elena.pastukhova

Захожу я в один прекрасный день в лабораторию и вижу, как руководительница исследований пытается вскрыть себе живот скарификатором. Сразу промелькнуло довольно много мыслей, но она просто объяснила, что сейчас в разгаре разработка. Это меня сразу успокоило. Бывает. Хочет человек тыкать себя скарификатором ради науки — не вопрос.

В общем, до альфы средства испытываются на нас. Сначала их тестирует разработчик на себе (то есть учёные из лаборатории), но происходит это не так, чтобы очень официально. Параллельно проходит цепочка тестов в термошкафах и прочем на физико-химические свойства, потом теоретически доказывается безопасность средства, потом альфа-тест на специально подготовленных добровольцах, а потом уже бета. По сути, альфа нужна, чтобы проверять эффективность средства, бета — искать побочки. Если интересно, я про всё это расскажу, в том числе про то, как всё это регистрируется и где там погибают мыши, но сегодня я хотела рассказать про наших учёных из лаборатории.

Если, например, антицеллюлитные разогревающие гели тестировать достаточно просто (нанёс — греет), то вот с регенератором тканей было намного веселее. Намного.

Начали они с того, что царапали себе живот скарификатором, стараясь сделать примерно одинаково, а потом наносили разные средства и разные варианты разрабатываемой формулы на разные царапины. Ну и измеряли скорость заживления. То есть к этому моменту мы уже знали, что формула более-менее стабильна, что каждый из компонентов безопасен, что они в коридорах безопасных сочетаний друг с другом и так далее, что у разработчиков нет аллергии ни на что в составе и на связки компонентов — но всё равно, знаете ли, было немного стрёмновато.

Альфа и бета пошли легче. Сделали уже почти торговый пузырёк с надписью «Интенсив-регенерация» (это важно, потому что ещё нужно проверять взаимореакции с материалом тары), отдали врачам, работающим с лазерами (в том числе косметологам, которые убирают татуировки, — у них подставить пальцы под лазер дело, можно сказать, пикосекундное). Врачи наносили на руки и сообщали, что и как. Если врачи жглись регулярно, то в бете просто раздали разным людям и ждали, пока они травмируются. Как травмировались — наносили средство и ждали побочек, но побочек тогда не было.

Так что если вы видите учёного, пытающегося себя порезать, не спешите вызывать дурку. Может, он что-то стабилизировал.

Короткая история: взяли свой гель для УЗИ, добавили карбомеров для больших антифрикционных свойств, дали коровам. Теперь коровы рожают лучше.

Думаю, в этом месте у вас вопросов стало чуть больше, чем было до короткого объяснения, поэтому сейчас будет длинное.

Зачем нужен лубрикант коровам? Потому что у них часто случается неправильное положение плода, и тогда корова не может родить, что кончается очень печально и для телёнка, и для неё. Точнее, обычно это случается при родах двойни, то есть может погибнуть сразу три животных, что будет стоит 70 + 40 + 40 тысяч рублей потенциально. Чтобы такого не случилось, приходит молодой романтичный врач, читавший в детстве Хэрриота и представляющий холмы Англии, надевает перчатку и засовывает руку в корову. Через вагину, всё правильно. Там его задача нащупать плод и при необходимости правильно его повернуть или вытянуть. Корова внутри не то чтобы шершавая, но не самая приятная для прохождения. Поэтому нужна смазка. Эта же смазка потом поможет телёнку выбраться наружу. Средний расход — 100-200 миллилитров на корову (около 60 рублей). У приматов с этим делом проще: ни нам, ни нашим ближайшим обезьяним родственникам специально вводить смазку обычно не стоит.

При чём тут гель для УЗИ? Ну, примерно все смазки на гелевой основе устроены как некая общая база в виде, внезапно, геля. И ещё разные добавки, которые меняют его свойства. Мы выбрали ближайшее средство, к которому легче и безопаснее всего прикрутить новую фичу, и просто модифицировали. Всё равно мы производим гель для УЗИ на полстраны, так пару реакторов сделали с фичей скольжения и для коров. На самом деле тут история длиннее и отчасти связана с тем, как регистрируются и проверяются такие соединения. Гель для УЗИ должен проводить ультразвук и быть безопасным, гель для коров должен проводить телёнка и быть безопасным.

Чем такой лубрикант отличается от человеческого? Отсутствием вкусовых и запаховых добавок, плюс отсутствием всяких вещей, которые помогают регенерировать микротравмы влагалища. Потому что коровам надо родить, а не флюгегехаймен.

Начнём с эпидермиса, то есть вашего наружного слоя, от которого значительная часть пыли дома.

В нижнем слое эпидермиса у вас живут стволовые клетки, которые непрерывно делятся, идут в школу и дифференцируются до какой-то нормальной профессии. Чаще всего получается рядовой сотрудник кожи, кератиноцит, который продвигается по карьерной лестнице всё выше и выше под давлением новых клеток снизу. Пока не оказывается на пенсии без ядра — в верхнем роговом слое эпидермиса. Там он служит бронёй от паразитов (и других угроз), и если что, им можно легко жертвовать. Через некоторое время он и сам отшелушивается по мере появления новых клеток снизу. Заканчивает он, например, в подушке или на полу в ковре в виде вкусной белковой массы для тех самых мелких клещей, которые помогают продавать пылесосы в рекламе. Клещи его с удовольствием жрут, поэтому чем чаще и больше вы убираетесь, тем меньше паразитов дома. Смысл не в том, чтобы выглядело чисто, а в том, чтобы им было нечего есть. Именно по этой причине, кстати, если чешутся глаза, и это не те недели, когда весной вокруг летает пыльца, то стоит выкинуть ковёр, ёлку и милого двухметрового мягкого медведя. Или хотя бы постирать эту тварь.

Ниже эпидермиса лежит дерма. Это коммунальщики и инженеры. Они обеспечивают всю инфраструктуру для доставки веществ, кислорода и ещё формируют каркас кожи (насколько это вообще можно назвать каркасом, скорее, такую эластичную оболочку). Мультипотентные стволовые клетки дермы уже имеют много разных карьер. Можно пойти в сантехники, можно делать сосуды, можно латать каркас и так далее. Они же могут рождать и «офисный планктон» для эпидермиса, если очень надо. Плохая новость в том, что эти клетки имеют ограниченный ресурс, то есть делятся как умеют. Условно, чему их научило прошлое поколение, то и делают. И в результате повреждения информации при передаче получается каждый раз чуточку хуже. В итоге, когда проходит много-много лет, клетки уже не до конца нормально работают, и кожа начинает стареть. В этот момент, кстати, девушка может пойти на химический пилинг, что потравит кожу и переориентирует дермальные клетки быстро-быстро отправлять новые наверх, а не заниматься текущими проблемами и улучшать инфраструктуру. В итоге краткосрочно кожа становится более упругой, а долгосрочно старение может пойти быстрее, если слишком частить с агрессивными процедурами и злоупотреблять различными «стимуляторами для обновления кожи». Истощив пролиферативный потенциал фибробластов, можно добиться не упругой, а «пергаментной» кожи. Зато фибробласты можно культивировать in vitro и использовать для трансплантации дефектов кожи.

Ниже дермы лежит подкожно-жировая клетчатка. Это то, что делает попу упругой, а вас жирным. Теплоизоляция и запас питательных веществ. Но про это — следующий раз )

Это, наверное, один из самых прочных мифов в косметике. Ну, знаете, что бывают средства со 100% гиалуроновой кислотой. Или что эта кислота очень помогает коже, прям нереально. Или что это вообще кислота. И про то, почему она может быть аллергеном.

Начнём с того, что в форме кислоты она никогда не поставляется и не попадает в косметику и медсредства. Это мукополисахарид, то есть соль — гиалуронат натрия. В исходном виде — сухой белый порошок в пробирке. Представляет из себя нереально большие и длинные молекулы полимера, что делает её очень похожей на грузовой поезд. Почему похожей — потому что чаще всего одна молекула этого полимера может взять «на борт» несколько десятков тысяч молекул воды. Или, например, молекулы ещё чего-то, что нужно протащить через верхние слои кожи. Конкретно через роговой слой, и то для этого подходит только низкомолекулярная и ультрамолекулярная фракции.

Дальше, в зависимости от фракции, это вообще несколько разных веществ с разными свойствами. Самая простая фракция — высокомолекулярная. Это когда молекулы длинные, в сотни тысяч атомных единиц массы. Это именно то, что проще всего синтезировать в биореакторе , покормив соответствующие бактерии Streptococcus zooepidemicus в Чехии (оттуда возим мы сырьё), либо достать из гребня петуха (так добывают гиалуроновую кислоту из трупного материала с птицефабрик в Подмосковье, например, поставщики сырья для многих российских производителей косметики). Гребень петуха или человеческий хрящ во многом состоят как раз из гиалуроновой кислоты. Кстати, именно так выглядит концентрация выше 80% — порошок или хрящеподобное желе. Если вы видите надпись про 100% состав и из тюбика что-то льётся, а не сыпется — вас разводят. Чаще всего этим грешат китайцы на Али, но встречается и косметика на Амазоне с такими надписями. Дальше идёт низкомолекулярная фракция (некоторые производители называют её среднемолекулярной), она дороже в производстве (надо взять крупномолекулярную и порезать), а после — ультрамолекулярная, уже от 5-7 до 20 кДа.

Ультрамолекулярная самая дорогая, но может проникать через верхние слои кожи. Но «гиалуронка» способна не только увлажнять кожу. В зависимости от величины фракции гиалуроновая кислота может обладать иммуностимулирующей активностью . Или может использоваться для производства биосовместимых систем доставки лекарств. Например, липосомы, покрытые гиалуроновой кислотой, использовали для направленной доставки препарата Паклитаксела в опухолевые клетки молочной железы. Благодаря повышенной экспрессии рецептора СD44, который обладает специфичностью к гиалуронату, достигалось преимущественное накопление препарата в раковых клетках данного типа. Или в другом исследовании гиалуроновое покрытие липосом также использовалось для активного нацеливания противоопухолевого препарата иматиниба мезилата.

В зависимости от концентрации соль гиалуроновой кислоты образует разные составы. То есть у вас было три разных вещества из-за фракции, и теперь каждое из них ещё по-разному себя ведёт в разных концентрациях. Причём одного рецепта нет, всё зависит от соседних веществ, потому что это поезд, и что в него загрузить, то и получится. Важно то, что есть момент перехода, когда при незначительном повышении концентрации гиалуроновой кислоты вязкость состава не повышается пропорционально, а резко меняется, и мы получаем соплю вместо жидкости. Поэтому те, кто не умеют работать с химией, либо те, кто надеются на поставщика с широким допуском (то есть покупают сырьё дешевле), не могут использовать полную допустимую концентрацию в своей формуле — и занижают её. Поскольку бактерии считать не умеют, у них отбирают то, что получилось, а потом делят и сортируют. Чем меньше диапазон по длине молекулы во фракции и чем короче сами молекулы, тем дороже получается сырьё.

Сама по себе эта соль не привносит ничего суперкрутого в кожу. То есть она разваливается на компоненты и переиспользуется или выводится организмом, как и сотни других веществ. Важно то, что она либо способна образовать плёнку на коже (высокомолекулярная фракция) с водой, что не даст испаряться своей влаге и добавит новую (то есть хорошо увлажнит кожу в течение какого-то времени), либо пролезет в глубокие слои кожи и будет там работать по принципу заместительной терапии (ультрамолекулярная фракция), то есть развалится уже там. Кстати, проникновению можно помочь ультрафонофорезом, ионофорезом, электропорацией, в общем, аппаратными методиками.

Теперь про аллергии. Тут всё очень просто: если получать соли гиалуроновой кислоты из трупного материала (тех самых гребней птиц), то их надо чистить от белков этих самых птиц. Получается это далеко не всегда идеально, поэтому дальше возникает аллергия на эти самые белки в составе больших молекул. Именно по этой причине для нормальной косметики используется только то, что сделала правильная бактерия в правильном биореакторе.

Всё, вроде, собрала все мифы в одном месте.