Kurmis

Ну что ж, продолжаю свой рассказ :)

24 июня. Два дня я почти не выходила из дома. Меня по-прежнему пугали собаки. Хоть они больше и не появлялись, я плохо спала прошлую ночь, мне снились кошмары: что стая собак мчится за мной, я убегаю, в руках у меня ружье, я пытаюсь стрелять, но от чего-то не получается. И вот они настегают меня и я просыпаюсь! Ранний час, солнце еще не взошло, но уже светло. Я схватилась за ружье, которое стояло у изголовья моей кровати, потрогала его. Убедилась, что все в порядке, встала с кровати, выглянула в окно. Тишина, снова тишина. Я взяла топор и наколола щепок из дров, обернула их в газету, сложила все это в печку, взяла с полки спички, и разожгла огонь в буржуйке. Он весело затрещал, а я налила в чайник воды и поставила на печку. В ванной у меня стояло ведро с технической водой, которое я пополняла из бочки у парадной. Я умылась холодной водой. Воду я сливала в раковину, она уходила нормально, и я решила, что буду пользоваться канализацией, пока в нее уходит вода, потом буду выливать отработанную воду на улицу. Я села на диван, читать было еще темно, свечи зажигать не стала. Я сидела и размышляла о том, что буду делать сегодня. Решила, что полезно будет собрать аптечку на всякий случай. Потому как вчера я имела неосторожность немного порезаться ножом, когда кромсала вафельный тортик, и в доме не оказалось даже ваты. Такое положение дел меня не устраивало, и после завтрака я намеревалась съездить в аптеку. Чайник засвистел, и я заварила себе чай прямо в чашке.

- Надо бы заварочный чайник раздобыть – сказала я вслух. Солнца не было видно, стало понятно, что день будет пасмурным. Но это меня не останавливало, я надела теплые камуфляжные штаны и куртку, взяла ружье и вышла из квартиры. Спустившись вниз, я постояла около двери минуту, набираясь храбрости, и открыла ее. Никого. Я вышла из парадной и пошла к машине, накрапывал дождик и мне не хотелось ехать на мотоцикле. Когда я подошла к УАЗу, заметила какое-то движение под машиной и замерла как вкопанная. Ружье соскользнуло с плеча мне в руки и я сняла его с предохранителя. Медленно наклонилась к земле, готовая выстрелить в любой момент, и увидела собаку! Но она не шевелилась, она лежала под машиной, не рычала, не лаяла. Я застыла в нерешительности. С одной стороны надо было бы убить ее к чертям, с другой что-то подсказывало мне, что она не представляет для меня большой опасности.

- Эй ты, пес – тихо позвала я.

Собака медленно повернула голову на мой голос, но через секунду положила ее на песок.

- Да ты ранена – сказала я и увидела, что весь бок и морда собаки были в рваных ранах – Кто же тебя так?

Неожиданно пес завилял хвостом. Это удивило и смутило меня. Я опустила ружье и тихонько позвала собаку к себе.

- Иди сюда, песик, чмок-чмок – собака снова повиляла хвостом и медленно поднялась. Она поплелась ко мне, волоча заднюю лапу. И только сейчас я поняла, что передо мной тот самый пес-вожак, которого я подстелила позавчера! Очевидно, после травмы он перестал быть вожаком и стая пыталась загрызть его или выгнать. Но почему же он пришел сюда?! Ко мне? Из-за того, что я виновата в его положении? Или он все же доверяет человеку свою судьбу? Последнему человеку… Пес вышел ко мне, подошел ближе и уткнулся головой мне в колено. Так мы стояли с ним под дождем и слезы покатились у меня по щекам. Я погладила собаку и она завиляла хвостом. Сердце мое готово было разорваться. Все, не могу так!

- Пойдем – позвала я пса – будешь жить со мной. И он покорно потащился за мной к двери в дом. С трудом собака прошла по лестнице, и вот он уже в моей прихожей. Меня очень удивило то, что он покорно шел за мной следом. Я постелила одно из одеял недалеко от буржуйки, между ней и стеной слева. Туда же поставила открытую банку тушенки и налила в миску воды. Собака прошлась к тушенке и стала есть. Пока пес ел, я думала, что делать дальше. Для начала его надо было бы отмыть, псина была очень грязной и лапа была в крови. Нужна все таки аптечка! Я снова вышла на улицу. Доехала до аптеки и собрала все, что мне могло понадобиться для того, чтобы вылечить собаку и заодно собрала домашнюю аптечку. Я взяла бинты, вату, перекись водорода, йод, зеленку, антибиотики широкого спектра действия, витамины, марганцовку, таблетки обезболивающего, градусник. Уходя, взгляд мой упал на огнетушитель в аптеке. Его тоже забрала, я посчитала, что лишним в доме, где часто горит огонь, он не будет.

Дома я вскипятила воды, разложила вату, бинты и зеленку. Налила кипяток в таз, разбавила его холодной водой, добавила немного марганцовки и подошла к псу. Тот лежал на подстилке, тяжело дышал. Я взяла тряпку, окунула ее в воду и стала обтирать несчастную собаку. Он не сопротивлялся. Я отмыла слипшуюся грязь, кровь. Конечно, я залила весь пол, но сейчас меня это мало интересовало. Мне хотелось хоть как-то помочь этому существу. Отмыв его, я осторожно обстригла шерсть на ранах. Теперь я увидела, что все было не так страшно. Возможно даже, если не произошло заражение крови, пес выживет. Я обработала раны зеленкой, замотала рану на лапе бинтом, смоченном в перекиси. После всего этого я снова погладила собаку по голове, почесала за ушком. Он повилял хвостом и вернулся на подстилку. Я убрала лекарства в аптечку, вылила воду в раковину и села на диван. Долго я читала книгу, время от времени поглядывая на собаку. Пес три раза вставал, чтобы попить. И один раз он пописал прямо на пол посреди комнаты. Я решила не мучить собаку прогулками, вытерла пол тряпкой. Вечером мы с псом поужинали. Вернее я поужинала, а он только пожевал немного тушенки и снова улегся на подстилку. Всю ночь я слышала его тяжелое дыхание. Я очень хотела, чтобы он поправился, мне было совестно, что я подстелила его, не убила тогда, обрекла на такие муки. Заснула я только под утро.

25 июня. Я проснулась в десять утра от того, что на кухне что-то грохнулось. Я вскочила с кровати, слепо соображая, что могло произойти. Последний месяц я спала в полнейшей тишине и привыкла к ней настолько, что этот, возможно, не такой громких шум, мигом разбудил меня. Я взглянула на подстилку у стены – на ней никого не было. Пройдя в кухню, я увидела, как пес гоняет пустую банку от тушенки, пытаясь вылизать из нее остатки.

- А, дружок, кушать захотелось? – я улыбнулась и собака, увидев меня, завиляла хвостом. Хороший знак. Я открыла еще одну банку и поставила ее на пол. У пса сегодня отменный аппетит! Надо бы раздобыть собачью миску на подставке, чтобы ему было удобнее есть. Пока он завтракал, я налила в чайник воды, разожгла печку, все как обычно. В сотый раз напомнила себе, что не плохо было бы заиметь заварочный чайник и по-прежнему кладу заварку в чашку. У меня было несколько дел на сегодня. За окном светило солнце, с форточки тянул теплый ветерок. Я надела джинсы, кофту и кроссовки. Завела часы в комнате, сверила время. Закинула ружье за плечо и вышла из дома. Осмотрелась, собак не видно. Это хорошо. Подошла к мотоциклу, прокачала карбюраторы, завела его, отряхнула сидение и, запрыгнув на него, помчалась к проспекту. Доехав до ближайшего зоомагазина, я заглушила мотоцикл и пошла выбирать товары для своего любимца. Первое, что мне нужно было, это ошейник и поводок. Прикинула ширину его шеи и выбрала из простых, кожаных, но крепких. Ошейник был с кольцом, к нему я нашла карабин и хороший, широкий брезентовый поводок-ремень. Там же я взяла миску для собак на подставке. И оттащила в коляску два двадцатикилограммовых мешка собачьего корма. Погрузив все это, я поехала к дому, неожиданно на проспекте на меня налетела стая собак. Я дала газу, мотоцикл вильнул на сторону коляски, но я удержала руль. Голодные псы бросились за мной, началась бешенная гонка. Сердце колотилось в груди так, что слышно его было у меня в ушах. В тот момент у меня даже промелькнула мысль, что псы его тоже слышат! Собаки не отставали, очень быстро ехать я не могла – боялась ям и трещин асфальта, постоянно объезжая покореженные автомобили, я вынуждена была сбрасывать скорость, и в такие моменты они почти настигали меня. Все, так нельзя дальше. Надо что-то срочно менять, иначе я либо разобьюсь, либо они меня настигнут. Мозг лихорадочно соображал, цепляясь за любые возможные пути спасения. Ага, вот оно! Впереди была чистая прямая, без ям и машин. Я открутила гашетку на полную, мотоцикл взревел, умчался от собак прочь, но дальше снова был плохой асфальт, более того, там, дальше по дороге зияла воронка от бомбы. Проехать было нельзя, но мне и не нужно было. В голове у меня уже созрел план спасения. Конечно, очень рискованный, но выбирать было попросту не из чего. Должно получиться или… нет! Никаких или!

Я резко развернула мотоцикл на сторону коляски, с визгом резины, он развернулся практически на месте. Нейтраль, мотоцикл стоит. Я привстаю на подножки, вскидываю ружье, снимаю с предохранителя. В кармане еще патроны, два в патроннике. Стая приближается ко мне с дикой скоростью. Я выжидаю, нельзя промахнуться, нельзя… И вот уже до первой собаки совсем немного остается метров, я прицеливаюсь. Выстрел. Самая первая собака, бегущая резвее всех, отлетела назад, сбивая своих собратьев с ног. Возникло замешательство, те с ревом накинулись на нее. Одна двинулась ко мне, но уже не так быстро. Снова вскидываю ружье, выстрел. Она падает на асфальт, из шеи ее течет алая кровь. Остальная свора замерла. Переламываю ружье, вставляю патроны. Щелчок, выстрел. Еще одна собака падает замертво! Пять собак отступили, попятились, еще две сразу пустились бежать.

- Прочь! Убирайтесь прочь отсюда! Живой вам меня не взять! – прокричала я, и еще одна собака, в нерешительности, все же присоединилась к убегающим. Четыре, по-видимому, самые злые и голодные, по-прежнему смотрели на меня, сверлили меня своими одичавшими глазами, в которых уже не осталось и тени прежней верности к человеку. Еще один выстрел, собака взвыла и пустилась убегать с пробитым боком. Долго она уже не проживет. Три собаки отступили, огромный черный пес повернулся ко мне и оскалил пасть, я выстрелила снова, но промахнулась. Он убежал. Все. Я осталась одна, посреди проспекта. Долго еще я не могла отдышаться, по всюду мне мерещились собаки. Я не с первого раза завела заглохший мотоцикл. Медленно доехала до дома, во дворе никого не было. Руки у меня все еще дрожали, но нужно было переносить вещи. Труднее всего было с собачьим кормом, пришлось обвязываться веревкой, привязывать ее к мешку и тащить волоком на этаж. Дома я снова вздрогнула, когда мой пес подбежал ко мне, я замерла в дверях, он бросился на меня, повалил и я, зажмурившись, приготовилась принять смерть от предателя… но он облизал меня! Пес вилял хвостом.

- Спасибо, такой радушный прием, от которого я чуть не умерла от страха! – я погладила пса по голове. Мешки с кормом я затащила в соседнюю комнату. Вскрыла один из них и насыпала немного корма в миску.

- А теперь давай-ка примерим кое-что – я надела на пса ошейник, отрегулировала его. Пришелся в самый раз! – Ну вот, теперь можно с тобой гулять.

Я дала собаке корм и налила воды. Сама легла на диван, прислушалась к тиканью часов. Мерное тиканье, вскоре мое сбивчивое дыхание стало ровным и я сама не заметила, как заснула.

Когда я проснулась, солнце уже заходило, пес что-то тихо грыз, лежа у себя на подстилке. Я встала, посмотрела в окно. Мне уже не было так страшно, но мысль о том, что днем я чуть не стала кормом для собак, неприятно засела у меня в голове. Вздохнув, я села к печке, чтобы разжечь огонь и только тут заметила, что пес утащил одно из поленьев и старательно грыз его, превращая в мелкие щепки.

- О, да ты мне помогаешь разводить огонь! – я потрепала пса по холке – Вон сколько щепок наделал, прямо господин хвороста!

И тут я вдруг подумала о том, что это неплохая кличка. Хворост!

- Буду тебя хворостом звать, раз ты так любишь деревяшки! – пес радостно завилял хвостом. Снова я заваривала чай прямо в чашке, забравшись с ногами на диван, я позволила себе зажечь свечу. Темнело. Хворост улегся около дивана и тихо засопел, а я долго еще не могла уснуть, завидовала ему. Когда свеча сгорела наполовину, я задула ее, легла в кровать и понемногу утонула в темноте. Снились мне стаи собак, несущихся за мной, то, как я смело разворачиваюсь, вскидываю ружье и смотрю им прямо в глаза, а в первой же собаке стаи узнаю бегущего на меня Хвороста…

29 июня. Жизнь начала становиться более размеренной. Утром и вечером я гуляла с Хворостом. Он послушно ходил на поводке. В конце-концов я решила обучить его командам, чтобы можно было спускать его с поводка. Я тренировала его команде «Сидеть», «Стоять», «Рядом», «Лежать», «Голос». Последняя меня просто забавляла, потому как лаять было не на кого. Одичавшие собаки все еще ошивались в городе и представляли для меня опасность, но я не расставалась со своим ружьем. За четыре дня я перебила десять собак. Каждый раз, когда я видела дикого пса, я вскидывала ружье и стреляла на поражение. Я надеялась уменьшить популяцию голодных ртов и увеличить, тем самым, свою безопасность. Хворост послушно выполнял все команды, все таки он был умным псом. Лапа его заживала очень хорошо. Вскоре я смогла отпускать его с поводка, сначала я боялась, что он, вспомнив остальных собак, убежит от меня, но потом поняла, что он меня любит и убегать не собирается. Дни стали теплыми, даже жаркими. Приходилось открывать в доме все окна, чтобы было не так жарко. Положение мое усугублялось тем, что каждый день приходилось топить печь. И вот сегодня, когда я сидела и пила чай на кухне (а завтракала я по-прежнему на кухне, потому что там был удобный стол, да и миски с кормом у собаки тоже стояли на кухне - завтракать мы привыкли вместе), я обратила внимание на газовую плиту. Это была обычная газовая плита, которая бывает в таких малоэтажных домах. К ней подведена труба, сейчас, конечно, газа в ней нет. Но я вспомнила, как у нас на даче стояла точно такая же плита и подключена она была напрямую к газовому баллону! Теперь у меня уже зрела идея, если я подключу эту плиту к баллону, тогда я смогу не разжигать буржуйку в жаркие дни. Перекусив печеньем с чаем, я вышла в коридор, взяла ружье, закинула его за спину, десять патронов я засунула в чехол, который висел у меня на поясе джинсов.

- Пойдем! – крикнула я в комнату и мне навстречу, виляя хвостом, вылетел Хворост. Мы вышли на улицу. Собак не было, солнце светило. Я открыла дверь УАЗика и пес запрыгнул на соседнее сидение. Промелькнула мысль, что он знал как запрыгивать в машину, неужели раньше он уже это делал? Неужели у него были хозяева?

Окна в машине пришлось полностью открыть, УАЗ сильно нагрелся на солнце. Мы поехали к газовой станции. Там раньше заправляли баллоны, я когда-то проезжала мимо. Ворота станции были закрыты, я вышла из машины, пес выскочил за мной и начал обнюхивать дорогу. Тут я заметила дверь, она была прямо в одной из створок ворот, наружу торчала ручка. Я протянула к ней руку, вдруг Хворост зафыркал, нюхая под воротами, шерсть на его загривке встала дыбом, и он глухо зарычал.

- Ты чего, дружок? – я нервно поглядела на собаку и дернула ручку на себя. К моему удивлению, дверь открылась, и на меня вылетело огромное существо, оно было черным, мех на нем был слипшимся, оно повалило меня с размаху, за секунду я оказалась под ним. Страх парализовал меня, но я вцепилась этому чудищу в горло, его пасть щелкала в сантиметре от моего лица. Это был обезумивший от голода пес, от его шеи тянулось что-то холодное и тяжелое. Трудно сказать, кто победил бы в этой дуэли, если бы не Хворост. Мой пес с лаем бросился на эту тварь, схватив его зубами за загривок. Как только мне удалось освободить руки, я тут же схватилась за ружье. Выстрел. Черный пес лежал на земле, он больше не дышал. Хворост еще трепал его шею. Немного отдышавшись, я подозвала пса:

- Иди ко мне, Хворост. Молодец, хороший пес, спас хозяйку – еще дрожащей рукой я погладила пса по голове, он был явно доволен собой. Я подошла к черной собаке. Это был очень худой пес, кожа и кости. На шее у него был ошейник, от которого шла большая металлическая цепь, она тянулась за ворота. Там находилась его будка. Цепь была потерта, на некоторый звеньях я заметила следы зубов. Бедолага долго и безуспешно пытался освободиться. Как же получилось, что он прожил на цепи месяц после этого События? Ответ не заставил себя ждать – рядом с будкой я обнаружила какие-то кости, кажется, это была еще одна собака. Сильнейший выживает, таков закон природы. Я открыла ворота изнутри и смогла заехать на территорию на УАЗе. Хворост бежал рядом. Припарковавшись у платформ с баллонами, я пошла искать нужные. Вот стройные ряды белых баллонов – это ацетилен, вот серые с зеленой полосой – это чистый аргон, дальше стояли ярко-желтые баллоны, это был аммиак, который я обошла стороной, за ними, чуть подальше от остальных – голубые баллоны с кислородом. Красных нигде не было. Я пошла на следующую платформу. Тут были фиолетовые баллоны с этиленом, зеленые с ярко-зеленой и зеленые с красной полосой. Что в них, я не знала и не желала знать. Красных баллонов тут тоже не было. Наконец, на третьей платформе я нашла нужные мне баллоны с пропаном. Один такой весил около восьмидесяти килограммов. Я долго размышляла, как быть. Пришлось подогнать машину задом прямо к платформе. Открыв дверь багажника, я перетащила маленький металлический пандус на платформу одним концом, другим кинула в багажник УАЗа. Опрокинув баллон, я покатила его прямиком в машину. Места хватало на еще один такой же, не долго думая, я скатила второй баллон. Пандус я протолкнула дальше за сидения, он еще пригодится около дома. Я захлопнула багажник, половина дела сделана! И только сейчас обратила внимание, что Хвороста, который все время бегал под ногами, сейчас нет рядом! Я не на шутку испугалась, решив, что он от меня все таки сбежал.

- Хворост! Ко мне! Где ты, мальчик, ко мне! – я кричала минут пять. Меня охватила настоящая паника, я бегала по станции с ружьем наперевес и искала собаку. Его нигде не было. Без сил я опустилась на подножку машины у открытой двери. Как вдруг пес вернулся! Он что-то нес в зубах, что-то белое. Я отняла у собаки конверт. На конверте была пометка «ВЧ-3345». Он был вскрыт. Внутри лежал лист бумаги, с напечатанным на нем текстом, судя по всему, набран он был на военной печатной машинке или дешифраторе. Текст был таков: «Заготовить к отгрузке 20 RAL 1018 - CG». Что это могло значить? Почему военные хотели что-то отгрузить с газовой станции? Неужели кто-то что-то знал о надвигающейся катастрофе? Я стояла с этим конвертом в руках, по-видимому, долго, потому как пес улегся у моих ног. Вынырнув из своих мыслей, я огляделась.

- Нам пора, дружок! Не знаю, откуда ты достал его, но все это жутковато и зловеще. – Я залезла в машину, открыла вторую дверь и позвала Хвороста. Пес занял свое место на сидении и высунул морду в окно. «Все они так делают» – подумала я, глядя на собаку, и убрала конверт в бардачок.

Около дома я вытащила из машины пандус, поставила его на багажник одним концом и на землю другим. Теперь можно было скатить баллоны. Я осторожно опрокинула один баллон, но не смогла удержать его на пандусе, он вырвался у меня из рук, потому что я поняла, если я его не отпущу, то улечу вслед за ним. Баллон скатился к самой парадной, а я, зажмурившись, заткнула уши. Тишина. Я открыла сначала один глаз, потом второй – все нормально. Баллон лежал у парадной. Вот теперь возникла настоящая задача: как поднять их в квартиру? Я долго размышляла над этим, перебирая в голове всякие варианты, отметая самые безумные. Тащить на себе, как я проделывала это с собачьим кормом, я не смогу. Слишком тяжелые. Остается только поднимать на веревке с противовесом. Но как это осуществить? Я вспомнила, что когда-то спускалась с крыши на мой балкой по веревке. Почему бы не проделать это снова, но не со мной, а с баллоном? Я зашла в парадную, поднялась на последний этаж. Хворост суетился у ног. На чердак вела крутая лестница и я, приказав собаке ждать, полезла на чердак. Выбравшись на крышу, я осторожно подошла к краю в том месте, где ниже этажом должен был располагаться мой балкой. Солнце отражалось от полированной крыши, было очень тепло, даже жарко. Прикинув расстояние, я осмотрела крышу в поисках чего-то надежного, за что я смогла бы перекинуть веревку. На глаза мне попался громоотвод. На вид он был очень прочным и круглым. Я попробовала пошатать его всем своим весом, но он крепко сидел на месте. Теперь нужна веревка. Я решила взять трос, который нашла в военном магазине. Спустившись в квартиру по лестнице, я взяла троса из прихожей, они висели у меня на вешалке для одежды. Хворост, виляя хвостом, все время бегал рядом со мной. И вот я снова на крыше, с тросом в руке. Этого по моим подсчетам должно было хватить. Перекинув стальной трос через громоотвод, я сбросила оба конца с крыши так, чтобы они проходили рядом с моим балконом. Снова спустившись вниз, мы с псом вышли из парадной и я, подхватив один конец троса, закрепила его к фаркопу УАЗа, а второй защелкнула на ручке газового баллона. На тросе были очень удобные карабины с обоих сторон, мне повезло. Я села за руль, завела машину и медленно тронулась вперед, при этом поминутно выглядывала из машины, чтобы видеть как движется баллон. Он пополз по земле, потом немного подпрыгнул, очевидно, зацепившись за какой-нибудь камень, а потом оторвался, наконец, от земли и поехал наверх. Когда я убедилась, что он висит как раз рядом с моим балконом, но немного выше перил, я заглушила машину, поставила ее на ручной тормоз (от греха подальше) и пошла в квартиру. Выйдя на балкон, я подтянула к себе баллон, перетянула его через перила. Снова пришлось спуститься, сдать на машине немного назад, чтобы баллон оказался на полу балкона. Только после этого я сняла с него карабин. Уронив его на бок, я вкатила баллон в комнату, а затем подкатила на кухню к газовой плите. Второй баллон я подняла на балкон точно таким же способом. Но оставила его стоять там, про запас. Через полтора часа я уже сидела на кухне, думая, как подключить его к плите. Хворост за обе щеки уплетал свой корм. На баллоне был редуктор с вентилем, к которому я и подключила шланг от самой плиты. Для этого мне понадобились клещи и разводной ключ из набора инструментов, который я когда-то прихватила в строительном магазине. Теперь можно было открыть основной вентиль баллона и проверить – не травит ли редуктор. Я обмазала все соединения мыльной водой, но нигде ничего не травило. Самое время испытать плиту! Я зажгла спичку и поднесла к горелке, немного приоткрыв газ на плите. Моментально вспыхнул факел, распределительная крышечка на конфорке отлетела в сторону. Я вскрикнула и перекрыла газ. Теперь стало ясно, что нужно прикрыть вентиль в редукторе. Сделав это, я повторила попытку, не забыв при этом водрузить крышечку обратно на конфорку. На этот раз газ горел как надо! В тот же вечер я кипятила воду в чайнике на плите. Буржуйку я в тот день не топила, чему была странно рада.

Душный вечер, закатное солнце. Я сидела на подоконнике, Хворост лежал рядом на полу. Где-то слышны были птицы, но отдаленно, все таки, их было не так много в городе, как до События. Тут я увидела собаку, она нюхала мои следы у парадной. Протянув руку, я достала из-за шторы ружье, прицелилась, выстрелила. Псина упала замертво. Я улыбнулась и кивнула моему Хворосту: видал, как я ее? Пес повилял мне хвостом и снова улегся спать. Мои навыки владения оружием улучшились. Спустились сумерки, я долго еще сидела на подоконнике, вдыхая летние ароматы природы. Да, моя жизнь явно стала более размеренной.

1 июля. Лето, самая его середина. Пока все было совсем не так плохо, как могло бы быть. Но мне все чаще приходили мысли о зиме и, признаться честно, они наводили на меня страх и ужас. Я очень боялась быть в городе одна, когда наступит зима. Но надежда, что еще есть хоть кто-то живой меня покинула, и я могла надеяться только на себя. Жизнь моя была лишь в моих руках. Целиком и полностью. Я решила запастись дровами настолько, насколько это возможно в условиях моей квартиры. Все так же каждый день завожу часы. Чай я теперь разогреваю на плите. Иногда даже позволяю себе готовить что-нибудь вкусное. Вчера, например, делала блинчики – взяла блинную муку в магазине и разбавила ее водой. Плюс этой муки в том, что в ней уже содержится яичный белок. Я съела их с вареньем, Хворост ел их просто так, и мы с ним остались очень довольными. Сегодня решила постирать вещи. Взяла пару ведер, наполнила их дождевой водой. Порошка для стирки не оказалось. Пришлось сесть на мотоцикл и прокатиться до соседнего магазина. Кстати, Хворост привык и к мотоциклу и теперь сам запрыгивал в коляску. Раздобыв порошок, я смогла закончить стирку. Технической воды у меня, правда, осталось не много. Но этой же водой я смогла помыть пол. Я хотела, чтобы в квартире было чисто. Пес все время бегал и оставлял следы, пришлось на время уборки привязать его за ошейник к батарее. Зато потом мы смогли погулять, зашли на мою старую квартиру. Пес обнюхивал мои вещи, виляя хвостом, и недоумевал, почему мы не живем тут, где гораздо больше места, мебели и интересных вещей.

- Ты даже представить себе не можешь, Хворост, как трудно сюда каждый раз подниматься – сказала я заглядывающей в глаза собаке – Мне самой очень грустно, что не получается тут жить. Но столько воспоминаний… Побродив по квартире, мы снова спустились на улицу. Хворост довольный, нес в зубах свой трофей – нашел под кроватью какую-то мою старую плюшевую игрушку, мышонка. Я решила отдать ее псу. Я же взяла из дома очередную книгу. Чарльз Диккенс «Посмертные записки Пиквикского клуба», давно хотела ее прочитать. Всегда не было времени, теперь же его хватало с лихвой. Мы вернулись домой, я открыла банку тушенки, поела и села читать книгу. Пес улегся на коврике с игрушкой. Остаток дня мы провели дома.

Продолжаю. Четвертая часть рассказа.

13 июня. Пятница тринадцатое! Я полистала календарь, который принесла с собой со старой квартиры. Да, сомнений нет, уже пятница тринадцатое. Сегодня было ровно две недели, как я осталась совсем одна в городе. Уже две недели я выживала, и надо сказать, пока еще держалась. Я выползла из кровати и, не поев, спустилась на улицу. Светило солнце, было тепло. Заведя мотоцикл (сегодня мне снова долго пришлось прыгать на кик-стартере), я поехала к бензоколонке. У меня было два дела, которые я намеревалась выполнить до завтрака – во-первых, заправить Урал до полного бака, во-вторых, раздобыть дров. На заправке всегда продавались поленницы дров в связках.

Мои бочки все так же красовались на колонке. Я подошла к одной из них, той, что имела краник. Теперь, когда у меня на поясе висел в ножнах прекрасных охотничий нож, я могла отрезать шланг от колонки и прикрутить его к кранику на бочке. Что я и сделала, правда потребовалось еще немного алюминиевого скотча, один моток которого я бросила в багажник коляски. К слову, еще один моток такого же скотча я бросила в багажник машины.

Теперь, открывая краник на бочке, можно было переливать бензин прямо в бак мотоцикла, а потом, когда уровень в бочке станет меньше, можно будет переливать в ведро. Бак был заполнен, дрова я скидала в люльку мотоцикла, забрав весь запас с бензоколонки. Теперь можно было возвращаться домой.

Дрова я перекидала в коридор, одну сетку распаковала, и, нарубив поменьше, тем самым топором, которым ломала замок (пришлось возвращаться за ним на крышу), засунула все в печь, вместе с газетами и разожгла огонь. Сначала дым возвращался в комнату и я уже подумала, что где-то забит дымоход, как появилась тяга и весь дым ушел в трубу. В печке горел огонь. Это была победа!

Я пошла на кухню, взяла с бесполезной плиты чайник, наполнила водой из бутылки и поставила его на буржуйку. Потрескивали поленья, закипал чайник. Это был мой первый существенный успех. Дрожащими руками, заварив чай прямо в термокружке, я поднесла дымящийся напиток к губам и сделала глоток. Это был самый вкусный чай, который я когда-либо пробовала в своей жизни!

За окном снова собрались тучи, забарабанили по металлическому подоконнику капли дождя, но я лежала на диване, пила горячий чай с печеньем, в это время дрова весело потрескивали в печке, на самой плите сверху грелась банка тушенки, тикали часы на стенке. И я поняла, что жизнь, какой бы она ни была, все равно не такая ужасная. Лучше жить так, чем не жить никак. Я была очень рада, что пришла к такому выводу. В углу лежали дробовик и ружья, я вяло подумала, что завтра неплохо бы научится ими пользоваться, пострелять по банкам. Хотя я и не представляла до конца, для чего мне одной в целом городе оружие, ведь никого все равно нету. Тем не менее, я твердо решила все таки научится стрелять, тем более, что это скрасило бы мое одиночество и позволило бы заняться делом.

16 июня. Три дня я почти не выходила из дома, наслаждалась теплом, горячим чаем и едой, даже сварила подобие супа из макарон, тушенки и риса. Все дни были дождливыми, но я особо не переживала теперь. Дров у меня было еще много. Мой список дел был, наконец, выполнен, я решила пораскинуть мозгами и написать новый.

Во-первых, мне нужно было раздобыть техническую воду. Стоило поискать возможности добыть такую воду, ведь водопровод не работал, а брать дождевую воду получалось не всегда.

Во-вторых, нужно было найти какую-нибудь рацию или не сломанное радио и попробовать услышать кого-нибудь, поймать частоту, на которой хоть что-нибудь бы передавали! Я все еще верю, что я не одна в целом мире…

В-третьих, научится, наконец, стрелять из оружия!

В-четвертых, утеплить свою комнату. Я решила позаботиться об этом сильно заранее, до наступления осени.

Внимательно изучив список, я пришла к выводу, что проще всего будет начать с четвертого пункта, и, хотя вода мне была необходима, я все же вышла на улицу с целью найти больше одеял и прочего теплого материала.

Я завела мотоцикл и поехала по сырой дороге – дождя уже не было, но над городом все еще нависали серые тучи. В магазине текстиля нашлось бы все необходимое, но стеклянные двери были надежно заперты. Я постояла с минуту перед ними, а затем, подняв с дороги большой камень, с размаху запустила его в витрину – раздался грохот бьющегося стекла, я зажмурилась, и открыла глаза, лишь когда все затихло. Осколки угрожающе нависали над образовавшемся, благодаря камню, проемом. Пришлось найти деревце, отломать ветку и обстучать осколки, которые с грохотом падали на пол. Через пять минут я уже вошла в магазин. Лампу я с собой не брала, так как свет в достаточном количестве попадал внутрь через витрины. Всюду лежали ткани, шторы, одеяла, подушки. Некоторые одеяла были тоненькими, другие пуховыми или стеганными. Я брала много всего, таскала сквозь витрину к люльке мотоцикла. Нагрузившись так, что трудно было шагать, я стала вылезать в очередной раз на улицу, как вдруг что-то зацепилось и я, дернув посильнее, услышала звук рвущейся материи. Я очень испугалась, что порвала свои камуфляжные теплые штаны, но, оказалось, что это всего лишь ватное одеяло. Оно зацепилось за стекла, и на нем теперь красовался длинный порез.

- Ничего – сказала я вслух – На обивку стен пойдет и такой.

Загрузив все в люльку мотоцикла, я поехала домой. Надо сказать, что я уже неплохо ездила на мотоцикле, научилась управлять им достаточно хорошо, чтобы передвигаться по городу быстрее.

Я перенесла все найденное в дом. Растопила печь, вскипятила воды, нагрела ужин. Покушав, решила понемногу приниматься за работу. Собрала гвозди, достала молоток. Работа позволяла мне не думать о том, что творится вокруг, и так быстрее шло время. Я чувствовала, что если буду сидеть, сложа руки, то сойду с ума.

18 июня. Два дня я потратила на то, чтобы обить одеялами стены комнаты. Конечно, она потеряла свою былую красоту и была больше похожа теперь на то место, где живут бродяги, но меня это мало волновало. Главная моя цель была – выжить зимой. Я знала, что это будет очень непросто. Окна и балконную дверь я решила законопатить в последнюю очередь, так как после этого я не смогу открыть их до самой весны. Сегодня мне предстояло поискать техническую воду и поучиться стрелять. Завтраки мои стали теперь не такими сухими, как раньше. Горячий кофе, сухари с теплой тушенкой или рыбой. Вполне сытная еда. За окном светило солнце и я, взяв из дома три бутылки и ружья, вышла во двор. Бутылки были расставлены мной на скамейку, сама я отошла достаточно далеко. У меня было дробовое двуствольное ружье с горизонтальным расположением стволов и обычное ружье 12-калибра. Оба ружья были «переломного типа», то есть, чтобы зарядить их, необходимо было откинуть ствол на шарнире и вставить патроны в патронники. Как оказалось позднее, дробовик имел разные стволы, что позволяло стрелять как 12-калибровыми патронами, так и винтовочным патроном, что значительно увеличивало дальность действия ружья. Я переломила ружье и вставила патрон. Затем защелкнула ствол, сняла его с предохранителя, приложила приклад к плечу, прицелилась и выстелила. Пуля пролетела где-то над бутылкой и оставила вмятину в стене гаража, который стоял за скамейкой. Точности у меня не было никакой. Я вздохнула, зарядила по новой и выстрелила вновь. Результат был немного лучше, но все же до бутылки я так и не достала. Постреляв с часик, все таки подбив одну бутылку, я устала и вернулась домой, чтобы перекусить. Над навыками стрельбы нужно будет еще поработать…

19 июня. Я бы назвала этот день самым необычным за последнее время. А именно потому, что случилось утром этого дня. Я еще спала, как вдруг услышала сквозь сон неясный, непонятный звук.

«Послышалось» - подумала я, переворачиваясь с боку на бок, как вдруг меня осенило – я же одна в городе! Вскочив с постели, я подбежала к окну.

- Каррр! – раздалось у самого окна. Я жадно вглядывалась в деревья перед домом. Да! Так и есть! На одной ветке сидела ворона. Настоящая, вполне себе живая такая ворона и каркала «во все горло», как в басне Крылова. Я стояла у окна, словно пораженная громом. Невозможно было поверить, что она живая, вот тут, сидит и кричит. Этот звук, словно бы из прошлого вернулся, он вселял надежду, что я не одинока. По крайней мере, эта ворона тоже была в городе. Я вышла на балкон, чтобы как следует ее рассмотреть, но она дернулась и вспорхнула с ветки, продолжая кричать, полетела прочь. Я еще минут десять стояла на балконе, вдыхала теплый летний утренний ветерок и думала о жизни. Если ворона прилетела издалека? Может, не везде все разрушено? Очень хотелось в это верить. Я позавтракала, но мысли о вороне не отпускали. Я все еще надеялась, что снова увижу ее. Но мне нужно было жить дальше, и я снова посмотрела в свой список, когда села на диван, попивая горячий кофе.

«Найти рацию или техническую воду» - значит, мне нужно заняться этим. Я решила искать воду. На улице светило солнце, было тепло. Я одела потертые джинсы, старую флисовую кофту и вышла за дверь. Квартиру я не закрывала на ключ, это было ни к чему. Выйдя к мотоциклу, я вдохнула утренний воздух полной грудью, но прежде, чем дернуть кик-стартер, подняла голову и посмотрела вверх. Надо мной раскачивались ветки деревьев, еще выше неспешно ветер гнал облака. Вороны нигде не было, но мои мысли сотню раз неизменно возвращались к ней. Если она выжила, то, неужели не выжили остальные? Почему за мной еще никто не пришел? Откуда она прилетела? Вопросов море, но ответов на них у меня не было… Чтобы отогнать грустные мысли, я завела мотоцикл и поехала по району в поисках воды.

Для начала я хотела поискать в гаражах еще несколько бочек, чтобы наполнять их дождевой водой. Ключи были на вахте, там, где я их последний раз и оставила. И снова я принялась рыскать по гаражам. К счастью, в пятнадцатом гараже я действительно нашла бочку, по виду она была литров на сто. Я пошевелила ее, та поддалась.

- Значит, пустая – сказала я вслух. Не без труда я выкатила ее из гаража, подогнала мотоцикл и закинула ее на коляску так, что она торчала, затем прихватила ее в нескольких местах веревкой, «сдала» ключи обратно на вахту и выехала из кооператива. Бочка позвякивала пустотой на каждой кочке. Во дворе я выгрузила ее и приставила к стене дома. Теперь я могла сливать дождевую воду из ведер в бочку и пользоваться ею в дальнейшем. Конечно, удобнее было бы иметь две или даже больше бочек. Но пока хватит и так. Я была вполне довольна проделанной работой. Теперь мне нужна была рация. Здесь сложнее – все рации в городе, скорее всего, сгорели. Если только они не были защищены. Но такие рации бывают только у военных. И тут меня осенило! Недалеко от окраины города есть воинская часть. Прикинув, что запаса времени до темноты у меня еще достаточно, я взяла из дома сок, пачку печенья, сухарей, тушенку. Закинула все это в багажник мотоцикла и поехала к выезду из города. Трасса была практически пустой. Машины, конечно, валялись кое-где, но их было значительно меньше, чем в городе. Через сорок минут пути я увидела съезд с трассы, который вел в лес. Я свернула на него, вскоре показался шлагбаум и колючая проволока. Будка охраны выглядела пустой. Я осторожно слезла с мотоцикла, не глуша его, и пошла в будку. На удивление, она была заперта! Я заглянула в окна, но ничего не увидела – они были очень мутными, кроме того, на них имелись решетки. Подойдя к шлагбауму, я увидела, что он так же заперт на висячий замок! Это меня удивило. Но с такими замками я уже имела дело, поэтому в ход пошла монтировка, которую я возила в багажнике мотоцикла. Однако, даже сломав замок, шлагбаум я поднять так и не смогла. Какой принцип работы был у этой штуковины, осталось для меня тайной. Это обстоятельство не мало расстроило меня, но я решила не сдаваться и пройтись пешком. Заглушив мотоцикл, я пошла дальше по дороге, ведущей в глухой лес. После получаса ходьбы я поняла, что без транспорта я не доберусь домой до темноты и повернула назад. Воинская часть находилась на территории полигона, а он, в свою очередь, простирался далеко в область, до самых северных озер. Подходя к мотоциклу, я, утомленная такой прогулкой, пребывала далеко не в хорошем расположении духа. Но тут вспомнила о еде и решила перекусить прямо тут, на мотоцикле. Сухари, тушенка и печенье восстановили мои силы. Настроение немного улучшилось. Банку от тушенки, в которой еще оставалось немного мяса, я оставила у дороги. Как и остатки сухарей. Поразмыслив, я приняла решение вернуться сюда завтра с топором и разрубить ненавистный мне шлагбаум. Обратно я ехала быстрее, чем туда. Трасса была мне уже знакома. Дома я растопила печь, вскипятила воды для чая. Завела часы на стене, сверила время со своими наручными часами. Это я делала каждый день с тех самых пор, как перебралась сюда. «Живые часы» были моей радостью, моей гордостью, своим тиканьем они убаюкивали меня, успокаивали, как бы говоря, что я не одна, что они тоже живут и идут вместе со мной вперед. Это была моя надежда, поэтому я ужасно боялась, что я забуду их завести и они встанут, а если по какой-то причине откажут мои наручные часы, то я вообще останусь совсем одна в целом городе, без времени… И тогда время остановится для меня навсегда. Я не хотела этого, я хотела жить. Поэтому каждый день заводила и сверяла часы.

Усевшись на диван, я взяла книгу Рея Бредбери и читала ее, попивая чай, пока за окном совсем не стемнело. Когда глаза устали от сумеречного света, я отложила книгу и посмотрела в окно. Тихий город погружался в ночь, ветерок слегка трепал балконную занавеску. Мысли снова потекли вокруг меня какой-то рекой, которую я могла, как казалось, ощутить всей кожей. Война или взрывы? Убиты все или нет? Как дальше жить? Квартира, еда, оружие, тепло, рация, тот ненавистный шлагбаум, ворона… Ворона! Я очень хотела увидеть ее снова. Потому что к вечеру мне уже начало казаться, что это все не правда, не было никакой вороны, что это плод моих воспаленных от одиночества фантазий. Возможно, я уже даже схожу с ума, раз видела и слышала ворону! Если никто не выжил, то как же она смогла? Так же как я провалилась куда-то под землю и потом воскресла? В какой-то момент я поняла, что раздражена и впадаю в панику. Сосредоточившись на ходе часов, я успокоилась и глубоко вздохнула.

- Нет, сейчас не время сходить с ума. Даже если ничего этого не было, нужно все-таки жить дальше. А сейчас поберечь силы и лечь пораньше. Завтра еще нужно поехать и отыскать рацию.

20 июня. Позавтракав плотно, взяв с собой мой любимый топор, я вышла на улицу. Снова на мотоцикле по трассе, снова я у того съезда. И вот он, шлагбаум, который так вероломно помешал мне вчера добраться до моей цели! На этот раз он не помешает. Не глуша мотоцикл, я подошла к нему с топором в руках, замахнулась и со всех сил рубанула по твердому дереву, покрашенному красно-белой, потрескавшейся от времени и суровых погодных условий этого города, краской. Топор ушел неглубоко, я вынула его и снова, замахнувшись, опустила его в ту же зарубку. На этот раз он прошел глубже, на вид осталось еще пару раз рубануть и дело будет сделано. Но меня ждало разочарование – ударив в третий раз, я услышала металлический лязг, увидела искры, топор встретил сопротивление, и пальцы загудели от удара. Вынув его, я заметила, что от лезвия откололся небольшой кусок металла. Заглянув в зарубку, я увидела железный стержень, который проходил по всей длине шлагбаума. Снова неудача! Поразмыслив пять минут, я бросила топор в коляску и повернула к дому. Собирались тучи, где-то сверкнула молния. Мне стало не по себе, я гнала мотоцикл, чтобы скорее оказаться в безопасности. Резко стемнело, налетел шквал, ветер поднял горы пыли и песка, ехать было практически невозможно, скорость упала до 20 километров в час. В какой-то момент я поняла, что на меня обрушилась стена дождя. Ливень лупил меня по лицу, по рукам. За каких-то десять секунд я вымокла до нитки, но не уступала стихии и продолжала двигаться вперед, к дому, к уюту и теплу, к своей безопасности. Неожиданно, прямо в движении, мотоцикл чихнул, словно бы подавился и на секунду заглох, но тут же завелся снова. Трудно было описать весь мой ужас, всю ту панику, которая охватила меня, когда я, с замиранием сердца услышала, как мотор перестал размеренно работать и заглох, пусть даже всего на несколько секунд. Но он ехал снова, и это меня немного успокаивало. Потом он снова заглох, но теперь я медленно теряла скорость, а он все не заводился. Я переключилась на четвертую передачу и дала газу, неожиданно его дернуло, и он снова завелся. Прошло больше часа, пока я, сражаясь с природой, не заехала во двор своего дома, не доехав двадцати метров до парадной, мой несчастный мотоцикл чихнул в последний раз и заглох. На этот раз на совсем. Я благодарила его, что он довез меня до дома. Подкатив его к парадной, я погладила его по баку.

- Спасибо, родной, ты не предал меня – и пошла в дом. Дома было темно, тикали часы. Я разожгла свечи, сняла с себя мокрую одежду, вывесила ее на балкон. Сама оделась во все сухое, растопила печь, выпила горячего чая, завернувшись в плед на диване. Дождь барабанил по стеклам всю ночь. Настроение было ужасным. Я долго не могла заснуть.

21 июня. Утро было пасмурное, я только выпила чаю с печеньем и вышла за дверь. Прошла мимо мотоцикла, злость и обида вспыхнули во мне с новой силой. Я звякнула ключами и села в машину. УАЗ зарычал и тронулся с места. Я гнала в сторону воинской части, вот трасса, вот съезд, вот он – шлагбаум! Не сбавляя скорости, я протаранила его за одну секунду и вот я уже на территории полигона. Вот и все радости! Надо было сделать так сразу, а не терять два дня и мотоцикл. Еще его чинить… Я ехала дальше по лесной бетонной дороге. Через минут десять показались первые строения гарнизона. Это были одноэтажные солдатские казармы. К ним вела отдельная дорога, но я решила не сворачивать, потому как вряд ли я смогу чем-то там поживиться. Дальше шли дома офицеров, но и туда я решила не заглядывать. Через какое-то время я увидела два длинных здания, остановилась возле них. На одной табличке красовалась надпись «Пункт связи. РЛС»

- Радиолокационная станция… хм… - это было как раз то, что нужно. Я открыла дверь. Внутри тишина и пустота. На столах очень много аппаратуры. Я пощелкала переключатели, но все приборы молчали. Не было электричества. Аккумуляторов тоже нигде не было. Я хотела забрать одну рацию с собой, но так и не смогла понять, как они там установлены и соединены. Этот факт сильно опечалил меня. Я долго блуждала между столами с техникой, но так и не придумала, что делать дальше. Нехотя я вышла на улицу и, погруженная в свои мысли, пошла к машине. Дойдя до нее, я дернула ручку, но она не поддалась! И тут только я поняла, что это не моя машина! Мой УАЗ стоял чуть в стороне, а передо мной был точно такой же военный УАЗик! Я заглянула внутрь и увидела, что в машине никого нет, зато в ней была рация. У меня промелькнула мысль, что если я смогу завести эту машину, то, возможно, если рация не сгорела, я что-нибудь услышу. Эта надежда, промелькнувшая на секунду, определила мои дальнейшие действия. Я потрогала форточки, да, так и есть! Одна форточка не была закрыта на защелку и я без труда сдвинула ее в бок. Открыла дверь и влезла на пассажирское сидение и только сейчас заметила, что водительская дверь не была закрыта… Минутное разочарование сменилось радостью, когда я увидела, что в замке зажигания болтаются ключи. Перебравшись на водительское сидение, я повернула ключ зажигания. УАЗ чихнул, дернулся, но в итоге завелся. Да, военные машины не убиваемые! И вот, дрожащей рукой я включаю рацию… Шипение на всех частотах. Я пробовала настроить ее, но после часа возни, я поняла, что ничего не выйдет. Начало темнеть. Я заглушила машину, вышла из нее и пересела в свою. Разочарование мое трудно было описать словами. Выходит, что я действительно осталась одна. Совсем.

Выезжая с полигона я на что-то наехала, это что-то хрустнуло под колесами. Остановив машину, я вышла посмотреть. Рядом с колесом лежала банка из-под консервы, которую я оставила позавчера. Меня удивило то, что она была абсолютно чистой! Без остатков тушенки. Не было и сухарей. Но я вспомнила, что вчера был сильный дождь и, вероятнее всего, дождь все смыл. Я поехала к дому. Мысли об одиночестве все сильнее сгущались в моей голове. Я старалась прогнать их, думая о починке мотоцикла, но это только добавляло разочарования, потому как я была не очень сильна в ремонте техники и теперь меня пугала сама мысль о том, что я могу и вовсе остаться без мотоцикла. Вдруг в свете фар что-то промелькнуло, я нажала на тормоза и меня бросило вперед инерцией, хорошо хоть я не избавилась от своей привычки пристегиваться. Выйдя из машины, я слышала первое время только стук собственного сердца. Но потом стала различать как шумит от ветра лес. И вдруг мне стало не по себе. Я не смогла бы объяснить почему, но мне показалось, что я на дороге не одна. Что кто-то в этом лесу наблюдает за мной. Мурашки побежали у меня по коже и я вернулась в машину. Я почувствовала большое облегчение, когда приехала домой и поднялась к себе в квартиру. В темноте долго не могла найти спички и заметила для себя всегда держать один коробок на столике у входа. Разожгла свечи, затопила печь. Не знаю, что это было, но мне это не понравилось и я решила больше так далеко не заезжать.

22 июня. Теперь первоочередной задачей стояла починка мотоцикла. По разрушенному городу на нем было очень удобно передвигаться. Покушав, я вышла во двор. Мотоцикл стоял там же, куда я прикатила его два дня назад. Я открыла топливный кран, прокачала бензин, включила зажигание и прыгнула на рычаге кик-стартера, неожиданно для меня мотоцикл завелся! Это было радостное событие. Очевидно, вода попала в электрику, а сейчас она просохла и контакт наладился. Возможно, подмокла катушка зажигания или блок коммутатор. Раз мотоцикл работал, тогда я должна была заняться другими, не менее важными делами. Например, пополнить запас продуктов. Ведь теперь я могла взять крупу, можно было варить кашу на печке. Сев на мотоцикл, я поехала в магазин. Вдруг из-за кустов что-то небольшое взлетело вверх. Я остановилась, слезла с мотоцикла и, не веря своим глазам, подошла ближе. На ветке сидела птица! Нет, это была не ворона. Это был воробей. Живой воробей. Он не слишком боялся меня, однако все же улетел, когда я подошла еще ближе. Потирая глаза, я еще минут пять пыталась понять, не игры ли это моего несчастного разума? Не сошла ли я с ума? Как вдруг прилетела целая стая воробьев и уселась на ветках какого-то куста, шумно чирикая, перелетая с ветки на ветку. Словно бы тот самый первый воробей привел своих друзей посмотреть на настоящего живого человека. Последнего человека на Земле… ну по крайней мере, точно в этом городе. От этой мысли мне стало очень грустно. Я подошла к мотоциклу и открутила гашетку газа до полной, он взревел и птицы с шумом поднялись в воздух.

- Убирайтесь отсюда, слышите?! Пусть я и последняя, но я лучше вас всех! – я схватила камень с земли и швырнула его в сторону куста, хотя там никого уже не было. Я плакала.

Подобные нервные срывы стали случаться со мной все чаще. Сказывался страх и одиночество. Каждый раз я успокаивала себя разными способами, как правило, занималась чем-то очень важным. Вот и сейчас убедила себя, что мне нужно ехать в магазин за едой, а не распускать сопли. В магазине я набрала себе разных круп, быстрозаварных пюре, консервированного концентрированного молока, сгущенки, сушеного гороха, макарон, фасоли в банке, соль, специй, подсолнечного масла, сухофруктов и мюслей. Теперь я могла разнообразить свою диету. Перетаскав все это в коляску мотоцикла, я поехала к дому. Припарковавшись на свое обычное место, я стала таскать мешки с продуктами в квартиру. Во время второй ходки случилось нечто, что перевернуло весь сегодняшний день с ног на голову и дало мне надежду, что еще не все так плохо! Подходя к парадной, я увидела, как за угол дома забегает собака! Это точно была собака! Я уронила мешки на землю. Сделала шаг в сторону стены, за которой она скрылась, как вдруг увидела еще одну! И еще. Это была целая стая собак. Они меня не видели, но я хорошо их рассмотрела и отступила на шаг назад. Подсознание кричало об опасности. Эти собаки слонялись где-то не один день – шерсть их была всклокочена, на ней виднелись колючки. Однако худыми они не были, ребер не заметно. И тут до меня разом дошло – они поедают трупы! Именно поэтому я стала замечать, что они пропадают с улиц! О нет, значит они могут напасть и на живую… меня! Я отступила медленно, стараясь, не производить шума, подошла к парадной, меня трясло от страха, я вбежала внутрь, плотно захлопнув за собой дверь. В квартире схватила ружье и вышла на балкон. Собаки окружили мой мотоцикл и вынюхивали мои следы. Я насчитала их не меньше десятка.

- Хэй! – крикнула я с балкона. Все псы как один подняли на меня головы. Я не заметила дружелюбности в их глазах, ни одна шавка не повиляла хвостом. Вдруг одна собака зарычала, ее рык поддержали и другие собаки. Вскоре вся стая лохматила шерсть и рычала на меня. Кто-то из них даже лаял. Я вскинула ружье, вставила патроны и выстрелила в ближнюю собаку. Хоть они и были живыми существами, но так рисковать я не могла. Они представляли для меня большую угрозу. Очевидно, что я попала в нее по касательной (ввиду моего маленького опыта в стрельбе), она взвизгнула, вся стая с лаем бросилась бежать. Та собака, которую я подбила, кажется, была у них вожаком. Она тоже бросилась наутек, но сильно хромала. Стая скрылась. Но теперь мне было очень страшно. Я не решалась выйти из квартиры целый час. Потом все же спустилась вниз, держа ружье на изготовке. Собак не было, но я знала, что они вернутся, теперь они найдут меня по запаху. Я перетащила оставшиеся продукты в дом. Теперь с каждой ходкой я брала ружье, из-за чего пакетов в руки помещалось меньше, но я твердо решила теперь с оружием не расставаться. Затащив в дом последний пакет, я вернулась вниз и нацепила на дверь возвратную пружину, которую сняла когда-то за ненадобностью. Теперь, решила я, они могут пойти на хитрость, а я не хочу быть застигнутой врасплох в собственной парадной. Я должна выжить! Дома я принялась готовить суп из макарон, гороха, специй и тушенки. Ужинала я на кухне, глядя на закат. Тревожные мысли не отступали, как теперь быть? Ходить с опаской… до этого я спокойно передвигалась по городу. Теперь я поняла, что это собаки доели мою тушенку и сухари там, у полигона. И собаку видела я в свете фар. Мысленно я отругала себя за то, что вылезла из машины. Моя история могла окончится еще вчера! Я села на подоконник, закатное солнце освещало двор, детский сад и деревья.

С этого дня мне нужно быть осторожной и отстреливать собак на расстоянии, если я не хочу быть разорванной бывшими лучшими друзьями человека…

Спасибо всем, кто ждет! Вот третья часть :)

6 июня. Сегодня я решила окончательно переехать в новую квартиру. Утро было пасмурное, спала я плохо. Мои нервы расшатались, и я иногда все еще не верила в то, что осталась одна в этом огромном городе. Я взяла сумку с колесиками и стала укладывать вещи. Пенал с карандашами, ручками. Несколько ножей, вилок, ложек, три металлические термо-кружки, две любимые книги. Одежда из ящика, пара пледов, два одеяла, обувь, блокнотик. Я сидела на стуле у стола, пока упаковывала все это в сумку, потом я подняла глаза на полку и протянула руку к маленькой музыкальной шкатулочке, которую когда-то подарил мне муж. Я осторожно взяла ее в руки и повернула ручку – заиграла грустная мелодия. Это было первое музыкальное произведение, которое я услышала за последнюю неделю. Ее я тоже бережно упаковала с собой.

Сумка оказалась не очень тяжелой, и я легко спустила ее вниз. Перед тем, как уйти, я закрыла квартиру своим ключом, который забрала с собой.

В моем новом доме все-таки тоже было уютно. В ванной была буржуйка, что меня не очень устраивало, так как зимой будет теплой только ванной комнате, а мне необходимо было утеплить основную комнату. А переселяться в ванную не было ни малейшего желания. Поэтому я сразу приняла решение переместить печку в комнату, тем более что ее отделяет всего одна тоненькая стена. Другой вопрос, как переделать дымоход? К этому вопросу я решила вернуться чуть позже.

На кухне был стол, шкафчики, раковина и полки. Все было чистеньким и ухоженным. На подоконнике стояли горшки с цветками, на холодильнике радио. И тишина. Часы на кухне стояли. Время то же – восемь пятнадцать. Я вздохнула и открыла шкафчик – там стояли вымытые чашки, тарелки. В соседнем выдвижном ящичке я нашла вилки, ложки, ножи.

- Что ж, все хорошо. Как-нибудь обустроюсь.

На полу в коридоре лежала ковровая дорожка, в комнатах так же везде был ковер. Надо было так же решить проблему с едой. Я сегодня даже не завтракала. Разобрав свои шмотки, часть из которых я сложила в полупустой шкаф, я растянулась на диване. Судя по количеству вещей и одежды, здесь раньше жили какие-то бабушка и дедушка. На одной из полок стояла черно-белая фотография красивой молодой женщины. Наверное, так выглядела эта «бабушка» в молодости. И тут взгляд мой упал на часы, которые висели на стене в комнате, как раз напротив дивана. Я даже подскочила на месте. Эти часы тоже стояли, но время на них было другое – половина первого! Я подошла к ним, часы были с маятником и гирьками. Потянув за гирьку вниз, я услышала равномерное тиканье! Это была неописуемая радость! Я думала, что в этом городе больше нету «живых» часов, кроме моих электронных наручных. Выставив время по своим часам, я, все еще радостная, снова легла на диван. Какое-то время я просто лежала, наслаждаясь их тиканьем, оно успокаивало меня, словно говорило «Ты не одна, мы с тобой, мы живы!». С тех пор я прозвала их «Живыми часами».

В три часа дня я поняла, что очень хочу есть и решила все таки съездить за продуктами. Я вышла из дома и подошла к мотоциклу. Небо распогодилось и тучи отступили. Светило солнышко.

- Ну что, поедем за едой? – спросила я его и повернула бензокраник в положение «откр.». Снова «отплясав» на кик-стартере около двадцати минут, я завела мотоцикл и поехала в ближайший магазин. В магазине я схватила тележку и направилась прямиком к сухим товарам. Набрала много банок тушенки, наверное, несколько коробок, много сухарей, чипсов, конфет, шоколада, растворимого кофе, заварного чая, сахара, круп и макарон, банок сгущенки, варенья, солений, соков и огромное количество бутылок с водой. Почти час таскала я все это в коляску мотоцикла, пока не заполнила ее доверху.

- Вот теперь можно и домой – с этой фразой я прыгнула на кик-стартере и мотоцикл сразу завелся – Хм, на горячую легче заводится – отметила я и выжала сцепление.

Два часа таскала я продукты домой, складывая их в шкаф и расставляя по полкам. Я в сотый раз похвалила себя за то, что придумала переселиться поближе к земле, с ужасом думая, как я бы все это таскала на шестой этаж.

Солнце заходило. Я сидела на подоконнике открытого окна и грызла печенье, запивая его соком. Теплый ветерок колыхал занавески и мои растрепанные волосы. Я вдыхала ароматы летнего вечера и думала о завтрашнем дне и своих планах. Я твердо решила завтра найти бензину для своего стального коня, потому как в баке уже осталось совсем немного. Еще нужно было решить проблему с печкой, чтобы я могла греться, разогревать консервы и заваривать чай. А еще нужно было где-то найти источник технической воды. Пожалуй, это было самым сложным…

7 июня. Я крепко спала на новом месте, что для меня странно, но, видимо, сказалась вчерашняя усталость. Я вылезла из кровати и налила воды, перекусив печеньем и пряниками, подошла к столику. На нем лежал мой «план выживания», два пункта в котором уже были зачеркнуты и напротив них красовалась галочка.

- Найти топливо для Урала – прочитала я вслух. Вот этим и займусь сегодня. Выйдя на улицу, я осмотрелась – все так же, ни души. Я завела мотоцикл (сегодня мне стоило это меньших усилий, чем обычно. Не знаю, почему.) и поехала к ближайшей бензоколонке. На бензоколонке не было ни души. Без электричества насосы не работали, и извлечь бензин из подземного резервуара не представлялось возможным. Это меня сильно расстроило. Я ходила, искала способы, но идей, кроме как привязать ведро к веревке и черпать оттуда, как из колодца, не приходило. Я снова завела мотоцикл и поехала по направлению к следующей бензоколонке, как вдруг увидела большущий бензовоз. Очевидно, он ехал как раз на эту бензоколонку, когда случилось это «событие». Я решила называть то, что случилось с городом «Событием». Так мне было проще с моральной точки зрения…

Я подошла к бензовозу.

- Мда… вот как из него извлечь топливо? – я заметила внизу кран и вентиль. Открыв кран, я попробовала провернуть вентиль, но, даже навалившись на него всем своим весов, он не сдвинулся ни на сантиметр. Тогда я вернулась на бензоколонку и взяла со щитка безопасности лопату, вставила ее в вентиль бензовоза и, надавив, провернула. Струя бензина вырвалась из крана и полилась на асфальт. Я толкнула вентиль в обратную сторону, с большим усилием мне удалось прекратить разлив топлива. Везде так пахло бензином, что у меня заслезились глаза.

- Так заправить не получится, нужно наполнить какую-нибудь емкость. – Я снова села на мотоцикл и поехала по дороге к большому хозяйственному универмагу, но по пути увидела гаражный кооператив и свернула туда. На посту охранника хранились копии ключей всех гаражей.

- Вот веселуха-то! – сказала я, собирая ключи. На самом деле мне очень хотелось покопаться в гаражах, так как там можно было найти очень полезные для моей дальнейшей жизни предметы.

В первых десяти гаражах, к сожалению, не оказалось ничего интересного. А вот в одиннадцатом меня ждал сюрприз – там стояли две двухсотлитровые металлические бочки. Обе были пустыми, а к одной из них снизу был приварен краник.

- Как раз то, что мне нужно! – я стала танцевать от радости около бочек. Правда радость моя была не долгой, потому как сдвинуть даже пустые бочки было не просто, а если их наполнить бензином, то мне было бы не под силу куда либо их тащить. Тогда я вспомнила о какой-то самопальной тележке, которую я видела толи в третьем, толи в пятом гараже. Нашлась она быстро, правда была в седьмом. Я подкатила ее к бочкам, и переставила на нее их обе. Там же нашла веревку и проволоку, кое-как привязала к тележке. А саму тележку к заднему бамперу мотоцикла. Ключи от гаражей отнесла обратно на вахту. Я решила наведываться сюда периодически, чтобы найти больше нужных вещей.

Так я тронулась в путь с этими звенящими бочками на дребезжащей телеге. На кочках их подбрасывало, и они жутко гремели. Я смеялась и не могла ровно удерживать руль, от этого мотоцикл бросало то в одну, то в другую сторону по дороге. Наконец, доехав до бензовоза, я отвязала телегу и подставила ее под кран. Снова навалившись, я провернула вентиль, и бензин полился прямо в бочку. Конечно, часть бензина все равно проливалась на асфальт, но это было лучше, чем ничего. Первая бочка заполнилась под завязку, и я толкнула телегу, чтобы могла наполниться следующая. Не мало сил я потратила на это, очень тяжело было сдвинуть эту штуковину с места. Стала заполняться вторая, и я увидела, что снизу, где у нее был краник, потек бензин. Я подбежала к ней и повернула кран. Он со скрипом закрылся и течь устранилась. После того как наполнилась вторая бочка, я провернула вентиль и перекрыла поток бензина. Подошла к Уралу, завела его, включила заднюю передачу и осторожно подъехала к телеге, при этом я слишком резко бросила сцепление, и мотоцикл дернуло назад, он врезался в телегу и бочки покачнулись. Я испугалась, что они вот-вот упадут и прольются, но они остановились и перестали шататься. Снова привязав телегу к мотоциклу, я осторожно включила первую передачу и, стараясь больше не бросать сцепление, поехала к бензоколонке. Около нее остановилась. Я решила оставить телегу с бочками прямо тут, а не тащить их во двор, чтобы они не воняли бензином. Из-за способа, которым я доставала бензин, его запах и так распространился, чуть ли не на весь район, как будто тут произошло ЧП на колонке.

Осталось только придумать, как проще заправлять Урал. Я подошла к одной из колонок, на ней был удобный шланг, на конце которого был пистолет для бензина. Я пожалела, что у меня не было ножа. Взяла небольшую канистру в магазине при бензоколонке, окунула ее в бочку и наполнила 5 литров. Затем перелила их в мотоцикл, а срезать шланг я решила позже. В том же магазине на глаза мне попались хозяйственные свечи. Я взяла с собой три упаковки.

Вернувшись на мотоцикле во двор, я сразу вспомнила о еще одном пункте моего «Плана выживания» - проверить в порядке ли наш автомобиль УАЗ 469 модели. Мы купили его с мужем незадолго до «События». Взяли его с военной консервации. Он стоял перед домом. Я взяла ключ от своей старой квартиры и сходила за ключами от машины. Отперев дверь, я залезла на сидение, привычно проверив наличие «нейтрали», я повернула ключ в замке зажигания и сердце замерло. Машина издала рык, затряслась и я услышала, как завелся мотор. Даже фары работали. Только подсветка салона сгорела от излучения.

- Да, военные постарались на славу, действительно не убиваемый автомобиль. Я заглушила двигатель и вылезла из машины, заперев дверь на ключ. Все ключи я забрала с собой и пошла в новый дом.

Перед сном, уже лежа в кровати, я протянула руку и взяла со столика музыкальную шкатулочку, закрутила ручку и комната наполнилась печальной мелодией, я слушала ее с закрытыми глазами, по щеке скатилась на подушку соленая слеза.

Засыпая, я думала о том, что хотя бы проблему с топливом мне на какое-то время удалось решить и, конечно, меня радовало то, что я не останусь без транспорта осенью и зимой…

10 июня. Три дня я обживалась на новом месте, перетаскала из старой квартиры много полезных вещей, взяла в хозяйственном магазине несколько упаковок спичек. В каждой было по сто коробков. Натаскала в дом свечей, принесла пару праздничных свечек с квартиры. До «События» я коллекционировала свечи. Они были разными, очень красивыми, хитрой формы и простые, похожие на фрукты и ягоды. Но были у меня две большие квадратные свечки, с приятным оформлением. Я приняла решение не зажигать их понапрасну.

Сегодня я решила раздобыть хороший нож, который я могла бы носить с собой. Я знала, где в нашем районе находится магазин для охотников. Там были хорошие ножи в удобных ножнах. Его можно было повесить на пояс. Еще предстояло привезти продуктов. Я решила под завязку набить соседнюю комнату, чтобы избавить себя хоть на какое-то время от похода в магазин. Так же мне необходимо было переделать буржуйку, чтобы я могла вскипятить воды и разогреть консервы, потому как кушать все холодное мне надоело. Повезло еще, что июнь был теплым.

Я вышла к мотоциклу и осмотрела его. Все было в порядке, если не считать пары капель масла под двигателем, которые красовались теперь на асфальте. Я завела мотоцикл и поехала в сторону охотничьего магазина. Взору представали пустынные улицы, машины, брошенные на дорогах тут и там, кое-где разрушенные дома и воронки. Такие места я старалась объезжать подальше, поскольку не знала, есть ли там радиационный фон. Солнце блестело на асфальте и отражалось в лужах, которые остались после вчерашнего дождя. Был бы прекрасный отдых, если бы не отсутствие всех. Даже птиц. Но я старалась не думать об этом, все таки я осталась в живых и уже приняла решение жить дальше. Я разглядывала улицы по пути и тут мне на глаза попалась вывеска магазина товаров для военных. Припарковав мотоцикл прямо на тротуаре напротив входа, я выпрыгнула из сидения и пошла внутрь. Там было темно, не видно было вообще ничего.

- Мда, так дело не пойдет – сказала я и вышла на улицу. Я очень боялась темных помещений и поэтому идти и искать что либо на ощупь мне не хотелось. Но тут я вспомнила о свечках в багажнике люльки мотоцикла. Еще минута и одна из свечек была у меня в руке. Но тут меня ждало разочарование – при себе у меня не оказалось спичек! Пообещав себе прихватить все это с собой в следующий раз, я снова села на мотоцикл и поехала в магазин для охотников.

На площади перед магазином я остановилась, выключила зажигание и пошла к дверям. Они оказались заперты! Я тщетно дергала двери, но они даже не скрипнули.

- Да что ж мне так не везет-то! – вскричала я и опустилась на колени. С минуту я сидела на ступеньках, уставившись в одну точку. Мысли текли так медленно, как течет застоявшаяся речка.

- А что я хотела – сказала я себе вслух – теперь моя жизнь всегда будет такой тяжелой, отчасти волей случая. Но не стоит полагаться на Фортуну целиком и полностью. Иногда надо добиваться своего существования! – с этими словами я встала и осмотрела здание.

Оно плавно перетекало в соседний дом. Парадные его были открыты настежь. Я пожала плечами и зашла в парадную. Возможно, где-то есть запасной выход. Внутри одна лестница вела на второй этаж, а вторая вниз, к железной двери, на которой висел амбарный замок. Я подошла к ней и подергала замок. Он был закрыт.

- Ну с этим-то мы умеем находить общий язык – я усмехнулась и пошла за монтировкой, лежащей в багажнике мотоцикла. Вернувший в парадную, мне вдруг вспомнился день, когда мы с Эном, Максом и Юргеном спускались вот по такой же лестнице в подвал одного из домов и где мы оказались в итоге. Я поежилась и с минуту стояла, не решаясь вставить монтировку в дужку замка. Но в конце-концов, я собралась и дернула изо всех сил. Замок крякнул и свалился к моим ногам. Я толкнула дверь и она отварилась, из зияющего чернотой проема на меня подул ветерок. Я так и не смогла заставить себя шагнуть в темноту. Помрачневшая я вышла на свет и села на асфальт рядом с мотоциклом. Мне нужно было придумать что-то, придумать свет. Но спичек не было совсем и я, расстроенная, села на мотоцикл и поехала к дому. Вечером погода испортилась. Всю ночь шел дождь и ветер качал деревья, отчего те скребли своими ветками о крышу дома, вызывая душераздирающих скрежет. Я всю ночь просидела с зажженной свечой и тряслась от страха. Под утро буря утихла и я провалилась в сон.

11 июня. Я долго лежала в кровати, не хотелось вставать. Погода была пасмурной, время от времени я слышала, как капал дождь. В квартире было холодно, и я немного дрожала, не смотря на теплое одеяло.

- Надо принести еще одеял со старой квартиры – прошептала я и посмотрела на тумбочку, которая стояла рядом с кроватью – свечка на ней, будучи еще вечером высокой и стройной, совсем оплыла за ночь и превратилась в лужицу парафина, которая стекла по подсвечнику и растеклась по тумбе. Очевидно, она потухла, когда я уже спала.

- Так, надо быть осторожнее со свечами, можно ведь и дом спалить – я, наконец, встала с кровати и стала одеваться потеплее. Холодный сок по утрам уже надоел и, сидя за столом, я приняла твердое решение сегодня заняться печкой. Я открыла банку тушеной свинины, поела ее, заедая сухарями. Запила все это соком и одела на себя камуфляжную непромокаемую куртку и такие же штаны прямо поверх спортивных. Закрыв за собой дверь, вышла на улицу. Еще три дня назад я поставила ведро под водосточную трубу, которое теперь было полно дождевой водой. Я умылась и помыла руки.

- Надо будет еще поставить таких ведер – я подошла к мотоциклу, он был весь мокрый, и мне совершенно не хотелось ехать на нем под дождем. Я выудила из кармана куртки ключи от машины и пошла к УАЗу. Машина послушно завелась, и я тронулась с места. Но вдруг она дернулась и заглохла.

- Только не это! – завыла я, - все-таки сломалась!

Я снова завела ее, но как только машина трогалась, она тут же глохла. Настроение стало совсем паршивым. Я в третий раз проделала то же самое, но машина снова дернулась и заглохла. Я уронила голову на руль и хотела уже заплакать, как тут мой взгляд упал на рычаг ручного тормоза. Он смотрел вверх.

- Черт – выругалась я, улыбаясь, и дернула его вниз. Машина на этот раз тронулась без каких-либо проблем, и я поехала в крупный хозяйственный магазин. В магазине я долго блуждала между рядов с товарами, постоянно пополняя свою телегу. Я взяла пять керосиновых ламп, десять литров керосина в канистре, паяльную лампу, ведра из нержавеющей стали, кувалду, молотки, гвозди, набор инструментов, болты, шурупы, хомуты, веревки, набор прищепок и подошла к трубам. Мне нужна была большая Г-образная труба и маленькая г-образная труба, чтобы переместить буржуйку в комнату и соединить ее с дымоходом. Трубы были очень тяжелыми, я еле уложила их на телегу. Скреплять их я решила алюминиевым скотчем, поэтому взяла сразу десять мотков.

- Этого должно хватить – я подкатила телегу к машине. Тяжелее всего было погрузить большую Г-образную трубу. Она вытянулась на весь салон и легла аж на переднее пассажирское сидение. Остальное я закинула без особых проблем. Моросил дождь и я была рада, что в машине не отказали дворники.

«Как же так?» - думала я - «Если машина уцелела, неужели люди не уцелели? Неужели военные не сидели в таких же УАЗиках?..»

Проезжая мимо магазина товаров для военных, я решила зайти туда. Теперь у меня был свет! Я залила керосин в одну из ламп типа «Летучая мышь» и зажгла ее. Она светилась ровным, приятным светом, кроме того ее устройство защищало пламя от погодных условий – ветра и дождя. Такие лампы использовали даже альпинисты. Сверху у нее была удобная ручка. Я шагнула в магазин. В свете керосинки трудно было все хорошо рассмотреть, но все же это было лучше, чем ничего. Из полезного я нашла для себя удобную армейскую обувь и теплые камуфляжные штаны и такую же куртку. Так же лопатку, армейскую аптечку, противогаз, пару тросов, холодную сварку и бандану. К слову, ее я повязала на лоб сразу же. Все это я загрузила в УАЗик и поехала дальше. Мне предстояло посетить еще одно место – магазин для охотников, в который я вчера так и не решилась пройти. На этот раз я зажгла сразу две керосинки и снова заглянула в проем. Сквозняк по-прежнему чувствовался. Еще пару секунд я раздумывала, но потом смело шагнула внутрь. Сырой коридор вел куда-то вглубь здания. На полу попадались лужи, где-то капала вода. Запах сырости вызывал мурашки на коже, и я сотню раз подавляла желание развернуться и убежать отсюда прочь. Но шла вперед. В итоге я увидела развилку – основной коридор уходил дальше вперед, а слева от него была дверь. Указатель со стрелкой гласил, что коридор идет в сторону убежища. А на двери никаких надписей не было. Я задумалась, но идти дальше мне как-то не очень хотелось, и я решила посмотреть, что за дверью. Поставив одну керосинку на пол, я дернула дверь, к моему удивлению, она поддалась! Я открыла ее полностью, от проема не чувствовалось сквозняков. Лишь мутный свет мерцал где-то впереди. Снова вооружившись обеими керосинками, я пошла по направлению к свету и вышла в магазин! Свет мерцал из мутных зарешеченных окон. Я увидела стеллажи с оружием. Глаза мои заблестели и я, поставив обе керосинки на прилавок, достала со стены дробовик. Он оказался тяжелым, я понятия не имела как из него стрелять, но он привлекал мое внимание и я твердо решила взять его с собой. Так же я взяла два ружья. Картечь к ним, патроны на медведя и волков. Сумку охотника я набила коробками с патронами, взяла три капкана, книгу по оружию, книгу по выживанию. Дальше я подошла к стенду с ножами. Выбрала два ножа, большой и удобный и очень маленький. Сделав ими зарубки на деревяшке прилавка, я поняла, что они очень острые. Улыбка широко растянулась у меня на лице. Все это я собрала в сумку и ящик и подтащила к выходу. Но дверь была заперта и изнутри тоже! Открыть ее у меня не получилось и, как не грустно мне было это признавать, придется возвращаться с добычей тем же путем, каким я попала сюда. Таща тяжелую коробку к двери, я наткнулась на стеллаж и сверху на меня что-то упало, больно ударив по спине. Я посветила на коробочку и прочитала «динамит ударный. Для подводной ловли».

- Вот это удача! Сейчас сделаем – сказала я вслух и схватила коробочку. Взрывчатка оказалась примитивной – собранный, скорее всего тол, в связку, маленькая коробочка-детонатор и подходящей к ней длинный фитиль. Я привязала его к дверной ручке и замку, отпустила шнур до самой двери в коридор, достала из кармана спички, чиркнула и поднесла к шнуру. Он засверкал и зашипел. Я бросилась в коридор, заткнула уши и упала на пол. Через 5 секунд раздался оглушительный хлопок! Стены и пол задрожали, я сжала зубы и крепко зажмурилась. Через пару секунд все стихло, но я ничего не слышала, кроме писка в ушах, еще минуты две. После я, наконец, поднялась и пошла посмотреть. Дверь была нараспашку, в нее лился дневной свет. На улице все так же шел дождь, предметы, которые находились на полках ближе всего к эпицентру взрыва, теперь беспорядочно валялись на полу. Обе мои керосинки, так безрассудно забытые мною на стеллаже, задуло взрывом, и они разбились в дребезги. Теперь, при дневном свете я еще раз осмотрела магазин – оказалось, что я пропустила отдел, где продавали керосиновые лампы, свечи и спички. Я взяла две точно такие же лампы, какие у меня были до взрыва и тут заметила еще одну, не такую. Оказалось, что это карбидная лампа. Я взяла две такие. Их устройство очень заинтересовало меня, оказывается, «карбидка», состоит из разделённого на две части бачка, где на куски карбида в одном отсеке с регулируемой скоростью капает из второго отсека вода, и самой горелки, соединённой с генератором гибким шлангом, подающим ацетилен. Это позволяло получать яркий свет. Там же лежали непромокаемые спички, их я взяла два коробка, бикфордов шнур в коробочке. Все это за три подхода я перенесла в машину. Прикрыла взорванную дверь, и усталая, зашагала к машине. Было только шесть вечера, когда я поднялась к себе в квартиру, но я очень устала и, не поужинав, легла в кровать. Разобрать трофеи я решила завтра и все оставила в машине. За исключением оружия – его я принесла с собой сразу. Теперь я была вооружена и это придавало мне уверенности. Осталось дело за малым – научится пользоваться оружием. Мерно тикали часы.

12 июня. Я проспала до часу дня. Сказывалась накопленная усталость. Немного болело горло. «Если не сделать отопление, я могу простудиться» - эта мысль сильно растревожила меня. Сегодня совершенно необходимо было заняться печкой-буржуйкой. Открыв пачку сухарей, я съела их все, выпила воды, правда немного, горло давало о себе знать. И вышла на улицу. Из «УАЗика» я стала переносить вещи в квартиру. К четырем часам я перенесла все, кроме Г-образных труб. Они были очень тяжелыми и я взяла перерыв. Я села на ступени возле парадной и смотрела на облачное небо, деревья шуршали листьями, ветер гнал рябь на лужах. Я еще сильнее ощутила свое одиночество, одна в целом городе… пытаюсь выжить, пытаюсь быть. Ради чего? Что я потом смогу сказать? Через год, черед два… в конце жизни? Эти мысли нагнали тоску и отчаяние. Поэтому, глубоко вздохнув, я отбросила их и встала со ступеней. Подойдя к машине, я задумалась о том, как бы затащить трубы. Вспомнив о веревке, которую я когда-то приносила из хозяйственного магазина, я поднялась в квартиру. Но ее нигде не было. Тогда я взяла бельевую веревку из ванной и пошла вниз. Привязав веревку за один конец трубы, в том месте, где она идет на изгиб, я обмоталась свободным концом веревки и потащила трубу на себя. Она сползла на землю, дальше тащить было уже не так сложно и через полчаса труба уже лежала в прихожей моей квартиры. Еще через пятнадцать минут вторая труба, поменьше, тоже была там.

Полежав на диване, я подумала, что уже достаточно отдохнула. Очень уж мне хотелось горячего чая! Придя в ванную комнату, я осмотрела буржуйку. Она представлялась мне очень тяжелой, так как была чугунной. Действительно, подергав ее, я поняла, что перетащить ее в комнату будет совсем не просто. Необходимо было сначала отсоединить трубы. Тут на помощь мне пришла кувалда. Треснув ей по нижней трубе, я услышала хруст и труба отвалилась большим куском. Больше печку сверху ничего не держало. Но сдвинуть с места ее все равно не получалось, было ощущение, что печь приросла к полу. Тогда я взяла увидела большую кочергу, стоящую в углу комнатки. Просунув кочергу между стеной и печкой, я сделала рычаг и надавила на него со всей силой. О чудо! Печь сдвинулась со своего места! Пока был рычаг о стену, мне удалось сдвинуть печь к дверному проему, но дальше упора не было и работа снова остановилась. Пришлось очень долго думать, как быть дальше. В итоге, я просунула кочергу под печку, подложила под нее маленькую лавочку (стояла под раковиной) и, снова воспользовавшись упором, уронила печь на бок. Поскольку она была круглой, не составило особого труда просто откатить ее в комнату! Я ликовала. В комнате, поставив ее точно таким же способом, с помощью кочерги и лавочки, я примерила место, где она будет стоять. Теперь необходимо было пробить отверстие под потолком ровно в том месте, где в ванной был дымоход. Встав на табуретку, я постучала по стене – она показалась мне очень тонкой и, словно бы, пустой внутри. Я снова вооружилась кувалдой и с размаху, насколько позволяло моей силе, ударила по стене. Кувалда, не встретив сопротивления, пробила дыру в стене и улетела дальше, в ванную комнату. Я не смогла ее удержать. Послышался треск бьющейся керамики. Я соскочила с табуретки и побежала в ванную. Раковина треснула, угла от нее просто не хватало – кувалда сбила его в полете и теперь лежала на полу, проделав в нем небольшую вмятину.

- Да… надо быть осторожнее с таким тяжелым инструментом – сказала я и вернулась в комнату.

Теперь предстояло поставить и соединить все трубы воедино. Много времени мне потребовалось, чтобы вставить одну трубу в другую, затем расположить их под нужным углом и соединить все это алюминиевым скотчем. Так же долго пришлось доводить дыру в стене до нужного диаметра. Стена, на мое счастье, была из гипсокартона или какого-то подобного материала и была весьма податлива для обработки.

В итоге, через шесть часов работы передо мной стояла готовая буржуйка. Мне не терпелось разжечь огонь и вскипятить воды! Но какое же было мое разочарование, когда я поняла, что у меня нету дров! На улице было уже темно, и я избегала появляться там после захода солнца. Поэтому в тот вечер перед сном я снова пила холодный сок.

Спасибо всем за поддержку, я очень рада, что вам понравилось. Сегодня пятница и я выкладываю продолжение рассказа. И так, часть вторая.

30 мая. Какие-то отдаленные мотивы фольк-рока летали в голове, я даже улыбнулась. Но вдруг вспомнила все, что случилось. Резко, будто ледяной водой обдали, я открыла глаза и первое, что я увидела, были часы. Стрелка все там же – на восьми пятнадцати.

«Так, ладно! Это не страшно, все хорошо. Возможно, я все еще сплю, возможно, это все глупости» - с этими мыслями я подошла к окну.

Солнце осветило город – на улицах было тихо, везде лежали люди. Нет, мне это не приснилось, вчера я видела то же самое.

Не паниковать! Надо найти кого-нибудь, желательно, чтобы он мог объяснить, что тут творится. Надо перекусить. Я подошла к холодильнику, протянула руку, но в последний момент отдернула ее. Света не было уже как минимум 3 дня! Что там в холодильнике творится? Лучше не знать. На кухне было непривычно тихо, ощущалось какое-то чувство пустоты, глубокой печали. Слезы подкатили к глазам, но я сдержалась – сейчас не время плакать! Надо разобраться в ситуации! Подойдя к окну, я распахнула форточку – пусть кухня тоже проветрится. Наскоро перекусив хлебом и водой, я перелила воду из чайника в бутылочку, одела рюкзак, убрала бутылку в рюкзак, туда же в пакетике кинула печенья и вышла в коридор. В коридоре стоял еще один велосипед, обычно на нем по выходным каталась я. Вот его-то я и взяла, и пошла с ним спускаться на улицу. Без лифта вытащить его на улицу с шестого этажа было очень не просто. Я, задыхаясь, считала ступеньки в пролетах и мечтала попасть на свежий воздух. Наконец, распахнув дверь черной лестницы, я выкатила велосипед на площадку перед домом. Вокруг по-прежнему тихо. Солнышко светит, ветер колышет деревья и траву, но птиц нет, и это очень удручало. Я вздохнула полной грудью и, стараясь не думать о том, что по пути я увижу тех же людей с глазами, полными ужаса, лежащими то тут, то там, поставила ногу на педаль и шумно покатилась по теплому от солнца асфальту…

Мой велосипед, казалось, являлся самой шумной вещью в этом городе, хотя в обычное время он был очень тихим, и шуршание покрышек растворялось в шуме машин, топоте ног людей и щебетании птиц. Теперь, когда ничего этого нет – мой велосипед шуршал на весь город. Я ехала и старалась не смотреть по сторонам, привычно выбирая тротуары, я объезжала всех этих несчастных, лежащих на солнце бедолаг. Но потом я поняла, машин больше все равно нет, нужно ехать по дорогам. Спустя час я доехала до ближайшей к нам станции метрополитена. Осторожно, положив велосипед на асфальт, я пошла к станции. Зайдя внутрь я почувствовала прохладу от мрамора и гранита. Внутри станции было темно, свет через стекла в потолке попадал тусклый, но очертания эскалаторов сверху еще были видны. Я подошла к ним. Эскалаторы тянулись вниз, в густую темноту. Оттуда шел холодный сквозняк. Я шагнула ближе и остановилась, не решаясь спуститься вниз по этим замершим ступеням. Паника вновь начала охватывать меня, я представила как там, в темноте, на самой станции, лежат все эти люди и сквозняк треплет их одежды… Решительно отступив обратно, я всхлипнула и бросилась бежать прочь. Снова солнце, свежий воздух, площадь, мой велосипед… Я запрыгнула на него и понеслась прочь, в другую сторону, слезы застилали мне глаза, я ничего не видела и не слышала, больше никого нет… никого, ничего. И вдруг мой велосипед на что-то наехал и я перелетела через руль. Потирая содранный локоть, я вытерла слезы и обомлела. Передо мной лежал велосипед моего мужа! Я не удержалась и крикнула на всю улицу «Миша-а-а-а! Где ты??» - но уже догадывалась, что не получу ответа… Нигде рядом его не оказалось, я обошла все. Я искала его несколько часов, потом, утомленная упала прямо на тротуар возле его велосипеда, прижалась к нему и зашлась в истерике.

Солнце стало клониться к горизонту, тени удлинились. Стало прохладно. Я стояла у его велосипеда, недалеко от площади. Я сказала о том, как сильно любила его, все сказала его велосипеду… Это было глупо, можно было бы подумать, что я сошла с ума. Пожалуй, любой, кто увидел бы меня там, на улице, решил бы, что у меня помрачился рассудок. Но никто не видел… некому видеть было. По темноте ехать мне не хотелось и я с трудом отошла от велосипеда мужа в сторону своего. Но, немного постояв, оставила свой лежать там же, подошла обратно к велосипеду мужа и села на него. Да, я не могла оставить его здесь, я чувствовала, что с ним у меня есть поддержка, с ним было уже не так страшно. Улицы краснели от солнца, в домах не горел свет. Я опустила голову и только тут заметила, что спидометр не работает.

«Странно» - подумала я – «Так же он не работал и на моем велосипеде! И часы стояли…»

Уже в сумерках я подъехала к дому. Можно было бы представить, что это обычная прогулка, если бы не такая страшная тишина и отсутствие света в домах и на улицах. С ужасным трудом я забралась с велосипедом на шестой этаж. Вся покрылась потом. Когда лестница осталась позади, я прошла через темный коридор и отперла замок двери своим ключом. Дома было все так же тихо. Конечно, никто не встретил меня, хотя я все еще немного надеялась на это… надеялась, что это лишь дурной сон и когда-нибудь он все таки кончится. Но кажется, он затягивался…

Поставив велосипед в прихожей, я пошла на кухню. Чайник был пустым. Тогда я подошла к раковине и открыла кран – ничего. Конечно, ведь насосы на станциях, наверное, тоже не работали. Я взяла печенье и пошла в комнату. Тяжело вздохнув, упала на кровать и уставилась в потолок, держа в руках печенюшку.

«Надо разобраться, что же все таки тут произошло? Меня не было трое суток. Что могло такого случиться? Если смотреть последовательно…» - начала рассуждать я вслух – «Мы с ребятами спустились под землю, меня опустили еще глубже в штольню, потом что-то такое случилось и ребята отпустили веревку… Может это война? Может это был газ? Но тогда как он так быстро попал под землю? Может, ядерные бомбы? Но почему тогда не видно разрушений?? Если только она была не нейтронной… но все равно ведь должны были остаться воронки! Может, я их не заметила? Завтра надо будет все разведать. И достать запасов воды.» Мне стало так грустно, но я думала о том, что завтра пройду по району и что, возможно, я не права и никакие бомбы не падали, завтра я найду людей, живых людей, а вместе не так страшно и мы что-нибудь придумаем. Составила для себя небольшой план по поводу завтрашнего дня, почувствовала, что снова держу себя в руках. За этими мыслями я и заснула.

31 мая. Утром я разлепила глаза, солнышко снова приветливо светило в окно, ветер колыхал занавеску. Можно было бы подумать, что все, что со мной случилось за все эти дни – всего лишь ночной кошмар. Если бы не одно «но» - часы. Они все так же предательски стояли на восьми пятнадцати. Я вздохнула и вылезла из кровати. Да, первое, что надо за сегодня сделать – разведать район. И найти еду. Иначе так я долго не проживу… Печенье так и лежало в кровати – вчера я забыла его съесть, настолько увлечена была планами на сегодня. Но теперь голод заставил меня о нем вспомнить. Воды в доме не нашлось вообще, поэтому печенье было съедено мной всухомятку. Пить после этого хотелось сильно. А еще встала проблема туалета – он не работал.

«Ладно, схожу по нужде на улице». Я решила не вытаскивать велосипед, вспоминая, как трудно было мне его втащить обратно. Спустившись по черной лестнице, я вышла на улицу.

«Дааа… погода хорошая, хоть это радует». Я отправилась на проспект с той стороны, с которой я еще его не обходила. Как только я обогнула здание, я увидела нечто, что убило мои последние надежды, мою веру в мир на Земле… посреди проспекта, в самом его конце зияла огромная воронка, здания с той стороны были разрушены. Весь асфальт вспучился и потрескался, трамвайные рельсы искорежено торчали из земли. Машины были перевернуты, один большой автобус преградил всю дорогу – он лежал на боку. Я не стала подходить ближе, все было и так ясно… Я развернулась и пошла прочь. Пройдя несколько кварталов, я снова увидела развороченные дома, на этот раз воронка была во дворе.

«Очевидно, что это все таки бомбы. И по степени разрушения можно думать о нейтронной бомбе… значит никто не выжил. Хотя ведь кто-то должен был бы уцелеть в бункерах!» - я стояла у груды камней – «Их ведь могли предупредить, так что, скорее всего, через пару дней все выйдут из бункеров и спасут меня! А пока надо запастись едой.» - эта мысль пришла ко мне так неожиданно, что я готова была в нее сразу же поверить. Она казалась мне очень правильной, а главное, давала шанс на спасение. Ни о чем другом я больше думать не хотела.

Я свернула обратно на проспект и зашла в магазин около дома. Там было жутко. Тишина и много людей, которые лежали и не шевелились. Я зажала нос, в магазине сильно пахло протухшими товарами. Осторожно я прошла в отдел с сухариками и прочем фаст-фудом. Набрала всяких печений, две пачки сока, заглянула в консервы и взяла пять банок тушенки и несколько банок рыбы в томатном соусе. Около кассы я взяла бутыль с водой – тащить все в руках было неудобно и я оторвала на кассе пакет от стойки.

- Извините – тихо проговорила я в пустой зал – Я расплачусь чуть позже, сейчас денег нет, но я все верну.

Я была уверенна, что когда меня спасут, я найду способ расплатиться за продукты. Сложив все в пакет, я вышла из этого дурно пахнущего места.

Идя к дому, я старалась не смотреть по сторонам. Я лишь твердила себе, что скоро этот кошмар кончится и меня спасут. На самом деле все это было достаточно необычно, я считала, что можно ловить момент, пока рядом никого нет. Пока жизнь остановилась и я одна, могу ходить где хочу и делать что хочу. В рамках приличия, разумеется. То, что люди скоро вернуться, я даже не сомневалась.

Опять лестница, снова много ступеней до моего этажа… опять на ощупь темный коридор. И вот я дома. Уже вечерело, я устало подтащила пакет к кровати, из него извлекла банку тушенки, пакет сухарей и сок. На кухне я достала вилку, села за стол и открыла банку с мясом и сухарики. Очень быстро затолкала все это в себя, запила соком и вздохнула. Наступали сумерки, тени снова удлинялись, чтобы растворится в темноте, а утром вновь стать коротенькими. Я сидела на стуле у стола, совершенно одна. Тишина в доме, тишина на улице. Мне стало грустно, больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы сейчас мой муж оказался рядом со мной. Я хотела сказать ему о том, что мне жаль, что я ругалась на него, я была не права, и если бы можно было все вернуть назад, я бы упала к нему на колени и просила прощения.

- Прости меня, мой бедный, любимый Миша… - последнюю фразу я сказала вслух и почувствовала, как слезы катятся по моим щекам – что же мне без тебя теперь делать? Как жить?.. – и я устало поплелась в комнату.

1 июня. Утром я даже не захотела вылезать из кровати. Небо было пасмурное, периодически шел дождь.

- Ну, хоть погода не умерла – сказала я, натягивая на себя одеяло с головой. Я решила не выходить из дома эти три-четыре дня, пока все не вылезут из бункеров и не спасут меня. Я размышляла о том, что как могла случиться война и почему не предупредили заранее? Кто на нас напал? Пострадал ли весь мир или только наш город? Вдруг я во всем мире осталась одна? Последнюю мысль я откинула, потому как сказала себе, что скоро все выйдут из бункеров и спасут меня! Телефон, конечно, не работал. Радио тоже, а рации у меня не было.

Ближе к вечеру я выползла из кровати чтобы перекусить. Совсем сгустились тучи, предгрозовой полумрак царил на кухне и тут я подумала, что неплохо было бы иметь свечи. Открыв шкафчик, где мы обычно хранили соль, спички и свечи, я увидела одну оплывшую свечку, даже скорее огарок. Спички лежали тут же. Я взяла коробок спичек и свечу, поставила ее на стол и осторожно чиркнула спичкой – пламя разгорелось и я поднесла его к фитильку. Свеча зажглась не с первой попытки, на ней было много пыли. Послышались раскаты грома, заставившие меня вздрогнуть. Откуда-то потянул сквозняк, я встала у окна и увидела молнию. Раньше я очень боялась гроз, муж всегда успокаивал меня, прижимал к себе. А сейчас… сейчас я не чувствовала страха. Для меня будто весь мир замер. Дождь забарабанил по стеклу, потоки воды омывали тротуар, бежали по дорогам. Я опустилась на стул рядом с зажженной свечкой и смотрела на ее пламя, мне казалось, что я видела отражение себя и всей своей жизни.

4 июня. Четыре дня я не выходила из дому. Читала какие-то книги, пока было светло, а с наступлением сумерек смотрела в окно, ожидая, что люди придут в город и спасут меня. Все эти дни были очень пасмурными, периодически шел дождь. Наконец, сегодня я не выдержала. Встав с кровати, я наскоро перекусила остатками тушенки и сухарей, выпила воды и решила разобраться с ситуацией.

Четыре дня за мной никто не приходил. Четыре дня я сидела как дура одна. Теперь я сама буду искать их!

Я решила приехать в центр города, в городской воинский штаб. Я думаю, что там точно кто-то остался в живых! Просто до окраин еще не добрались.

Для этой цели я решила взять наш мотоцикл, который стоял на стоянке в паре кварталов от дома. Если туда не упала бомба, конечно, и не повредило нейтронное излучение. Хотя зажигание там было примитивное, кулачковое, так что все должно было быть в порядке. Я взяла рюкзак, тот самый, с которым я ходила под землю, тогда с ребятами… отряхнула его от грязи, пыли и сложила туда печенье, воду и пачку сока. Выйдя на улицу, я обнаружила, что стало чище – дождь смыл всю пыль, казалось, что город вздохнул полной грудью. Я сама наслаждалась влажным чистым воздухом, пока шла до стоянки.

Мне повезло, бомба на стоянку не падала. Мотоцикл наш с мужем – Урал с коляской военного образца стоял как ни в чем ни бывало, будто и не было войны. Он все так же преданно ждал своего хозяина, чтобы сорваться с места… Ну теперь у него будет хозяйка. В будку контроллера стоянки я подниматься не стала – не было смысла. И так все понятно, что с ним стало. Я подошла к мотоциклу. На первый взгляд все в норме. Открыла бензобак – бензина было еще полбака. Открыла бензокраник, прокачала карбюраторы, вставила ключ зажигания и, затаив дыхание, повернула. На приборной панели загорелась лампочка аккумулятора.

- Уф, значит живой – выдохнула я и навалилась всем весом на рычаг кикстартера. Ничего. Повторила попытку, снова ноль эффекта. Мне и раньше его было очень трудно завести по причине моего маленького веса, а сейчас, когда он постоял, шансов у меня было мало. Но я не привыкла сдаваться и прыгала на рычаге снова и снова. Через полчаса стараний лампочка начала мигать и стала очень тускло светиться. Кончался заряд батареи.

- Если я сейчас его не заведу, то уже вряд ли смогу на нем куда-либо уехать – с меня упала на кожаное седло капелька пота. Мне стало очень грустно и страшно. Какая-то беспомощность навалилась на меня, моя жизнь зависела от моих действий, моих сил! А я не могла ничего сделать. Нет! Я так жить не привыкла! – я снова прыгнула на рычаге, вложив в этот прыжок всю свою силу и отчаяние. И вдруг мотоцикл подо мною «чихнул», хлопнул и двигатель взревел так, что мне уши заложило. Это от непривычки, ведь я провела почти неделю в полной тишине. Но этот звук работающего мотора вселял в меня надежду на спасение, слезы радости катились у меня по щекам, пока я забиралась в седло. Я тронулась в путь, непривычно было управлять этой махиной, обычно этим занимался мой муж, но водить мотоцикл и машину я умела.

Я ехала к центру города тем путем, который помнила и который казался мне короче всего. Чем ближе я была к центру, тем больше искореженных машин попадалось мне на глаза, и тем больше было воронок от бомб. В конечном итоге я остановилась на главном проспекте города – передо мною была груда автомобилей, проехать на мотоцикле не представлялось возможным. Немного по раздумав, я заглушила двигатель, слезла с мотоцикла и пошла пешком. Шла я где-то полчаса и в конце концов наткнулась на руины домов – центр города был так сильно разгромлен бомбами, что даже пройти пешком, не сломав ног было очень трудно. Вот тут-то я поняла, что больше в городе кроме меня никого нет. От воинского штаба камня на камне не осталось – все в воронках и завалах. И уж если люди могли уцелеть, то только на периферии города, а раз уж там за неделю никого не появилось, то остается последний вывод. Мне совершенно не хотелось признавать этого, но факты говорили об очевидном – я осталась одна в городе.

Слезы закрыли мне глаза, я развернулась и побежала к мотоциклу, не добежав, споткнулась, упала. И долго лежала и плакала. Потом просто лежала, смотрела на небо, пока снова не пошел дождь. Встав, я направилась к Уралу, но потом обошла его и подошла к реке. Здесь она проходила испокон веков, гранитные берега, красивая решетка. Я встала за ней и посмотрела в темную воду. Капельки дождя рисовали на воде круги. На душе было очень мрачно и я решила, что больше нет смысла оставаться одной. Ведь я все равно не смогу выжить. Да и зачем жить? Я разжала руки, которыми держалась за перила, но, сохранив равновесие, посмотрела на свое отражение, которое искажал дождь. У меня не было сил даже простится с этим жестоким миром. А значит, я должна хоть как-то облегчить свою дальнейшую жизнь. Я перелезла назад и подошла к мотоциклу.

- Да, я трус. Я испугалась нырнуть туда и забыть все. Значит теперь ты да я будем вместе выживать в этом новом суровом мире. – Я навалилась на кикстартер и, к моему удивлению, словно подтверждая мои слова, мотоцикл сразу же завелся.

- Поехали домой – я включила передачу и развернулась на проспекте.

5 июня. Я оставила Урал около подъезда. Да, снова было трудно забираться по лестнице, но… это было вчера. Ноги гудят. Запасы еды у меня закончились, поэтому необходимо было решать, что делать дальше. Конечно, главный вопрос для себя я уяснила еще вчера – жить я все таки хочу. Да, я одна. Но пусть моя надежда умрет не раньше меня самой.

Я сидела за столом в своей комнате и писала на бумажке план. Во-первых, как бы грустно это ни звучало, но мне необходимо сменить квартиру. У моей любимой квартиры был серьезный изъян – она была на шестом этаже. Еду таскать трудно, велосипед почти невозможно, темный длинный коридор… и море воспоминаний о моей безоблачной жизни. Да, решено, надо найти новую квартиру, не высоко.

Во-вторых, запастись припасами и водой.

В-третьих, найти топливо для Урала и посмотреть, что стало с нашей машиной – Уазом.

В-четвертых, найти возможность обогреваться.

- Ну, пока хватит пунктов – сказала я, отодвигаясь от стола – Это бы выполнить.

Мне стало грустно, всего несколько дней назад я жила простой жизнью, не предвещающей ничего страшного, а теперь… Так все! Не думать об этом! За дело!

Я вышла из дома. Снова лестница, снова коридор. Урал ожидал меня у подъезда, где я его вчера оставила, и приветливо поблескивал солнечными зайчиками, отраженными от зеркал.

Я погладила его по баку и пошла осматривать первые этажи нашего дома. Вход на первый этаж был там же, где и черная лестница. Поэтому я отбросила этот вариант. Я пошла дальше во-двор, за гаражами стоял небольшой многоквартиный, трехэтажный дом, сложенный из кирпича, оборудованный печками-буржуйками. Когда-то в доме такого типа жила моя подруга. Я подошла к окнам первого этажа – они выглядели нежилыми, с мутными стеклами под решеткой. Подняв голову, я осмотрела окно второго этажа. На нем не было решеток, оно располагалось достаточно высоко от земли. Стекла были целы. Я осмотрела балкон этой квартиры, на нем не было хлама.

- В общем, подходит – резюмировала я – Но как туда попасть? Может быть, через балкон?

С земли я не смогла бы на него залезть. Пожарная металлическая лестница была далеко от балкона, но близко к угловому окну этой квартиры. Но окна бить мне не хотелось. Оставался один вариант – с крыши. Я вошла в подъезд. Там было тихо и светло – свет попадал через окна лестничной клетки. Я поднялась на третий этаж, все двери были плотно закрыты. Я проверила каждую, поднимаясь наверх. На третьим этаже железная крутая лестница вела на чердак. Как назло, там имелся висячий замок. Пораскинув мозгами, я решила сходить домой за большим топором, которым мы раньше рубили замороженное мясо, а заодно поискать такую веревку, которая могла бы меня выдержать, если бы я решилась лезть с крыши на балкон второго этажа. Эта мысль – пробраться в квартиру – настолько увлекла меня, что я даже забыла на какое-то время о том, что случилась катастрофа, что я одна и что вообще могу разбиться, упав с крыши. Я не думала об этом. Дома, взяв топор, я поискала веревку, но ничего такого не нашлось. Я снова спустилась на улицу и пошла по направлению к хозяйственному магазину, который находился через дорогу от нас. В магазине было мрачно – свет от маленького окошка освещал витрину с растворителями. Все лежало на своих местах – паники не было. На удивление, не было там и умерших. Вообще никого. Я прошла к отделу с цепями и веревками. Подходящей веревки не было и там, они все были очень тонкими. Зато имелись металлические цепи. Отмотав катушку (благо там оставалось немного) толстой цепи, я замотала ее на себя через плечо, взяла моток не очень толстой веревки (а вдруг пригодится) и вышла на улицу. Наверное, я странно смотрелась, когда шагала по направлению к дому – девушка, в пыльных джинсах, черной куртке, с обмотанной вокруг шеи и плеча цепью, в одной руке держа мотор веревке, а в другой большой топор. Но мне было как-то все равно, меня интересовала цель – попасть в квартиру соседнего малоэтажного дома!

Придя во двор, я бросила веревку около подъезда, а сама, с цепью и топором пошла на третий этаж. Там, взобравшись по железной лестнице, я стала обухом топора бить по замку. Это было не простое дело, лестница была отвесной, а топор тяжелым. Когда я уже стала выбиваться из сил, думая, что этот замок оказался мне не по зубам, он издал хруст и упал на пол – дужка так и осталась болтаться на ушах. Я сняла дужку и откинула крышку чердака.

На чердак тоже проникал свет из слуховых окон. Я подошла к двери, которая вела на крышу и толкнула ее. Дверь, на мое счастье, была не заперта и со скрипом отворилась, представляя передо мной ровный, блестящий, покатый конек крыши. Я положила топор и выбралась на крышу. Осторожно, чтобы не упасть, я подошла к краю там, где, как я предполагала, должен был быть балкон нужной мне квартиры. Я в самом деле увидела балкон, правда высота немного пугала. Постояв так минут пять, я все таки решилась. Я обвязала вокруг дымоходной каменной трубы свою цепь, которую я сняла с плеча. Чтобы цепь не размоталась, я вставила в два звена ту самую дужку от замка, другой конец цепи обмотала за свой пояс и завязала кожаным ремнем. Все, можно вниз. Я осторожно подползла к краю крыши на коленках, развернулась и спустила ноги, попутно держать за козырек крыши и водосточную трубу. Потом я повисла на руках, ноги мои болтались где-то на уровне окон третьего этажа. И тут я поняла, что не знаю, что делать дальше. В панике я отпустила руки и полетела вниз, но тут цепь издала шарканье по крыше и я повисла, немного не достав до балкона.

- Уф, это было не так уж и сложно! – я посмотрела вниз и даже успела улыбнуться, как вдруг ремень развязался и я шлепнулась на попу на балкон.

- Ну зато я на твердой поверхности – я потерла ушибленный зад. Балконная дверь оказалась приоткрытой, я вошла в квартиру.

В квартире было тихо. Так же, как и везде. Я очень боялась увидеть здесь кого-нибудь… не живого. Но ни чем не пахло. Воздух был свежим. Моему взору предстала просторная комната с двумя окнами, большой кроватью, шкафом, столом, диваном и тумбой. Кровать стояла в углу между двумя окнами, у стены стоял шкаф, рядом с ним диван и кресло. У другой стены секретер с зеркалом и полки. Посреди комнаты стоял небольшой стол. В общем, уютно. Я прошла дальше, не длинный коридор вел во вторую комнату, там тоже никого не было. Обставлена она была скромнее – кровать, пара полок, стол и шкаф. Я подошла к входной двери – замок был простым, закрываемым изнутри щеколдой, снаружи ключом. Отперев замок, я вышла на лестницу. Да, эта квартира меня устраивала.

Я уже очень давно пишу этот рассказ, но практически никому его не показывала. Написано в данный момент уже достаточно много, поэтому я решила поделиться с вами. Да, это фантастика и, возможно, очень глупо звучит. Но ведь если не попробуешь показать всем, не поймешь, стоит ли вообще заканчивать весь этот труд.. И так, "Одна в городе".

Раньше я уже вела дневник. Но он повествовал о такой безоблачной и счастливой жизни, что у меня рука не поднялась его продолжить. Поэтому, когда это все случилось, я начала новый…

27 мая. 2012 год. Мы с мужем ссорились уже неделю. По любому поводу, поэтому я очень обрадовалась, когда один мой знакомый диггер пригласил меня на вылазку. Он позвонил мне днем и предложил отправится исследовать один бункер в пригороде. Это был как отдушина в жаркий день. Я согласилась почти не раздумывая, только уточнила что нужно взять с собой. Мне нужно было выходить без пятнадцати пять. Я собрала рюкзак – взяла с собой веревку, два фонаря, кремень, маленький ножичек и пачку печенья. Когда все было готово, я обулась, но, проходя мимо журнального столика, остановилась и задумалась.

“Мне нужно написать записку, предупредить о вылазке”. Обычно все диггеры оставляют записки или оповещают кого-нибудь о том, куда идут. Но в этот раз я не хотела, чтобы кто-либо знал, куда я иду. “Пусть муж поревнует!” – подумала я и вышла из дома, закрыв дверь на ключ. О, если бы я знала, что даже написав записку, ее все равно никто не прочитал бы и не стал меня искать…

Солнце было еще высоко, когда я на условленном месте встретилась с моим другом. Эн – так я его звала. С ним были еще двое, раньше я их не видела.

- Это Макс, а это Юрген, ребята наши – сказал Эн, когда я вопросительно кивнула в сторону парней.

- Сегодня идем через коллектор – тот, кого Эн назвал Юргеном, махнул в сторону дороги и выдвинулся первым.

Мы шли по северному району города, потом зашли в подъезд одного здания. Я всегда удивлялась тому, как можно проникнуть в какой-нибудь бункер через коллектор, а туда через какой-нибудь подвал вот такого вот ничем не примечательного здания, как это. В темном подъезде пахло сыростью и плесенью. Мы подошли к железной решетке, закрывавшей вход в подвал. На ней висел большой амбарный замок.

- Я поколдую над ним – Макс вытащил отвертку – не хочу оставлять следов, лом всегда на крайний случай.

- Пойду покурю – сказал Эн и вышел. Я вышла из парадки вслед за ним. Вдохнув свежий воздух, я посмотрела на Эна.

- В этот раз через подвал пойдем, потому что тут на решетке герконов нету, безопасно. – он чиркнул зажигалкой и закурил.

- Понятно – тихо ответила я.

Я знала, что диггеры не любят обсуждать предстоящую вылазку, т.к. это считалось у них дурной приметой.

- Ну что, вперед вниз? – Эн бодро глянул на меня и швырнул окурок в ближайшую урну. Он первым зашел в эту сырую парадную. В дверях я оглянулась – на город опускался вечер, во дворе играли дети, где-то на лавочках сидели бабушки, заезжали и выезжали со двора машины, какой-то высокий дядечка гулял с собакой. Город жил своей обычной жизнью. Я вздохнула полной грудью и зашла в подъезд.

Решетка была уже открыта, дверь в подвал тоже. Первым пошел Юрген, он зажег фонарь. Вторым шел Макс, за ним я, последним шел Эн, он же закрыл решетку на замок.

- Обратно вернемся другой дорогой – сказал он и мы спустились в подвал.

Кругом были трубы, кое-где на полу виднелись какие-то лужицы. Здесь еще сильнее пахло плесенью. Юрген вел нас по узкому коридорчику, который окончился маленькой дверцей, на которой так же красовался амбарный замок. Юрген пропустил Макса вперед и пока тот снова колдовал с замком, я огляделась. Света здесь не было, только наши фонари выхватывали кругами очертания стен. Провода и патроны для лампочек тут были, но самих лампочек не было и, по-видимому, их никто не вкручивал сюда как минимум еще с начала Перестройки. Здесь, внизу было прохладно, уже ничего не напоминало о том, что там, наверху, знойный вечер. Я поежилась, какое-то неприятное чувство вдруг захватило меня, как будто на меня вылили ведро ледяной воды. Я уже начала задумываться, чтобы отказаться от вылазки и вырваться на воздух, как вдруг замок в руках Макса издал тихий щелчок и он снял его с двери.

- Готово – сказал он и вперед снова вышел Юрген, за ним Макс. Я поняла, что обратного пути нет и шагнула в темноту вслед за ним. Эн закрыл дверцу и тут все, кроме меня, зажгли свои фонари. Свой я приберегла, да и потом света хватало.

Мы шли по земляному коридору, но пол у него был не рыхлым, а уложен плитами. Мы шли так в полном молчании часа четыре. Я очень устала и уже сильно жалела о том, что согласилась идти. Вообще я ходила очень мало, поэтому быстро выдохлась и последний час шла с заплетающимися от усталости ногами. Поэтому я очень обрадовалась, когда Юрген сказал «Привал».

Я съела два печенья из пачки и запила водой из бутылки, которую мне дал перед вылазкой Эн. Ребята молчали, мне показалось, что на них навалилась какая-то тоска, я тоже замолчала и вскоре ощутила тоску, которая была все же ничем иным, как усталостью.

Все встали и мы пошли дальше. Мы шли так еще час, потом неожиданно Юрген вскинул руку и сказал

- Стойте. Тут колодец.

Макс отошел в сторону, когда Эн подполз к краю колодца. Колодцем они называли вертикальную шахту внутри тоннеля.

- Так, он не глубокий, спустимся с помощью веревок. – Эн оглядел пол, за который можно было привязать веревку.

- У меня на карте нет этого колодца – задумчиво проговорил Юрген – узнать бы глубокий ли? Кто у нас самый легкий.

- Алекс, конечно, же – сказал Эн и ребята посмотрели на меня.

- Не хочу, я боюсь – тихо шептала я, пока Эн вязал на мне страховку.

- Мы дадим тебе еще один фонарь, когда достигнешь дна, дерни трос два раза, потом отвязывайся. Если прохода нет или опасно – дергай три раза и мы тебя вытянем.

- А что там может быть такого опасного? – спросила я и мелко задрожала.

- Ничего, это я по привычке, давайте ребят, натягивайте трос.

Я повисла в шахте с фонарем в руках. Мне все еще было страшно, стены шахты напоминали тоннель в метрополитене, но были в разы меньше по диаметру. Я спускалась довольно долго. Человек вообще ко всему привыкает, как бы плохо не было. Тогда я знала это, но не думала, что придется не раз убедиться в правильности этого высказывания на собственной шкуре. Так и я привыкла к этому спуску, который уже начал казаться мне бесконечным, как вдруг веревка дернулась ослабла, я пролетела вниз несколько секунд, после чего она вновь натянулась, но как-то вяло, а вскоре ослабла совсем и я полетела вниз с жуткой скоростью. Я только успела вскрикнуть, а потом все погрузилось во тьму. Скорее всего я потеряла сознание еще в полете от страха.

***

Я не знаю, сколько пролежала так на сыром земляном полу. Фонарь, который я держала в руках, потух. Видимо, я упала не с очень большой высоты, т.к. тело у меня не болело. Только ноги гудели. Сначала я лежала и вслушивалась, но вокруг было тихо и очень темно. Я пошевелила руками и ногами, поняла, что ничего не болит и приподнялась. Руками нашарила рядом с собой фонарь и нажала на нем кнопку. Но он не включился.

«Очевидно не пережил падения, надеюсь в рюкзаке фонарь не постигла та же участь» - подумала я.

Тогда я взяла на ощупь из рюкзака свой фонарь и зажгла его, к счастью, он включился. Я осмотрела место своего падения – это был какой-то свод, наподобие подземной пещеры. Рядом со мной лежала веревка, к которой я все еще была привязана, другой ее конец лежал рядом. Она упала вся, целиком, как будто ее просто отпустили. Я посветила наверх. Но луч света не доставал до верха шахты.

- Слава Богу, у Эна есть еще одна такая же веревка, ребята скоро меня вытащат – сказала я сама себе в слух, чтобы не бояться.

- Эй! Я тут! Я жива! Спуститесь за мной! – я прокричала в шахту, подняв голову вверх. Эхо несколько раз повторило мой крик и затихло где-то очень далеко. Мне стало не по себе.

- Почему они бросили меня? Ушли за помощью? Подумали, что я разбилась насмерть? – я села на земляной пол – Так, нельзя отчаиваться! Они скоро спасут меня! Нужно ждать.

И вот тут-то как раз я вспомнила о том, что не оставила никому записки о том, куда я иду! О, как я убивалась по этому поводу там, в сыром подземелье! Я растерялась, расплакалась и никак не могла взять себя в руки, как минимум часа три. Потом, наконец, догадалась взглянуть на часы. Было без десяти четыре утра, 29 мая.

- 29 мая?! – я закричала от потрясения – я тут уже сутки?! И эти гады не спасли меня до сих пор?? – и только теперь мной овладел настоящий ужас, я поняла, что помощь ко мне уже не придет. Никогда.

- Так, без паники! Я смогу выбраться сама, без чье-либо помощи, не маленькая уже! – я шла по туннелю в пещере, как я ее назвала. Я понятия не имела, куда выведет меня эта дорога, но медлить было уже нельзя. Скоро сядет и второй фонарь. Да, теперь я уже не сомневалась, что первый фонарь не сломался, а именно сел. Очевидно, он горел все сутки, пока я валялась без сознания. Я шла долго, коридор не кончался. Наконец я вышла к развилке, где-то вдалеке я услышала шум воды.

- Коллектор! – крикнула я и побежала на шум. Через пять минут я уже выбралась в ливневую канализацию и пошла по ней, по течению воды. Через двадцать минут я увидела тусклый свет метрах в двадцати от меня. Это была спасительная решетка! Так, по железным ступенькам я выбралась из люка посреди какой-то трассы. Солнце только встало, было еще прохладно.

- Боже, счастье-то какое! – Я радовалась и прыгала от счастья. Правда счастье мое длилось не долго – я не знала, где нахожусь. Но, поскольку я была на трассе, то решила идти вдоль обочины, пока не найду указателя. Вскоре я действительно нашла указатель и он меня очень удивил – оказывается, я шла из пригородного поселка по направлению в город. И идти предстояло еще очень долго.

- Надо попутку поймать, как-нибудь расплачусь – я шла вдоль обочины, но почему-то машин не было. Причем, как в одну, так и в другую сторону. После часа пути я поняла, что хотя это шоссе не такое оживленное, как некоторые городские, но все же такая пустота для него не нормальная. Вдруг впереди я увидела машину, она стояла посреди дороги и не двигалась. Когда я поравнялась с ней, зрелище ввергло меня в еще больший ужас, чем тот, который я испытала там, в шахте.

В машине был водитель, он был даже пристегнут. Но не шевелился, положив голову на руль. Он не дышал.

Я вскрикнула и побежала прочь от этой машины, вскоре мне попалась еще одна машина, там за рулем была женщина, а на переднем сидении была девочка, лет четырнадцати. Они так же замерли и больше не шевелились. В глазах девочки я прочитала сущий ужас, будто перед смертью она увидела самого Дьявола. Я бежала по шоссе пока не упала без сил. Мне стало очень страшно.

- Только бы добраться до дома… - шептала я.

К вечеру я вошла в город со стороны леса. На улицах было очень тихо, я пересекла две улочки, на них так же хаотично стояли машины, но в них я даже не заглядывала, боясь представить себе всех этих людей.

- Все в порядке, все хорошо – теперь уже я видела нашу высотку. Непонятно, откуда снова появились силы и я побежала в сторону нашего дома через двор.

На крыльце я остановилась, рядом со ступеньками лежала мертвая ворона. И только тут я обратила внимание на то, что вокруг дерева и на клумбе лежат голуби, воробьи и еще несколько ворон. Ужас овладел мной, я в панике долго не могла приложить ключ-таблетку к домофону, а когда наконец, сделала это, ничего не произошло. Я даже вздрогнула. Как-то интуитивно дернула дверь на себя и она поддалась – оказалось не заперто. Света в подъезде не было, лифт не работал. Тогда я вышла из подъезда и пошла по черной лестнице. Наверное, это было самое длинное мое восхождение по этой лестнице. С каждой ступенькой я все больше и больше боялась подняться в свою квартиру. Боялась увидеть там моего мужа… который уже никогда ничего не скажет мне и ничем не поможет. К шестому этажу, а жила я именно на нем, я окончательно расхотела входить в квартиру. Я вышла на общий балкон и села на пол.

- Что же случилось? Что произошло? Идти домой или убежать? Но если я убегу, где мне спать? А вдруг мой муж дома, ждет меня, волнуется? Вот я расскажу ему о своих тупых приключениях, он посмеется! А вместе мы что-нибудь придумаем, наверняка он расскажет мне, что случилось с теми несчастными в машинах и о воронах… - воодушевленная этими мыслями, я вскочила и побежала по коридору. Тут тоже было темно, я нащупала замочную скважину и вошла в квартиру. Было очень тихо. Воздух казался спертым, будто не проветривали уже дня три. Первое что бросилось в глаза – в прихожей не было велосипеда мужа. Он всегда ездил с работы и на работу на велосипеде. Это почти сразу убило во мне всякую надежду на то, что я его увижу дома.

Я прошла в комнату, заходящие лучи солнца окрасили все в красный. В спальне никого не было, более того, все осталось именно таким, каким я видела все это почти три дня назад, когда уходила. В мастерской тоже было тихо. Не работала техника. Молчали попугаи в клетке.

- Эй, я дома – обратилась я к вольеру с шиншиллами, но никто не выбежал мне на встречу. Более того, на одной из полок, будто спала, лежала моя любимая шиншилла. Конечно, она уже спала вечным сном…

Я открыла окно полностью. Свежий вечерний воздух подул мне в лицо. Казалось, будто он стал необычно свежим для города. Я стояла у окна и смотрела на то, как в лучах заходящего солнца лежали на тротуарах женщины и мужчины, дети и собаки. Стояли трамваи. Не пели птицы, город как будто замер или, вернее, умер…

- Кажется, я уже все потеряла. – страх отпустил меня, усталость навалилась на меня тяжелой плитой. Я больше не могла думать, я уже ничего не хотела, кроме одного: спать. Я сняла грязную одежду и бросила тут же, на пол. Заползла на кровать, откинулась на подушку. Взгляд упал на часы, которые висели на стене, они замерли на восьми часах пятнадцати минутах. Но не понятно было, толи утра, толи вечера. Я вздохнула и погрузилась в сон.

Буду опубликовывать по кусочку каждую пятницу. Всем спасибо!

Масло, картонка и несколько часов работы