Kurmis

Прошу прощения у всех, что пропала так надолго. Дело в том, что я уезжала в Абхазию, а по возвращении долго не могла восстановить файл с рассказом. Но все получилось и теперь я снова имею возможность продолжить. Спасибо за терпение! И так, часть 11.

Машина завелась не с первого раза, стрелка бензина приближалась к минимуму. Придется заехать на мою «заправку». Я хотела в будущем немного переделать эти бочки. Стоило бы поднять ту, что с краником, на какую-нибудь возвышенность. Так я бы смогла заполнять бензобак до полного падения уровня бензина в бочке. Но полную бочку мне поднять не под силу, поэтому сначала придется поставить ее на постамент опорожненной и начерпать туда ведром из другой. Я предпочла оставить этот замысел на более теплое время года. А пока исправно раз в несколько месяцев я заполняла бочки, возя их на телеге к бензовозу. Заправив машину, я поняла, что скоро в очередной раз предстоит совершить рейд к бензовозу и уже в сотый раз обещала себе подыскать для этого более подходящую телегу. «Однажды она попросту развалится, и ты потеряешь много бензина» - так я частенько думала перед очередной заправкой и забывала, как только привозила ее на место.

Но сейчас предстояло решить, что делать с дровами. В лес я не хотела, очень не хотела. Там меня, скорее всего, съедят. Банально, просто, но жизненно. И тут я вспомнила, что когда-то давно, до «События», у мужа была дача недалеко от города. Там, в сарае, было много хороших дров, заготовленных для бани. «Все таки, там нет леса, и, возможно, там не будет волков» - решила я, и двинулась в путь. Несколько раз мне приходилось искать другие дороги, потому как, например, виадук над магистралью был разрушен, а на трассе оказалась воронка. Но мой замечательный «УАЗик» прекрасно ехать по бездорожью и через поля. Все таки, я была рада, что в свое время нам хватило денег только на этот автомобиль. Что бы я сейчас делала, будь у меня какая-нибудь «Лада»? Хотя, «Лада» бы не завелась после «События» и, вероятно, у меня сейчас вообще не было бы никакой машины. При мысли об этом меня передернуло. Я старалась не позволять себе думать о негативе. За все то время, что приходится жить здесь, в одиноком мире, мне часто приходили на ум самые печальные варианты развития событий. Но из-за некоторых грустных мыслей легко было впасть в депрессию, что в моей ситуации непозволительная роскошь. Вот уже показался тот поселок, в котором была наша дача. Он никогда не был жизнерадостным, но сейчас все выглядело особенно грустно. Пустые черные окна покосившихся домов, прогнившие ограды, размытая дорога. И тишина. Медленно подъехав к нашему домику, я оставила машину, взяла свою «Сайгу» и пошла к забору. Заборчик хоть и не был крепким, но все таки не упал, а на калитке красовался замок. Ключа у меня, разумеется не было. Причем, замок был застегнут на той стороне калитки. Родители часто делали так, у замка были длинная дужка, они закрывали его снаружи и через отверстие в калитке перекидывали его на ту сторону так, что снаружи была видна только эта самая дужка. Я обошла забор и, найдя место, где он был ниже, полезла по нему вверх, но когда начала спрыгивать, зацепилась штаниной, перевернулась в воздухе и упала в снег плашмя. Сугроб смягчил мое падение, но больно было все равно. Ругаясь, я подобрала карабин, и хромая двинулась к дому. Дверь дома, разумеется, тоже была заперта. Но этот замок можно было открыть изнутри, поэтому, в душе сожалея и прося прощения, я разбила прикладом ближайшее окно и осторожно, чтобы не пораниться (только лишних ранений мне сейчас и не хватает!), залезла внутрь. В доме было тихо, сумрачно. Я нашла в коридоре под лестницей керосинку. В ней еще что-то плескалось, и вскоре у меня был свет. Открыть замок изнутри оказалось не так просто – за почти год простоя замок просто заржавел. Но, в конце-концов, он поддался и дверь со скрипом открылась. Я собрала в ящик дрова, которые лежали около печки и оттащила их в машину. Это действие пришлось проделывать несколько раз, так как дров было не мало, а оттащить их за один раз я не могла. Потом настала очередь сарая. Под лестницей, в ящике с инструментами я отыскала лом. Пройдя в конец огорода, я огляделась. Стекольный парник потрескался, а кое-где и не выдержал натиска снега, стекло обвалилось внутрь. Печальное зрелище, мне сразу вспомнились жаркие июльские деньки, когда мы вставляли эти стекла, все тогда было таким беззаботным, после работы нас ждал прохладный домашний лимонад… Я вставила лом в замок и сдернула его. В сарае действительно было много дров. Теперь нужно было сдернуть замок и на калитке, чтобы можно было безпрепятственно перенести все это добро в машину. Подойдя к калитке я увидела… что замок не был застегнут! То есть мое падение было напрасным! Да что ж мне так не везет с замками-то? На огородной тачке со скрипучем колесом я принялась таскать дрова в машину. Это заняло у меня очень много времени, начало темнеть. Надо было поторапливаться. Уходя, я убрала обратно лом и потухшую керосинку, закрыла дверь дома. Последний раз окинула огород печальным взглядом, сердце защемило. Я приняла решение больше сюда не возвращаться, потому как это было слишком тяжело для моей психики, слишком много хороших деньков провела я здесь когда-то давно, по ту сторону прежней жизни…

Когда я уже собиралась сесть в машину, неожиданно обратила внимание на автомобильный прицеп, стоящий в огороде соседа. Этот прицеп во многом бы помог мне. Особенно это касалось бензиновых бочек. Но достать его оттуда будет очень непросто, забор соседа состоял из рифленого железа и сетчатой калитки. Подойдя к ней, убедилась, что она крепко заперта. Сначала у меня была идея сходить обратно в дом, снова взять лом и попытаться взломать калитку соседа, но стремительно темнело и мне не хотелось задерживаться здесь. Поэтому коварная мысль быстро пришла в голову. Я села в машину и сдала назад, послышался хруст мнущегося листового железа, забор после недолгого сопротивления пал на землю, и я спокойно заехала на него. Подогнав «УАЗ» в упор к прицепу, я с помощью переносного набора инструментов (всегда возила его в рундуке) закрепила его на фаркоп. Помаленьку сдвигаясь вперед, я проследила, чтобы прицеп заехал на забор, а после погнала машину к дому. Уже совсем стемнело, когда я вернулась во двор, но радости моей не было предела – у меня были дрова и прицеп! Хворост встретил меня радостно виляя хвостом. Немного погуляв с собакой, мы пошли ужинать. Взяв некоторое количество поленьев, я затопила печку, остальные решила перетаскать уже завтра, при свете дня. На ужин я приготовила тушенку с макаронами и чай с крекерами. Перед сном записала все в свой дневник при свете керосиновой лампы. В ту ночь мне снились жаркие деньки на даче, друзья, муж, домашний лимонад и тот стеклянный парник…

2 апреля. Настал тот день, когда я поехала с бочками за бензином на новом прицепе. Теперь они были хорошо укреплены и не прыгали на кочках. Я бы съездила раньше, но из-за того падения на даче все таки немного повредилась нога, наверное, это было растяжение. Поэтому какое-то время я хромала и решила себя не перенапрягать. Теперь же все зажило и я могла осуществить задуманное. Подогнав бочки прямо под вентиль бензовоза, я осознала, что его высоты едва хватает, чтобы попасть в бочку. Но все же мне повезло, бензин не проливался. Сияя от радости, наполнив их под завязку, я перекрыла вентиль и поехала к заправке. Припарковавшись и выбравшись разгрузить их, я все еще улыбалась, Хворост бегал рядом и вилял хвостом, чувствуя мое настроение, и тут улыбка сошла с моего лица. О, какой же я была глупой! На что я надеялась?! Как я собиралась разгружать с прицепа залитые бочки? Как бы я не сокрушалась по этому поводу, но делать было нечего, пришлось оставить все как есть. Вместе с прицепом. Утешало только одно – теперь они были выше и больше бензина попадало мне в машину и мотоцикл. Снег почти весь растаял. Наконец, наступили теплые деньки. Сегодня у меня было намечено еще одно важное дело. Я решила разыскать магазин, в котором раньше продавались дозиметры. Мысль о том, что здесь не все безопасно по фону, так и не отпускала меня. Но где искать их? Сначала я поехала на завод, где раньше делали оптику и микроскопы, но там, конечно же, ничего подобного не было, по крайней мере в магазине, который существовал при заводе и торговал когда-то его продукцией. Потом отправилась в магазин для военных, но и там меня ждала неудача. Тогда я вспомнила, что был в нашем районе один оборонных завод, в котором наверняка было какое-то бомбоубежище! Вообще, я была удивлена сама себе, потому как мысль посетить бомбоубежище не приходила мне ранее, а между тем, именно там можно было бы найти многое для такой жизни, как у меня. Они же, в конце-концов, и были рассчитаны на жизнь после подобных «Событий». Окрыленная этой мыслью, я помчалась к заводу. Я оставила машину и мы с Хворостом прошли в стеклянные двери проходной. Завод был ровно такой, каким их строили еще в советские годы. Мы прошли на территорию и тут же мне попались таблички, указывающие направление к заводскому убежищу. Мы пришли к большой железной двери, напоминающих стену трансформаторной будки. На ее массивных дверях красовалась повыцветшая надпись «Убежище». Но вот как открыть ее? На ней не было ни ручек, ни механизмов. Я зашла в соседнее здание цеха, бывает так, что вход в убежище лежит через внутренние помещения. Но была удивлена, дверей там не было. Более того, не было такого бардака, который я встречала во многих учреждениях. Все инструменты, столы и стулья были в идеальном порядке. Ничего не валялось и скелетов людей не было нигде. Я задумалась.

- Куда же они все делись-то, а Хворост? – спросила я у собаки, которая что-то вынюхивала под верстаком – Мда, тут нам, похоже ловить нечего. Пойдем! – но у пса было свое мнение, он вдруг резко дернулся и побежал в противоположный конец цеха. Я поспешила за ним. Хворост подбежал к ящику, я внимательно оглядела его находку. Это был очень больших размеров деревянный ящик, крышка с него была сдернула и валялась рядом. Я заглянула внутрь, там лежало несколько противогазов и какие-то черные коробочки, по размеру похожие на книги. Я взяла один такой футляр, он был тяжелым и закрыт на маленькие защелки по кругу. Открыв их, внутри обнаружился прибор с небольшим экранчиком, парой кнопок, сверху красовалась надпись «Радэкс». Во мне вспыхнула надежда. Кажется, это дозиметр! Только бы он работал! Включив его, я услышала потрескивания и на экране показались цифры «0,50 мкЗв».

- О, да это совсем не плохо! – вскрикнула я от радости – Совсем недалеко от нормы!

Прихватив с собой чехол, мы вышли из корпуса с включенным дозиметром. Но меня ждало разочарование, как только мы оказались на улице, он затрещал значительно сильнее и показания поползли вверх, теперь он показывал уже «0,90 мкЗв».

«Почти сто миллирентген в час… мда, не очень-то весело» - подумала я. Положив его на переднее сидение в машине, мы с Хворостом поехали домой. Временами радиометр показывал 1 мкЗв, и даже больше. А когда мы приблизились к одной из воронок, и вовсе затрещал так, что мне стало жутко, не глядя на его показания, я надавила на газ и мы умчались прочь от той воронки. Во дворе нашего дома фон был примерно такой же, как и везде на улице – около одного микрозиверта в час. В парадной фон упал до уже знакомых мне 0,50. А вот в нашей квартирке он снова вырос, особенно у окна, там он почему-то показывал 1.5 мкЗв. А ведь я провела на подоконнике много времени, читая книги! Какой ужас! Как же теперь быть? Показания дозиметра привели меня в уныние. Все вокруг меня было опасным и казалось теперь таким чужим и страшным.

Доброго времени суток! Я знаю, что многим очень понравился этот рассказ, и люди ждут его с нетерпением. Десятая часть будет совсем коротенькой - это все, что написано на данный момент. Но я постараюсь сильно не задерживать и выкладывать сюда части по мере их написания (если напишу раньше пятницы, выложу раньше). Именно Пикабу помогло мне вернуться к этому рассказу, переосмыслить некоторые части, кое-что исправить, изменить. Я знаю, что закончу его, потому что теперь я уже заинтересовала многих и обязана перед ними :) Спасибо вам большое! Постараюсь не задерживать (надо как-то распределить время написания картин, заказов по аэрографии и выкраивать больше времени на рассказ).

10 марта. О, как я была не права тогда, в августе, при подсчете дров! Их не хватает. Морозы не отступают даже днем, чего уж говорить о ночи? Нет, так мне точно не хватит, у меня осталось лишь две с половиной вязанки. Даже если я совсем прекращу жечь их днем, все равно уже не хватит. Мне нужно срочно что-то предпринять. Стоит поехать и поискать еще бензоколонки, где можно разжиться дровами. Взяв «Сайгу», мы с Хворостом вышли во двор. Легкий морозец и яркое солнышко, где-то с крыши уже начали капать сосульки. «Весна все таки берет свое» - подумалось мне, когда мы залезали в машину. УАЗик послушно повез нас к югу от дома. Но летом я проехала почти по всем заправкам. Шанс найти там что-то таял с каждым поворотом. Наконец, я отъехала от дома совсем далеко, почти на другой конец города. Но разрушения здесь были гораздо более значительными: асфальт практически везде потрескался и взрытыми горками вздымался над дорогой, машины покореженными остовами чернели на белом снегу. Дома обрушились, деревья обгорели. Раньше я не уезжала от дома так далеко и мне стало страшно. Я увидела весь ужас разрушений. И в голове дурацкой мыслью стучало «Счетчик Гейгера! Радиация! Опасно!», я сдалась и, подчиняясь своему внутреннему голосу, повернула домой. Значит, все-таки придется в лес…

12 марта. Я растянула дрова, как смогла, но теперь все. Если я промедлю еще, то уже не смогу высушить и разжечь сырые деревья. Утром я встала пораньше, поставила чайник. Но есть не хотелось, нарочито долго размешивала сахар в кофе и жевала крекер через силу, глядя в окно. Наступила долгожданная оттепель, где-то слышалось пение какой-то птицы, капала вода с крыш. Но меня била мелкая дрожь, я боялась. Хворост, видимо, тоже чувствовал мой страх, потому что он сильно нервничал, крутился около ног и даже не доел свой завтрак. «Нет, дальше так нельзя!» - подумала я, глядя в чашку – «Пора!». Одев свой комбинезон, теплую куртку-пуховик, шапку, я вскинула на плечо «Сайгу» и позвала собаку. Но уже в дверях остановилась и приказала Хворосту сидеть. «Нельзя его брать с собой, вдруг они нападут. Я то отобьюсь, а он?». Твердо решив не брать собаку, я захлопнула за собой входную дверь. Пес остался, недоумевая, сидеть под дверью. Я постояла немного около квартиры, послушав, не заскулит ли мой друг, но он молчал, тогда я развернулась, сделала шаг вперед и с грохотом свалилась на пол.

- Чертов коврик! – выругалась я в слух, поднялась и с силой пнула этот злополучный коврик, о который мне довелось споткнуться. И тут же замерла, уставившись на пол. Под ковром лежал ключ! Не может этого быть! Неужели это тот ключ, который подойдет к моей двери? Я взяла его, вставила в замочную скважину, он подошел как влитой. Поворот, и я услышала щелканье замка. Да, сомнений быть не могло, вот он – ключ от моей квартирки. Все это время он лежал тут, уютненько спрятанный от моих глаз. Что ж, теперь квартиру можно запирать. Только вот нужно оно теперь или уже нет?.. В раздумьях я сунула его в карман и спустилась во двор.

Спасибо всем, кто ждал. Простите, что задержала, денек был еще тот :)

16 декабря. Устав вчера очень сильно, я спала крепко и не встала ночью, чтобы подкинуть дров в печку, как итог – она погасла. Утром я очень долго лежала и дрожала под одеялом, прежде чем решилась встать. Первым же делом я растопила буржуйку. Пасмурное темное утро все чаще заставляло меня зажигать керосинку сразу после пробуждения. Таким образом, я подливала в нее керосин утром и вечером. Потом я продлила завод у часов на стене и сверила их со своими наручными часами.

- Ну что, пойдем завтракать? – спросила я у Хвороста и мы пошли на кухню. На газу чайник закипел быстро, но в этот раз я насыпала себе в чашку кофе и отковыряла кусочек замерзшей сгущенки. Сегодня мне нужно сделать пробы мяса и проверить их на трихинеллез. После завтрака я взяла книгу по охоте и внимательно прочитала раздел, в котором говорилось о проверке мяса. Еще несколько часов ушло на подготовку микроскопа, он промерз изнутри и отогрев его рядом с буржуйкой и протерев от пыли, я стала искать источник света. От окна было слишком мало света, поэтому, разместившись на подоконнике, мне пришлось еще зажечь керосиновую лампу. Настроив микроскоп, я взяла нож и сделала тонкие срезы мяса кабана у основания языка и в мышцах диафрагмы. Хорошенько расплющив их между стеклами, я посмотрела в окуляр. Продольные жилки были чистыми, хорошо видными, никаких жгутиков, капсулок, темных пятен. Просмотрев четыре пробы, я пришла к выводу, что мясо безопасно для употребления в пищу. Теперь у нас с собакой было много мяса на всю зиму.

Тем же вечером я сделала котлеты из кабанины. Они немного разваливались, поэтому я решила в следующий раз добавить в них муки. На сковородке так же я научилась печь лепешки из воды с мукой. Вместе получалось очень вкусно. Тот вечер был, наверное, больше всего похож на мою прошлую жизнь, по крайней мере, ужином: мясные котлеты с макаронами с кетчупом, маринованные огурцы, оливки, лепешка и сок.

25 декабря. Я с грустью смотрела на темный город. В этом году некому украсить его… Нет гирлянд на деревьях и фонарных столбах. Но кое-что все еще в моих силах, я решилась на рискованный шаг – пойду завтра в лес и срублю елку, поставлю ее дома и украшу! Наверное, многим это могло показаться бы глупым, но, во-первых, мне как-то нужно было поддержать свою силу духа, а во-вторых, никого, кто мог бы осуждать меня, попросту не было.

26 декабря. Позавтракав, я дождалась пока станет посветлее, одела теплую одежду, камуфляжные штаны и фуфайку, за плечо закинула карабин, проверила, что патронов достаточно, взяла топор и позвала собаку. Мы вышли из дома и сели в машину. УАЗ завелся не сразу, так как долго стоял на холоде, но вот он зафыркал и, наконец, оповестил нас ровной работой двигателя. Я направила его в сторону леса, но, подъехав к нему ближе, засомневалась. Лес возвышался над поляной громадной безмолвной темной стеной. Он казался таким пустым и покинутым, но я прекрасно знала, что это не так. Сунуться туда было равносильно самоубийству. Черные изящные тени, голодные хищники, не прощающие ошибок, сбивались в стаи, с их белоснежных клыков стекала слюна, они дышали в унисон и ждали, что кто-нибудь рискнет зайти в их мир. Здесь, в городе я чувствовала себя сильнее, но там, в лесу, это была их стихия. Сомнения стали очень серьезными. В конце-концов, елка не стоила моей жизни. Я развернула машину и поехала в сторону центра. На районной площади я увидела небольшую елочку. Припарковав машину рядом, я подошла к деревцу и оценила его. Да, эта елка мне подходила, и главное, мне не пришлось соваться ради нее в лес. Я взяла топор и занесла его над деревом. Но остановилась. Мне было ее жалко. Она росла на площади в окружении гораздо больших елок сколько я себя помню. Я колебалась. В конце-концов, я решила, что красота города больше не имеет смысла, потому как многие дома и проспекты разрушены, никто кроме меня не выжил, и стоило бы поддержать себя, все таки я тоже долго не проживу, а после меня природа все равно возьмет свое и остатки некогда могущественного города потонут в лесу, как это было когда-то в Припяти. Тогда человек тоже думал, что он сильнее природы, сильнее науки и законов физики. Много лет потом человечество осознавало свою ошибку и боролось с последствиями… Топор сделал свое дело и я погрузила небольшое деревце в багажник моей машины. Возвращаясь домой, я заглянула на старую квартиру и разыскала пыльный ящик с елочными игрушками. Дома я установила елку, навесила на нее игрушки и конфетти. Только горящей гирлянды не хватало, но электричества давно нет. Этот вопрос я в итоге разрешила следующим путем. Взяла прищепки от очень старых разбитых елочных игрушек, в магазине нашла упаковку толстых праздничных свечей и, привязав их к свечкам, нацепила на ветки елки. Теперь она была украшена по-настоящему!

31 декабря. Утром я проснулась с каким-то волнующим настроением. Кажется, все таки чувствовался праздник! Хворост крутился у моих ног на кухне, когда я наливала себе кофе.

- Надо готовить праздничный ужин, как тебе такое, а? – спросила я пса, когда он доел свой корм и, облизываясь, подошел ко мне, положив мне голову на колено, глядя на меня азартно и виляя хвостом. Ему передалось мое настроение.

Я взяла топор и отрубила часть замороженной туши кабана. Сегодня я приготовлю филе кабана в белом соусе, мясной пирог, блинчики с вишневым джемом, салат из консервированных овощей и консервированных морепродуктов. Пока я готовила, на кухне стало тепло, горели все четыре газовые конфорки, окно запотело, снаружи покрывшись матовым инеем, в комнате уютно потрескивала буржуйка. Стол я накрыла белой скатертью, и поставила несколько свечей в канделябрах. Поскольку у меня была газовая печь, то и духовка в ней работать должна была исправно. Но я никогда прежде ее не использовала, вот теперь у меня появился шанс испытать ее. Замесив тесто из муки, воды, сухих дрожжей, яичного порошка, я приготовила мясную начинку и собрала пирог. Разогрев духовку, засунула туда противень и засекла время. Потом выложила еду в блюда, украсила, отнесла на стол в комнате. Я и не заметила, что уже стемнело, день подходил к концу. Я зажгла свечи и керосинки. В конце-концов, пирог вынимала из духовки уже при свете керосиновых ламп. Теперь все было готово. Я достала бутылочку шампанского, которую взяла в магазине еще летом, приберегала как раз на этот случай. У меня осталось еще некоторое время подумать о том, что было со мной в этом году. Как и почему я осталась в живых. Я взяла дневник и заполнила последний день уходящего года. Что же, вот и подошел к концу этот первый, страшный год. Год Великого «События». Я потеряла и нашла себя снова. Я боролась, обрела друга – Хворост лежал у печки и посапывал, научилась жить по-новому, но… никогда я не привыкну к этой тишине. Я не знаю, сколько еще протяну в таком пустом мире. Сколько у меня хватит сил? И что будет в конце? Слишком много вопросов. Я отложила дневник и пошла к столу, положив себе побольше всего вкусного, подбросив дров, угостила Хвороста едой. Потом спела песенки, которые еще помнила, прочитала вслух длинное стихотворение Эдгара Алана По «Ворон». И вот, я держу в руках шампанское, на часах уже одиннадцать пятьдесят девять. Бой часов, в моей памяти вспыхивают Кремлевские куранты, ныне молчаливые, черные… Десять. Забытый праздник. Девять. Пустые традиции. Восемь. Теплящийся огонек печи. Семь. Два бьющихся сердца. Шесть. Оставшиеся воспоминания. Пять. Темный город. Четыре. Жуткая война. Три. Злые волки не из сказок. Два. Надежда. Один. Желание жить. Ура! Пробка вылетела из бутылки шампанского, Хворост вскочил, завилял хвостом. Вот так и наступил новый год этого вымершего мира…

1 января 2013 года. Утром было холодно, несмотря на продолжающую гореть всю ночь буржуйку. Я доела часть вчерашнего пиршества, блины пришлось разогревать в сковороде на печке. Оставив чайник там же, я решила почитать. Удобно устроившись в кресле, закутавшись двумя одеялами, я взяла книгу «Повелитель мух» и с грустью посмотрела на подоконник, на удобное и уютное место, где летом я проводила много времени, близость к окну позволяла мне читать много часов подряд. Но там очень холодно в данный момент, согреться, сидя на подоконнике, не представляется возможным. Сейчас солнца совсем мало, почти всегда пасмурно, моя керосинка не дает так много света, чтобы удобно было читать, а жечь керосин на двух лампах – непростительная роскошь, на которую я пойти не могла. Поэтому мне удавалось безболезненно для глаз почитать только в утренние часы. Еще мне недавно приснилось то, что беспокоило меня сейчас даже больше, чем волки. Радиация. Я до сих пор не мерила радиационный фон! Я лишь избегала воронок, но теперь пришло понимание, что радиация может быть везде. Правда, в то, что ее чересчур много, я не верила. Ведь прошло более чем полгода моего существования в этом мире. И я до сих пор жива и относительно здорова. Но эта мысль все равно не давала мне покоя. Мне нужно было раздобыть счетчик Гейгера. Но позже, сейчас, в сильные морозы я стараюсь не выходить из дому, только на прогулки с Хворостом. Потому будни мои похожи одни на другие, как две капли воды.

17 февраля. Сегодня, после недели продолжительных снегопадов, наконец-то наступила оттепель. На улице +4 градуса. Мы с Хворостом вышли во двор и я критически осмотрела наш УАЗ. Он был почти по верхнюю арку колес засыпан снегом, на крыше его красовался огромный сугроб. Мне пришлось вернуться за лопатой и начать откапывать машину. Хворост крутился рядом со мной, а я копала, откидывала снег в сторону, залезла на капот и стала стряхивать его с крыши. Да, работы тут море, за один день я точно не справлюсь! Еще я пожалела, что не взяла ничего попить. Есть снег я не решилась, так можно сильно застудить горло. Поэтому, окончательно вымотавшись, я воткнула лопату рядом с машиной, позвала собаку и пошла в дом. Еще целых сорок минут мне пришлось ждать, пока вскипит чайник, поскольку не заготовила кипяченой воды. Сильно мучилась от жажды… завтра надо будет сделать все по уму.

18 февраля. Утром я накипятила чайник, залила воду в термос, туда же закинула пару пакетиков чая, пять ложек сахара и, закрутив, как следует взболтала.

- Вот так-то будет лучше! – сказала я и подмигнула собаке. Мы снова вышли во двор, я опять взялась за лопату. На этот раз я пила горячий чай каждый раз, когда мне хотелось пить и таким образом, смогла проработать на воздухе на два часа дольше, чем вчера. Машина была вызволена из снежного плена. Под конец светового дня я сходила за ключами, и завела УАЗик. Он поддался не сразу, но попытки с пятой я услышала, наконец, равномерную работу двигателя. Очень довольная я вернулась домой. Напрягал только один факт – к вечеру небо сильно потемнело, не было бы снова метели ночью…

19 февраля. Так и есть! Всю ночь шла эта чертова метель! Машину снова основательно засыпало. Не так, конечно, как до этого, но приятного все же мало. Но ничего не поделаешь, пришлось вновь спускаться и расчищать снег.

23 февраля. День моего рождения. Я распаковала вафельный тортик, вставила в него одну хозяйственную свечу, и, мысленно пожелав себе терпенья и здоровья, задула ее. Хворост ничего не понял, но все равно радовался как ребенок, виляя хвостом и бегая у моих ног. За это я его и люблю – он никогда не унывает и не позволяет долго унывать мне. Тем более, мне есть ради кого жить. Он моя муза для жизни. Да, раньше, до «События», мне нужна была какая-то муза для художественного творчества, а теперь мне нужна муза, чтобы просто жить. И Хворост подходил на эту роль как нельзя лучше. Ночью снова прихватил мороз, а в ночном черном небе ясно было видно месяц, холодным, белым светом он точно не мог согреть два одиноких сердца, жмущихся друг к другу в этой маленькой комнатке, окошко которой тускло освещала керосиновая лампадка…

4 марта. Вот и наступила весна. По погоде этого еще нельзя было сказать, хоть световые дни и стали длиннее, но иногда было -10 градусов, а по ночам мороз бывал еще крепче. Правда, все чаще приходили оттепели. Меня все сильнее беспокоил запас дров. Я боялась, что его не хватит до лета. Каждый раз я пыталась подсчитать, сколько еще дров и угля мне понадобится, и каждый раз у меня это не получалось. В конце-концов, я приняла решение экономить. В не очень холодные дни я рассчитывала использовать дрова по минимуму, не прекращая при этом топить по ночам. Я заметила, что стала другой, за все это время я изменилась. Стала жестче реагировать на все, а мой ум постоянно пытался что-то подсчитать или определить. И чаще всего это сводилось к двум вещам: «опасно» и «безопасно». В обычной жизни, до «События», мы так мало обращали внимания на опасности, ведь можно было позволить себе какие-то шалости, была медицина и врачи, таблетки и больницы. Но сейчас я не могла позволять себе такую роскошь и все, что не внушало мне доверия, при малейших сомнениях отправлялось в категорию «опасно». И сейчас даже такая простая вещь, как не учет дров, могла привести меня к печальным последствиям. Мне пришлось бы идти в лес и рубить деревья там… Наверное, когда-то давно, когда люди вторгались на дикие территории и теснили представителей местной фауны, они тоже чувствовали себя неуютно. Но вряд ли они делали это в одиночку. А здесь волки чувствуют себя хозяевами и королями города. В каком-то смысле так и есть. Но сдаваться мне не хочется, я все еще жива, а значить за жизнь еще постою. Правда, все равно меня охватывала дрожь ужаса при одной мысли о том, что придется идти в лес за дровами… Буду экономить дрова.

Спасибо всем, кто меня читает и кому интересно продолжение! Мне очень приятно, что вам пришелся по душе этот рассказик :)

22 сентября. Погода изменилась, похолодало еще сильнее. Солнца теперь уже почти не было. Небо практически всегда было затянуто тучами, время от времени шел холодных дождь. Надежды на теплые деньки не осталось. Теперь мое утро начиналось с протапливания успевавшей остыть за ночь печки. Я мало куда выходила из дому надолго, в основном для этого не было надобности, я лишь гуляла с Хворостом. Раз в неделю я посещала магазины. Перенесла с прошлой квартиры больше теплых вещей. Сегодня, выйдя на улицу с собакой, я неспешно прогуливалась по окраинам двора, пока пес бегал по своим делам, вдруг мне под ноги выпрыгнул тетерев! От неожиданности я не успела даже схватить висевший за спиной карабин, настолько быстро он скрылся в кустах. Но Хворост не намерен был отпускать добычу, и прыгнул за ним. В кустах послышалась возня, хлопанье крыльев, и вскоре все стихло. Через минуту показался мой пес, он держал в зубах тетерева и вилял хвостом.

- Ай да молодец, мой хороший песик! – я хвалила собаку, разглядывая птицу. Теперь у нас будет вкусный ужин.

Тетерева я ощипала, разрезала на куски и замочила в маринаде, который сделала из укуса, воды, сахара и специй. И оставила его на ночь.

23 сентября. Утром резко похолодало. И я долго не могла заставить себя встать из теплой кровати. Потом проснулся Хворост и стал тыкать меня носом, пес проголодался. Пришлось все-таки вставать и протапливать печь. Я оделась потеплее и поплелась на кухню. Поставила чайник на газовую плиту, накормила пса. После завтрака я занялась приготовлением замаринованного на ночь тетерева. Обжарила его на сковороде, а затем потушила в кастрюле с толстыми стенками. К нему я отварила макарон. Обед получился просто замечательным! Косточками я угостила собаку и мы остались сытыми и счастливыми. В тот день шел дождь и мы вышли на прогулку всего два раза, на очень короткое время. Листья на деревьях пожелтели, дул пронзающий ветер.

2 октября. Вот и наступил октябрь. Улицы были усыпаны листьями, город, казалось, стоял безмятежно. Но во всей этой тишине сквозила боль утраты. Людей не было. Признаков людей не было. На территории некогда величественного города, обитали теперь только животные и птицы, это была их стихия. И где-то на задворках этой цивилизации выгрызали себе место под жизнь я и Хворост, упорно цепляясь за надежду на, пусть хоть и не счастливое, но приемлемое существование. Так и тянулись дни. Все проходило по одному и тому же сценарию – утро, печка, чайник, завтрак, прогулка. Книги, обед, прогулка, снова книги, ужин, печка, сон. По вечерам мы перестали гулять. В городе все еще появляются, время от времени, волки. Сталкиваться с ними и при свете дня очень страшно, а в темноте шансы уйти от них живыми уменьшаются в геометрической прогрессии. Темнеть стало раньше. Уже в семь вечера темно.

27 октября. Сегодня утром я проснулась от холода. Печка окончательно потухла где-то в четыре часа утра. Взглянув на часы, я увидела, что сейчас семь утра. Было еще темно. Впервые я проснулась от холода. Я натянула на себя вещи, которые лежали тут же, со мной под одеялом. Встала и зажгла от спички керосиновую лампу. Пес проснулся и поприветствовал меня вилянием хвоста. Минут пятнадцать потребовалось мне, чтобы растопить печь. Последнее время я держала рядом с собой керосинку и приучила себя теплые вещи класть под одеяло, чтобы утром не натягивать их на себя ледяными. Дичи с тех пор нам больше не попадалось, и мы вновь вернулись на сублимированный паек. В светлое время суток я рисовала в блокнотике, сидя на окне. После завтрака мы с собакой вышли на улицу. Земля была покрыта коркой льда. Уже давно по ночам были заморозки, но впервые она не оттаяла утром. Пришла зима. Пес бегал возле осыпавшихся кустов, как вдруг с неба прилетела снежинка и упала мне на руку. За ней еще одна. Пошел снег. Я плотнее укуталась в пальто. Мы дошли до моей старой квартиры, я поднялась в нее. На всех вещах в комнате был иней, изо рта шел пар. Мне грустно было смотреть на эту «мертвую» квартиру. Сразу было видно, что в ней никто не жил. Мы не долго пробыли там, я взяла с полки крем для рук, еще одну книгу и мы отправились домой. К вечеру снега выпало достаточно много и он не растаял на утро следующего дня…

18 ноября. Уже три недели, как землю покрыл густой, белый снег. Я больше не раздеваюсь перед сном, сплю прямо в одежде. Притащила со старой квартиры спальный мешок, укладываюсь в него, накрываюсь одеялами. Встаю три раза за ночь, чтобы поддерживать огонь в печке. Темнеет теперь совсем рано, дни стоят пасмурные. Когда мы с Хворостом гуляем по вечерам, в сумерках многоэтажки зияют своими черными проемами окон, вокруг такой холод и пустота. Тишина, темнота и снег. Мне бывает очень страшно, моя «Сайга» теперь все время рядом. Я бы ни за что не выходила по вечерам из своей маленькой квартирки, но собака не могла дотерпеть до утра, приходилось ее выгуливать. Одного Хвороста я никогда не отпущу, слишком много волков. Выходя на улицу вечером, я беру с собой керосиновую лампу, еще одну, точно такую же – оставляю гореть в окне квартиры. Ночью, когда не светит луна, в городе очень темно. Я и представить себе не могла, что может быть так темно. Поэтому моя керосинка в окне как спасительный маяк, как ориентир.

Мотоцикл мой совсем занесло снегом и мне стало жаль его. Я уже давно присмотрела гараж, который находился в этом же дворе. На нем висел амбарный замок, гараж был большим. Вероятнее всего, в нем раньше находилась какая-то мастерская. Сегодня был солнечный и морозный день, я взяла лом и взломала этот гараж. Теперь мой мотоцикл был под крышей, защищенный от непогоды. Когда я закрыла двери гаража, пес что-то унюхал и побежал в сугроб, я вскинула карабин, готовясь к встрече с волком, но Хворост вернулся ни с чем. Он обнюхивал снег и ходил взад-вперед. Я подошла ближе и увидела следы. Они были еле различимы на снегу. Скорее всего, их оставила какая-то птица. Вернувшись домой, я достала книгу по охоте и нашла там очень похожие следы. В книге сказано было, что это зайцы-беляки. Да, ничего себе «птица». Я плохо разбираюсь в следах животных. Заяц – очень неплохая добыча и вкусное мясо. Я решила поймать зайца. Даже если отведать его не получится, я хотя бы займусь делом, а то привычный распорядок дня стал угрожающе одинаковым. В книге по охоте подробно было описано как и где на «заячьей тропе» ставить силки. Я выбрала этот метод, потому как он показался мне самым простым и не требовал длительного моего нахождения на улице, потому как я не рисковала надолго покидать жилище из-за страха потерять огонь в печи и выстудить комнату. При -14 на улице мне и так едва удавалось удерживать в помещении +5 градусов по Цельсию.

19 ноября. Я вышла на улицу без Хвороста и внимательно изучила вчерашние следы. На удивление, их стало больше. Теперь сомнений не оставалось – здесь пролегает тропа зайца. Я прошла немного вперед и увидела два куста. Следы проходили как раз между ними. Это место мне подходит, теперь нужно установить ловушку. Когда я загоняла мотоцикл в гараж, то приметила там моток тонкой стальной проволоки, вот сейчас-то она и нужна мне. Я сходила за ней в гараж, отмерила нужный размер и сделала из нее петлю около двадцати сантиметров в диаметре и надежно закрепила ее между двумя кустами на высоте прыжка зайца с тем расчетом, чтобы косой угодил в петлю головой. Осмотрев готовую ловушку, я вернулась домой и заварила чай. Теперь остается только ждать.

22 ноября. Два дня я проверяла ловушку и оба дня она была пустой. Следы зайца припорошил снег. Кажется, он больше здесь не появляется. Это меня несомненно огорчило. Но сегодня на прогулке, подальше от нашего дома, мы с Хворостом наткнулись на другие следы. Они совсем не были похожи на следы зайца, и меня заинтересовало, какой зверь мог их оставить. Я сверилась со справочником, и оказалось, что эти следы принадлежат рябчику. Поймать рябчика в силок дело непростое. Оказывается этот вид ловушки сложнее петли для зайца.

25 ноября. Три дня я изготавливала силок для рябчика. Наконец, он был готов. Я использовала деревянные прутки, вырубила кусок ствола и подвесила в качестве приманки ягоды рябины. Все это я установила на той тропе, что мы с собакой обнаружили 22 числа.

28 ноября. В ловушки так никто и не попался, что немало меня расстроило. Утром мы вышли с собакой во двор, и пес пулей понесся к середине двора. Там, у гаража на задних лапках стоял и смотрел на нас заяц-беляк. Завидев собаку, он рванул в сторону забора детского сада с такой дикой скоростью, что моя собака не смогла бы догнать его, будь она хоть гепардом! Я попыталась прицелится из карабина, но зверь был слишком проворен, кроме того он сливался с сугробами из-за своей ослепительно белой шерсти. Вот он прыгнул за сугроб и вдруг раздался свист. Кусты резко согнулись и выпрямились. Я бросилась туда и застала зайца в агонии – он, спасаясь от собаки бегством, без разбора прыгнул на свою тропу и попался в мою ловушку. Теперь он слегка подергивался, а вокруг шеи прочно обвилась стальная проволока…

29 ноября. Я замариновала зайца в уксусе и потом потушила в кастрюльке. Это было великолепное блюдо! Растворимое пюре, конечно, не сравниться с натуральным, но вполне подходило к нежному мясу с томатной подливкой (вместо томатов я использовала кетчуп, который неплохо сохраняется запечатанным). Разумеется, я угостила и собаку. Пожалуй, это был лучший наш ужин с тех пор, как произошло «Событие».

15 декабря. Морозы немного отступили, им на очередь пришли оттепели. Скоро Новый год. 2013. Уже больше полугода я одна. Хотя нет, не совсем одна, со мной мой верный, преданный пес. И сегодня он в очередной раз доказал свою преданность. Мы вышли на прогулку, вокруг было тихо, медленно крупными хлопьями падал снег. Я проверила силки и, убедившись, что в них никто не попался, пошла дальше. Пес по обыкновению бегал рядом. Вдруг впереди, среди деревьев, я увидела тень. Животное (а это было, несомненно, животное), было достаточно крупным, но стояло не шевелясь. Я все же рискнула приблизиться к нему, держа «Сайгу» наготове. Неожиданно зверь бросился прямо на меня! Это был кабан. Разъяренный секач мгновенно покрыл то небольшое расстояние, что отделяло нас друг от друга. Он смел меня своим весом, не дав сделать ни единого выстрела. Оказавшись на снегу, я поняла, что шансов на выстрел больше нет, «Сайга» лежала от меня на расстоянии вытянутой руки, но уже не было времени ее поднять. Кабан развернулся и напал вновь, но неожиданно отступил и завертелся как волчок. Хворост вцепился ему в заднюю ногу и отчаянно старался удержать это огромное животное. Я поняла, что это и есть моя единственная попытка, бросилась к карабину, схватила и выстрелила, почти не целясь. Секач завизжал, и сделал рывок в мою сторону, Хворост остался лежать в снегу. Кабан снова сбил меня, я отбивалась прикладом, он делал несколько заходов в попытке задеть меня своими клыками, но я успевала увернуться. В конце-концов, он ударил меня в бок так, что я отлетела в сторону и, успев передернуть затвор, закричала и выстрелила еще раз. На этот раз пуля попала в голову дикому зверю. Он замер. Я упала на снег и лежала, тяжело дыша, минуты две, пока ко мне не подбежал мой бедный пес и не начал лизать мое лицо. Только тогда я смогла подняться на ноги. Кабан на вид был довольно большим, я думаю, он весил килограммов под сто пятьдесят. И тут я заметила, что у него был сильно разодран левый бок. Скорее всего, он подрался с другим самцом кабана за самку. Конец ноября – время, когда они начинают размножаться. Оставлять его так я не собиралась. Нужно было как можно скорее обезопасить тушу от волков. Вернувшись домой, я поняла, насколько у меня болит все тело. На боку был большой синяк, на руках ссадины, порваны штаны. Я еще легко отделалась. Пес прихрамывал. Я осмотрела лапу, но ран не нашла. Теперь предстояло решить вопрос с тушей кабана. Мне нужны были санки, но их не было. Тогда я взяла крепкую веревку, вышла во двор и села в машину. Быстро доехав до туши, я привязала один конец к ногам животного, другой к машине и потащила тушу к дому. Около парадной я отвязала веревки и пошла в квартиру за топором. Не мало часов пришлось мне махать топором, прежде чем я смогла разрубить кабана на куски, которые осилила затащить на этаж. Часть туши я оттащила в холодную комнату, часть оставила прямо на лестничной клетке на этаже. Там тоже был мороз, мясо не должно испортиться. В книге по охоте было написано, что при добыче кабана следует опасаться такой болезни, как трихинеллез. Определить, болен ли зверь, можно и в домашних условиях. Для этого достаточно было вырезать кусочек диафрагмы и мышцы в корне языка, расплющить срез между стеклами и посмотреть в микроскоп. Микроскоп у меня был на старой квартире. Муж когда-то принес его с работы. Пришлось сходить за ним на шестой этаж. Вечером стемнело и я решила отложить исследование мяса на завтра, когда смогу посмотреть его при свете дня.

Продолжаю рассказ.

Спасибо всем, кто подписался! :)

30 июня. После той поездки за дровами я все-таки простудилась, пусть и не сильно, но провела пять дней дома, выходя на улицу только чтобы погулять с собакой. Наконец, сегодня я почувствовала себя лучше. Меня беспокоило то, что я осталась без запасного колеса на моем УАЗе. Поэтому я приняла решение отыскать такое же колесо. Позавтракав и прихватив с собой сухарей и банку тушенки (я решила теперь их хранить в машине на непредвиденный случай), мы с Хворостом вышли на улицу, я открыла машину, которая всю неделю стояла на солнце и почувствовала запах прелого дерева. В багажнике лежали мокрые дрова, они уже начали подгнивать. Пришлось выкинуть их у парадной на солнце. Немного почистив багажник щеточкой, мы с псом сели в машину и поехали по проспекту. Целью сегодняшней поездки был автомагазин. Через пару кварталов я обнаружила такой. Припарковав машину как можно ближе к входу, я вышла. Собака обнюхала дверь и завиляла хвостом. Я не очень поняла, к чему бы это, но на всякий случай взяла из-за плеча «Сайгу». Дверь была не заперта и, скрипнув, пропустила нас внутрь магазина. Пес бросился к прилавку, с прилавка что-то зашипело, я вскинула карабин, но это оказалась всего-навсего кошка! Она выгнула спину и шипела на мою собаку, которая крутилась у прилавка. Я взяла Хвороста за ошейник и отвела к стойкам с колесами. Я думала, что кошка убежит, поэтому придержала собаку, но животное и не думало убегать. Она продолжала сидеть на прилавке, нервно косясь на пса. Подождав так пять минут, я плюнула и отпустила Хвороста – все повторилась, кошка приняла защитную позу, пес крутился под прилавком. Пока они были заняты, я выбрала нужное мне колесо, сдернула его со стеллажа и откатила к машине. Поднять я его была не в силах, поэтому пришлось поискать в магазине доску, по которой я смогла бы закатить его в машину. Доски не нашлось, и я сняла одну из деревянных полок. К счастью, они просто лежали на уголках. По этой полке я и закатила колесо в багажник. Когда все было готово, я вернулась за Хворостом, он и не думал о том, чтобы оставить бедное животное в покое. Пришлось силой оттаскивать его от прилавка. Посадив пса в машину, я достала банку тушенки и решила покормить бедную кошку. Но, вернувшись в магазин, я никого не обнаружила. Более того, на прилавке был слой пыли, а следов кота на нем не было! Я осмотрела его еще раз – жуть. Мне стало не по себе, и я поспешила вернуться в машину. На обратном пути пришлось заехать на заправку и черпать в бак из бочки ковшиком. Эта процедура затянулась на целый час. Наконец, мы вернулись во двор. Я вытолкнула колесо из багажника на песок и подцепила его тросом, другой конец зацепила за раму мотоцикла. С трудом завела мотоцикл, сказалось то, что он неделю стоял в бездействии, и проехала вперед так, чтобы колесо оторвалось от земли на нужную высоту. Потом просто подогнала УАЗ к висящему колесу и прикрутила его к месту для запаски. Наконец-то все было сделано. Поднявшись в квартиру, я разогрела на газу остатки рыбного супа, который я сварила из рыбных консервов, лапши и приправ, съела его, вскипятила чаю и села с чашкой ароматного чая на подоконник у открытого окна с книгой. Там у меня лежало одеяло, что-то вроде лежанки. Большой подоконник очень хорошо подходил для отдыха и чтения книг – здесь было всегда светлее. Так я и провела остаток вечера.

19 июля. Я долго не вела дневник, так как дни мои были одинаковыми. Но за это время случилось несколько интересных событий. А именно, я раздобыла наконец-то заварочный чайник! Я нашла его в одном из хозяйственных магазинов. Керамический, небольшой, пузатый, весь красный в крупный белый горошек, он как нельзя лучше подходил для заваривания чая. Так же мне удалось наткнуться на клумбу с мятой. Она росла на территории детского сада, который был виден мне из окна. Еще я растянула веревку во дворе между стволами двух больших тополей. Теперь я могла сушить вещи и спальное белье на солнышке. Как раз сегодня я занималась стиркой. Перестирав, и вывесив немало вещей и белья на веревку, я с негодованием отметила, что потратила много технической воды. Поэтому чтобы сэкономить, я помыла полы в квартире этой же водой. Порядком устав, я улеглась на свою лежанку у окна с чашкой горячего чая. Последнее время было очень тепло, даже жарко и я спала с открытыми окнами. Меня сильно мучили комары, поэтому несколько раз за ночь приходилось просыпаться и сжигать пластинку от комаров. Хватало ее ненадолго. Волки старались избегать меня после той встречи у машины, когда стая потеряла трех волков. Этот Шрам был опытным и хитрым вожаком. Он ненавидел меня так же, как я его. И между нами завязалась вражда, вражда за территорию. Я посягнула на его пространство, дала ему и его своре отпор. И он непрерывно думал о том, как бы перехитрить меня, изжить, подставить. И мы оба хорошо знали, что наступит момент, когда мы снова вступим в поединок друг с другом и исход его будет очевиден – один из нас останется лежать бездыханным на поле боя. И каждый хотел, чтобы этим кем-то оказался не он. Поэтому Шрам и я были осторожными, просчитывали ходы наперед, оттого становясь все более опасными соперниками друг другу.

Хворост мой жил со мной по-прежнему. И чувствовал себя очень даже хорошо. Мы объездили все заправки нашего и соседнего района, в итоге я собрала много дров и могла уже надеяться, что смогу прожить эту зиму. Я утепляла свою квартиру, как только могла. Проклеила окна в соседней комнате, постепенно готовясь к зиме. Она меня очень пугала. Вчера я гуляла с собакой и заприметила сад около школы, которая находилась в двух кварталах от моего дома, в саду росли сливы и малина. Поэтому сегодня я взяла глубокую миску, карабин, и мы с Хворостом отправились в этот сад. В саду было тихо, светило солнце, вечер выдался очень душным. Я закинула «Сайгу» за спину и стала собирать малину в кастрюлю. Провозилась с ней несколько часов, зато наполнила миску доверху. Теперь можно заготовить ее на зиму! Оттащив ее домой, я промыла всю малину и засыпала ее сахаром. Солнце почти село, я постояла у распахнутого окна. Жизнь идет. «Живые часы» мерно тикали в такт моему сердцу и в какой-то момент мне даже показалось, что жить одной не так уж и плохо, как мне это виделось вначале. Но все равно я очень тосковала по родным и друзьям. Да и по простому человеческому общению, поэтому я часто разговаривала с собакой. Мне казалось, что он меня понимает. Или делает вид, что понимает…

1 августа. У меня получились две литровые банки малинового варенья, которые я успешно закатала на зиму. Все-таки, это полезные витамины на случай, если я простужусь. Конечно, я очень боялась заболеть зимой и старательно гнала от себя подобные мысли. Уже наступил август, и я чувствовала приближение осени. Поспели сливы и яблоки, и я так же совершила набег на школьный сад, набрала за целый день три кастрюли слив и большую корзину яблок. Корзину я позаимствовала все в том же хозяйственном магазине. Из этих фруктов я сварила две трехлитровые банки яблочно сливового компота и две литровые банки сливового повидла. Теперь витаминов на зиму мне должно хватить. Сегодня я ходила на свою старую квартиру. Взяла несколько книг, посмотрела на запылившиеся вещи, пыль лежала на столах и полках. Я взяла тряпку, открыла окно и все протерла и вымела. Потом закрыла окно, посидела немного на своей любимой кровати и, вздохнув, вышла из квартиры. Я не могла там долго находится, ностальгия по прошлой жизни душила меня своими клешнями. На завтра я наметила отвезти бочки и пополнить их бензином у бензовоза. Поскольку за последнее время я вычерпала в машину и мотоцикл почти все их содержимое. Надо сказать, что моя жизнь стала очень стабильной и даже скучной. Волки по-прежнему избегали меня, других животных я не встречала. Очевидно, волки съели их всех. Только птицы летали над головой и садились на ветки. Птиц, к слову, было очень много и самых разнообразных. От воробьев до соколов, которых я стала замечать последнее время все чаще. Иногда я тренировала свои навыки стрельбы из 308 «Сайги», стреляя по воронам или бакланам. Но в основном я просиживала теплые деньки в лежаке на подоконнике с какой-нибудь книгой в руках, а мой верный пес спал на своей подстилке у буржуйки.

15 августа. На прошлой неделе я привезла бензин в бочках при помощи все той же телеги и поставила их на старое место. Теперь я снова какое-то время могла заправлять технику «автоматом», пока не сровняется уровень в бочке. Заправив свой мотоцикл, мы с Хворостом поехали в центр города. Как я уже говорила, центр был разрушен гораздо более значительно, чем окраины города, но все же проехать было можно. У моей сегодняшней поездки не было цели, я просто хотела прокатиться по городу и посмотреть, что еще полезного могло бы мне повстречаться. Мы проехали по набережной до первого моста, но он оказался разрушен. Тогда я погнала мотоцикл ко второму мосту. Он был цел. Я остановила мотоцикл на мосту и мы с Хворостом подошли к решетке. Солнце блестело на поверхности воды и тут я увидела чайку, она стремительно спикировала прямо в воду, но через секунду вынырнула с крупной рыбой в клюве. Меня это не мало удивило. Оказывается, в реке водилась рыба! Я с жадностью смотрела, как чайка не без труда заглотала эту рыбку. Теперь я точно знала, чего хочу. Мне нужны удочки!

- Ну что, Хворост – обратилась я к псу – Завтра идем на рыбалку? Пес ничего не понял, но повилял хвостом. Я села на мотоцикл, Хворост запрыгнул в коляску и мы помчались по набережной в поисках магазина для рыболовов. Нашелся он не сразу, мне пришлось исколесить полцентра. Двери у него были заперты, но стеклянные витрины не представляли для меня трудности. Я взяла булыжник (их было очень много в центре города от разрушенных зданий) и, размахнувшись, пробила им стекло. Витрина осыпалась и я смогла пройти внутрь. Хворосту я приказала ждать снаружи, потому как боялась, что пес может повредить себе лапы об осколки стекла. Я выбрала себе две удочки – длинную и среднюю, набор грузил, крючков и поплавков. Довольная выбором, я вернулась на улицу и обнаружила, что собаки нету. Я окликнула его, но Хвороста нигде не было. Закинув удочки в коляску мотоцикла, я огляделась. Тишина. Прокричав еще несколько раз его кличку, я шагнула к разбитой витрине и вдруг услышала вой. Сомнений быть не могло, это выли волки!

- Хворост! – завопила я и бросилась к мотоциклу, вой стал затихать. С одного пинка мотоцикл завелся и, взревев мотором, рванул по проспекту. Я слышала лай, но он пропал. Тогда я снова несколько раз крикнула имя пса и услышала лай снова, совсем близко, в переулке. Я направила мотоцикл туда. Моему взгляду предстала картина: мой Хворост был предательски загнал в угол четырьмя волками, они окружили его и прижимали к ограде сада, вынуждая собаку пятиться на нее задом. Мое присутствие нисколько не смутило злодеев, они даже не оглянулись. Тогда, вся, кипя от злости, я вскинула карабин и выстелила в того волка, который стоял ближе всего ко мне. Он упал на землю и заскулил. Трое отступили. И вдруг я увидела, как с соседней улицы к нам направился еще один волк. Шрам! Он бесцеремонно пробежал мимо меня, поражая своей наглостью, что-то рыкнул трем волкам, двое из них развернулись и побежали на другую улицу, а один остался около моей собаки. Тогда, отбежавший, было, Шрам, вернулся и напал на этого не подчинившегося волка. Он загрыз его у меня на глазах. Потом взглянул на меня, оскалил зубы, развернулся и убежал. Я так и осталась стоять с карабином в руках, не в силах сделать ни одного выстрела. Хворост прижался к моей ноге, начало темнеть. Я села на мотоцикл, пес запрыгнул в коляску. Немного помедлив, я посмотрела в сторону, куда убежал Шрам, завела мотоцикл, и мы поехали к дому, по пути заехав в нашем районе в хозяйственный магазин, где я взяла лопату.

16 августа. Всю ночь шел сильный дождь, сверкала молния. Я много раз просыпалась, не люблю гроз. Гром будил и мою собаку. Ветер до того сильно бил в окна, что пришлось их всех закрыть, иначе могло выбить стекла, а этого на кануне зимы мне совсем не хотелось. До того страшно выглядели предметы в свете молний, что в середине ночи я встала и зажгла керосинку. Так и сидела на диване в свете керосинки до самого утра. Пасмурный рассвет успокоил грозу, я потушила лампу и уснула.

Днем, после завтрака, мы с псом вышли во двор с лопатой, нашей целью было накопать червей. Поскольку всю ночь шел дождь, вода заполнила норки дождевых червей, вынуждая их выползать на поверхность. Так что лопата не понадобилась, я набрала в стеклянную банку немного земли и засунула туда пятнадцать червей, которых подобрала на асфальте. Потом мы с Хворостом взяли удочки с мотоцикла, взяли из дома тазик и сели в машину, потому как день был пасмурным, а мокнуть нам не хотелось. Приехав к реке, я разложила удочки, настроила грузила, и закинула их в воду. Одну удочку я положила на «У»-образную палочку, вторую держала в руках. Пес сидел рядом. Время тянулось медленно, с реки дул прохладный ветерок. Вдруг удочка напротив собаки дернулась, поплавок скрылся под водой.

- У тебя клюет, Хворост! – весело сказала я и прыгнула к ней. Подсечка, и я уже тащу рыбку к себе. Подсекать меня когда-то в детстве научил отец, мы часто с ним ходили рыбачить на пруды. Я вытащила леща. Они заплывают в эту реку с залива, он был рядом с городом. Только я кинула рыбку в тазик с водой, так задергалась моя удочка! Снова лещ. Мы рыбачили четыре часа, за которые поймали восемь лещей и две плотвы. Довольная, я переложила рыбу в мешок и мы поехали домой. Шесть лещей я пожарила с солью на сковородке, и у меня был прекрасный ужин. Раньше я не любила рыбу, но теперь очень истосковалась по свежему мясу. Остальную рыбу я засолила в тазике и вынесла на балкон. День был очень продуктивным, а главное, я теперь знала, что на зиму у меня будет много вяленой рыбы, ведь я собиралась рыбачить каждый погожий день.

24 августа. Я смастерила сушилки для рыбы, натянула веревочки в оконных рамах, развесила рыбу на сквозняке. Теперь у меня постоянно партиями сушилась рыбка и складывалась в бочку. Бочку я поставила в соседней комнате. Заготовкой дров я больше практически не занималась, подсчитав, что такого запаса, как у меня, хватит на всю зиму и даже на весну.

Сегодня днем я сидела на окне, читая книгу, дни стояли довольно теплые. Но уже не жаркие, как ни грустно было это признавать, но лето уходило. Предстоящая зима пугала меня, я не знала, чего от нее ожидать. Но я твердо решила попытаться выжить. У меня было все самое необходимое. Правда, предстояло еще запастись едой. Я решила привезти побольше консервов и прочей еды из магазинов, потому как не была уверена, смогу ли проехать туда, когда выпадет снег. На завтра у меня как раз было в планах посещение магазина. С водой тоже проблем быть не должно, я рассчитывала растапливать снег.

25 августа. Мы с Хворостом сели в машину после завтрака и поехали в магазин. Долго таскала я банки с тушенкой, бутыли с водой, печенье, сухари, муку, кашу, крупы, макароны, конфеты, пачки соков, сухое и сгущенное молоко. Взяла мыла, стирального порошка, зубной пасты. И много всего по мелочи, в том числе ниток с иголками, спиц и пряжи для вязания, книжку по вязанию, некоторые препараты из аптеки, собачий корм и витамины. Этого всего должно было хватить, чтобы не выходить из дому зимой как минимум неделю, но так долго я не планировала засиживаться, поэтому все перечисленное было отнесено мною в соседнюю комнату, как неприкосновенный запас, на случай экстренной ситуации.

1 сентября. Проснулась с каким-то сожалением о своем существовании. Пару дней назад похолодало, уже заметно стало, что наступает осень. Дни стали короче, по сравнению с летними. Ветерок из форточки колыхал занавеску, светило оранжевое солнце. Оно бывает таким именно осенью, рано утром. Я вздохнула и села на кровати, укутавшись в одеяло, не решаясь сбрасывать его с себя. Пес подошел ко мне, виляя хвостом.

- Вот и прошло лето – сказала я Хворосту – Мы все лето провели в одиночестве. А теперь нам предстоит суровая зима, я не знаю, как мы выживем. Не знаю, что нас ждет, но я тебя точно не брошу. Я протянула руку и погладила собаку.

После завтрака я надела осеннюю куртку, за которой сходила вчера на старую квартиру, позвала собаку, взяла карабин, керосиновую лампу, и спустилась во двор. Мы ехали на машине в центр. Остановились у большого одиноко стоящего здания. Оно не было разрушено взрывами. Мы с собакой прошли по ступеням, и зашли внутрь. Пустой стеклянный холл был хорошо освещен солнцем, но я прошла дальше, приоткрыла одну из множества огромных дверей и заглянула внутрь. Так и есть – там было тихо и темно. Это был большой спортивно-концертный комплекс. Сверху спускались ряды трибун, а внизу был овал, на котором когда-то выступали конькобежцы, фигуристы, хоккеисты. Теперь он пустовал. Только сверху, высоко над трибунами, из портьеры пробивался луч солнца. Он падал в самый центр зала, образовывая на полу яркое пятно. Я оставила зажженную керосинку на полу и прошла прямо к этому пятну. Села на колени рядом с ним и достала из кармана зеркальце. Улыбнувшись, я направила зеркальце под лучик и он, отразившись, побежал по потолку, то и дело, натыкаясь на стекла бывших осветителей, отражаясь в них еще тысячи раз. Хворост с любопытством наблюдал за полетом «Солнечного зайчика», а когда тот снова оказался на полу, попытался поймать его. Так и мы провели много времени, я беззаботно играла с собакой, а он ловил «зайчика». Но косые лучи солнца оповестили нас о закате, а значит, пора было возвращаться домой. Вот так мы проводили лето, поиграв с теплым лучиком. Впереди нас ждали долгие серые месяцы зимы.