TheodorReinhard

- Доброе утро, сэр. Упакуйте, пожалуйста, - широко улыбнулся он.

Подсчитав стоимость, владелец магазина начал паковать покупки и попутно озвучил: "Доброе. С вас семь девяносто пять." Вопреки ожиданиям Барри из нагрудного кармана куртки молодой человек извлек не бумажник, а компактный револьвер, который тут же уставился прямо ему в лицо.

- И заодно упакуй туда всю бумажную наличку, если хочешь жить, - Дейв не был намерен кричать на старика, на вид он был безобидным, да и сделать этот налет “со стилем” ему хотелось с самого начала.

Тед недавно заступил на смену и спать ещё хотелось, но патрулирование само себя не могло сделать, хотя это и было скорее традицией, чем необходимостью. Начать с западной окраины было бы удобнее, но осознание того, что бумажник забыт дома, а кофе хотелось ну очень сильно, заставило шерифа поехать на восточную часть городка поближе к трассе, где его старый приятель Барри мог с лёгкостью налить ему чашечку, другую авансом и, что самое главное - в такую-то рань. Поэтому патрульная машина пересекла спящий городок и направлялась к “Придорожной гавани”.

Старик вышел из ступора, но пропустив островок здравомыслия, свалился прямо в пучину паники. Он вспомнил свою жену, дочь, внука. В лихорадочной спешке порвал пакет, просыпав часть денег, чем сильно разозлил Дейва. Даже по его меркам вся эта возня уже не сулила ничего хорошего, не говоря о том, что портила его картину “стильного” ограбления.

- Не пытайся юлить, старый козёл! Живо пакуй все в новый. Будешь финтить я тебе башку прострелю!

Барри напрочь забыл о тревожной кнопке. О пистолете в сейфе и речи не шло, ведь парень навис над стойкой и пристально смотрел за его движениями, направив на него револьвер. Сквозь шум пульса в ушах, отбивающего чечетку в голове хозяина магазина невозможно было расслышать приближение одинокой машины к магазину.

По началу Тед подумал, что он проспал будильник и ему снится очень реалистичный сон. У витрины гавани он увидел молодого человека, перегнувшегося через стойку и тычащего в Барри револьвером. Когда налетчик заметил его, то по его губам, искаженными в очень недовольной гримасе, удалось прочитать единственное слово - “дерьмо”. После чего он, скидывая все что было на стойке, перекатился через кассовую зону и оказался за спиной продавца.

Более нелепого исхода Дейв представить себе не мог. Долбанный коп приехал утром именно сюда! Утешало наличие заложника, который уже успел собрать все деньги в новый пакет. Парнишка смекнул, что этот живой щит теперь его единственный билет отсюда и, выругавшись, сиганул к старику. Заставил его отдать пакет и прикрылся им, приставив к его правому виску ствол.

Тед вышел из ступора довольно быстро, а из машины еще быстрее. Нужно было не допустить трагедии и он сразу твердо решил, что подыграет этому дерзкому молокососу до тех пор, пока не избавит Барри от его общества. Заняв укрытие за своей машиной шериф вытянул спикер, который позволил ему обратиться ко всей округе, в тишине осеннего утра.

- Мистер, меньше всего нам с вами нужно усложнять ситуацию. Я предлагаю вам выйти из магазина, чтобы мы могли все обсудить.

Коп был наглым и это было крайне интересно. Дейв в любом случае не собирался оставаться в этой халупе, так что вместе со стариком они медленно, не поворачиваясь ни спиной, ни боком к укрытию шерифа протанцевали свой путь к двери и выбрались в прохладу.

Настал переломный момент - момент переговоров. Все решат ближайшие две минуты и несколько слов.

- Давайте будем вежливыми, офицер. Моя очередь просить вас - не делайте резких движений и не пытайтесь устраивать показ стрелкового мастерства. В любом из случаев голова бедолаги разлетится как тыква.

- Тед, отпусти его, я хочу увидеть Мэри сегодня, - подал охрипший и дрожащий от страха голос Барри.

- Всегда верил что годы ума прибавляют. Офицер, вы слышали, мистер хочет жить, да и пакет вышел слишком лёгким - не по цене жизни.

- Хорошо, давай поступим так - оставь себе деньги, но отпусти Барри…

- И получить пулю промеж глаз? Заманчивое конечно, предложение, но, - парень потащил старика к пикапу, - лучше Барри, верно? Барри проедется со мной. А вы, офицер, будете ждать тут и не будете залезать в машину, пока старик не придёт к вам пешком. А я, в свою очередь обещаю, что он сможет это сделать.

Шериф кивнул. Сон как рукой сняло. Разыгрывать карты нужно было осторожно и чертовски правильно. Он проявил терпение. Дейв усадил продавца на пассажирское сидение и, продолжая целится в него пошёл к водительскому. Это был самый опасный момент и коп им воспользовался.

- Только не увози его далеко, у него ужасные колени не хочу сидеть здесь до вечера.

Внимание отвлеклось на доли секунд, но этого хватило, чтобы старый хрыч вывалился из машины, а холодное осеннее утро стало жарким и запахло порохом.

- Тед, стреляй, - завопил старик, едва успев упасть на землю.

Было бы глупо просить шерифа дважды при данных обстоятельствах. Свинцовые осы с грохотом вылетали из своих гнезд, корежа металл и разбивая стекла машин. Первый барабан коп расстрелял в машину, а дожидаться второй порции Дейв уже не хотел и нырнул за руль. Пикап сорвался с места, поднимая клубы пыли. Тед загнал один патрон в барабан и пустил его вдогонку преступнику.

Огонь расцвёл в левой лопатке и заставил тело зайтись в судороге, но руля Дейв не выпустил и продолжил гнать подальше от магазина. У развязки на шоссе он свернул налево и гнал так быстро, как только мог. Через минуту, максимум две, он уже заметил в разбитом зеркале заднего вида машину шерифа, которая медленно, но верно догоняла его. Далеко впереди замаячил мост. До него нужно было добраться во что бы то ни стало. Рана выла нестерпимо от вибрации, которую щедро отдавали дорога и мощь движка.

Тед был только рад, когда понял, что пикап свернул влево. Теперь можно было даже особо не спешить. Многие путали это ответвление с основным шоссе и сильно огорчались, но уже после того как пересекали мост. Солнце, поднимающееся со стороны дороги, которая вела к старому особняку Стивенсов на обрыве, слепило глаза и гарантировало, что налетчик с большей долей вероятности попадется в ловушку по собственной вине.

До моста оставалось все меньше и не смотря на то, что воздух уже не предполагал наличие тумана, последний появился как непрошеный гость и медленно стекался к мосту. Чем ближе погоня приближалась к месту пересечения канала, прорытого далекими предками владельцев особняка на обрыве, тем гуще становился туман.

- Что за, - пробормотал Дейв и въехал на мост, который был погружен в плотный, как молоко туман.

Тед поверить своим глазам не мог. Прожив здесь всю жизнь он ни разу не видел такого тумана, да ещё и локально. В какой-то момент он подумал, что это густой дым. Остов пикапа скрылся в белой пучине. Шериф замедлил ход на всякий случай и включил прожектор в дополнение к фарам. Свет не сильно помогал. Впереди раздался грохот, лязг металла и стеклянного дождя, падающего на асфальт. Через несколько секунд из тумана проступил силуэт пикапа, въехавшего в опорную балку скелетного моста. Тед остановился и заглушил мотор. Повисла мертвая тишина, в которой было слышно легкие всплески воды под мостом, шипение из пикапа и капель масла на асфальт. Взяв фонарик, служитель закона отправился к останкам железного монстра, в котором уже морально был готов найти останки молодого парня, который ошибся с выбором жизненного пути. Приблизившись к машине, можно было увидеть весь масштаб аварии. Капот был смят, рулевая стойка влетела в салон и подпирала изголовье водительского сидения, в котором было видно входное отверстие от единственной пули, которая судя по подтекам крови, настигла цель. Но тела в машине не было. Тед попытался открыть двери, но ни одна из них не поддалась. В салоне он заметил пакет с деньгами. Из машины можно было выбраться только через окна, но следов крови не было, а значит налетчик не вылезал из машины.

Шериф и его помощники, прибывшие на место позже были в недоумении даже когда странный туман ушёл. Поиски с собаками не дали результатов. Налетчик как в воду канул, к слову - канал и пруд прочесали столь же безрезультатно. И это дело на долгие годы будет самым обсуждаемым в стенах участка, тем более, что ничего нового происходить на этом участке шоссе не будет ещё очень и очень долго. Если бы полицейские знали, что произошло после того, как машина въехала в туман, то не судачили бы о произошедшем, а молились бы за Дейва. Но только, если бы узнали...

Дейв очнулся лежа вниз лицом на темно-серой влажной брусчатке, которая смердела плесенью. Тумана здесь было меньше и ему удалось рассмотреть приземистые кособокие здания улицы, где он растянулся плашмя. Ни моста, ни машины, ни боли в плече? Он начал приподниматься на руках и замер на половине пути, поскольку в натянутой тишине услышал шаги за поворотом неподалеку от него. Дейв уставился на угол как баран, впрочем сейчас он максимально походил на него и позой, и взглядом, и мышлением - в голове поднялся истошный свист из-за застоявшейся крови, которая дорвалась до ранее перекрытых сосудов.

Из-за поворота появился силуэт во фраке и цилиндре, с торчащими из под последнего нечесаными седыми патлами. Какое-то время парень пялился на силуэт. Незнакомец двинулся в сторону барашка и приблизился на достаточное расстояние, чтобы туман не сильно скрывал его внешность. Вид незнакомца максимально приблизил Дейва к животному состоянию. Широкая, в буквальном смысле, улыбка - одной щеки не было полностью, во второй зияла дыра, единственный уголок рта оттянут. Глаза впали как у мертвеца, коим по всей видимости он и был. Бледная кожа, местами с трупными пятнами. Подгнивший острый нос. Сухое тощее тело. Фрак с заплатками и дырами, через которые можно было увидеть истощенное тело. Перчатки без пальцев на руках, а на самих пальцах то тут, то там недостает мяса и ногтей.

Дейв краем глаза заметил неподалёку от себя револьвер, который лежал между ним и этим пугалом. Оторвав взгляд от ужасного зрелища он полностью сосредоточился на оружии и решил добраться до него как можно скорее. Так что толком даже не встав он рванул на четвереньках по скользкой мостовой к своему спасению. Если бы он отвлекся от куска металла и следил за незнакомцем, то заметил бы, что тот синхронно с ним смотрел на револьвер. Склонив голову на бок и улыбнувшись ещё шире, мертвец двинулся к оружию и добрался до него быстрее парня. С громким хрустом колен он сел рядом на корточки и подобрав компакт начал рассматривать его, вертя перед глазами.

Дейв почти успел, но вот ствол уже в руках его смерти. Пугающее зрелище. Он уже было решил, что пожмет руку Иисусу, но то, что произошло дальше шло вразрез с его ожиданиями. Незнакомец подбросил револьвер, поймал за ствол рукояткой вверх, крутанул рукояткой вниз и протянул Дейву не меняясь в лице. Последний же, выйдя из ступора, ухватился за неё, но в безопасности себя не чувствовал. Незнакомец потянул дуло вместе с рукой и приставил револьвер себе ко лбу. Вблизи можно было заметить, что один глаз у чудовища отсутствовал, а второй был зеленым, но безжизненным. Морщинки рядом с ними выдавали в этом мертвеце весельчака. Свободной рукой он показал Дейву жест нажатия на спусковой крючок. Мальчишка, что есть мочи, нажал на спуск, но ничего не произошло. Боёк и половины пути до капсюля не дошёл. Револьвер будто бы заржавел, хотя на вид был в порядке. Незнакомец отпустил дуло и резко выпрямился. Его потрясывало в беззвучном приступе смеха, который изредка прерывался омерзительным хрипом. Дейв долго не менял позы, потом плюхнулся на брусчатку и, выронив бесполезный кусок металла, начал задыхаться и впился руками в волосы так сильно, что чуть ли не вырывал их.

Далеко позади него раздались тяжелые металлические шаги. джентльмен перестал смеяться и всмотрелся за спину Дейва. Его единственный здоровый глаз, если таковым его можно было назвать, мерцал зелёным тусклым светом или парню это померещилось из-за подступающих слез. Мертвец посерьезнел окончательно, протянул одну руку человеку, сидевшему на мостовой, а палец второй поднес к разорванным губам, давая две безмолвные, но в то же время понятные команды - заткнись и иди со мной, если не хочешь узнать кто к нам идёт. Преодолевая безумие и страх, а долями секунд позже и отвращение, живой вцепился в руку мертвого. Когда оба стояли на ногах под цилиндром вновь распустилась улыбка. Они быстро двинулись в сторону поворота из-за которого несколько минут назад появился молчаливый гость.

Периодически поглядывая на своего спутника, Дейв плелся за ним по извилистым улицам, состоявшим из кособоких каменных домов с черепичными крышами. На широких улицах встречались перекошенные ржавые фонари с газовыми горелками в стеклянных колбах с прутьями, а в маленьких закоулках, казалось будто бы стены шептали и бормотали что-то невнятное. Опознавательных знаков, если они и были, он не видел. Ещё после первого поворота Дейв открыл рот чтобы задать какой-то из мучивших его вопросов, но незнакомец тут же остановился и повторил знак, требующий молчания. В полной тишине они брели по туманным улицам, пока не остановились рядом с очередной приземистой халупой. Гид Дейва остановился перед дверью, начертил в воздухе перед ней какой-то знак и толкнул её. Со скрипом, дощатая дверь въехала внутрь дома. Они переступили порог и оказались в темном нутре дома. Принадлежал ли он незнакомцу - возможно. Запах плесени был не такой сильный как на улице, но избавиться от него здесь явно не пытались. Силуэты мебели были массивными и не похожими на привычную для Дейва. Незнакомец со скрипом взял с полки фонарь, похожий на керосинку, но внутри была горка из воска, которую венчала свеча. На улице послышались тихие шаги и женский плач с глубокими всхлипами, это отвлекло внимание парня и заставило повернуть голову в сторону звуков. Когда он повернулся обратно, то свеча уже горела, освещая нелицеприятную физиономию его спутника.

- Что ты, мать твою такое? - едва слышно прошептал Дейв.

В ответ мертвец что-то прохрипел и указал на стул рядом со столом, но разобрать его речь парню не удалось.

- Мне сесть нужно?

Вместо ответа повторение жестов в сторону стола. Выбора особого не было и парень уселся за стол, который, казалось был сбит из дубовых досок, а весил под сотню кило. Гид подошел сзади положил руки на плечи Дейву, похлопал его по плечу и скрылся в темном нутре дома.

Через некоторое время мертвец выплыл из темноты с небольшим мешком в одной руке и тесаком в другой. Тесак он вогнал в стол, а мешок расшнуровал и начал рассыпать что-то похожее на соль вокруг стула, на котором сидел Дейв. Но не его действия, а здоровенный тесак, все еще виляющий кончиком рукоятки от инерции полностью привлек внимание человека. На полу появился круг со знаком в центре. Запах “соли” оказался крайне резким, но до мозга дошел не сразу. Мертвяк снял перчатку и протянул ладонью вверх перед лицом Дейва. Кивком он указал на руку и застыл в ожидании.

Парень поднял руку у себя перед носом и всмотрелся в собственную ладонь. Он как осел и смотрел бы на неё, если бы крепкое сжатие запястья не потянуло его в сторону. Одновременно с захватом руки, незнакомец ногой подвинул тяжелую медную миску, которая как оказалось, стояла где-то поблизости. В тот же момент он схватил тесак и полоснул ладонь человека до самых костей.

Дейв покосился, дернулся, пытался вырваться, но мертвая хватка держала его руку над миской. Мертвец что-то бормотал без умолку, но абсолютно неразборчиво. Когда крови вышло достаточно он всучил Дейву платок из нагрудного кармана и протянул собственную перчатку, снятую ранее. Тут же ухватил за плечи, не давая встать. Парень вжал руку в себя попутно пытаясь как можно туже затянуть рану.

Поняв, что человек не порывается встать с места, весельчак принялся разливать кровь из миски по некоторым линиям знака вокруг и под креслом. Это действо сопровождалось все тем же шепотом-хрипом на непонятном языке.

Каракули, коими казался Дейву ритуальный круг, начали слабо переливаться разными цветами. На какое-то время он даже забыл о руке. Внезапно он осознал, что не может дышать и начал широко раскрывать рот как рыба, оказавшаяся на берегу.

В этот момент мертвец резанул свою ладонь и заткнул ей рот Дейву. Омерзительная, гнилостно-гнойная жижа потекла по его глотке, но хватка, сопровождавшая все это была железной, несмотря на то, что тот, кто его удерживал, был более чем тщедушным на вид. Мозгу перестало хватать кислорода и свет угас. Пришли тьма и забвение.

Ему снился сон или это было воспоминание перед смертью - Дейв не знал наверняка.

Ему снова двенадцать, его выпивоха отец в очередной раз вернулся под утро и затеял скандал до полудня, после чего уснул. Малыш Дейв идёт мимо разбросанных вещей и цепляется за штаны, гулявшие всю ночь. В карманах раздается звук монет. И ребёнок впервые думает о том, что папаша ему задолжал за своё поведение - он шарит по карманам, отсчитывает одну десятую от общей суммы и берет себе. С тех пор прошло уже много времени, старик отправился в ад, а Дейв пошёл по скользкой дорожке, которая привела его в город нигде, в котором он встретил свою смерть?

Плесневый воздух наполнил легкие внезапно и бурно, карие глаза широко раскрылись и в тусклом свете уставились на балки, подпирающие потолок дряхлого дома.

- Поздравляю с прибытием в Город Теней, - прохрипел голос с другого края стола, - у тебя мертвецкий сон, вот промочи горло.

Костлявая рука с шорохом проволокла по столу деревянную кружку и оставила её рядом с Дейвом. Из кружки пахло спиртным, но не совсем было ясно чем именно.

В глотке и на языке все еще стоял вкус гнойной крови, которой его напичкали, так что сменить это на вкус чего-то спиртосодержащего было весьма заманчивым предложением. Ослабшими руками парень вцепился в посудину и начал жадно хлебать пойло, гаже которого он в жизни ничего не пробовал. Терпкий вяжущий, сопровождаемый высоким градусом напиток показался сладостью в сравнении с тем, какой вкус испытывался до него.

- До дна! А ты молодец! Дарнис мало кто так пьет!

- Ты знаешь нормальный язык? - прокашлял Дейв, - у меня к тебе пара вопросов, приятель…

- Поправка - это ты понимаешь некролис и изъясняешься на нем, хоть и со своим гадким акцентом.

- Серьёзно?

- Серьезнее некуда. Мы, кстати, до сих пор не знакомы. Я Малест.

- Дейв Барроу. Я бы сказал, что рад знакомству или что мне приятно, но это будет ложью. Я сдох, да?

- А ты чувствуешь себя мертвым?

- Глядя на тебя, приятель, я думаю, что я в аду. Впрочем, не так я его себе представлял.

- Нет, я же тебе уже сказал где ты.

- И мне это ни о чем не говорит.

- Ещё бы. На картах этого города нет.

- С ходу у меня два вопроса. Первый - как мне отсюда свалить? Второй - какого хрена ты со мной сделал? Даже сквозь твоё пойло ощущается этот дрянной вкус.

- Мой тебе совет, “приятель”, - Малест расплылся в порванной улыбке, - не груби тому, кто тебя спас. Я могу в любой момент выставить тебя на улицу и, раз уж туман тебя теперь не заберет, то стража наверняка. По меркам местной власти, ты вшивый иммигрант, они даже не будут разбираться в том, откуда ты взялся и кто для тебя провёл ритуал принятия на крови. У тебя просто отнимут то, что я даровал и сбросят в ближайший колодец, прямиком в некрополь. Там тебя живенько расчленят и пустят на детали, потому что такие как ты только на это и годятся. А если баньши успеет тебя перехватить раньше, то ты станешь марионеткой во владении обезумевшего призрака. Пойми, твоя жизнь в обычном ее понимании с борьбой на равных и с себе подобными сегодня закончилась. Добрую половину того, что ты знал можно теперь смело вычеркнуть из твоей памяти, - мертвец усмехнулся и добавил, - приятель.

От этой тирады у Дейва челюсть упала на стол. Новая информация не сулила ничего хорошего. Решив не испытывать судьбу, он перестал пререкаться и попытался вести цивилизованный диалог.

- Возвращаясь к тому, что с мы с тобой провернули - это был необходимый обряд, чтобы ты мог существовать в этом городе и не погиб днем от тумана.

- А что с ним не так?

- Готов поспорить, что ты был при смерти на мосту. Это так?

Дейву вспомнилась погоня и он внезапно вспомнил о своей ране и теперь всячески пытался достать до левой лопатки. Куртка мешала и он её скинул. На спине красовалась дыра от входного отверстия.

- Да, тушку тебе попортили, но не так сильно как могли бы.

- То есть я все-таки помер?

- Мало того - ты еще и прожил достаточно поганую жизнь, раз в твоем посмертии тебя сослали сюда, впрочем сам виноват - не нужно было помирать в сезон жатвы. И все таки славно, что я опередил даже самих застрельщиков.

- А это еще кто?

- Столь ли это важно, приятель?

- Дейв, меня зовут Дейв…

- Да, как скажешь, приятель. Вот тебе бесплатный урок по поводу этих джентльменов: услышишь вой - беги, ведь охотники уже вышли на твой след. Да не пугайся ты так, теперь человечиной от тебя уже не разит, но за это ты кое что для меня сделаешь, а там посмотрим на что ты сгодишься…

- И что же я тебе должен за спасение, - парень уже было начал натягивать куртку.

- О, сущие пустяки! Это тебе не пригодится, - мертвец ловко умыкнул куртку и швырнул в угол, - мы тебя приоденем и ты выкупишь у Борова вещицу, которую он для меня достал.

Не успел Дейв и рта открыть как ему было любезно предоставлено далеко не первой свежести одеяние, пропахшее сыростью и плесенью, а обувь вообще можно было таковой назвать с натяжкой. Он недоверчиво посмотрел на этот дар и вопросительно посмотрел в единственный глаз своего спутника.

- Ты это серьезно?

- Серьезнее некуда, приятель. Так даже твоя свежая тушка не вызовет вопросов и тебя смогут спутать с новой кровью нашего славного общества, тем более я буду тебя сопровождать практически до самых дверей лавки нашего дражайшего торговца. Ну же , не мешкай, - Малест черпнул пепла из камина и не дожидаясь разрешения, и не сказав ни слова, утер ею лицо Дейва.

- Только скажи, что это для маскировки, - закашлялся парень, - не знаю возможно ли это, но я уже хочу выбить тебе зубы.

- Не груби. Вот, нужен последний штрих, - мертвяк приколол на внутреннюю часть лацкана подаренных лохмотьев двухдюймовый ржавый гвоздь, - в лавке ты должен будешь показать этот символ, так торговец поймет, что ты от нашего брата и сказать в точности, что “пришел за изумрудом, коих свет не видывал и жаждешь уплатить сполна”. Передашь ему плату, возьмешь то, что он тебе даст и вернешься ко мне. Без вопросов. Сделаешь это и мы, почитай, что в расчете.

- И только?

- И только, - ответила широкая рваная улыбка с довольной ноткой в голосе.

Подождав некоторое время они вновь вышли на улицу и молча брели по каменистому ручью мостовой. Дейв запоминал дорогу как мог и был практически уверен, что сможет вернуться в убежище, если обстоятельства того потребуют. Он уже решил, что свалит при первой же возможности, когда раздобудет хоть какие-то сведения о других жителях города, он не доверял Малесту, слишком уж он был весел, а от вопросов уклонялся мангуст от змеи.

Они остановились у небольшой площади и его спутник указал на один из кривых домов, на боку которого красовался небольшой щит-вывеска с изображением лаврового венка и мешка с монетами, заключенного в нем.

- Для верности, на бис, приятель, что ты должен сказать?

- Пришел за изумрудом, коих свет не видывал и жажду уплатить сполна.

- И не забудь про знак, - одной рукой он похлопал парня по плечу, а второй всучил ему увесистый кошель набитый монетами, - оплата. И последнее - не глазей слишком долго.

Малест проводил взглядом гвоздь и обернулся, пристально смотря на ближайший поворот в переулок.

- Гертруда, душка, нет смысла прятаться, выходи.

Из-за угла вышла фигура в темно коричневой плотной накидке с капюшоном, темно-синем сюртуке с черными узором и панталонах в тон последнего, на стопах были обмотки из тряпья. От безжизненных голубых глаз и ниже лицо было скрыто плотной кожаной маской.

- И давно ты меня заметил, Оливер? - ее голос был четким, певучим и нежным несмотря на наличие маски маски.

- Не переживай, хватку не теряешь, лишь пару домов назад и то мне повезло тебя заметить.

- Ты уже уплатил свой долг барону, м? - промурлыкала она, - Это гвоздь выглядит так будто бы стоит трех, а то и четырех, а ты разбазариваешь его на свои прихоти.

- Дорогая, не печалься о моих заботах и долгах, я слишком долго ждал этой возможности, - он убедился, что мальчишка зашел в нужную дверь, - я все улажу независимо от того, что ты намерена сделать. Мне пора, был рад повидаться.

Он тронул поля цилиндра, едва заметно поклонился и отправился бодрым шагом в сторону лавки, в которую пару минут назад вошел его приятель.

Интерьер лавки не соответствовал внешнему виду здания, в котором он находился, пол был из черного гранита с красными вкраплениями, полки, казалось были высечены из камня, а на потолке красовался барельеф из хитросплетений вензелей, купидонов, деревьев и еще черт знает чего. Освещалось помещение газовыми лампами, расположившимися вдоль полок, а на них было полным полно всякого барахла, коробок, банок, склянок, инструментов, посуды, настолько старых, что возможность пользования ими ставилась под сомнение. Но внимание дейва сразу приковал тот, кто находился за прилавком, развалившись на диване, поскольку в кресло он бы просто не поместился. Жирный, потный, абсолютно лысый, с маленькими ушами, черными глазами без бровей и ресниц, с носом похожим на пятак, разодетый в бордовый бархатный костюм сидел, вот именно, что - Боров.

- Чем, обязан… вам, молодой… человек, - казалось, он говорил через силу и почти после каждого его грузного слова следовала одышка. Его рот расплылся в улыбке, обнажив челюсть полностью состоящую из клыков.

- Я посыльный, не более - промямлил Дейв, понимая, что к лицу Малеста он привык гораздо быстрее и он предпочел бы смотреть на него.

- Весьма признателен за деловой подход, давайте перейдем к делу, - пробулькал делец.

- Я пришел за изумрудом, коих свет не видывал и жажду уплатить сполна, - парень приблизился к прилавку и положил кошель на него и немного помешкав, отвернул лацкан.

- О, я ждал этот контракт! - Боров щелкнул пальцами.

За спиной у Дейва что-то упало на пол, по звуку похожее на камень, потом еще и еще. когда он обернулся, звук повторился за спиной. С цокотом по полу к нему устремились каменные фигуры высотой не выше метра. Некоторые были похожи на амуров, извивалась и шелестела по полу змея, кто-то запрыгнул ему на плечи и вцепился в волосы, задрав голову назад, на руках повисли тяжеленные карапузы, а змея сдавила тело, своими кольцами и впилась в шею, парализовав жертву. С грохотом тело как столб с узором в виде питона упало на темную холодную поверхность. Теперь он даже моргнуть не мог. Дверь тихонько скрипнула, послышались шаги.

- А петли-то пора смазать. Доброй сделки тебе, хозяин.

- Не думал, что ты сдержишь слово, Оливер. Гвоздь и впрямь хорош, ты провел приготовления и умудрился сподвигнуть его прийти добровольно, похвальный труд,- щелчок пальцев и уродливая каменная фигура с ангельским лицом поставила на стол обтянутую кожей банку, - проверяй и забирай, то, за что уплатил.

- Премного благодарен, - тот, кого Дейв знал под именем Малест, развернул склянку, в которой безмятежно плавал человеческий глаз с радужкой изумрудного цвета, - как всегда приятно иметь с тобой дело, передавай привет своим друзьям на черном рынке катакомб, надеюсь, на дальнейшее сотрудничество.

Джентльмен во фраке и цилиндре подошел к парню, который не мог даже мычать и со словами, - Вот видишь, совсем не сложно, - наклонился к нему и закрыл своей костлявой рукой его веки.

Миниатюрная жгучая брюнетка, хоть и не натуральная, но с выразительными зелеными глазами улыбнулась своему отражению в зеркале пустого лифта, который вез ее и почти что терпкий аромат мандаринов, навеявший воспоминания о новом годе, на верхний этаж небоскреба в шикарнейший ресторан в самом сердце столицы. Как же все наивно и робко начиналось, - отбросив воспоминания, подумала она, - Посмотри на себя, девочка! Сегодня ты берешь новую высоту! Все эти дни в спортзалах, книги по психологии мужланов и “тренировки” с неудачниками… Но сегодня высшая лига! - она поправила платье на точеной фигуре, Раздался мягкий звонок лифта, прибывшего на этаж, двери плавно открылись и в него ворвалась живая музыка оркестра, который играл в глубине зала. Следом в глаза ударила роскошь - обстановка, люди, манеры, бренды, все говорило о том, что она сегодня повысила планку и сбавлять ее уже не будет.

Хостес встретила Малину широкой улыбкой и вежливо общалась с девушкой, будто бы они не были подружками, которые два дня назад распивали краденый прямиком из местно бара мартини. Наши птички выпорхнули от входа к заранее приготовленному столику и наша покорительница высот уселась на своей жердочке на самом верху над ночным городом, который мерцал несчетным количеством огней и редкие снежинки медленно падали вниз, как и все те, кто не умел адаптироваться к жизни в большом городе. Даже на этой немыслимой высоте стоял полный штиль, но это не заботило никого из посетителей элитного ресторана.

И вот ее турецкий жеребец показался на горизонте, выражение его лица стоило того, чтобы его обскакать на старте и прийти первой, ей хотелось, чтобы Умут извинялся как следует за свое опоздание, хотя он прибыл раньше назначенного времени.

Ужин выдался отменным, но неплотным, оба знали, что это прелюдия перед тем как они помчатся по ночной столице в его личный дом, который он купил для своих частых командировок. Но ритуал хождения вокруг, да около должен был быть соблюден. Была ли она первой? Десятой? Сотой? Это не волновало Малину, главное, что она была и приз в конце стоил того.

Что ж, перенесемся на подземный паркинг и подождем наших голубков…

Только посмотрите на них! Им хватило полутора часов милых бесед и вот они - статная пара миниатюрной брюнетки и слегка полного сорокалетнего турка, ненавязчиво бряцающего ключами своей престижной машины, которая понесет их к его не менее престижному дому с его очередной роскошной женщиной. Хорошо, что его менее привлекательная жена с любимыми детьми этого сейчас не видят. Но смотрите-ка, кроме нас есть еще один наблюдатель, вот только разглядеть его через мотоциклетный шлем нам с вами не удастся, а жаль, ведь нужно быть уж очень уверенным в себе, чтобы гонять на байке зимой, хоть и не столь суровой.

Артур был крайне настойчивым парнем и самую “малость” помешанным на Ирине, и нам бы пришлось до конца вечера считать на что он денег в своей жизни потратил больше - на спонсорство на интернет площадках Малине или на все случаи слежек за ней. Раньше у тебя был вкус! - он сверлил глазами пару сквозь свой шлем и ждал, ждал, ждал. Минута казалась ему вечностью, а их прошло около пяти, прежде чем машина тронулась с места. Байк заурчал и рванул следом. Выбрать такое чучело! Да только посмотри на него! Что он сможет тебе дать? Он тебя купил, ему на тебя наплевать! А я, Я тебя знаю как никто другой! - парень выжимал из своего старенького мотоцикла все, что мог, после того как оказался на скоростном шоссе. Он уже прилично отставал от своей цели, поскольку его конкурент увозил “любовь” всей его жизни, лихача и нарушая некоторые правила дорожного движения, а старый стальной конь не очень-то хорошо справлялся с таким забегом, его шансы таяли на глазах, но спустя несколько мучительных минут на горизонте он увидел уплотнение потока машин, которое было ночным чудом для него.

Умут был крайне недоволен, когда понял, что показ гоночного мастерства придется прервать, когда играть в шашечки стало сложно и в итоге они воткнулись в аномальную для ночной столицы пробку у въезда на мост. Поток конечно двигался и это не было мертвой стоянкой, но впечатление от вечера все же портило, Была ли причиной затора авария или ремонтные работы - это его не волновало.

Какой-то козел на мотоцикле начал протискиваться впереди него, а потом и вовсе встал поперек дороги. Сигналить ему оказалось бесполезно. Идиот, видимо, слушал музыку на всю в своем шлеме, демонстративно отвернувшись в другую сторону. Турок вспылил и вышел в морозный воздух, полностью игнорируя возмущение Ирины, в текущей ситуации он не особо хотел слушать ее.

Только бы не было драки! Ну зачем он полез? - наша пташка, конечно волновалась не за жизнь своего клиента, а за то, что силы и время, потраченные на него, пропадут даром. Она видела как ее шанс подошел к мотоциклисту и только попытался положить ему руку на плечо, как тот резко повернул голову и врезал водителю шлемом в лицо, попутно схватив его за грудки и повторил удар, затем еще и еще… Умута уже невозможно было узнать, когда он рухнул на землю - вместо лица было месиво. Первые несколько секунд Ира истошно орала, но когда увидела, что мотоциклист спешивается и идет к ее двери, скинув окровавленный шлем, она тут же попыталась заблокировать дверь, но не увидев как это сделать быстро, рванула через водительское кресло. Вывалившись из машины она, пачкаясь и обдирая ноги об асфальт, добралась до ближайшей стоящей машины и начала, истошно крича ломиться в нее, но водитель был конченым уродом и тронул с места без нее. Она добралась до тротуара, еще на полпути сбросив туфли, и припустила через мост, в надежде добраться до конца, где виднелась полицейская машина. Но звук нагонявших ее тяжелых ботинок разбил эту призрачную надежду вдребезги. Мертвая хватка вцепилась в ее руку чуть выше локтя и, моля обо всем, о чем только ей в голову приходило, она оказалась лицом к лицу со своим преследователем. У него был абсолютно бешеный взгляд и единственное, что он сказал ей, - не доставайся никому! - и с этими словами он полоснул ее по горлу из ниоткуда взявшимся ножом.

Малина упала на колени, схватившись за горло и последнее, что она увидела, это то, как парень рыдая, встал на колени напротив нее и несколько раз, вопя от отчаяния и боли, ударил себя в сердце тем же ножом, которым мгновение назад попытался прервать ее жизнь. Он рухнул на землю, ее же ноги удержали чуть дольше, но и она последовала за ним, упав на спину. В широко открытые зеленые глаза, пронзительно смотрящие на ночное небо, приземлились маленькие холодные звезды, продержались мгновение и растаяли, а на смену им пришел туман и тьма.

На противоположном краю моста стояли люди с телефонами, но они не звали на помощь, а просто запечатлевали сюрреалистический момент, происходящий под тяжелым ночным небом столицы, сопровождаемый плавным падением редких снежинок. В объективы также попало и то, как с реки внезапно поднялся густой туман и накрыл мост целиком, парализуя поток машин в очередной раз.

Все работники служб спасения, прибывшие на место, нашли только едва живого турка, со слов очевидцев, избитого мотоциклистом, который в последствии покончил с собой после того, как настиг и убил спутницу пострадавшего. Был мотоцикл и лужи крови на пешеходной части моста, но тел не было.

Внезапно темнота сменилась туманом. Зрачки, среагировав на тусклый свет, вновь сузились, показав изумрудную каемку. Дышать было невозможно и тело в окровавленном платье забилось в конвульсиях и кашле на плесневой брусчатке под светом газовых синевато-зеленых ламп в стеклянных колбах. Зрение выхватывало отрывочные фрагменты и силуэты кособоких четырехэтажных зданий из тесаного булыжника.

Рядом лежало тело мотоциклиста, но признаков жизни не подавало, до поры до времени. Но спустя пару минут и он очнулся в попытке осознать происходящее.

Понять где они и что они, этим двум субъектам так и не удалось, откуда-то из тумана с обоих концов улицы донесся свист, за которым последовал протяжный вой и цокот копыт.

Взгляды двух тел пересеклись на мгновение и жертва рванула от своего убийцы, даже не задумываясь о том, куда и к чему несут ее босые ноги по скользким камням, покрытыми гнилью.

Поворот вправо, поворот влево, бежать легко, а дышать в какой-то момент она перестала, но этот факт ее не смущал. За спиной был мучительно знакомый топот тяжелых ботинок, который эхом отдавался в памяти и будто бы напоминал о каком-то страшном сне.

Он хотел догнать ее и все исправить, где они и что они - не важно, главное, что они попали сюда вместе, он не задавался вопросами, он видел перед собой цель и преследовал ее. И вот из очередного переулка, который он так целеустремленно пробегал на него выпрыгнуло что-то похожее на волка, но рассмотрел он его только тогда, когда тварь с рыком и упоением начала терзать его горло. Наполовину гнилая тварь была почти лысой с редкими островками шерсти, а вместо глаз зияли полости. Послышались чьи-то поспешные шаги и свист. Тварь отступила, но на него тут же накинули сеть, сгребли в охапку и потащили обратно в переулок на смежную широкую улицу и вскинули на, не менее чем волк, гнилую лошадь. Его пленитель подошел к нему, вцепился в волосы и задрал голову, они смотрели в глаза друг другу и Артур видел смерть. Кожаная повязка закрывала лоб, над ней красовался белёсый череп без скальпа, под ней было не то, чтобы лицо, а скорее смертная маска давно умершего человека, подвергшегося разложению. Пленитель что-то с презрением прошептал и с силой толкнул голову вниз. Было видно, как он взобрался на коня и дал сигнал гончей следовать за ним.

До слуха Ирины доносились цокот копыт по мостовой, вой, рычание и прерывистый свист. Она продолжала бежать, сама не понимая куда, все улицы были схожи и серым потоком камня сливались в одну бесконечную извилистую реку с переулками-лучиками, таящих в себе неизвестность и туман. В один из таких переулков она и свернула, когда поняла, что шум шел не только сзади, но и спереди. В судорожных поисках убежища девушка хотела начать заглядывать в окна, но те, что выходили в ее сторону были закрыты ставнями, сбитыми из внушительных, хоть и не первой свежести досок. Разум пытался достучаться до сознания и начинал задавать вопросы о том, где она, а руки тем временем уже потянулись к горлу, чтобы ощутить и принять страшный факт о том, что то что она помнила - не было сном, но было кошмаром наяву. События на мосту были реальностью и рана была на теле, хоть и не приносила неудобств, но эта мысль была прервана преследователями, которые уже настигли ее. У входа, что был позади нее уже остановился всадник и начал спешиваться, увидев это бедняжка попыталась закричать, но получился только хрип, а ноги уже понесли ее в обратном направлении, но долго бежать им было не суждено - за следующим поворотом ее повстречал не спасительный выход, а тупик. Повернувшись, она увидела тощую фигуру, вышедшую из-за поворота. Ее преследователь сжимал в руке короткое подобие копья. Девушка вжалась спиной в сырую стену и широко открытыми глазами с гримасой тихого ужаса смотрела на то как охотник перехватил пилум и метнул его прямо ей в лицо, пробив левый глаз и прибив ее накрепко к стене.

Но второй глаз все еще был цел и видел как вслед за фигурой преследователя из переулка показалась вторая. Этот был похож на первого, но на голове был старомодный цилиндр, в руках у него было что-то похожее на кнут. Оценив то, что натворил первый, второй начал с ним ругаться на непонятном скрипуче-шипящем языке. Он всучил горе метателю сеть, снятую с плеча и жестами сопровождая свою брань отправил его к добыче.

Она не могла понять почему после того, что с ней произошло, она все еще видела и воспринимала происходящее, но зеленый глаз видел как из стены и черепа извлекли копье, что сопровождалось скрежетом и вибрацией во всей голове, как она рухнула на землю, как ее погрузили в сеть и волоком потащили обратно по переулку. Слух улавливал похожий на спор разговор двух незнакомцев, которые были одеты в лохмотья одежды, которая всем своим видом кричала о том, что это музейный экспонат века так восемнадцатого.

Eе бросили на жалкое подобие коня и она столкнулась лицом к лицу с тем, что осталось от мотоциклиста. Его молодое лицо с прямым носом и острыми скулами было залито кровью, карие глаза с отчаянием и ужасом смотрели на нее, тонкие губы что-то пытались шептать, но лишь пускали кровавые пузыри, а из глаз тонкими ручейками, размывая алое плато на лбу, текли слезы. Казалось, он шептал “прости меня”. Но смотреть на это чудовище ей больше не хотелось и она отвернулась от него. С другой стороны был виден изрядно прогнивший круп лошади и скалящаяся гончая, которая шла рядом, явно проявляя интерес к пойманной добыче. Зверя периодически отзывал всадник, а пару раз просвистел удар кнута.

Улицы сменились лесом, хотя скорее очень густым и запущенным парком, который выдавал себя только наличием редких газовых фонарей. Через некоторое время лошади свернули с дороги и углубились в чащу. Ветки царапали ее голову и босые ноги, но сил сопротивляться чему либо у нее не было. Процессия остановилась на опушке. Когда ее сняли с коня, то единственному ее глазу предстала неказистая постройка, похожая на ларек, сколоченный из досок из которых местами торчали не до конца забитые гвозди. Из-за прилавка вывалился толстяк с тремя руками. Он был таким же прогнившим, как и ее пленители, на нем красовался фартук из светлой кожи, заляпанный кровью, волос на его голове было значительно меньше чем на его руках и куске груди, торчащей из под его скудной одежды.

Охотники и мясник, а именно такое впечатление он и производил, о чем-то недолго спорили, потом он подошел к мотоциклисту и поднял его одной рукой за ногу как тряпичную куклу и, тыча в его шею, от которой мало что осталось, явно высказал свои последние условия. Заключительным его аргументом было непринужденно легкое отделение головы от тела голыми руками, после чего здоровяк, подбоченившись одной рукой и держа части бедолаги в двух других многозначительно уставился на типа в цилиндре. Тот тут же отходил кнутомом своего “лысого” партнера и согласился на то, что предлагал мясник.

Настал ее черед и эта трехрукая туша подошла к ней и подняла ее как невесомую тряпицу. Ее глаз смотрел прямо в выпученные, подернутые пеленой глаза монстра, а тот скорчил гримасу недовольства, исказив свои пухлые потрескавшиеся фиолетовые губы и, долго не раздумывая, ткнул своим мясистым пальцем ей в пустую глазницу, которая вызвала его недовольство. Мясник повернул голову к парочке и пока он что-то говорил им, несчастная рассмотрела грубые швы, крепящие голову силача к телу. Закончив тираду, гигант просто согнул палец, превратив его в крюк внутри ее черепа, подобрал части мотоциклиста освободившимися руками и поволок всю добычу в сторону палатки.

Она опять оказалась лицом к лицу со своим убийцей, их обоих положили на огромный прилавок, отвернуться она не могла, возможно потому что, когда ее с размаху забросили сюда ее шея сдалась и сломалась. Между ними было примерно метр и на этом пространстве замаячили руки, кого-то из двух мелких. Пальцы были сухими и костлявыми, нетерпеливо барабанили по дереву. Вот и руки мясника, он поставил мешочек, который звякнул и слегка раскрылся, оттуда выпала тусклая монета, но тощая рука ловко подхватила беглянку, сунула обратно в кошель, подхватила его, подкинула пару раз невысоко, как бы взвешивая и удалилась с платой. Платой за нее…

Сначала со столешницы пропал мотоциклист, потом и она воспарила воспарила и: “о нет, нет, не хочу”, - она была варварски утрамбована вместе с ним в какую-то коробку, голова лежала боком и немного видела происходящее за бортиком.

Тара поехала под наклоном вниз по темному тоннелю и спустя довольно томительный промежуток времени выехала на тусклый свет, под потолком коптили свечи, в комнате стоял невыносимый гул. Что-то скрежетало, хлюпало, чавкало. Над коробкой нависла керамическая маска, изображающая лицо пухлого амура с озорным взглядом. Тонкие руки в бинтах, торчащие из темно зеленого балахона протянулись к ней и, подняв ей голову, зафиксировали ее. Вторая пара похожих рук, принадлежавшая второму надувшемуся пухляшу с кровавыми подтеками на маске, протянули к изумрудному глазу какой-то мерзкий инструмент, дальше хруст, треск и темнота.

Внезапная вспышка света - все кружится... Кажется, это падение... И вот глаз приземляется в склянку с мутноватой жидкостью, кровавые разводы плывут в растворе, затрудняя обзор. Но глаз видит как из коробки извлекают тело и расчленяют его суетливые ангелочки под полукруглым каменным сводом в свете десятков свечей. Склянку кто-то начал заворачивать и наступила тьма.