Город Теней. Ирина "Малина"
Стоит на плато не жив и не мертв,
Гостей сквозь туман завлекая,
Безжалостный, мрачны Город Теней
Под весом своим увядая...
Малышке Ире сравнительно везло с самого детства - мать с отцом каким-то чудом укоренились в столице и даже не на отшибе, что давало ей неплохой бонус к получению чуть лучшего образования, чуть лучшего общества, чуть лучшего будущего. Алексей со Светланой пахали от рассвета до заката и, следуя общественному заблуждению об обязанностях образовательных учреждений, взросление дочери полностью доверили этим славным институтам, которые тоже справлялись как могли, но, как мы все понимаем, во всем были свои нюансы. В итоге получилось то, что получилось. Были и бунты, и скандалы, и слезы, и примирения. Последние, обычно, проходили под новый год, который до своих шестнадцати девочка справляла послушно с родителями в уютной обстановке с теплым светом свечей, ароматом мандаринов и шоколада…
Правда вот лет с четырнадцати вся эта душевная атмосфера портилась полным диссонансом душевного состояния “Малины” - именно такой псевдоним Иришка завела себе в социальных сетях, с которыми она знакомилась стремительно и смело. Иногда по причине гонки за числом подписчиков, иногда на спор, иногда из собственного любопытства. Речь давно не шла о милых картинках с котиками, и именно этот факт отравлял праздник из года в год все больше и больше. Видя как родители вкалывают наша малышка думала, что вот такого она не хочет, а перед ней была золотая жила, над которой она думала примерно до семнадцати и уже ближе к совершеннолетию имела на крючке несколько “папочек”, которые ее спонсировали в обмен на застенчиво-откровенный контент…
Миниатюрная жгучая брюнетка, хоть и не натуральная, но с выразительными зелеными глазами улыбнулась своему отражению в зеркале пустого лифта, который вез ее и почти что терпкий аромат мандаринов, навеявший воспоминания о новом годе, на верхний этаж небоскреба в шикарнейший ресторан в самом сердце столицы. Как же все наивно и робко начиналось, - отбросив воспоминания, подумала она, - Посмотри на себя, девочка! Сегодня ты берешь новую высоту! Все эти дни в спортзалах, книги по психологии мужланов и “тренировки” с неудачниками… Но сегодня высшая лига! - она поправила платье на точеной фигуре, Раздался мягкий звонок лифта, прибывшего на этаж, двери плавно открылись и в него ворвалась живая музыка оркестра, который играл в глубине зала. Следом в глаза ударила роскошь - обстановка, люди, манеры, бренды, все говорило о том, что она сегодня повысила планку и сбавлять ее уже не будет.
Хостес встретила Малину широкой улыбкой и вежливо общалась с девушкой, будто бы они не были подружками, которые два дня назад распивали краденый прямиком из местно бара мартини. Наши птички выпорхнули от входа к заранее приготовленному столику и наша покорительница высот уселась на своей жердочке на самом верху над ночным городом, который мерцал несчетным количеством огней и редкие снежинки медленно падали вниз, как и все те, кто не умел адаптироваться к жизни в большом городе. Даже на этой немыслимой высоте стоял полный штиль, но это не заботило никого из посетителей элитного ресторана.
И вот ее турецкий жеребец показался на горизонте, выражение его лица стоило того, чтобы его обскакать на старте и прийти первой, ей хотелось, чтобы Умут извинялся как следует за свое опоздание, хотя он прибыл раньше назначенного времени.
Ужин выдался отменным, но неплотным, оба знали, что это прелюдия перед тем как они помчатся по ночной столице в его личный дом, который он купил для своих частых командировок. Но ритуал хождения вокруг, да около должен был быть соблюден. Была ли она первой? Десятой? Сотой? Это не волновало Малину, главное, что она была и приз в конце стоил того.
Что ж, перенесемся на подземный паркинг и подождем наших голубков…
Только посмотрите на них! Им хватило полутора часов милых бесед и вот они - статная пара миниатюрной брюнетки и слегка полного сорокалетнего турка, ненавязчиво бряцающего ключами своей престижной машины, которая понесет их к его не менее престижному дому с его очередной роскошной женщиной. Хорошо, что его менее привлекательная жена с любимыми детьми этого сейчас не видят. Но смотрите-ка, кроме нас есть еще один наблюдатель, вот только разглядеть его через мотоциклетный шлем нам с вами не удастся, а жаль, ведь нужно быть уж очень уверенным в себе, чтобы гонять на байке зимой, хоть и не столь суровой.
Артур был крайне настойчивым парнем и самую “малость” помешанным на Ирине, и нам бы пришлось до конца вечера считать на что он денег в своей жизни потратил больше - на спонсорство на интернет площадках Малине или на все случаи слежек за ней. Раньше у тебя был вкус! - он сверлил глазами пару сквозь свой шлем и ждал, ждал, ждал. Минута казалась ему вечностью, а их прошло около пяти, прежде чем машина тронулась с места. Байк заурчал и рванул следом. Выбрать такое чучело! Да только посмотри на него! Что он сможет тебе дать? Он тебя купил, ему на тебя наплевать! А я, Я тебя знаю как никто другой! - парень выжимал из своего старенького мотоцикла все, что мог, после того как оказался на скоростном шоссе. Он уже прилично отставал от своей цели, поскольку его конкурент увозил “любовь” всей его жизни, лихача и нарушая некоторые правила дорожного движения, а старый стальной конь не очень-то хорошо справлялся с таким забегом, его шансы таяли на глазах, но спустя несколько мучительных минут на горизонте он увидел уплотнение потока машин, которое было ночным чудом для него.
Умут был крайне недоволен, когда понял, что показ гоночного мастерства придется прервать, когда играть в шашечки стало сложно и в итоге они воткнулись в аномальную для ночной столицы пробку у въезда на мост. Поток конечно двигался и это не было мертвой стоянкой, но впечатление от вечера все же портило, Была ли причиной затора авария или ремонтные работы - это его не волновало.
Какой-то козел на мотоцикле начал протискиваться впереди него, а потом и вовсе встал поперек дороги. Сигналить ему оказалось бесполезно. Идиот, видимо, слушал музыку на всю в своем шлеме, демонстративно отвернувшись в другую сторону. Турок вспылил и вышел в морозный воздух, полностью игнорируя возмущение Ирины, в текущей ситуации он не особо хотел слушать ее.
Только бы не было драки! Ну зачем он полез? - наша пташка, конечно волновалась не за жизнь своего клиента, а за то, что силы и время, потраченные на него, пропадут даром. Она видела как ее шанс подошел к мотоциклисту и только попытался положить ему руку на плечо, как тот резко повернул голову и врезал водителю шлемом в лицо, попутно схватив его за грудки и повторил удар, затем еще и еще… Умута уже невозможно было узнать, когда он рухнул на землю - вместо лица было месиво. Первые несколько секунд Ира истошно орала, но когда увидела, что мотоциклист спешивается и идет к ее двери, скинув окровавленный шлем, она тут же попыталась заблокировать дверь, но не увидев как это сделать быстро, рванула через водительское кресло. Вывалившись из машины она, пачкаясь и обдирая ноги об асфальт, добралась до ближайшей стоящей машины и начала, истошно крича ломиться в нее, но водитель был конченым уродом и тронул с места без нее. Она добралась до тротуара, еще на полпути сбросив туфли, и припустила через мост, в надежде добраться до конца, где виднелась полицейская машина. Но звук нагонявших ее тяжелых ботинок разбил эту призрачную надежду вдребезги. Мертвая хватка вцепилась в ее руку чуть выше локтя и, моля обо всем, о чем только ей в голову приходило, она оказалась лицом к лицу со своим преследователем. У него был абсолютно бешеный взгляд и единственное, что он сказал ей, - не доставайся никому! - и с этими словами он полоснул ее по горлу из ниоткуда взявшимся ножом.
Малина упала на колени, схватившись за горло и последнее, что она увидела, это то, как парень рыдая, встал на колени напротив нее и несколько раз, вопя от отчаяния и боли, ударил себя в сердце тем же ножом, которым мгновение назад попытался прервать ее жизнь. Он рухнул на землю, ее же ноги удержали чуть дольше, но и она последовала за ним, упав на спину. В широко открытые зеленые глаза, пронзительно смотрящие на ночное небо, приземлились маленькие холодные звезды, продержались мгновение и растаяли, а на смену им пришел туман и тьма.
На противоположном краю моста стояли люди с телефонами, но они не звали на помощь, а просто запечатлевали сюрреалистический момент, происходящий под тяжелым ночным небом столицы, сопровождаемый плавным падением редких снежинок. В объективы также попало и то, как с реки внезапно поднялся густой туман и накрыл мост целиком, парализуя поток машин в очередной раз.
Все работники служб спасения, прибывшие на место, нашли только едва живого турка, со слов очевидцев, избитого мотоциклистом, который в последствии покончил с собой после того, как настиг и убил спутницу пострадавшего. Был мотоцикл и лужи крови на пешеходной части моста, но тел не было.
Внезапно темнота сменилась туманом. Зрачки, среагировав на тусклый свет, вновь сузились, показав изумрудную каемку. Дышать было невозможно и тело в окровавленном платье забилось в конвульсиях и кашле на плесневой брусчатке под светом газовых синевато-зеленых ламп в стеклянных колбах. Зрение выхватывало отрывочные фрагменты и силуэты кособоких четырехэтажных зданий из тесаного булыжника.
Рядом лежало тело мотоциклиста, но признаков жизни не подавало, до поры до времени. Но спустя пару минут и он очнулся в попытке осознать происходящее.
Понять где они и что они, этим двум субъектам так и не удалось, откуда-то из тумана с обоих концов улицы донесся свист, за которым последовал протяжный вой и цокот копыт.
Взгляды двух тел пересеклись на мгновение и жертва рванула от своего убийцы, даже не задумываясь о том, куда и к чему несут ее босые ноги по скользким камням, покрытыми гнилью.
Поворот вправо, поворот влево, бежать легко, а дышать в какой-то момент она перестала, но этот факт ее не смущал. За спиной был мучительно знакомый топот тяжелых ботинок, который эхом отдавался в памяти и будто бы напоминал о каком-то страшном сне.
Он хотел догнать ее и все исправить, где они и что они - не важно, главное, что они попали сюда вместе, он не задавался вопросами, он видел перед собой цель и преследовал ее. И вот из очередного переулка, который он так целеустремленно пробегал на него выпрыгнуло что-то похожее на волка, но рассмотрел он его только тогда, когда тварь с рыком и упоением начала терзать его горло. Наполовину гнилая тварь была почти лысой с редкими островками шерсти, а вместо глаз зияли полости. Послышались чьи-то поспешные шаги и свист. Тварь отступила, но на него тут же накинули сеть, сгребли в охапку и потащили обратно в переулок на смежную широкую улицу и вскинули на, не менее чем волк, гнилую лошадь. Его пленитель подошел к нему, вцепился в волосы и задрал голову, они смотрели в глаза друг другу и Артур видел смерть. Кожаная повязка закрывала лоб, над ней красовался белёсый череп без скальпа, под ней было не то, чтобы лицо, а скорее смертная маска давно умершего человека, подвергшегося разложению. Пленитель что-то с презрением прошептал и с силой толкнул голову вниз. Было видно, как он взобрался на коня и дал сигнал гончей следовать за ним.
До слуха Ирины доносились цокот копыт по мостовой, вой, рычание и прерывистый свист. Она продолжала бежать, сама не понимая куда, все улицы были схожи и серым потоком камня сливались в одну бесконечную извилистую реку с переулками-лучиками, таящих в себе неизвестность и туман. В один из таких переулков она и свернула, когда поняла, что шум шел не только сзади, но и спереди. В судорожных поисках убежища девушка хотела начать заглядывать в окна, но те, что выходили в ее сторону были закрыты ставнями, сбитыми из внушительных, хоть и не первой свежести досок. Разум пытался достучаться до сознания и начинал задавать вопросы о том, где она, а руки тем временем уже потянулись к горлу, чтобы ощутить и принять страшный факт о том, что то что она помнила - не было сном, но было кошмаром наяву. События на мосту были реальностью и рана была на теле, хоть и не приносила неудобств, но эта мысль была прервана преследователями, которые уже настигли ее. У входа, что был позади нее уже остановился всадник и начал спешиваться, увидев это бедняжка попыталась закричать, но получился только хрип, а ноги уже понесли ее в обратном направлении, но долго бежать им было не суждено - за следующим поворотом ее повстречал не спасительный выход, а тупик. Повернувшись, она увидела тощую фигуру, вышедшую из-за поворота. Ее преследователь сжимал в руке короткое подобие копья. Девушка вжалась спиной в сырую стену и широко открытыми глазами с гримасой тихого ужаса смотрела на то как охотник перехватил пилум и метнул его прямо ей в лицо, пробив левый глаз и прибив ее накрепко к стене.
Но второй глаз все еще был цел и видел как вслед за фигурой преследователя из переулка показалась вторая. Этот был похож на первого, но на голове был старомодный цилиндр, в руках у него было что-то похожее на кнут. Оценив то, что натворил первый, второй начал с ним ругаться на непонятном скрипуче-шипящем языке. Он всучил горе метателю сеть, снятую с плеча и жестами сопровождая свою брань отправил его к добыче.
Она не могла понять почему после того, что с ней произошло, она все еще видела и воспринимала происходящее, но зеленый глаз видел как из стены и черепа извлекли копье, что сопровождалось скрежетом и вибрацией во всей голове, как она рухнула на землю, как ее погрузили в сеть и волоком потащили обратно по переулку. Слух улавливал похожий на спор разговор двух незнакомцев, которые были одеты в лохмотья одежды, которая всем своим видом кричала о том, что это музейный экспонат века так восемнадцатого.
Eе бросили на жалкое подобие коня и она столкнулась лицом к лицу с тем, что осталось от мотоциклиста. Его молодое лицо с прямым носом и острыми скулами было залито кровью, карие глаза с отчаянием и ужасом смотрели на нее, тонкие губы что-то пытались шептать, но лишь пускали кровавые пузыри, а из глаз тонкими ручейками, размывая алое плато на лбу, текли слезы. Казалось, он шептал “прости меня”. Но смотреть на это чудовище ей больше не хотелось и она отвернулась от него. С другой стороны был виден изрядно прогнивший круп лошади и скалящаяся гончая, которая шла рядом, явно проявляя интерес к пойманной добыче. Зверя периодически отзывал всадник, а пару раз просвистел удар кнута.
Улицы сменились лесом, хотя скорее очень густым и запущенным парком, который выдавал себя только наличием редких газовых фонарей. Через некоторое время лошади свернули с дороги и углубились в чащу. Ветки царапали ее голову и босые ноги, но сил сопротивляться чему либо у нее не было. Процессия остановилась на опушке. Когда ее сняли с коня, то единственному ее глазу предстала неказистая постройка, похожая на ларек, сколоченный из досок из которых местами торчали не до конца забитые гвозди. Из-за прилавка вывалился толстяк с тремя руками. Он был таким же прогнившим, как и ее пленители, на нем красовался фартук из светлой кожи, заляпанный кровью, волос на его голове было значительно меньше чем на его руках и куске груди, торчащей из под его скудной одежды.
Охотники и мясник, а именно такое впечатление он и производил, о чем-то недолго спорили, потом он подошел к мотоциклисту и поднял его одной рукой за ногу как тряпичную куклу и, тыча в его шею, от которой мало что осталось, явно высказал свои последние условия. Заключительным его аргументом было непринужденно легкое отделение головы от тела голыми руками, после чего здоровяк, подбоченившись одной рукой и держа части бедолаги в двух других многозначительно уставился на типа в цилиндре. Тот тут же отходил кнутомом своего “лысого” партнера и согласился на то, что предлагал мясник.
Настал ее черед и эта трехрукая туша подошла к ней и подняла ее как невесомую тряпицу. Ее глаз смотрел прямо в выпученные, подернутые пеленой глаза монстра, а тот скорчил гримасу недовольства, исказив свои пухлые потрескавшиеся фиолетовые губы и, долго не раздумывая, ткнул своим мясистым пальцем ей в пустую глазницу, которая вызвала его недовольство. Мясник повернул голову к парочке и пока он что-то говорил им, несчастная рассмотрела грубые швы, крепящие голову силача к телу. Закончив тираду, гигант просто согнул палец, превратив его в крюк внутри ее черепа, подобрал части мотоциклиста освободившимися руками и поволок всю добычу в сторону палатки.
Она опять оказалась лицом к лицу со своим убийцей, их обоих положили на огромный прилавок, отвернуться она не могла, возможно потому что, когда ее с размаху забросили сюда ее шея сдалась и сломалась. Между ними было примерно метр и на этом пространстве замаячили руки, кого-то из двух мелких. Пальцы были сухими и костлявыми, нетерпеливо барабанили по дереву. Вот и руки мясника, он поставил мешочек, который звякнул и слегка раскрылся, оттуда выпала тусклая монета, но тощая рука ловко подхватила беглянку, сунула обратно в кошель, подхватила его, подкинула пару раз невысоко, как бы взвешивая и удалилась с платой. Платой за нее…
Сначала со столешницы пропал мотоциклист, потом и она воспарила воспарила и: “о нет, нет, не хочу”, - она была варварски утрамбована вместе с ним в какую-то коробку, голова лежала боком и немного видела происходящее за бортиком.
Тара поехала под наклоном вниз по темному тоннелю и спустя довольно томительный промежуток времени выехала на тусклый свет, под потолком коптили свечи, в комнате стоял невыносимый гул. Что-то скрежетало, хлюпало, чавкало. Над коробкой нависла керамическая маска, изображающая лицо пухлого амура с озорным взглядом. Тонкие руки в бинтах, торчащие из темно зеленого балахона протянулись к ней и, подняв ей голову, зафиксировали ее. Вторая пара похожих рук, принадлежавшая второму надувшемуся пухляшу с кровавыми подтеками на маске, протянули к изумрудному глазу какой-то мерзкий инструмент, дальше хруст, треск и темнота.
Внезапная вспышка света - все кружится... Кажется, это падение... И вот глаз приземляется в склянку с мутноватой жидкостью, кровавые разводы плывут в растворе, затрудняя обзор. Но глаз видит как из коробки извлекают тело и расчленяют его суетливые ангелочки под полукруглым каменным сводом в свете десятков свечей. Склянку кто-то начал заворачивать и наступила тьма.