бытие и тлен...
-А вообще, бро, -сказал он,
передавая мне косяк и выпуская
тонкую струйку дыма, который
упорно не хотел таять в воздухе. –
А вообще, бро, все это даже не
Вавилон, все это симулякр. Вот представь, что весь мир это
большой экран кинопроектора,
огромный такой натянутый белый
кусок ткани, на котором
показывают фильм. И вот тут
главное понять, что ты не герой этого фильма. Все что поют там в
песнях и пишут, что жизнь это
большой такой фильм, это все
чушь. Нет, дружище, ты частичка
этого света, который пролетает
через объектив проектора и мчится к этому экрану, попутно наблюдая
за всем что происходит как вокруг,
так и на самом экране. Кто-то мчится
рядом, ты с ними контактируешь,
кто-то далеко и тебе до них не
достать, кто-то сталкивается с тобой, а кто-то летит по такой же
траектории. А потом, в конце, когда
экран становится слишком
большим, чтобы видеть его
полностью, когда становится очень-
очень светло и ярко, ты врезаешься в этот натянутый, звенящий от
напряжения мир, вместе с
миллионами таких же как и ты
волн, частиц, не важно как это
называть. И вы все в этот
крошечный период времени, когда вы только-только врезались и
распылились, излучаете короткую
вспышку света, колоссальной
мощности, освещая все вокруг и
формируя, на долю секунды, новую
картину мира, ознаменовав тем самым всю свою жизнь.
Мне подумалось, что не стоило так
увлекаться в этот вечер, хотя и
теория эта казалась мне
интересной. Я поправил тлеющий
уголек и затянулся, смотря на то, как багряный кусочек солнца,
неотвратимо опускается в море,
разгоняя волны еще сильнее.
- Вот послушай, ладно, допустим,
что все это действительно так. Но у
меня есть два вопроса. Первый: откуда берется свет в проекторе, и
второй: кто поставил этот самый
проектор и повесил экран?
- Ну для начала передай мне нашу
дудку мира, – после короткой
паузы, столь частой для этого вечера, Боб продолжил. - А откуда
берется свет в проекторе, ты и сам
знаешь, от лампы. Просто очень
мощная лампа и очень удачный
проектор, работающий очень-
очень долго. А вот кто собрал этот проектор, вкрутил в него этот
источник света, поставил его и
повесил экран, вот этого я не знаю.
Вероятно, тот кто смотрит этот
фильм. Хотя складывается
впечатление, что этот чувак, ушел покурить и явно забыл, что у него
идет кино.
Я посмотрел на него, не понимая,
шутит он или нет.
- Да не знаю я точно и не могу знать,
что ты уставился на меня? Вот ты можешь увидеть человека или
предмет, находящийся позади
источника света ,который бьет тебе
в глаза? Так вот и частица, летящая
к экрану, смотря назад, видит
только яркий свет и миллиарды таких же как и она. А вот что
происходит за проектором, можно
чуть-чуть разобрать только перед
самым ударом об экран, но этого,
как ты понимаешь, никто не
расскажет уже. Мне надо было бы подумать над
этим, но я просто смотрел как
легкий вечерний ветерок, слегка
поиграв с его дредами, аккуратно
приподнял его в воздухе, затем он
улыбнулся и начал таять словно дым, закручиваясь и меняя
очертания, распадаясь и исчезая.
Солнце неизбежно утонуло, я
ощутил прохладу и пошел домой.
передавая мне косяк и выпуская
тонкую струйку дыма, который
упорно не хотел таять в воздухе. –
А вообще, бро, все это даже не
Вавилон, все это симулякр. Вот представь, что весь мир это
большой экран кинопроектора,
огромный такой натянутый белый
кусок ткани, на котором
показывают фильм. И вот тут
главное понять, что ты не герой этого фильма. Все что поют там в
песнях и пишут, что жизнь это
большой такой фильм, это все
чушь. Нет, дружище, ты частичка
этого света, который пролетает
через объектив проектора и мчится к этому экрану, попутно наблюдая
за всем что происходит как вокруг,
так и на самом экране. Кто-то мчится
рядом, ты с ними контактируешь,
кто-то далеко и тебе до них не
достать, кто-то сталкивается с тобой, а кто-то летит по такой же
траектории. А потом, в конце, когда
экран становится слишком
большим, чтобы видеть его
полностью, когда становится очень-
очень светло и ярко, ты врезаешься в этот натянутый, звенящий от
напряжения мир, вместе с
миллионами таких же как и ты
волн, частиц, не важно как это
называть. И вы все в этот
крошечный период времени, когда вы только-только врезались и
распылились, излучаете короткую
вспышку света, колоссальной
мощности, освещая все вокруг и
формируя, на долю секунды, новую
картину мира, ознаменовав тем самым всю свою жизнь.
Мне подумалось, что не стоило так
увлекаться в этот вечер, хотя и
теория эта казалась мне
интересной. Я поправил тлеющий
уголек и затянулся, смотря на то, как багряный кусочек солнца,
неотвратимо опускается в море,
разгоняя волны еще сильнее.
- Вот послушай, ладно, допустим,
что все это действительно так. Но у
меня есть два вопроса. Первый: откуда берется свет в проекторе, и
второй: кто поставил этот самый
проектор и повесил экран?
- Ну для начала передай мне нашу
дудку мира, – после короткой
паузы, столь частой для этого вечера, Боб продолжил. - А откуда
берется свет в проекторе, ты и сам
знаешь, от лампы. Просто очень
мощная лампа и очень удачный
проектор, работающий очень-
очень долго. А вот кто собрал этот проектор, вкрутил в него этот
источник света, поставил его и
повесил экран, вот этого я не знаю.
Вероятно, тот кто смотрит этот
фильм. Хотя складывается
впечатление, что этот чувак, ушел покурить и явно забыл, что у него
идет кино.
Я посмотрел на него, не понимая,
шутит он или нет.
- Да не знаю я точно и не могу знать,
что ты уставился на меня? Вот ты можешь увидеть человека или
предмет, находящийся позади
источника света ,который бьет тебе
в глаза? Так вот и частица, летящая
к экрану, смотря назад, видит
только яркий свет и миллиарды таких же как и она. А вот что
происходит за проектором, можно
чуть-чуть разобрать только перед
самым ударом об экран, но этого,
как ты понимаешь, никто не
расскажет уже. Мне надо было бы подумать над
этим, но я просто смотрел как
легкий вечерний ветерок, слегка
поиграв с его дредами, аккуратно
приподнял его в воздухе, затем он
улыбнулся и начал таять словно дым, закручиваясь и меняя
очертания, распадаясь и исчезая.
Солнце неизбежно утонуло, я
ощутил прохладу и пошел домой.