переработки, дурное отношение людей, ненормальных пациентов и копеечную зарплату. Стоит сказать, что сестра видела много хорошего в своей профессии. Она любила людей и помогала им с большой отдачей. В чём-то я ей даже завидовала, потому что своё призвание я пока не нашла, и работала продавщицей одежды в маленьком бутике в центре города.

Несмотря на разное отношение к своей работе, обе мы получали примерно одинаковую зарплату – одинаково маленькую, поэтому жили вдвоём в родительской двушке в обычном спальном районе. Наши родители погибли в аварии несколько лет назад. И, поскольку у каждой из нас не сложилось хороших отношений с романтической стороной жизни, дороже друг друга у нас никого не было.

Радуясь, что завтра выходной, я выключила будильник и легла в кровать, но тревожные мысли долго не давали мне уснуть. Я думала о маме, о нашей незавидной жизни, об этом странном мужчине в маршрутке и мухе, залетевшей ему в ухо. А ещё о его внезапно сменивших цвет глазах. В конце концов усталость взяла своё, и я провалилась в беспокойный сон.

* * *

- Бзззззззз!

Огромная муха размером с кошку села мне на колено и медленно поползла вверх.

- А-а-а-а-а-а! – заорала я, безрезультатно пытаясь её стряхнуть. Жуткое насекомое как будто не замечало моих потуг и упрямо продолжало ползти.

Я истошно орала, когда она доползла до пояса, орала, когда она подобралась к груди, орала, когда она обхватила шипастыми конечностями мою шею. Я орала, захлёбываясь звуком, пытаясь сбить отвратительную тварь руками, когда она засунула свои противные чёрные лапки мне в глотку, словно хотела разорвать мой рот и залезть внутрь. Она уткнулась фасеточными глазами мне в язык, и я почувствовала всепоглощающий ужас и тошноту. Послышался треск, который я приняла за звук рвущейся плоти. В следующий миг я резко подскочила на своей кровати.

Это всего лишь сон! Сердце колотилось, будто я только что поучаствовала в затяжном секс-марафоне. Было бы неплохо! Не успела я толком отдышаться, как вновь услышала какой-то треск со стороны кухни. По спине побежали мурашки, плавно перетекая на конечности. Я схватила прикроватный стул и направилась в сторону звука.

На кухне сидела Марина и отламывала кусочки от подсохшей вафельки, один за другим отправляя их в рот. Я тихонько вернулась к кровати, чтобы поставить своё несостоявшееся оружие на место. На часах было 11:43. Долго же я спала.

У Марины под глазами залегли глубокие тени, а полноватые и обычно розовые щёки впали и побледнели. Месяц назад сразу две медсестры из её отделения ушли в декрет, а замену им пока не нашли.

- Доброе утро, - сказала мне с вымученной улыбкой сестра.

- Доброе, - смущённо пробормотала я в ответ, присаживаясь на табуретку рядом. - Ты почему ещё не спишь?

- Как раз собиралась, чай только допью, - Марина кивнула на полупустую кружку и остатки вафельки. - Ты зачем звонила вчера? Прости, времени ответить вообще не было…

- Да ничего страшного, я понимаю. Просто хотела спросить, всё ли в порядке с одним пациентом…

И я рассказала ей о вчерашнем происшествии, не упоминая муху.

- Да, поступал к нам такой… В смешном фиолетовом свитере, - Марина улыбнулась, но потом сразу посерьёзнела. - Тут не в водителе дело, глупости говорят. У этого мужчины лопнула барабанная перепонка, слуховой канал сильно повреждён. У него на работе что-то сильно хлопнуло, и вот результат. Он не на моём попечении, поэтому у меня больше слухов, чем информации...

- Но он в порядке?

- Я бы не сказала. Лидка говорит, что он практически не разговаривает, жужжит только и слюни пускает. Его жена приезжала, так он на неё даже не посмотрел. Она очень долго плакала, говорила, что он сам на себя не похож.

Я снова вспомнила свой сон и потрясла головой, отгоняя бредовые мысли.

- А ещё он учудил утром. Лида нашла у него под кроватью банку с мухами, представляешь? Ума не приложу, где он мог её достать. Она хотела забрать, так он замычал, загнусавил, да так и не отдал… А во время завтрака чуть драку не устроил. Увидел в столовой липкие ленты для мух и кинулся на поваров, санитары еле скрутили его. Увели в палату и ввели успокоительное.

Марина устало вздохнула и глотнула уже остывшего чая. А я слушала её и холодела. Есть во всём этом что-то неправильное, что-то неестественное. У меня было такое чувство, что я ни в коем случае не должна отпускать её на следующую смену.

- Может быть тебе взять отпуск на недельку? А то на тебе совсем лица нет. Отдохнёшь, развеешься, потом в бой с новыми силами.

Я натянуто улыбнулась, стараясь скрыть тревогу в голосе. Сестра удивлённо на меня посмотрела и отрицательно покачала головой.

- Ты что? Нельзя мне… У нас совсем некому работать. Да и отпуск у нас с тобой через месяц. Ты же помнишь? Поедем в Анапу к дяде Мите.

- Да помню-помню, - раздосадовано ответила я, решив высказать свои опасения прямо. - Просто я беспокоюсь о тебе… Этот мужчина очень жуткий. Мне кажется, он может быть опасен.

Сестра ободряюще потрепала меня по плечу и сказала:

- Ира, я очень ценю твоё беспокойство, но прошу, не волнуйся обо мне. Это не первый подобный случай в нашей больнице. Вспомни, в прошлом месяце у нас лежал пациент, который рисовал картины на стенах. Только делал он это не красками, а фекалиями! – Марина рассмеялась, заставив и меня улыбнуться. - А когда кто-то пытался стереть его художества, он становился буйным. И через несколько дней его перевели в психлечебницу. Через пару дней и мужчину в фиолетовом свитере переведут туда. Как только выяснят, что с ним такое.

Сестра встала и потянулась, похрустывая затёкшими косточками.

- Ладно, я пошла спать, а то вечером мне снова на смену.

- Погоди, но у тебя же завтра выход?

- Ну, - Марина виновато потупила взгляд. - Лида слёзно просила подменить её, говорит, у мужа день рождения.

Сестра чмокнула меня в щёку и поскорее ушла в свою комнату, не желая слушать мои возражения. На сон у неё оставалось всего-навсего шесть часов.

Чтобы выбросить из головы дурные мысли, я решила погрузиться в чтение и взяла с полки «Клатбище домашних жывотных», одну из своих любимых книг. Несмотря на непонятную тревогу я понимала, что Марина права. В этой ситуации не было ничего настолько пугающего. Человек болен и нуждается в лечении. Это всё дурацкий сон! Надеюсь, книга поможет мне расслабиться.

* * *

Марина ушла на смену два часа назад, а я никак не находила себе места. Книга не особо помогла мне успокоиться, поэтому я бешеной юлой кружила по квартире. Сестра игнорировала моё сообщение полчаса. Я уже начала собираться в больницу, когда пришёл немногословный ответ:

Я нервно уселась на кровать, наблюдая за механическими часами над дверью. Стрелка медленно двигалась по кругу. Тишину комнаты нарушал только звук моего дыхания и мерное: тик… так… тик… так… тик… так. Марина позвонила через семь минут, я мгновенно подняла трубку и выпалила:

- Что у вас случилось?

- Ох, здесь просто дурдом. У нас эпидемия, рук не хватает.

- Эпидемия? - как бы я ни старалась подавить ужас в своём голосе, вопрос мой всё равно прозвучал тревожно.

- Да. После моего ухода ещё несколько пациентов слегли с теми же симптомами, что и у твоего попутчика… У них у всех произошёл разрыв барабанной перепонки и ухудшение речи! Они с трудом разговаривают, скорее даже гнусавят или жужжат. И их становится больше. Здесь такой хаос. Нескольких пациентов со скандалом забрали родственники, отвезли в другие больницы или по домам. Чувствую, в ближайшие дни нас ждёт куча проверок…

- Какой кошмар. Марина, я понимаю, что ты любишь свою работу, но возвращайся домой. Я прошу тебя.

- Прости, Ир, не могу, сама знаешь. Тут вообще всех вызвали, Лидку тоже. Проблема ещё в том, что мы не знаем, что это за болезнь. Мы все могли заразиться. Следи, пожалуйста, за своим состоянием. Если заметишь что-то странное, сразу звони мне, хорошо?

- Хорошо… Марина, будь, пожалуйста, осторожна. Мне очень неспокойно из-за этого всего. На самом деле я ещё кое-что видела в маршрутке, но не стала рассказывать, потому что ты решила бы, что я спятила.

- Ира, ты же моя сестра, как я могла такое подумать? Скажи, что именно ты видела?

- Ну…

В трубке послышался громкий окрик:

- Марина Николаевна! Вы срочно нужны в пятой палате!

- Ира, прости, пора бежать, я перезвоню! – не дожидаясь ответа, Марина сбросила звонок.

Всё очень-очень плохо. Эта мысль билась в моей голове, пока я одевалась и вызывала такси до больницы. Не знаю, каким образом, но я должна уговорить Марину смыться оттуда!

* * *

По пути в больницу таксист рассуждал о заоблачных ценах на бензин, продажных политиках и низких тарифах в такси, из-за которых он не может нормально зарабатывать. При этом он хитро поглядывал на меня в зеркало заднего вида, намекая на чаевые. Из дребезжащих колонок играл КиШ. Горшок еле слышно пел:

- Тяжёлый гроб несли к могиле.

Какой жизнеутверждающий текст, однако. Вдруг я выхватила из речи таксиста кое-что интересное:

- Вы не слышали, что тут случилось? Говорят, вирус какой-то зверствует. Я сегодня трёх больных подвозил. Страшные они. Слюна капает, взгляд бессмысленный, всё жужжат да руки потирают…

- Ого. Жуть какая. И они сами такси вызывали?

- Да нет, все с роднёй были… На медиков ругались сильно.

Я выглянула в окно, мы были почти на месте. Больница уже виднелась впереди, и с ней что-то явно было не так. Городская администрация гордилась нашей областной больницей, отстроенной пять лет назад. Об этом писали во всех СМИ. Ещё бы! Столько денег в это вбухали. Сюда оперативно набрали врачей со всей округи, лишив другие городские клиники кадров. Высокое красивое здание, облицованное белыми плитами, сразу привлекало взгляд. Сбоку даже высадили небольшой парк, радующий пенсионерок и молодых мамочек с детьми. Но сейчас больница не выглядела величественно, скорее устрашающе. Странно, но ни в одном кабинете не горел свет. Некоторые окна были выбиты, а из здания слышались крики.

- Что здесь, чёрт возьми, происходит? – ошарашено спросил таксист.

Машина остановилась на стоянке с правой стороны от здания, передняя пассажирская дверца распахнулась и на сиденье рядом с водителем плюхнулась какая-то девушка.

- Эй, подождите…

Дальше таксист ничего не успел сказать, потому что девчонка шустро повернулась в его сторону и воткнула ему в ухо корпус шариковой ручки. Водитель попытался оттолкнуть незваную гостью, но она только ещё ближе придвинулась к своей жертве. Размахивая руками, таксист задел переключатель громкости, увеличив звук до максимума. Несчастный захрипел и отключился под весёлое пение Горшка:

-Ля-ля, ля-ля! Ля-ля, ля-ля!

Девушка резво поднесла к голове таксиста что-то маленькое и чёрное. Муха! Насекомое заползло в ручку. Из продырявленного уха стекала струйка крови.

От сковавшего меня ужаса я не могла двигаться. Девчонка обернулась и бросила на меня остекленевший взгляд. Из уголка её губ стекала зеленоватая слюна.

- Бзззззззз.

Я наконец скинула оцепенение и, выскочив из машины, бросилась в парк у больницы. Незнакомка кинулась за мной. Я добежала до зелёных насаждений и упала на землю в густых кустах, молясь, чтобы преследовательница меня не нашла. Затаив дыхание я слушала, как она бродит среди деревьев.

- Где же ты? Бззззззз. Это не так бззззз больно…

Её гнусавый голос приводил меня в ужас. Я уже попрощалась с жизнью, но тут вдалеке раздались шаги, еле слышные из-за громко орущей в такси музыки. Кто-то убегал от больницы прочь. Моя преследовательница оставила поиски и бросилась вслед за беглецом.

Я решила пока не выползать из своего укрытия. Сначала нужно понять, как действовать дальше.

* * *

Господи, ну я же просила не ходить пока на работу! Надеюсь, ты жива, сестрёнка. Я сама тебя прибью, как найду.

Парк располагался с левой стороны у главного входа в больницу, что было мне на руку. По открытой местности нужно пробежать каких-то 50 метров. Оглядевшись, я пулей метнулась к подвальным окнам. Третья решётка действительно держалась на честном слове. Я с силой дёрнула её на себя, и она с грохотом упала на землю. Окно пришлось разбивать камнем. Спасибо громкой музыке за такую возможность, очень удачно получилось.

В помещении было сумрачно, поэтому пришлось включить фонарик на телефоне. Почти всю свободную площадь комнаты занимали медицинские шкафчики, столы, стулья и другая утварь. Я осторожно протискивалась к двери, прислушиваясь к звукам из коридора. К сожалению, в этот момент музыка больше мешала, чем помогала.

Дойдя до середины мебельного лабиринта, я остановилась. У выхода кто-то стоял.

- Кто здесь?

Сделав ещё два шага вперёд, я направила на неизвестного луч фонарика. Это была медсестра. Свет был не особо яркий, поэтому черты лица были едва различимы.

- Марина?

Я сделала ещё пару шагов и поняла, что это не Марина. Лида молча смотрела на меня, а из её правого уха торчал корпус шариковой ручки. На белоснежном халате, в районе плеча, расплывалос кровавое пятно.

- Блять!

Всё очень плохо.

- Г-г-где Марина?

Голос мой звучал жалко и неубедительно, я больше блеяла, чем говорила.

- О, не безззззззпокойся, вы встретитесь быззззтрее, чем ты ожжжжжидаешь.

В этот момент раздался грохот падающей мебели и с двух сторон на меня кинулись две неясные фигуры. И как я раньше их не заметила? Я повернулась, намереваясь бежать обратно к окну, но на моём пути выросла неожиданная преграда. А вот это была Марина.

- Ззззззззздравззззтвуй, сестрёнка! – брызжа зеленоватой слюной прогнусавила она, её рука метнулась к моей голове, и левое ухо пронзила адская боль.

Дезориентированная, я закричала и осела на пол. Голова раскалывалась, а в ушах раздавалось противное жужжание. Мне показалось, что я не могу двигаться от боли и шока, но дело было не только в этом. Я попыталась встать и обнаружила страшное: ни нога, ни рука, ни палец, ни даже веко не подчинялись моей воле! Я чувствовала себя совершенно беспомощной, словно муха в банке. Иронично.

Я попыталась заорать, как в недавнем сне, но из моего рта не вылетело даже хрипа. Задыхаясь, я издавала несуществующий крик, и по моим щекам текли несуществующие слёзы. Всё действительно очень плохо.

Будто издеваясь надо мной, голос Летова из такси громко пропел:

- Всё в порядке, заебись!

И мой гнусавый голос повторил:

- Всё в порядке, ззззззаебись!