StephenRasine

" Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя. А посему не робей... "  А. П. Чехов

Предисловие. Не корысти ради, а токмо забавы читающей аудитории для, публикую сей опус повторно в сообществе (чего ранее по рассеянности своей не сделал, грешный, и прошу простить великодушно тех немногих, кого давеча сие творение заставило замарать свой ясный взор) .

Дилемма.

«Украденный велик – слишком дорогая цена за секс», – подумал я. Контактный флирт обещал продолжиться чем-то большим у нее дома, точнее в квартире ее подружки, так как она была в городе проездом. Но вот одна проблема: она на машине с подружкой, а я – на велике. Можно было оставить его в не самом безопасном районе, не рассчитывая найти его здесь завтра, или поехать на нем к себе и быть спокойным за его сохранность, 200 €, как никак. В левое ухо мне шептали: давай, брат, давай; а в правое резонно вопрошали: готов платить? Полезное время я оценивал по-хоккейному, без всякой возни – 3 периода по 20 минут. 200 за час – мозг решил дорого. И вот я дома: третий час не могу уснуть. Потихоньку в голову заползает сомнение в неблагонадежности района, что велик мог бы ночь постоять там. Что можно было и вишенку съесть и косточкой не подавиться. Такие дела. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А мне, сука, завтра, точнее уже сегодня, вставать рано. Ну и какого хера?

В баре мы встретили знакомую моего приятеля-американца и ее подругу. Первая работала вместе с этим американцем, а вторая приехала ее навестить. Имена я их не запомнил, только происхождение: марокканка и туниска. Запомнил потому, что это стандартные соусы для кебаба. Марокканка –слегка полновата, разговорчива и смешлива. Туниска – очаровательно немногословна и бесподобно привлекательна, особенно, после пары пива. За обычными разговорами первых встреч (немного о себе и обо все – ни о чем, в общем) первая пинта в этом баре быстро подошла к концу, и мы решили перекурить. Улица приятно бодрила, хотя для севера Африки это была холодная смерть. Туниску в тонкой коже мелко трясло. Я накинул ей на плечи свой бомбер, ребята посмеялись над настоящим джентльменом, а она улыбнулась и сказала «спасибо». Во взгляде я заметил ту самую благодарность, к мелочам.

За столиком в баре было тесно и мы сидели радом, так что наши ноги соприкасались. Ни она, ни я их не убирали. Я положил руку себе на колено, потом ей. Она накрыла мою кисть своей ладонью. Ребята ничего не заметили, так это стало нашей игрой в шпионов. Каждая диверсия должна была быть откровенней предыдущей. После того, как ее нога лежала на моем колене, ее рука переместилась на мое бедро. А тем временем за столом вопросом вечера для меня стал язык, на котором разговаривают две девушки за соседним столиком. Я совсем не мог разобрать, а меня уверяли в португальском (портовые галлы, как звучит). Они уже собирались уходить, когда я в лоб спросил их по-английски, на каком языке они разговаривали. И да, это оказался португальский.

А под столом было уже действительно горячо до жжения в штанах. Игра в слова неплохо отвлекала, в том числе и меня, хотя ее теплая рука – сильнее. Надо было сохранять мину. Американец показал фотки со сноуборда, я спросил про его серф в калифорнии и он рассказал про их отличия. Дальше я потребовал, чтобы каждый рассказал какую-нибудь историю. Марокканка про свой курительный опыт и эту культуру в ее семье, я про Францию во второй мировой , туниска про что-то еще –я больше был поглощен другим и слова ее звучали для меня, как пение птицы: одновременно прекрасно и непонятно. Вообще, все общение было на английском –американец говорил по-французски со стериотипным акцентом, хотя наш английский для него был не намного лучше. Бедный словарный запас сделал из рядового объяснения, что нельзя употреблять личные существительные для игры в слова, забавную шутку. Как промт, я перевел это дословно, хотя надо было proper. На попытку сказать London, я ответил: you can't, it's personal ! Для американца это было достаточно, чтобы начать угорать. Я понял свой фейл и ввернул пару шуток про мафию и семью голосом дона Корлеоне.

Ее взгляды на меня становились томнее сладости десертных вин, надо было срочно отвлечь от нас внимание телевизором неподалеку, где показывали британскую передачу в духе TLC. Когда они смекнули про остров, я потребовал уточнить, ведь это не Монако. Слабо попротестовав, они продолжили детективить, пока мы вовсю шпионили под столом друг у друга в штанах. Тут раздается финальный гонг в баре, официант тушит телик и просит людей около него на выход. Мы не стали дожидаться, пока нам сделают личное предложение. Слово личное зачастило, точнее выражение «это личное». У меня в голове всплывали обрывки фраз итальянцев, с которыми мы играли на бильярде за пару часов до этого. И конечно, я не мог удержаться, чтобы не начать произносить их одно за одним, как фокусник тащит платки из рукава, а потом и целыми фразами, утрированно артикулируя.

Мы уже держались с ней за руки с того самого момента, как я помог ей подняться со стула в баре. Все было бы замечательно, если бы не мой велик, точнее моя паранойя по поводу его кражи. Я знал, что завтра мы уже не увидимся (ей надо было возвращаться, а я рано утром уезжал из города). Американец уже попрощался с ними и укатил, марокканка торопилась к машине, а мой мозг разрывался. И в итоге, финал немного предсказуем.

Я отстегнул свой крузак от столба и поехал к за девчонками. Догнав их, я выкрикнул «buonanotte», сначала они шарахнулись в сторону, а потом, поняв, что это я засмеялись. Я добавил: «mi scusi, mi scusi, сiao ragazzi». Смех заставил их сложиться пополам, а ветер с набережной уже свистел в моих ушах.

Уже лежа дома в кровати, я прикидывал, смог бы я на велике доехать до них, километров 10-15. Но дверь уже закрылась, когда так происходит, то стучишь в нее до того момента, пока вдруг не заметишь рядом такую же приоткрытую. Поживем-увидим.

Примечание. Спешу заверить доброго читателя, автор успешно превозмог пиздострадания три месяца тому назад, спустив в раковину тотчас же перед тем, как отбыть ко сну. Приношу искренние извинения всем молодым да ранним, а так же тем и этим, кто считает подобные выходки расточительством и воспринимает это, как непростительное поведение и ущемление чужой половой жизни. Автор так же ознакомлен на собственном опыте с возможными последствиями этой жизни, а тем паче ее отсутствия, и следует двум постулатам классика:

а) умеет довольствоваться настоящим и б) радуется сознанию, что «могло бы быть и хуже», чего и Вам, почтеннейшие дамы и господа, советует и желает плодотворного рабочего дня, плотоядного вечера пятницы и так далее, и так далее...