Густав Водичка: Рецепт нашей победы
До начала ХХ века это не имело особого значения. Низкий уровень медицины не позволял больной публике долго коптить синее небо. Высокая детская смертность заранее определяла качество генофонда без применения спартанских крайностей. Потери здоровых людей на войне были незначительны, так как война длительное время считалась делом сословным, а введенные позже рекрутские наборы были относительно невелики. При этом основная часть солдат умирала не в бою, а в походе, от тяжести физических нагрузок. Таким образом, здоровый и выносливый человек имел солидные шансы выжить и оставить качественное потомство.
Развитие вооружений и мировые войны круто изменили ситуацию. Возникла необходимость в массовой мобилизации человеческих ресурсов. Потери стали исчисляться миллионами. В то же время мужчины, непригодные к воинской службе по состоянию здоровья, оставались в зонах минимального риска. Случилось невероятное: старые, слабые и больные оказались в более выгодном положении. Хотя жизнь иногда вносила свои поправки, качественный переворот все равно произошел.
Послевоенный дефицит здоровых мужчин имеет прямое отношение к тому, что сегодня каждый третий забракованы. И это при том, что на многие болезни врачи призывных комиссий закрывают глаза. Огромное количество солдат приходится комиссовать в первые месяцы службы. А ведь речь идет о мальчиках. В каком же состоянии находятся зрелые резервисты?
Чего же нам ожидать в будущем? Ведь несмотря на разговоры о высокой детской смертности, современная медицина позволяет сохранить жизнь многим заведомо больным детям. Законы естественного отбора не работают. Тот, кому положено лежать на кладбище, перебиваясь на лекарствах, готовится к размножению.
Почти все цивилизованные нации оказались в капкане собственных медицинских достижений. Больным не дают вовремя умереть, и все меньше рождается здоровых. На этом фоне укоренившийся принцип, “здорового ждет шинель, а больного — невеста”, выглядит более чем ненормально.
Конечно, там, где существует профессиональная армия, претензий быть не может. В данном случае человек добровольно подвергает себя риску и получает за это вознаграждение. Но в стране, где царит так называемая всеобщая воинская повинность, призыв в армию напоминает своеобразную форму геноцида. Можно подумать, что больное общество сознательно преследует здоровых. Ведь если сегодня крепкий юноша-десантник разбивается в парашютном прыжке, а его “больной” сверстник в пьяном угаре катается на “мерседесе”, кто осмелится сказать, что это справедливо? Сам факт, что многим призывникам удается купить себе ложный диагноз, уже свидетельствует о массовом нежелании быть откровенно здоровым в безгранично нездоровой стране.
Учитывая нынешнее качество наших человеческих ресурсов, можно сказать, что мы физически не готовы к обороне. В мирное время с его мелкими региональными конфликтами еще можно подурачиться игрой в гуманизм. Но если мы будем втянуты в крупномасштабную войну, где красивый бой плавно перерастет в некрасивую бойню, сотни тысяч здоровых уже не смогут защитить миллионы больных. Так или иначе воевать придется всем.
Существующее правило мобилизации предусматривает призыв в армию определенных категорий мужчин, избежавших воинской службы в мирное время по состоянию здоровья. Но достаточно ли будет этих людей и как они будут задействованы?
Не секрет, что во время военных лишений люди практически перестают болеть. Отсюда следует вывод: больных мирного времени можно рассматривать как здоровых времени военного. Поэтому всех, кто мало-мальски способен шевелить мозгами и двигаться, можно смело ставить под ружье.
Военные могут возразить: дескать, для эффективного выполнения боевой задачи требуются хорошие физические данные личного состава. Конечно, армия не больница, но и война не базар. В час всеобщей угрозы право на жизнь не может покупаться медицинской справкой. Сегодня трудно представить, где, когда и с кем мы будем вынуждены воевать. Но если Бог нас не помилует, глупо рассчитывать на цивилизованные перестрелки.
Некоторые военные аналитики склонны считать, что применение военной силы в современных условиях без полной ликвидации вражеского населения неэффективно. Ясно, что, столкнувшись с подобной угрозой, только тотальная мобилизация, не исключая женщин, сможет спасти положение. За редким исключением, в атаку должны идти все “диагнозы”: с грыжей и гранатой вполне можно пробежать сто метров до ближайшего танка. Суицидники пусть разминируют минные поля, а психопатам будет полезно походить на пулеметы с холодным оружием в руках. Косоглазые тоже сгодятся — в эпоху автоматического оружия виртуозы револьвера не нужны.
Населению будет приятно увидеть в окопах детей государственных чиновников и прочих, хитро устроенных граждан. Естественно, что самые боеспособные кадровые части не должны использоваться на кровопролитных участках фронта. Если наша нация сумеет удачно пожертвовать своей прогнившей плотью и умно распорядиться здоровой, это будет конструктивная победа. Такой подход заметно отрезвит общество, у народа появится зримый стимул заниматься спортом и целебными диетами.
Впрочем, не все так драматично, ведь на войне многие остаются в живых. Высокопрофессиональная гвардия здоровых парней тоже пойдет в огонь, но в случае крайней необходимости: чтобы красиво добить обескровленного противника.
Изменив свое отношение к больному контингенту и продумав его роль в будущей войне, мы сможем запугать даже миллиардный Китай. Как известно, больные и физически слабые люди часто выгодно отличаются умственным развитием и силой духа. А что еще надо защитнику Родины? Враги должны бояться нашего человека с ружьем.
