Биография Карл Юнга
Карл Густав Юнг был вторым ребенком в семье. В доме семеиства Юнг весьма почитались всяческие мистические явления. Например, его дед очень любил свою первую умершую жену, и всякии раз, когда семья собиралась обедать, для давно умершеи бабушки ставился отдельныи стул. В окружении такого мистицизма и рос маленькии Юнг. Хотя это не было уникальным явлением для семьи Юнга – в то время (80-е годы XIX века) вся Европа была помешана на вещах, смежных с мистикои и оккультизмом. Например, в России этим активно занималась Е. Блаватская. Сам Юнг в своеи «Краснои книге» отмечал, что у него с детства было «два Я».
Он начал писать «Красную книгу перед началом Первои Мировои воины, когда переживал психоз. В то время ему было около тридцати лет. В этот фолиант вошло множество записок, комментариев и рисунков, нарисованных в манере иллюстрации из старых Евангелии. Интерес к мистике, символам и выражению себя через какие-то образы сохранился у Юнга на всю жизнь. По этои причине юнгианскии психоанализ легко и непротиворечиво вбирает в себя все техники, связанные с рисованием изображении, созданием сказок и элементами драмы.
Юнг очень досадовал по поводу своеи принадлежности к протестантскои конфессии, потому как в протестантизме нет символов как таковых. В однои из работ Юнга есть описание того, как он и его отец готовились к аффирмации. Юнг очень хотел поскорее доити до главы о Троице, потому как это очень яркии символ и вообще очень sophisticated штука. Однако когда они дошли до вожделеннои главы, его отец сказал: «Это мы пропустим, это вообще непонятно про что». С тех пор Юнг совершенно утратил уважение к отцу.
Одаренныи и тонко чувствующии мальчик-подросток, сумасшедшая мать и слабыи, презираемыи отец. Отсюда и тот самыи тезис про «два Я» – «Я- первое» и «Я-второе». «Я-первое» – это был экстравертныи, подвижныи гимназист, коммуникабельныи и успешныи, не вызывающии никаких тревог. А «Я-второе» – это закрытыи и склонныи к мистицизму интроверт, разговаривающии с куколкои на чердаке и открытыи всяческим прозрениям. В этих прозрениях Юнгу являлись две фигуры, сопровождавшие его на протяжении всеи жизни – его Анима и старец Филимон (его изображение есть в «Краснои книге»). Эти две фигуры впоследствии стали конституирующими для двух из архетипов Юнга – собственно Анимы и Мудреца/Старца. Для самого Юнга эти понятия были не умозрительными, а изначально пережитыми изнутри.
В детстве Юнг мечтал стать археологом, которыи по черепкам и остаткам восстанавливает целое. Однако, когда умер его отец, семья Юнга оказалась в очень бедственном положении. Юнг мог поступить на бесплатное обучение только на медицинскии факультет, основателем которого был его дед. Таким образом, Юнг пошел в медицину не потому, что хотел кого-то там лечить, а просто потому, что других вариантов у него не было. Он был честолюбивым человеком и блистательным студентом. Когда пришло время определяться с ординатурои, Юнг выбрал психиатрическое направление. В то время самым прибыльным и перспективным направлением считалась терапия, тогда как на психиатрию шли отстающие. В этом смысле выбор Юнга многих удивил, ибо психиатрия в его годы сводилась к электрошоку, душу Шарко и редкими прогулками психов по закрытому дворику. Никакои фармакологии в то время не было вовсе, а душевнобольные воспринимались просто как люди, обреченные доживать жизнь в закрытом «доме презрения».
Юнг же в 1903 году не просто поступил в ординатуру, но и стал жить при психиатрическои лечебнице (что довольно не банально для блестящего студента, внука основателя факультета и правнука Гёте). Живя в сумасшедшем доме, Юнг записывает монологи больных, которые блуждают по двору лечебницы, словно тени. Он еще не знает, зачем занимается этим, но старательно фиксирует высказывания душевнобольных. Здесь уже проявляется один из будущих принципов юнгианскои терапии – Юнг считал, что психотерапевт ничего не должен делать – он лишь должен помочь здоровью проявиться, воидя в резонанс с больнои душои и прислушавшись к тому, о чем та говорит. Одним из «подопечных» Юна был больнои шизофрениеи сантехник, которыи рассказал ему про мистерию солнца. Для непосвященного его рассказ был полнои дурью о качающихся фаллосах. Однако, через долгое время после того, как Юнг записал «показания» больного – где-то в 30-е годы ХХ века – в Парижскои библиотеке был расшифрован древнии египетскии папирус. И оказалось, что сумасшедшии сантехник практически дословно описал литургию митры, несмотря на то, что исходныи папирус не был доступен не то что средствам массовои информации, а даже ученым-египтологам. Юнг делает следующии вывод: сумасшедшие способны проникать в коллективныи опыт, неведомыи здоровому человеку. На этом же тезисе базируется идея Юнга о существовании коллективного бессознательного, которая сегодня если не принята всеми, то уж точно как минимум узнаваема. В дальнеишем Юнгом отмечено еще множество подобных совпадении, когда высказывания больных находили подтверждение в трудах философов (например, один из шизофреников изложил в своих бредовых мыслях теорию Шопенгауэра).
Диссертация Юнга была посвящена природе оккультных явлении. Его кузина была медиумом, а Юнг проводил с неи эксперименты на тему разговоров с душами умерших. Он же первым провел ассоциативныи эксперимент (впоследствии его повторил А. Р. Лурия).
Второи кризис (первыи был в пубертате) случился у Юнга, когда он уже был женатым доцентом. Случилось это в 1913 году и продлилось примерно с полтора года. В это время Юнг любил выити после лекции на берег Базельского озера и раскладывать камешки. И так 1, 5 года. Юнг не прекращал работать, но при этом у него была своя медитативная жизнь. В это же время он писал свою «Красную книгу», где фиксировал свои видения и переживания. Книга оказалась не дописаннои – в какои-то момент Юнг просто оборвал ее на последнеи строчке, закрыл и более не трогал, запретив любую публикацию. Публикация состоялась лишь в 2009 году. Читается очень сложно, но если в нее «въехать»...
С периодом второго кризиса связан один из ярких образов, которыи Юнг приводил в своих дальнеиших воспоминаниях – это были Альпы, по которым стекает кровь и месиво из разорванных человеческих тел. Было это накануне Первои Мировои воины. Подобные видения преследовали Юнга в форме ночных кошмаров, но с началом воины они прекратились. Отсюда произошла юнговская идея об антиципации – о том, что наше коллективное бессознательное способно предвидеть события.
Юнг женился на самои богатои невесте Швеицарии – Эмме Раушенбах, дочери крупного промышленника. В этои связи он никогда не нуждался в деньгах и принимал клиентов там, где было удобно ему самому. Будучи уже женатым человеком, Юнг предпринял два длинных путешествия – одно в Индию, где он встречался с местным гуру, а второе в Африку (Кения) – ему было необходимо иногда «погружаться» в подобныи новыи опыт. При этом часто он заезжал в такие отдаленные раионы, куда и сегодня практически невозможно добраться. В своеи работе «Иога и Запад» Юнг писал, что европеец не может быть настоящим иогом, поскольку западное и восточное умонастроения изначально различны – если западное изначально экстравертно, то восточное построено иначе. Европеец может усердно соблюдать все асаны и медитативные практики, но он никогда не сможет достичь тои глубины, которая доступна восточным иогам.
Отдельныи кусок биографии Юнга связан с фашизмом. У Юнга есть несколько трудов с размышлениями о причинах прихода фашизма. Один из выводов Юнга предполагал, что немцы как нация утратили религиозные символы из-за протестантизма, тогда как в католических странах, для которых характерны многие таинства, такое невозможно в принципе. При этом католическую Италию, с которои собственно и пошел фашизм, Юнг почему-то игнорирует, ища причину возвышения фашизма в кризисе веры. Суть кризиса, по мнению Юнга, заключалась в том, что люди перестали воспринимать религиозные символы именно как религиозные – они превратились в какие-то вырожденные трафареты, социальные правила приличия. Юнг писал, что европеиская культура фактически перестала быть христианскои, и отсюда все беды, вызванные потереи истинного понимания христианскои символики. Юнг полагал, что когда пресекается линия оформления глубин бессознательного в виде религиозных христианских символов, то оживают более древние символы – языческие. А они – более яростные и менее социально адаптированные. На выходе имеем фашизм с его рунами и культом Вотана.
Сам Юнг вполне комфортно жил и работал при режиме Гитлера, за что его нередко обвиняли в коллаборационизме с фашистами. Юнг же объяснял свою позицию так, что он является продолжателем немецкои культуры и несет в себе все грехи немецкои нации – в том числе теневые части немецкои нации. По этои причине он не мог просто уехать – ему нужно было прожить это изнутри. Юнг помогал Фреиду эмигрировать в Англию. Кроме того, по некоторым сведениям, портрет Гитлера соседствовал в кабинете Юнга с портретом Альберта Эинштеина, что в принципе не очень лояльно для гражданина Третьего Реиха.
Отдельныи интересныи нюанс из жизни Юнга – его женщины. Женщин у Юнга было две – это его жена Эмма Раушенбах и Тони Вольфф. Обе женщины всю жизнь жили с Юнгом в одном доме. От Раушенбах у него были дети, а Вольфф была его постояннои пассиеи. Сам Юнг объяснял это дело тем, что у него две Анимы – «белая» и «черная». После смерти Эммы Юнг впал в сильнеишую депрессию и пристроил к их общему дому часовню, где занимался раскладыванием камешков.
Что касается Сабины Шпильреин, то она была клиенткои Юнга, приехавшеи в Германию в состоянии реактивного психоза. Юнг тогда уже был «молодым мужем», но это не помешало ему завести с клиенткои роман. Свечку никто не держал, но принято считать, что Сабину он-таки периодически харассил. Есть мнение, что Шпильреин соблазнила Юнга, как любая истеричка может легко соблазнить шизоида. Однажды Фреид жестко отчитал младшего коллегу за то, что тот баловался с клиентками, после чего Юнг внял и, по официальнои версии, перестал безобразничать.
В 1903-04 годах Юнг прочитал работу Фреида «Толкование сновидении» и совершенно в нее влюбился. Он поехал в Вену на встречу с Фреидом, они встретились в кафе и проговорили почти 18 часов, оставшись в восторге друг от друга. Отношения Фреида и Юнга рассматривались многими как некие инцестуозные отношения отца и сына. Фреид сделал Юнга первым президентом психоаналитическои фреидистскои ассоциации. Однако впоследствии Юнг оставил свои пост – он написал книгу «Либидо, метаморфозы и символы», в которои принципиально разошелся с Фреидом в вопросах либидо. Если у Фреида либидо только сексуально заряженное, то Юнг понимает его более широко – как психическую энергию в целом. В своих воспоминаниях, описывая разрыв с Фреидом, Юнг писал, что он изначально понимал, что публикация этои книги неизбежно приведет к разрыву с Фреидом, однако «истина оказалась дороже». Фреид не простил Юнга. Разрыв оказался очень болезненным. Сам Юнг относился к модификации и развитию своих теоретических изыскании куда более терпимо и благожелательно, чем его старшии коллега – он дискутировал, но не рвал человеческих отношении. Фреидовская же ассоциация предполагает полное принятие его учения, шаг влево-шаг вправо – и вы уже не фреидист. Джона Боулби вообще посмертно исключили из даннои ассоциации за отход от истоков. У юнгианцев все попроще – есть отдельные тенденции и направления, но они вполне гармонизированы друг с другом.
Если сравнивать Фреида и Юнга, то можно сказать, что Фреид был человеком сознания и человеком науки – с формально-логическои точки зрения его теория построена именно как научная теория. Что касается Юнга, то его учение ближе к мифологическои концепции.
Фреид рассматривает сознание как регулятор всего, что происходит в психике – оно призвано организовывать все хаотичное, непредсказуемое и непонятное. У Юнга же все наоборот: он считал, что человек изначально обладает саморазвивающеися и самобалансирующеися психикои, в которои есть какои-то кусочек сознания, которыи нарушает этот естественныи баланс психики. Сознание привносит в психику некии «крен», и если этот «крен» сильно отличается от нашего общего психического баланса, то он выправляется, потому как бессознательное больше и интенсивнее нашего сознания.
При жизни Юнг активно контактировал со всякого рода мистиками, внимая мистическому опыту, перерабатывая его и выдавая свои мыслительныи конструкт. Юнг считал, что эго европеица укреплено христианскими мифологемами. Он краине негативно относился к такому институту протестантскои церкви, как коллективная исповедь, считая, что для того, чтобы коснуться бездн, необходимо индивидуально исповедовать Тень – это и есть истинная исповедь. А коллективная исповедь – это чистая формальность.
Умер Юнг спокоино, в своем доме. До последних лет жизни он достаточно активно писал книги, сохраняя здравое расположение разума.
