JustSayYes

Интересно, кто решает какие мысли должны быть в нашей голове в судьбоносные моменты нашей жизни?

Холодная сталь «32-го» шестизарядного «кольта» вдавилась в мой висок. Я зажмурил глаза и приготовился к последнему мгновению…

Это было странное чувство. Вы когда-нибудь ощущали дуло пистолета на своей коже? Оно очень холодное. Оно настолько холодное, что кажется его специально выдерживают в морозильной камере перед тем как нажать на курок, чтобы добавить и без того холодному дыханию смерти дополнительный, леденящий душу штрих. Странно, что я думаю об этом сейчас. А как же пролетающая перед глазами жизнь? Я постарался вспомнить что-то прекрасное или яркое из своей жизни, чтобы, отправляясь в другой мир, моей последней мыслью не была ледяная сталь револьвера. Однако я ничего не вспомнил. Неужели в моей жизни не было ничего, о чем можно подумать перед смертью? Этого не может быть. Я же всегда был в центре внимания. Я помню множество людей вокруг меня, помню, что принимал какие-то решения, что был нужен кому-то. А кто был нужен мне? Не помню…

До чего же холодный револьвер, черт его дери, даже ногам холодно стало…

Почему же ты не стреляешь? И почему мне не страшно? Где-то я слышал, что перед смертью страшно лишь тем, кто прожил по-настоящему достойную жизнь. Похоже, что это не про меня. Совсем не страшно… Но теперь стало обидно и грустно. Захотелось испытать страх. Что за мысли у меня в голове…?

Я открыл глаза и судорожно выдохнул. Вокруг ничего не изменилось. Все та же комната без занавесок, открытый виски на столе. Бокала нет. Обычно я делал глоток прямо из бутылки и ставил ее на место. На языке все еще держался вкус сегодняшнего глотка, терпкий и горький. Когда здесь стало так пусто? Этот дом был наполнен голосами и людьми. Хорошее было время. Телевизор в углу комнаты показывает очередное ток-шоу, но звука не слышно. Наверное, меня оглушили собственные мысли. На мониторе компьютера открыта страничка социальной сети. Еще один наркотик, владеющий моей жизнью в последнее время. Моя панацея от одиночества, вплетающая в себя псевдодрузей и женщин на одну ночь, покупая которых, я надеялся заполнить пустоту внутри себя, но в действительности лишь глубже раскапывал яму депрессии. Нужно бы вспомнить тот момент, когда все пошло под откос. Я же не всегда был таким. Это важно и именно сейчас! Почему? Да черт его знает. Что вообще было важным в моей жизни? Сделал ли я что-то значимое? Что скажут обо мне немногочисленные родственники, найдя мое тело. Ничего не получается вспомнить. Может быть, в этом виноват пистолет у моей головы, а может быть, отсутствие какого-то важного звена, связывающего две моих жизни.

Хотел бы я понять, он уже выстрелил или нужно продолжать ждать?

Наверное, в случае выстрела я должен был что-то почувствовать. Похоже, что я все еще на прицеле. Но чего же ждет человек с револьвером? Почему не стреляет? Может он просто держит меня, пока его сообщник обчищает мой дом? Но как они попали внутрь, я же был дома. Ах да, я же не закрываю дверь. Ужасная привычка, всегда оставлял дверь открытой на случай, если ты решишь вернуться. Глупо, ведь я сам тебя прогнал и даже не пытался вернуть. Единственного человека, который был рядом в трудную минуту, который понимал меня и поддерживал. Все остальные были рядом лишь в моменты веселья и праздников, которые я обильно закатывал, нередко оплачивая чужие счета за выпивку. А ты терпела все это. Удивительно, но даже сейчас стоя на коленях в своей комнате и совершая прогулку по сюрреалистичному миру воспоминаний, я продолжал тебя ждать. Я бы обрадовался, узнав, что это твоя рука держит пистолет. А может это так? Я попробовал повернуть голову, чтобы увидеть лицо своего палача, но дуло сильнее вжалось в кожу. Стало совсем холодно. Нет, это не ты. Ты бы уже сдалась и кинулась меня обнимать. За спиной был кто-то хладнокровный, кто-то опытный и безжалостный. Оставалось понять: чего же он ждет? Почему не стреляет, почему не скажет, чего он хочет?

В телевизоре продолжалось беззвучное ток-шоу. В зал под фальшивые аплодисменты вошли мы с тобой. Схожу с ума. Странно, ведь страха не было. Может я перебрал с виски?

Давно нужно было покончить с выпивкой. Что ж, если убийца решил помучить меня ожиданием, то у меня есть время заглянуть в чулан моей жизни. Здесь, как и положено, много хлама. Повсюду разбросаны одноразовые платные женщины и бессмысленные дни на скучной и бессмысленной работе. А вот и друзья. Помню, как весело нам было. Только веселье. Не помню, чтобы кто-то был рядом, когда я потерял работу, когда меня подставили с кредитом, когда ты ушла… Не помню, чтобы кто-то остановил меня когда я начал пить. Не помню ваших лиц. Хотя нет, помню одного. Мы познакомились, когда у меня еще ничего не было, и ты бился за меня до конца. А потом я тебя прогнал, как и всех остальных, в порыве пьяной агонии, переступая все границы и рамки дозволенного. Интересно, а если он так и не нажмет на курок? К чему я вернусь? К сырому чулану в своей жизни? Нет уж, с меня хватит! Тогда уж нажимай и поскорее. Но в чем же причина? Что заставило меня взять в руки бутылку и сделать шаг в забвение? Где-то в этом чулане хранилось утерянное звено, тот самый разрушенный мост, но вспомнить никак не удается.

Я снова закрыл глаза. Нужно нащупать, вспомнить. Сейчас нет ничего важнее этого… Я услышал скрип поднимающегося «бойка»… Похоже это конец...

Правую руку сковала ноющая боль и невероятная усталость. Странно. Пора с этим кончать, в этой ситуации я заведомо проигравший. Когда-то я не любил проигрывать, а если я понимал что терплю поражение, то предпочитал биться до конца, чтобы не стыдно было смотреть в глаза победителю.
Так много людей было вокруг…

Я всем старался доказать, что я победитель, что я всегда иду до конца. Футбольное поле… прожектора… мяч… Моя футбольная юность и мечты стать футболистом. Все началось где-то здесь, я чувствую. Дай мне дойти до конца, дай мне увидеть это. Еще пару минут, пожалуйста!
Я бегу за нападающим, он прорывается к нашим воротам. Вратарь выходит навстречу, но соперник обыгрывает его и пробивает по пустым воротам. На самой линии ворот я прыгаю и достаю мяч ногами, катясь на огромной скорости. Скользкий газон…был дождь… Удар спиной о железный каркас ворот… Утраченное звено встало на свое место…

Так много людей было вокруг…

Я открыл глаза и судорожно выдохнул. Видимо, я все это время плакал, лицо щипало от соленой влаги. Слева от меня лежало опрокинутое инвалидное кресло… Правая рука тряслась от боли и усталости. Все это время она держала шестизарядный «кольт» 32 калибра у моего виска. Наконец, я встретился со своим палачом…

Пропуская через себя свои ошибки, мы многое понимаем. Это не просто стыд, нет. Когда в тебя упирается смерть, все становится острее. Поток негативных эмоций и неисполненных грез становится чудовищной силой, разбирающей нашу душу на мелкие кусочки. Это момент осознания собственного предназначения. Цель жизни открывается человеку по ее истечению, когда мы понимаем, что было самым важным для нас, что стоило нашего внимания, а на что было бесполезно потрачено драгоценное время. Мечта, которую мы хотим осуществить за миг до смерти, и есть смысл бытия. Но пусть вас не смущает, что данное утверждение обрекает нас на бессмысленную жизнь. Весь азарт жизни и состоит в том, чтобы исполнить как можно большее количество желаний. Это вызов, который бросает нам судьба, чтобы в последнее мгновение перед лицом смерти мы поняли, что одно из них и было нашим смыслом… Нашей заветной целью… Что мы победители в этой игре…

Я опустил онемевшую руку с револьвером. И впервые за последние годы я улыбнулся.

- Привет...

А что еще тут можно было сказать? Порой, все остальные слова - это пыль.

Бывают моменты, когда сознание за одно мгновение проводит уборку в голове, вытряхивая весь хлам, оставляя лишь самое ценное. Сердце само подскажет, когда наступил такой момент.

Она стояла по ту сторону двери в старой футболке, с взлохмаченной копной волос и улыбка на ее лице медленно исчезала по мере того, как она осматривала меня. Ее взгляд становился все более пустым, как будто я одним своим присутствием выпивал из нее всю радость. И я понимал, что это на самом деле так. В конце концов, она отвела взгляд в сторону, я заметил как дрогнули ее губы то ли в ехидной улыбке, то ли в попытке подавить гнев и отчаяние.

- Я не знаю, зачем пришел... Не мог не прийти.
- Мог - она смотрела на лестничную площадку, потолок, дверь, на все что угодно, лишь бы не поднимать на меня глаза - и лучше бы так и сделал. У тебя это отлично получилось однажды.

Я знал, что она скажет это. Я знал ее наизусть, так же как и она видела меня насквозь.
Мы познакомились еще студентами. Вечерние прогулки, поездки на природу, мороженное в стаканчике, кино и уже ко второму месяцу нашего романа я понял, что это та единственная. У меня было немало девушек и скоротечных романов, но так, чтобы заглянув в ее глаза, у меня немели ноги, так, чтобы сжимая ее руку, я понимал, что отрываюсь от земли - такого не было никогда. Это чувство мне понравилось, и я стал упиваться каждым мгновением, которое мог проводить с ней.
Прошло некоторое время, и мы стали одной семьей. Интересы изменились. Не было мороженного в стаканчике, не было кино и белых лилий на ее кровати. Но нельзя сказать, что мы остыли друг к другу. Да, безусловно, что-то в нас изменилось. Мы стали проще и одновременно сложнее...

- Я хотел увидеть тебя.
- Спустя десять лет? Ну и чего ты ждешь от меня?

Я не знал, чего я жду. Не понимал, на что рассчитывал, когда шел к ней. Все было разрушено много лет назад.
Мы оба были упрямы с самых юных лет. Упрямство и гордость два качества, которые всегда мешали нам. В свое время мы отказались от многих вредных черт характера, однако от этих двух не смогли и периодические стычки между нами стали перерастать в накопленное напряжение. Ждать перемирия приходилось с каждым разом все дольше, и настал момент, когда перемирие не наступило. Сложно сказать, кто был не прав. Рядовая ссора стала расти, как снежный ком, набирая обороты и снося все на своем пути и, наконец, лавина, которую мы не смогли остановить, уничтожила маленький городок с таким усердием построенного счастья. И тогда я ушел… Я думал, что вернусь. Что расставание мимолетно, ведь у нас столько всего за плечами, что она позвонит, ведь она тоже когда-то говорила «люблю», задыхаясь от счастья. Но мы были упрямы…очень упрямы… И руины нашего города ветер времени занес песком и пылью.

- Ты ничуть не изменилась – я старался скрывать свое смятение и волнение, говорить как можно спокойнее.

Я соврал. Она сильно изменилась. Под глазами были темные пятна плохо скрытые косметикой, усталый взгляд выдавал бессонные ночи и много слез оставленных на подушке, она сильно отрастила волосы и, наконец, еле уловимые морщинки выскочили на некогда шелковую гладь ее лица. Хотя, несмотря на это, она была все так же прекрасна, и сердце замерло в тот момент, когда я увидел ее, как замирало когда-то давно. Я все еще любил ее или влюбился вновь, я не знаю. Прошло 10 лет с нашего расставания. Я не спился, не упал на дно. Спустя год я вошел в нормальный ритм жизни, продолжил работать и искать новую спутницу жизни. Однако с этим оказалось не так просто. Все романы обрывались спустя неделю или еще меньше. Неважно сидел я в кафе или занимался любовью с новой девушкой, все и везде напоминало мне Марину. Через несколько лет все это стало сводиться к депрессии и дикой тоске. Я зарабатывал хорошие деньги, ездил на хорошей машине, все было идеально…, но каждую секунду изнутри меня уничтожала необъяснимая сила. Я исчезал в прямом смысле, растворялся, как утренний туман.

- Может, зайдешь? – она чуть отошла от двери, освобождая мне дорогу. Ее губы вновь дрогнули, но она стиснула их сильнее. Она была все так же упряма и не позволяла себе показать свою слабость.
- Спасибо… - я выдохнул с облегчением и так громко, что она улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
- Проходи на кухню. Аня еще в школе. Ну…- она замялась – расскажи, что ли, как у тебя жизнь.
Последнего вопроса я не услышал. «Аня»! У нее есть дочь. А значит она замужем. Но тут же я понял, что глупо было надеяться на обратное.
- Муж не будет против нашего общения? – я плохо скрыл осторожность, хотя от нее и невозможно было что-либо скрыть.
- Я не замужем. Аня – моя племянница, я присматриваю за ней пока сестра на работе.
Снова камень с души. Снова хочет прыгать от радости, но не понятно почему, ведь она никогда не будет вместе со мной, слишком много воды утекло с тех пор.

События, которые привели меня к ее порогу стали разворачиваться одно за другим. Я не успевал осознать одной беды, как наваливалась другая, мне становилось все хуже. Марина начала сниться мне по ночам, и я просыпался от того, что кричал от отчаяния. Записался к психиатру – не помогло. Решил попробовать гипноз и прочие эзотерические штучки, однако после нескольких сеансов понял, что свихнусь от этого окончательно. А однажды я потерял сознание, переходя проезжую часть. Тогда я понял, что стою на краю. Я должен был увидеть ее, услышать ее голос.

- У меня кое-что есть – я достал из кармана фотографию и положил на стол. Мы сидели в тишине довольно долго, слова пока были не нужны. Разговор взглядов и немых эмоций был сильнее и содержательней. С фото на нас смотрели мы сами. Немного моложе и намного счастливее. Она была в свадебном платье, я в костюме, мы улыбались, прижавшись друг к другу.
Я не знал, что добавить к этому, все было понятно без слов. Смотреть на нее в этот момент я не решился, но электричество, повисшее в воздухе, говорило о крайней степени эмоциональной битвы с самим собой. Тетива натянулась до предела, теперь я ждал, когда она сделает свой выбор: пустит стрелу или порвет ее окончательно.
- Мы были счастливы…- она плакала. Все понимала и думала о том же, о чем и я. Наше упрямство, сломавшее нам жизнь, рушилось, подобно огромной каменной башне после взрыва основания.
- Я не могу без тебя – я решился… Сказал то, что не решался сказать десять лет. Боялся переступить через себя, потерять уважение к самому себе. Хотя на самом деле потерял уважение из за того, что оказался слабее своих предрассудков.
- Господи, какие же мы дураки!!! – она зарыдала и бросилась ко мне в объятья, избивая мою спину кулаками, громко всхлипывая и крича мне в грудь, чтобы заглушить отчаяние, счастье, злость и другие чувства одновременно.
Я запустил руки в ее волосы, вдохнул запах ее тела, и голова закружилась, как в те времена, когда мне было 20. Оторваться от нее было невозможно. Спустя десять лет, десять томительных лет, потерянных по нашей же вине, мы снова обнимали друг друга.

Я не сказал ей тогда очень многое. Не сказал, что с момента нашего расставания я каждый день просыпался с мыслью о ней, что ее фотография всегда стояла на тумбочке у моей кровати и то, что это я на каждый праздник присылал белые лилии к ее квартире…

Но самое главное я не сказал ей, что выйдя из больницы после потери сознания на улице, в моей карте стоял страшный диагноз и жить мне оставалось очень не долго. Тогда-то я и понял, что должен увидеть ее. Должен, потому что иначе моя жизнь ничего не стоит. Каким бы скептиком ты не был, рано или поздно ты поймешь, что любовь есть в этом мире и если ты не встретил ее или самовольно от нее отказался, то пустота в твоей душе, которую должна занимать любовь, в конце концов, уничтожит тебя любым удобным ей способом. Поэтому стоя на кухне, обнимая Марину, по моей щеке текли слезы, впервые с тех пор как мне было десять лет. Я знал, что всем словам и разговорам придет свое время. А сейчас…

- Я люблю тебя, Марин... всегда любил.

А что еще тут можно было сказать? Порой, все остальные слова - это пыль…