KokoShmel

Предыдущий пост:

http://pikabu.ru/story/moy_nedobryiy_drug_2_chast_2_5154222

- Какой ты легкий на подъем, просто услада для моих глаз…хотя их у меня и нет, но вот если бы были – подбадривал Малюм перелезающего через забор больницы Антона.

- Да домой хочется. Не хочу там лежать – замялся Антон.

- Домой - это хорошо, дома – мама, дома – борщ, наверное.

- Откуда ты…блин, все никак не привыкну. Надо начальнику еще позвонить, наверное.

- Зачем? Завтра позвонишь, а сегодня ты герой, пал в неравной схватке со столешницей.

- Ой ой, блин, до сих пор голова трещит – Антон снял фуражку и почесал забинтованную макушку.

Квартира, в которой жил Антон с мамой располагалась в 5 минутах от больницы.

Он дошел довольно быстро, поздоровался со старушкой возле подъезда, поднялся на последний пятый этаж, у него даже немного закружилась голова. Позвонил в звонок.

- Кто там приперся? – раздался прокуренный женский голос из-за двери.

- Мам, это я – ответил Антон.

- А как же я? Я же тоже здесь. Все вы людишки относитесь ко мне, как к пустому месту, а у меня тоже, тоже есть чувства, подлец – издевался Малюм.

Дверь со скрипом открылась. На пороге стояла женщина неопределенного возраста, с сигаретой в руке, растрепанными волосами, в засаленном халате, из квартиры в нос ударил резкий запах алкоголя.

- Мама, ну ты опять? – Антон явно расстроился. Женщина посмотрела на него пьяными глазами, хмыкнула, высморкалась ему под ноги, развернулась и вошла в квартиру. Антон зашел следом.

Это была маленькая двушка, со старыми облезлыми обоями, ремонтом времен царя батюшки. Запах стоял жуткий, соответствовал проживающей здесь даме. Единственным светлым пятном была комната Антона, там хотя бы поддерживался минимальный порядок.

- Мда, ну и хлееев – протянул Малюм – а что у твоей маманьки с зубами? ты бы ее к стоматологу чтоль сводил, а то от ее улыбки кровь в жилах стынет.

- Заткнись – Антону не нравилось, когда обсуждали его мать.

- А ты заставь, ахах – рассмеялся Малюм - предыдущий мой товарищ, например, пытался биться головой о стенку, толк был, он стал поумнее, правда потом повесился…мда, неудачный пример.

- Она была другой, это все после смерти отца – как бы оправдывался Антон.

- Дада, цирроз, сгорел как сухостой в плюс 40. Ну и пес с ним, он все равно был мудак.

- Еще какой – усмехнулся Антон – рад, что хоть кто-то теперь понимает. Я думал, что с его смертью все наладится, но мама не справилась, а я…я ненавидел этого мудака.

- Как у Вас бомбит юноша, как после горохового супа, ахах – продолжал веселиться Малюм.

- Ты его не знаешь.

- Знаю, хочешь, покажу насколько хорошо, смотри – зловеще произнес Малюм.

Антон осел, в глазах потемнело, он потерял сознание и упал в коридоре. Сон унес его в прошлое.

- Сюда подошел – сказал отец, сжимая кулаки от ярости.

- Н..не пойду – Антон пятился назад, прикрывая рукой левое ухо.

- Я, блять, сказал, сюда подошел – глаза отца от ярости стали каким-то безжизненными, как будто пустыми, черные горящие точки посреди белка страшно пугали. Желваки бегали по щекам взад – вперед. Антона обуял страх. Он всегда боялся отца, и ему было кого бояться – начальник цеха металлургического завода, кулаки размером с голову сына, авторитарный характер, образ дополнял страшный шрам за ухом от соскочившей со станка детали. Отец никогда его не скрывал и даже немного гордился, непонятно почему. Антон не помнил, чтобы отец когда-нибудь улыбался или смеялся. А таким разъяренным, как сейчас, он был в последнее время слишком часто. Отчасти Антон был сам тому виной, решил показать, что уже взрослый, но ни в той семье, ни в том возрасте.

- Пидота, я кому сказал, или ты сейчас подойдешь сам, или подойду я – не унимался отец.

- Не пойду – всхлипывал Антон.

- Блять – отец резко сорвался с места, схватил по пути со стола большой степлер и в два шага оказался возле сына, схватил его за загривок.

- Руку убери, я сказал, руку убери – крикнул отец и одернул Антона.

В левом ухе, которое прикрывала рука, красовалась серьга, медное кольцо. Отец взревел, выкрутил Ваню лицом к стене, прижал голову.

- Что ж ты, сученыш, меня опозорить решил? Я тебя спрашиваю.

Ваня не отвечал, только сопел, слезы текли по щекам.

- Ну, поплачь, поплачь, это тебе подходит. Все девочки плачут, только картина не полная – глаза отца сверкнули, он взял сына за правое ухо, поднес степлер и с силой зажал.

Антон взвыл от боли, ухо стало быстро распухать, кровь капала на пол.

- Слушай, у меня сегодня акция, могу нос проколоть, хочешь? – ухмыльнулся отец и протянул степлер к лицу.

- Н…нет, пожалуйста – еле выдавил из себя Антон.

- Голосок прорезался? Надо же. Весь день так будешь ходить, и только попробуй достать, я тебе уши через миллиметр буду прокалывать, пока место не закончится.

Отец отпустил Антона, тот сполз на пол, потрогал вздувшееся ухо, посмотрел на кровь с ладони, его затошнило.

В этот момент дверь в квартиру распахнулась и зашла мама. Она выглядела совсем иначе, нежели сейчас – ухоженная женщина, с красивой прической, милым добрым лицом. Антон бросился к ней.

- Мама, больно – верещал он, прикрывая ухо - обработай чем-нибудь…

- Ты…это что такое? Ты зачем? – обеспокоенно спросила мама.

- Это не я, это отец – промычал Антон.

- Андрей – заорала женщина.

Отец вышел из комнаты с безразличным видом.

- Чего? – также безразлично спросил он.

- Ты с ума сошел? Ты что сделал?

- Ой, наябедничал уже…маленький…ути, хотя теперь он у нас маленькая…девочка. Он начал, я помог – Андрей почесал пузо, выглядывающее из-под майки.

- Ты перешел все границы, мы…мы уходим…прямо сейчас – так мама долгие годы пугала отца, но сейчас это уже совсем не работало. Он знал, что никуда она не уйдет.

- Да идите куда хотите – отец зевнул, развернулся и зашел обратно в комнату.

- Мама, мы правда…правда уйдем? – в глазах Антона забрезжила надежда. Мать вздохнула и отрицательно покачала головой.

- Пойдем, сынок, вынем эту дрянь из уха.

- Он запретил – опустил голову Антон.

- Андрей, можно хоть вынуть скобу из уха? – крикнула мать в сторону комнаты.

- А вы еще не ушли? – иронично спросил отец.

- Андрей, пожалуйста.

- Ладно – нехотя ответил отец.

Мать отвела Антона на кухню, посадила на стул. Резким движением выдернула скобу, он взвизгнул.

- Сынок, ну зачем ты это сделал? Ты же знал, чем все закончится – спросила мать, обрабатывая ухо, мочка которого было уже в три раза больше другой.

- Я…я с парнями, это модно и на зло…я…я ненавижу его – слезы снова стали наполнять глаза Антона, но он старался держаться.

- Так же нельзя, он твой отец…он тебя кормит, одевает, ну, немного вспыльчивый, люди живут намного хуже, поверь мне. А он старается.

- Да чтоб он сдох – грозно крикнул Антон.

- Это кто тут сдох? – неожиданно в проеме кухонной двери образовалась фигура отца.

- Он не про тебя – испугалась мать. Отец смотрел на Антона, не отрываясь, своими безжизненными глазами.

- Ладно, ты это, чтобы я больше в твоих ушах и других частях тела инородных вещей не видел. Ну, погорячился, в общем, забыли. Мать, пива мне принеси – развернулся и вышел.

- Видишь, я же говорила, он хороший, но вспыльчивый.

- Мама, я не хочу так жить – Антон склонил голову на материнское плечо и стал всхлипывать.

- Тише, тише – приговаривала мама, поглаживая его по макушке.

Предыдущая часть:

http://pikabu.ru/story/moy_nedobryiy_drug_2_chast_1_5154183

- Позволь представиться. Я – Малюм. Прости за клише, но теперь мы будем жить вместе.

В этот момент у Антона снова закружилась голова и он повторно отключился.

- Ну воот, только познакомились – сокрушился Малюм.

Тем временем в квартиру зашла делегация из врачей, криминалистов и полицейских – они принялись за свою рутинную работу. Квартира выглядела страшно – кровь, трупы, осколки и куски двери по всей комнате, но специалисты были закаленные настолько, что даже беглой эмоции не проявили при виде текущей картины.

Антона быстренько вынесли из помещения на лестничную клетку, и один из врачей, еврейской наружности и не менее еврейской фамилией – Босман, принялся приводить его в чувства.

Правая рука Антона начала произвольно двигаться вверх-вниз, пародируя знаменитое нацистское приветствие.

- Интересное явление – поправил очки Босман, он рассматривал зрачки Антона, и как будто оправдывал его действия - человек в бессознательном состоянии, а такие странные мышечные сокращения.

Напарник Антона - Гоша, стоявший рядом, старался сдержать смех, выходило поганенько. Это вызвало у доктора гораздо большее недовольство, чем антисемитские настроения правой руки пациента.

- На первый взгляд ничего страшного, но надо отвезти в больницу – резюмировал Босман.

- Можно с Вами? – спросил Гоша.

- Нет – доктор сопроводил отказ исключительно недобрым взглядом.

Босман отвернулся, Гоша повторил движение Антона, только еще приложил указательный палец левой руки к верхней губе.

Антона погрузили в скорую и увезли, Гоша остался курить возле подъезда.

- Everybooody, Rock your boooody – первое, что услышал Антон после того, как очнулся. Он подумал, что это радио, но осмотрев палату и не увидев никаких признаков не то, что радио, а вообще электроники, даже иных человеческих существ, немного смутился.

- Проснись и пой, как говорится – раздался задорный голос Малюма.

- Ктоо…что…что тут нахрен происходит ? – голова Антона гудела, как приближающийся локомотив.

- Кто…кто…Марфа Васильна я. Если серьезно – позвольте снова представиться. Я - Малюм. Хотя мы уже знакомились.

- С кем знакомились? Какая Марфа Васильна? Какой Малюм? Гош, вылазь давай, шутник, не смешно – Антон стал крутить головой по сторонам.

- Я попытаюсь – ответил Малюм. Вдруг Антон ощутил  резкую боль по очереди - сначала в левом ухе, потом в правом, затем в горле, наконец, чуть ниже копчика.

– нет, не пролезу, отъелся что-то – удрученно сказал Малюм.

- ААА, что это было? – перепугался Антон и схватился за пятую точку.

- Небольшая демонстрация…демон..ехее, занятное слово, не задумывался раньше.

- Ты что…у меня в голове?

- Технически я везде, но не буду тебя грузить, поэтому пусть будет в голове - ответил Малюм.

- А как…как ты туда? То есть – я что с ума сошел?

- как же я устал на этот вопрос отвечать…каждый раз, век за веком одно и тоже. Хоть бы один сказал – о круто, в моей голове живет классный чувачок – песни поёт, по жизни советует, весельчак и балагур. Нет, же. Сразу с ума сошел. Я что похож на голос психопата?

- Если честно – попытался ответить Антон.

- Ладно, забыли. Отвечу сразу на все часто задаваемые вопросы. И так, краткий faq по Малюму. Нет, ты не сошел с ума. Да, я существую. Нет, я не уйду, если ты захочешь. Да, я могу немного шалить с твоим телом, надеюсь, доктор не сильно обиделся, ахаха. Ну, собственно, наверное, все.

- Весело – почесал забинтованную голову Антон.

- Еще как весело, а будет еще веселое, поверь мне.

- А что за имя такое странное? Это же по-латыни? Баба, по-мойму?

- Сам ты баба, неуч – обиженно ответил Малюм – понаберут по объявлению, неудивительно, что ты юрфак не закончил.

- Откуда ты?.. - удивился Антон.

- Ах да – прервал Малюм – еще я знаю все твою предыдущую жизнь и читаю мысли, а еще могу сны насылать.

- Брр, ужас какой. Но ты же не будешь этого делать?

- все от тебя зависит, ахаха – рассмеялся Малюм – поверь, по опыту, ты еще и сам попросишь.

- Понятно, наверное, блин, только бы не шиза…- закивал головой Антон, решил сменить тему, для проверки - А по поводу юридического, у меня были обстоятельства...

- Ага, знаю я твои обстоятельства – алкоголь и доступные общажные барышни. Не подумай, я не осуждаю, но себе то сам не ври.

- Я не вру, у меня не хватало денег даже на еду, когда отец...

- Ага,а те что были – пропивались. Не надо себя оправдывать, в этом нет ничего плохого. Главный недостаток вашего рода, среди тысячи других – неспособность принять себя такими, какие вы есть.

Антон молчал, только согласно покивал головой.

- Валим? – прервал молчание Малюм.

- В смысле? Куда валим? - заерзал Антон.

- Да куда хочешь – хоть в Гималаи. Что тут лежать то? Скучно…

Обращение: Почти закончил продолжение Малюма, так что начну пока выкладывать по 3 поста в день, примерно. Ну, почти обещаю по 3 поста, 1 пост будет железно. Всего будет около 10, как и в предыдущий раз.

- Сдаюсь, сдаюсь! – вор вскинул руки вверх и уперся спиной в стену.

- Стреляй – нашептывал Малюм – чего ты ждешь?

- А я не жду, я наслаждаюсь – Антон ухмыльнулся и выстрелил.

Вор схватился за колено и упал, взвыв от боли.

- А теперь предупредительный – Антон выстрелил в воздух и рассмеялся.

- Браво – Малюм изобразил аплодисменты.

- Премного благодарен – Антон сделал реверанс в пустоту.

- Ты псих, ааа – вопил вор. Он извивался, как уж на сковородке, и подвывал в такт бьющимся об асфальт каплям дождя.

- И мы это так оставим? – резонно заметил Малюм.

Антон подошел к мужчине поближе, присел на корточки и засунул дуло пистолета ему в рот.

- Повтори.

Вор ожидаемо молчал, даже пытался сдержать стон. Глаза округлились, в них проносилась жизнь. Антон наслаждался моментом.

- Ах да, извини, что это я – почесал затылок Антон и перенаправил дуло на лоб.

- Теперь хорошо. Ну же, смельчак, повтори – Антон слегка прижал курок.

Их односторонний диалог прервал забежавший в переулок Гоша.

- Антон, что...уф...что...тут случилось? Я...уф.. слышал выстрелы – обеспокоенно спросил он, параллельно пытаясь отдышаться.

- Как всегда на самом интересном месте, кайфолом – сокрушился Малюм.

- Да ничего страшного, беседа слегка не задалась. Ты бы спортом занялся. А то хватанет сердечко в другой раз – хмыкнул Антон.

- Ой, да иди ты – махнул рукой Гоша.

- Товарищ полицейский, товарищ полицейский – завопил вор и стал отводить голову от пистолета Антона – он, он убить меня хочет.

- Ахаха, какой бесстрашный юноша. Не иначе берсерк. Вот только вряд ли берсерки писают в штаны - рассмеялся Малюм.

Антон опустил взгляд и увидел лужу, образовавшуюся в сантиметрах от его ботинок.

- Тьфу, твою мать – Антон отпрыгнул в сторону от растекающегося пятна.

- Так докладывайте, товарищ, как этот негодник пытался Вас убить? – сурово спросил Гоша, но было видно, как он сдерживает смешок.

- Он, да вон из пистолета, а я…я же сдался – не разобрал иронии вор.

- Смотри, какой неугомонный – резюмировал Малюм.

- Ты адекватный вообще? Хотя, что я спрашиваю…адекватный бы не стал пивной ларек грабить ради тыщи рублей – хмыкнул Антон и ударил вора по простреленному колену так, что тот чуть не потерял сознание от боли.

- Ну, хорош, Антон, зачем? – вмешался Гоша.

- Ладно, ладно – Антон сделал вид, что отвернулся от распластавшегося на земле человека, но затем резко подскочил и пнул еще раз. Теперь уже вор отключился.

- Вот нахера? – закатил глаза Гоша – как теперь объяснять всё капитану?

- Языком жестов.

- Чего?

Антон продемонстрировал фак.

- Очень смешно – покачал головой Гоша.

Антон вызвал по рации скорую.

- Как же хорошо, что месяц назад я не смог отговорить того хлюпика от петли – выдохнул Малюм – смотрю на тебя и не нарадуюсь.

- Ой, я сейчас раскраснеюсь как первокурсница при первом обнажении.

- Вот что ты остришь? Я тебе душу изливаю, а ты…эххх.

- С кем ты хоть всё время разговариваешь? – вмешался Гоша.

- С Богом, грехи замаливаю – отбрыкнулся Антон – заняться нечем? Сторожи вон сикушника.

- Ну и мудак ты, Сергеев – обиженно ответил Гоша.

- Давай без комплиментов – сказал Антон и прикурил.

- Меня конечно по-разному называли, но чтобы Богом… Горд, безмерно горд, сын мой. А чтобы вознаградить за истинную веру – даю тебе заповеди свои – убивай, прелюбодействуй, кради… - обезьянничал Малюм.

- Вот балаболка – улыбнулся Антон.

- Давай без комплиментов – ответил Малюм.

«Если честно, я тоже рад, что попал на тот вызов» -как-то неосознанно пронеслось в голове  Антона.

- Да что ж ты со мной делаешь то? Ох, рассчувствовался – начал всхлипывать Малюм.

- Дебил – рассмеялся Антон – и вот что мне тебя всю жизнь терпеть?

- А ты против?

- Да нет, за этот месяц ты мне почти не надоел.

- Ну, тогда в путь мой храбрый Дон Кихот, цок, цок, цок.

Ночь накрыла город. Легкий летний ветерок шевелил ветви одинокого деревца за окном, в которое, не отрываясь, смотрел Витя. Не мог заснуть. Он не спал уже третью ночь, круги под его глазами были цвета вспаханного чернозема, а сами глаза изрезали красные нити капилляров, щетина колола при малейшем прикосновении, волосы на голове слипались даже лучше, чем от самого модного геля. Три дня он не выходил из дома, поэтому, зачем мыться, не так ли?

- Что со мной происходит? – спросил пустоту Витя, все также не сводя глаз с деревца за окном, почти не моргая.

Пустота ничего не отвечала.

Витя взял чашку кофе с подоконника, сделал глоток, поморщился – за это время все запасы хорошего напитка закончились, и приходилось добывать кофеин из модных в девяностые пакетиков 3 в 1, которые, не пойми откуда, нашлись в дальнем кухонном шкафу.

Пустота все также не издавала никаких признаков жизни, а ведь так хотелось.

На тумбочке зазвонил телефон, Витя даже не шелохнулся. Metallica наигрывала Fade to black довольно долго, затем прекратила, на дисплее высветилось 30 пропущенных.

- Зачем? Зачем вообще? – Витя продолжал свой монолог – Вот все же есть – машина, квартира, девушки, хорошая работа, родители здоровы, какие-никакие деньги водятся, но зачем это все? К чему? К чему мы все идем? Разговариваю сам с собой, аха, хотя три дня без сна, странно, что еще галлюцинации не развились, ахаха.

Витя рассмеялся, но как-то грустно, он все еще не отводил взгляда от дерева за окном, оно шевелило ветвями, листьями.

- Красивое, здоровое, молодое дерево, но такое одинокое. Срубили всех твоих друзей, да? Растащили...попилили, они стали не нужны, а тебя оставили – Витя грустно ухмыльнулся и сжал кружку крепче.

Ветер за окном немного усилился, дерево стало раскачиваться сильнее, взад-вперед, как будто манило к себе.

- Или как на прошлой неделе, гроза взяла и вырвала соседа, был и не стало. Рос, никого не трогал, а тут просто, сломался, как по щелчку – Витя щелкнул пальцами и опустил голову.

- Все мы ломаемся, рано или поздно, кого-то смогут починить, а кого-то нет.

Витя открыл окно и подвинулся чуть ближе.

- Вот, звонит сейчас мама, беспокоится, или с работы звонят, не знаю, но не беспокоятся, просто сроки горят, а меня нет. Даже о тебе беспокоятся – обратился Витя к дереву – вон, ветви подрезают, кору красят, чтобы ты, не знаю, вырабатывал кислород, наполнял красотой этот бездушный пустырь? А, к черту.

Витя свесил ноги в окно и сел на край, посмотрел вниз с одиннадцатого этажа.

- Вот две секунды и нет красивого, здорового деревца, которое радовало людей, приносило пользу, а  через неделю жители забудут, что оно вообще здесь когда то было, станут парковать сюда машину или построят детскую площадку и забудут.

Витя посмотрел вниз еще раз. Телефон опять разразился блистательным соло Хэмметта, на этот раз он обернулся.

- Что ж, деревце, пожалуй, не сегодня – Витя улыбнулся, на этот раз, как будто всем своим существом, а не той улыбкой грустного клоуна.

Он поднял ноги, развернулся, слез с подоконника и взял телефон, на другом конце слышался громкий торопливый голос.

- да, мам, да, все хорошо, приболел немного. Ну не брал и не брал, телефон барахлил. Хорошо, хорошо, завтра заеду, пока.

Витя повесил трубку, посмотрел на дерево, подмигнул ему и закрыл окно.

В эту ночь он спал как младенец.

p.s. Малюм что-то стопорнулся, но я в него верю)

Товарищи подписчики, а также вновь прибывшие, тут возник вопрос. Начал новый рассказ, но в процессе написания задумался - стоит ли его продолжать? тень сомнения повисла над моей генерирующей идеи головой. Хотя заметил, что в последнее время я стал довольно требовательный к себе. Поэтому большая просьба ознакомиться с началом рассказа и прокомментировать...С моей стороны вы получите плюсы в карму, плюсы к комментариям и ,конечно же, больше ничего вы не получите))

Также начал продолжение Малюма, полностью выложу его, надеюсь, на следующей неделе. Будет много жести, предупреждаю сразу.

Спасибо.

Было раннее весеннее утро. Еще достаточно холодное, чтобы на зорьке плескаться в озере, но уже достаточно теплое, чтобы не кутаться в пуховик, выходя из дома. Который год весна вступала в свои права все позднее и позднее. Местный люд шутил, что скоро придется сдвигать месяцы, чтобы подстроиться под цикл природы.

Пели птицы, журчал ручеек, солнце поднималось за горизонтом и подсушивало многочисленные лужи. Денек обещался прекраснейший, особенно в контрасте со вчерашней грозой.

Гроза выдалась лютая – ломало деревья, сносила с ног людей, метало по небу стаи птиц. Хотя гражданка Гринькова даже успела в это время пожаловаться в администрацию на то, что снесенная ветром ворона разбила ей окно. Выдайте, мол, компенсацию за причиненный моральный и материальный ущерб. На что местный председатель велел уматывать домой, пока ее не оштрафовали за ложные свидетельства, ведь все село знает, что окно ей разбил муж, решивший по синей грусти, что кратчайший путь - это прямая, и зашел в дом через окно, а не через дверь.

Так к чему это я? Ах да, дорогой мой читатель – день после грозы обещал быть потрясающим - воздух пах свежестью, весенней свежестью, почти как новый Lenor Альпийские луга, правда, с небольшой концентрацией обыденных сельскохозяйственных запахов, источники которых были хаотично разбросаны вдоль дороги.

Сельская жизнь кипела – кто-то устранял последствия вчерашней грозы, кто-то кормил скотину, кто-то из городских отдыхающих пытался придушить соседского петуха, который все никак не мог угомониться.

По дороге, хлюпая огромными галошами, бежала Анна Петровна и голосила, как охранная сирена.

- Убили, убили, ой – споткнулась Петровна и упала в лужу. Там и осталась сидеть, продолжая причитать.

Люди выглядывали из окон, но не спешили помочь старушке.

Вообще село измельчало, лет десять назад бойкими отрядами Петровну бы уже очищали от грязи и разрывали на куски с предложением пройти к ним и попить чайку. Сейчас же село заполонили городские, возжелавшие вкусить настоящей русской жизни – с водой из колодца, отсутствием горячей воды и баней. У городских стало модно иметь бани. Стоило узнать, что к продаваемому дому довеском идет банька – старенькая, прохудившаяся, скособоченная – но банька, его выкупали, почти не торгуясь, хотя и цены были такие, что торговаться было стыдно. А после переезда они парились неделями, как в последний раз. Сады и грядки новых владений городские застилали ровной зеленой травкой, оставляли пару деревьев с фруктами и поголовно растили виноград. Сельская Тоскана, ни дать ни взять.

Коренных сельчан остались немного – в основном старики ,в основном они вели не самую богатую жизнь.

Петровна продолжала сидеть, впитывая своей перештопанной юбкой воду из лужи. На удачу, мимо проходил лейтенант полиции Григорий Смирнов. Он попал сюда по распределению из академии пару месяцев назад. Кого-то это могло расстроить, ведь только закончил академию, еще и с отличием, а тут заслали в село, где живет горстка людей и самое большое событие было, когда тракториста, ремонтировавшего свой трактор им же и придавило. Но Смирнову нравилась такая размеренная жизнь, он сам был из бедной семьи, деревенский малый, так что все это было какое-то родное и знакомое.

- Петровна, ты что тут валяешься? Давай-ка поднимайся, давай-давай – Смирнов помог ей встать.

- Убили – трясущимися губами повторяла Петровна, как мантру.

- Да кого убили то? скажи нормально.

- Убили – не унималась старушка – кормилицу убили.

- Так пойдем на место, посмотрим на твою кормилицу – напрягся Григорий.

Старушка грустно замотала головой и припустила с такой прытью, что Смирнов за ней еле поспевал.

«Ей бы в марафонах участвовать, вот что значит сельская жизнь» - думал он, дыхание уже начинало сбиваться, а он то парень тренированный.

Хозяйство Петровны представляло собой одноэтажный дом с 3 комнатами и кухней, облупившейся внешней штукатуркой, старыми окнами. Во дворе был курятник, за домой большой огород, засаженный всяческими помидорами, картошкой, огурцами, перечислять можно бесконечно, там даже были патиссоны. По левую сторону от огорода находился хлев. Все это богатство было по контуру обнесено низким покосившимся забором, а охранялось собачкой Шариком, больше похожим на волосатую мочалку, чем на серьезного сторожа. Да и имя Шарик ему подходило, старушка не жалела харчей своему любимцу.

Шарик встретил процессию дружеским лаем, чем спугнул нежившегося на солнце соседского рыжего кота со странным именем – Моисей. В селе то такие имена были не в почете, если собака – то Шарик да Бобик, если кот – то Кузька или Васька, приезжие были изобретательнее – так тут появился Моисей, Крон, Зевс, Матильда, кот Джерри – наверное, хозяева посчитали это дико остроумным.

Петровна и Смирнов проследовали в хлев, процессию возглавил Моисей, Шарик радостно подгавкивал сзади.

Войдя внутрь, Смирнову открылась поистине тошнотворная картина – смрад стоял ужасный, все было в крови, в сене валялась корова, с перерезанным горлом и кучей ножевых ранений по всему телу.

- Вот, убили, Зорьку убили – плакала Петровна.

- Как давно обнаружила труп? – сурово спросил Смирнов.

- Да с утра, пошла Зореньку покормить да подоить, а тут – Петровна заревела еще сильнее.

- Посторонних звуков ночью не слышала?

- Да как услышишь то, грозища какая была – сквозь слезы ответила старушка.

- И то верно – почесал затылок Смирнов – что ж, посмотрим.

Смирнов прошел внутрь, старался не дышать, наклонился над коровой.

- Какая необъяснимая ненависть к парнокопытным – даже немного ухмыльнулся Григорий – Столько дырок наделал, явно в раж вошел. Хотя горло перерезал...чтобы от мучений избавить?…непонятно.

- Петровна, с соседями не конфликтуешь? Ругалась с кем в последнее время? – спросил Григорий старушку.

- Да какой там, я из дома то выхожу только в огород да животину покормить.

- Понятно... что ничего не понятно - резюмировал Григорий.

Смирнов осмотрелся еще раз – орудия преступления не было видно, явных следов тоже.

- Надо пройтись по соседям – решил полицейский.

- А что же мне с ней делать? – спросила Петровна.

- Не знаю, на мясо пусти, что добру пропадать, если еще не протухло – сказал Смирнов, отходя от коровы.

- Да как жеж можно то, с Зорькой?

- А что поделать? Ее уже не вернешь. Ну, хочешь, похорони вон там – Смирнов кивнул на луг в отдалении от дома.

- Да как же я ее туда? Может, поможешь?

- Не, не, Петровна, ты извини, но тут либо этого психопата искать, либо корову хоронить. Позови мужиков, подсобят за бутылку.

Смирнов двинулся к соседскому дому, на лавочке возле калитки загорал местный забулдыга Семён. Едва завидев форму Григория, он подскочил и с криком:

- Не возьмешь, падла мусорская - попытался пройти сквозь забор.

Вышло не очень.

Смирнов наклонился над лежащим на земле Семеном.

– Да я даже пытаться не буду.

Предыдущая часть:

http://pikabu.ru/story/proklyatyiy_chast_5_5135086

Максима разбудил звонок.

- Максим Викторович, вы где? Вас ждет Андрей Сергеевич – бубнила в трубку беспокойная Лида.

- Твою мать, скажи, скажи, что я буду через 10 минут.

Максим вскочил, наскоро обмылся, одел свой лучший костюм, взял портфель с документами, через 15 минут был уже в офисе. Рука жутко распухла, он искусал губы до крови от боли.

В приемной его ждал седой мужчина в шикарном итальянском костюме. Большая шишка – как принято говорить, это читалось во всех его чертах и манерах.

- Андрей Сергеевич – Максим попытался улыбнуться – простите, руку пожать не могу – бытовая травма – показал он забинтованную конечность.

- Ничего страшного – прищурился мужчина – я ненадолго.

- Почему ненадолго? Не будем отмечать нашу сделку? – заволновался Максим.

- Собственно, поэтому я и приехал. Не хотел по телефону. Сделки не будет, партнеры в последний момент решили выкупить другую компанию.

- но, Андрей Сергеевич, как же так, мы же..два года сотрудничали - Максим совершенно потерялся.

- Максим, я все понимаю, но и ты пойми, это коллегиальное решение. Это бизнес, извини, мне пора – седой мужчина развернулся и спешно удалился.

«Конец» - пронеслось в голове Максима. Он буквально выбежал из офиса и зачем-то набрал Кристине.

«Прокляла, сука, прокляла все-таки».

Эпилог.

Максим почувствовал, как кто-то взял его за руку. Минуту назад он слышал, что вошли в дверь палаты, слышал, как работает прибор, фиксирующий, что он еще жив.

Он все слышал, но не мог ничего сказать, не мог пошевелиться, даже открыть глаза.

- Ну, здравствуй, Максимушка – раздался нежный женский голос.

«Алена?» - идентифицировал он незнакомку.

- Очень надеюсь, что ты меня слышишь, иначе к чему я вообще все это говорю? ахаха.

- Радостно, не представляешь, как радостно видеть тебя таким.

Максим лежал, подключенный к куче приборов, многочисленные трубки буквально нашпиговали его тело, на лице была кислородная маска.

- Я ведь готовилась к этому полгода, всё, всё до мельчайших деталей – и мое феерическое появление, и твою импотенцию, и твою реакцию на алкоголь, и смерть с косой, ахаха, видел бы ты себя – по-моему ты чуть описался, когда упал, ахаха, прекрасный момент. – Алена закатила глаза, как будто вспоминала.

- Вообще знаешь, глупо было оставлять у себя в подчинении лучшую подругу девушки, которую ты вот так бросил. Но умный ты только в работе,в этом весь ты, иначе бы не повелся на эту барби, когда дома было всё, о чем может мечтать мужчина - вдруг взорвалась Алена.

- Ах да – как тебе моя знакомая Тамара? Это был мой лучший розыгрыш – ахахах. Хотя нет, сорвать тебе сделку всей жизни – наверное, все-таки он. Всего лишь пара липовых отчетов, подкрепленных подписями и печатями, которые мне так мило предоставила Лида, и они всё отменили – ахаха. Конфуз, да? Ладно, я что-то засиделась, а у меня столько дел. Пожалуй, пойду, я получила, что хотела.

Алена наклонилась и прошептала Максиму на ухо – «ненавижу тебя, надеюсь ты отсюда никогда не выйдешь, как и мой ребенок».

«Дрянь, потаскуха, сучья дочь» - кричал Максим, как будто вслед Алене, но его никто не слышал. Вдруг что-то кольнуло в сердце, мгновение, и теперь уже он ничего не слышал…совсем ничего, даже кардиомонитор, который минуту назад фиксировал, что он еще жив.

Предыдущая часть:

http://pikabu.ru/story/proklyatyiy_chast_4_5135013

Кое-как собравшись, получив все направления и предписания, Максим отправился домой.

По прибытию, осмотрел лестничную клетку на предмет следов вчерашнего существа. Ничего не обнаружил.

Неожиданно зазвонил телефон. Максим надеялся, что это Кристина одумалась, но звонила Лида, секретарь.

- Максим Викторович, вы выйдете сегодня на работу? – буднично спросила она.

- Нет – ответил Максим.

- Но как же? сегодня звонил Андрей Сергеевич. Он готов завтра подписывать документы по покупке компании.

«Только не сейчас» - взвыл про себя Максим.

- Максим, у тебя все хорошо? – поинтересовалась Лида.

И он всё рассказал, не знал зачем, но возможно, нужно было выговориться, возможно, нужен был совет. Он его нашел.

- Так, у меня есть знакомая женщина, она занимается подобными…хм, скажем так, вещами, смской скину контакты – серьезно ответила Лида – не побрезгуй.

- Да какая брезгливость, я уже на все готов. Спасибо тебе.

Смска пришла сразу же. Максим договорился с женщиной о консультации через час и полетел по названному адресу. Благо Кристина вернула машину на место. Видимо, зачатки совести у нее оставались.

«Ведьма» квартировалась в частном доме на окраине города. Дом выглядел как избушка на курьих ножках из мультфильмов, но это только снаружи.

Войдя внутрь, Максим удивился богатству оформления – картины, статуэтки, дорогая мебель – все в готическом стиле, но от этого не менее ценное.

- Проходи, садись – откуда-то из-за угла вышла женщина, около 40 лет, с густыми темными волосами, черными, как смоль, глазами, в симпатичном приталенном платье.

«В юности она была ой как хороша» - подумал Максим.

- И не сомневайся – ответила ведьма – Меня зовут Тамара.

Максиму стало не по себе, он тут же присел.

- Вижу, что тебя гложет – продолжила она – Проклятье на тебе висит, могущественное проклятье, завязанное на крови младенца.

Волосы у Максима непроизвольно зашевелились.

- Вот что тебе нужно сделать. Тебе повезло, сегодня полнолуние. Ровно в 12 часов поедешь на местное кладбище и прикопаешь на освященной земле фаланг мизинца правой руки.

- Ч…чей фаланг? – волосы уже не просто шевелились, они жили своей жизнью. Руки тряслись, лицо приобретало привычную бледность.

- Свой. Причем отрезать нужно прямо на кладбище в полную луну.

- Но, я…я не смогу.

- Либо так, либо смерть – жестко ответила ведьма – и еще прочитаешь вот эти слова.

Она протянула ему листок с написанной тарабарщиной на непонятном языке.

- Можешь идти, платить не надо – бросила ему ведьма и пошла в соседнюю комнату.

- Но кто, кто это сделал?

- Ты и сам знаешь. А теперь иди – Тамара удалилась.

Максим встал из-за стола и чуть сразу не упал, ноги его не слушались, в голове стоял туман.

Он не помнил, как доехал до дома, как лег на кровать.

Осознание пришло только под вечер, когда проснулся.

Он ходил из комнаты в комнату.

«Нет, я не буду себе ничего отрезать, это смешно, это же глупость» - Максим провел рукой по голове, у него на ладони остался пучок волос.

- АА, это уже слишком - прокричал Максим.

Он схватил ключи от машины и двинулся на кладбище. В полдвенадцатого он вышел из своего ниссана, взял лопату и заранее подготовленный охотничий нож, который ему подарил отец в честь первого подстреленного животного. Ирония судьбы.

Зашел подальше от главного входа, чтобы не наткнуться на сторожей, и стал искать неприметное место.

Время приближалось к двенадцати, луна озаряла темное небо, свежая ямка уже была выкопана. Максима колотило не по-детски.

Он взял себя в руки, сел на корточки, зажал зубами куртку, положил палец на дощечку, которую нашел неподалеку, взмахнул ножом иии.Куртка не помогла, от его крика в небо взмыла стая ворон.Непонятно, как он не потерял сознание от шока.

Еле ворочая лопатой, он прикопал свой кровавый фаланг, но в процессе понял, что забыл листок с молитвой в машине. Второй дикий крик поднял в небо еще стаю ворон.

Вдалеке засветил фонарь, Максим резко сорвался и  побежал обратно в машине – по пути то плакал, то смеялся, то хрипел. Словил легкую форму психоза.

Уже в машине он обмотал руку и ненадолго отключился.

Очнулся буквально через 10 минут и понял, что срочно нужно в больницу - боль была невыносимая.

Он доехал до ближайшего известного травмпункта. Состояние Максима было неважное -  лицо было цвета первого снега, рука как будто ничего не чувствовала, кровь заляпала всю одежду.

Максим влетел в здание, пробежал мимо ожидающей толпы и ворвался в кабинет.

- Помогите – бессильно крикнул он.

Врач оторвался от заполнения бумажек.

- Срочно на кушетку. Что случилось? - обеспокоенно спросил он.

- Доктор, без вопросов – стуча зубами, ответил Максим и попытался положить свернутую стопку купюр в карман доктора, но промахнулся. Деньги разлетелись по кабинету.

Врач кивнул. Сделал все быстро -  вколол обезболивающее, обработал руку, забинтовал, без лишних вопросов. Затем принялся собирать наличность, а Максим, шатаясь, направился к выходу.

Сам ехать он не мог. Вызвал такси. Дорогу до дома не запомнил совсем.

Еле-еле поднялся по лестнице, несколько минут пытался попасть в ключом в замочную скважину. На силу открыл дверь, зашел и рухнул прямо в коридоре.