DoctorDimaF

Театр начинается с вешалки“. Для достижения максимального эффекта полезно и нужно разговаривать с пациентом на его привычном языке. Потому на специфическое приветствие жаждущего помощи пациента :

- Ой, вэй! Ну где вас черти носят? Можно сдохнуть уже два раза и еще немножко!!

Автоматически включилась лингвистическая адаптация „Одесса мама“:

- Ну шо ви мине хочете поплакать за жизнь? Где у вас таки совсем все умерло? Покажите... Ой, лопни глаза моего профессора ! ...За это еще можно потрогать? Можно ?! Спасибо, а то я уже был готов купить билет за деньги... за „потрогать“. Шо ? ... Нет... Не еврей, хотя похож... и не одессит, но уважаю... Еще один вопрос о личном и начну брать гонорар за мемуары! Ну а як жеж?! ... Хочете я замечательно бесплатно померяю у вас давление и таки температуру ? И даже дам пару абсолютно не нужных советов ? Вам уже полегчало ? Как это „чуть-чуть“?! „Чуть-чуть“ это в поликлинике. А к вам приехал целый автомобиль с нужными предметами. Следует уважать труд врачей отзывчивыми результатами! А хочете я отвезу вас с музыкой в больницу? Ну, чтоб было за шо поговорить с родственниками? Диагноз придумаем по дороге. А доктора вам там придумают лечение. А вы потом придумаете, от чего же все таки стоит выздороветь, а? ...Нет ? Жаль... А я уже почти был готов... И вам не хворать, замечательного вам вечера!

Спускаясь по лестнице в многоэтажке на подоконнике в подъезде обнаружил мирно лежащий винтовочный обрез. Вроде как и не мое дело. Ну забыл кто-то предмет первой необходимости, перебирая сумочку в поисках ключей от квартиры. Или даже уже попользовался и оставил за дальнейшей ненадобностью. Вроде, да не все так. Из ствола свежаком не пахло, магазин пустой. Времена мутные. Оставлять на месте нельзя, пока пойду вызывать милицию – обрез исчезнет, а я буду персонажем викторины „Что? Где? Когда?“ Надел резиновую перчатку (Ну а как же ! Детективов перечитана гора!), засунул обрез под куртку, прижал рукой со скоропомошным чемоданом и потрюхал на выход. Водитель удивился, чтой-то я полез в салон, а не на законное место впереди. Еще более удивился пожеланию отвезти в ближайшее отделение милиции. Подъехав, я прокрутил в голове алгоритм поведения и плавно и спокойно вошел в дежурную часть. Там толкалось необычно много сотрудников (было время пересменки) и потому пришлось повысить голос.

- Прошу внимания! Я врач „Скорой“. Нашел брошенное оружие! Куда сдать?

Гвалт мгновенно прекратился. Вся публика с интересом уставилась на меня. Медленно отвел полу куртки, и, держа двумя пальцами за рукоять, продемонстрировал предмет. Народ посерьезнел. Это не рогатка и не дубинка. Качественно сделанный обрез внушал уважение и предполагал, связанные с ним, немалые неприятности. Быстро объяснил где нашел и при каких обстоятельствах. С удовлетворением отметил специфическую суету и переговоры по рации. Дежурный офицер выразил благодарность за гражданскую сознательность, дал подписать протокол и приглашал заходить еще.

* * *

На станции метался легкий вихрь ненависти, обиды и остервенения... Выплеснули горшок на бригаду из дверей напротив и, с веселым смехом, захлопнули дверь. Шутка, мля ! Карнавал в Рио-Брехуново! Аттракцион невиданного в своей изысканности юмора... Ребята уходили с адреса после часового „интенсива“, оставив за собой человека с шансом на долгую жизнь...

На одном из вызовов некая малогабаритная скотина обозвала нашу медсестру „толсто...э-э-э... попой“. Это была его кровавая мстя за болезненную инъекцию, которую санкционировали родители. Хныкающую, по причине раскормленного задочка, обиженную сестричку успокоил водитель. Окинув оценивающим взглядом ее фигуру, авторитетно и одобрительно прогудел : „ Не тарахти, мать! Женщина без задницы, как всадник без головы!...“ Сияющей всеми оттенками алого, физиономией медсестрички можно было освещать дорогу. Но комплимент оценила, судя по амплитуде бедер при ходьбе. Недостаток мгновенно превратился в достоинство.

На многоэтажное ругательство гордого владельца личного автотранспорта, которому временно перегородила путь к свободе „сраная карета“ из – за руля вылез наш водитель. На станции его нежно звали „Акулой“. Заносчивый продавец гвоздик и мандаринов оценил его габариты, взбледнул, сглотнул внезапно нажавшую слюну и быстро сел в свою машину. Акула медленно приблизился, аккуратно постучал в стекло. Улыбка ругателя была шире его кепки-аэродрома и выражала готовность к любым компромиссам.

- Послушай, козлопетух гималайский, за такие слова про мою маму бить буду долго, негуманно и вдумчиво. Следов не останется, но, при намеке на повторную встречу, валить будешь прямо в штаны... готов ?

Заслуженный цветовод поклялся всеми хребтами Кавказа, что он не имел никого конкретно ввиду и согласился, в случае повторения такой ошибки, подарить свое „ведро с болтами“ первому встречному и пешком удалиться в родной аул.

* * *

„Кучно вошло!“ пришло в голову при виде современной скульптуры состоящей из быстрого мотоцикла и медленного грузовика. Гонщик представлял собой трогательную иллюстрацию для начинающих водителей „Чего делать нельзя“. Почему жив остался с такими травмами – загадка для современной медицинской науки. Только что нагло носился по городу, но, похоже, что разом и навсегда пересел с мотоцикла в инвалидное кресло. С всепогодной дырой на чердаке в форме угла паребрика. Пассажирке повезло больше – даже испугаться не успела, а уже анкеты перед райскими вратами заполняет. На вызов „Пострадавших двое“ подскочило две бригады, но необходимость, как выяснилось, была только в одной.

Боюсь мотоциклов. Нравятся внешне, эстетика, конструктивное совершенство, дизайн, скорость – все выглядит шикарно и заманчиво. Но, боже мой, как же они страшно калечатся...

* * *

Летели следом за пожарным автомобилем. Горел старый дом барачного типа. Расчет пожарников без промедления вломился в задымленную хибару и вытащил двух детей лет пяти. Виновник пожара валялся на тротуаре в невменяемом состоянии, без интереса к происходящему. Зрители бурно комментировали происходящее, грея свои страхи в жадном пламени пожара. Тушить дом смысла не имело. Горел как порох. Пожарные водой только отсекали разлетающиеся искры и головешки. Дети слегка надышавшись дымом (продуктами горения), выглядели как два мокрых вороненка, молча тряслись от стресса и психологического шока. Закутанные, напоенные, играли в космонавтов, серьезно осваивая прозрачные кислородные маски. Повозиться пришлось с одним из пожарников. Тот надышался больше всех – найдя ребенка в горящем доме, надел свою дыхательную маску на него... не знаю подробностей, но парень получил стремительный пистон от командира и последующую максимальную заботу и внимание от команды. Его с места пожара забрала транспортировка ведомственной медсанчасти. „Космонавтов“ отвезли в детскую больницу мы. Пьяное животно-растительное создание забрали „для выяснения“ смежники.

* * *

Едем с вызова. Треплемся о разном. „Что ж так жрать-то охота ?! Вроде обедал недавно... Но сосиски попались какие-то быстрорастворимые...“ Водитель бодро крутит штурвал и обсуждает всех увиденных симпатичных барышень. Проходим по дуге кольцо на площади. Я сижу спиной к двери и едко комментирую особо заковыристый пассаж рулевого. В какой-то момент выхватываю его взгляд... Нет , не так... ВЗГЛЯД !!! Два выпученных расфокусированных глаза, размером в половину физиономии. Меня, из-за резкого торможения, бросает плечом в сторону передней стойки. Останавливаемся с легким юзом. За спиной раздается деликатное „Тюк!“ в боковое стекло. Оборачиваюсь – на уровне моей головы угол крыла „Урала“. Армейского, с зеленым кунгом. „Вежливый, гад ! Перед тем, как протаранить – стучится!“ Тут доходит, что это не „Урал“ стучался в мою дверь – судьба... И становится как-то плёхо-плёхо, слабость в конечностях, во рту сухо, в голове пусто... Водитель тихо трогается с места. Мы уезжаем без слов, без мыслей, без эмоций. Выгорело все. В одно мгновение. Слишком много мы видели исходов таких вот „встреч“... Не успевая примерить к себе, пожалеть, погоревать, поплакать, испугаться... было просто некогда.

Все, устал я... пора заканчивать эти рассказы. Они бесконечны. Каждое дежурство каждого сотрудника скорой, пожарника, дежурантов больниц и травмпунктов, санавиации и МЧС-ников, милиции и спецслужб, газовщиков и других экстренных служб – это неисчерпаемый источник историй, эмоций, событий, уроков. Это колоссальное многообразие обыденных ситуаций создает пеструю мозаику жизни. Меняются условия, меняются люди, но неизменным всегда остается, то что делает человека человеком. Способность сопереживать, защищать, помогать, чувствовать чужую боль и уменьшать ее своей волей. Мне можно возразить – у некоторых животных все так же. И „человек“ в таком случае – всего лишь самоназвание группы переразмножившихся организмов. Наверное и так можно себя оценивать. Но вот хочется Жить, а не Быть. Хочется осознавать наличие Души, потому, что к ней прикоснулись...

Имею твердое убеждение, что всех людей, решивших связать свою жизнь с профессией врача, следует пропускать через мельницу „Скорой“. Отработай год на вызовах и тогда получишь право на поступление в ВУЗ. Закончил обучение, опять год на „Скорой“ и только тогда, с дипломом, в свободное плавание. Почему ? А где еще можно в такой степени проверить правильность своего выбора ? Научиться работать с пациентами. Понять, во что ты , собственно, лезешь. Столкнуться с изнанкой романтической профессии. Оценить свою силу и желание овладеть очень непростой профессией. Проверить и применить все навыки в деле и под присмотром активных профессионалов. Научиться думать и действовать задолго до того, как придется самостоятельно решать головоломки с диагностикой и лечением...

Я пишу о „Скорой“ и скоропомошниках, не потому, что выделяю их из других профессий и областей деятельности человека, но потому, что однажды сам почувствовал неравновесие. В том усилии, которое приходится применять, чтобы не озвереть, не очерстветь в том океане боли и горя каждый день. Да, это сознательный выбор – идти туда, где требуются иногда сверхусилия и холодный разум, где стрессовая ломка откладывается „на потом“, когда тебя уже никто не видит. Но „выбор“ не означает „приговор“. И потому, как могу, напоминаю себе и окружающим, всем, кто способен и хочет меня услышать о необходимости понимания и помощи, моральной поддержки и внимания к этим людям. Некоторые упрекают их в черствости и цинизме, путая равнодушие и профессиональное, необходимое хладнокровие. Им приписывают странные черты и свойства, забывая, что они такие же люди. Живые и ранимые. Их не приглашают на новоселье или день рождения. На свадьбы и праздники. Зовут, чтобы уменьшить страх перед неизвестным. Чтобы постояли в переулке, „Вдруг что случится“. Чтобы зарубились наотмашь с самым бескомпромиссным противником – смертью! Они на работе должны быть всегда во „взведенном“ положении. Иначе реагирование будет на секунду позже, нежели необходимо, иначе эмоции захлестнут и ослепят. Эта „пружина“ тоже имеет предел усталости...

Один сегодняшний врач „Скорой“, сказал мне однажды: „ Твои рассказы - прививка от бешенства. И для нас ... и для них. Легче, когда понимают...“

Потому пишу. Хочется хоть так взять на себя часть того груза, что валится на них постоянно.

Спасибо, что прочитали.

С уважением, Дмитрий Фёдоров (DoctorDima)

Не знаю, каким именно способом таинственная китайская мазь должна была исцелить геморрой страдальца. Но чувство юмора у изготовителей было изрядным. Когда в мазь добавляют согревающие ингредиенты, это наверное полезно, но вот только „согревание“ у жителей „Поднебесной“ почему-то ассоциировалось с применением кайенского перца. Полагаю, что жизнерадостный разрез их глаз на рекламном фото обусловлен именно представлениями о процессе исцеления покупателей чудесной мази.

Не помогли китайские травки против каленого русского геморроя. Геморрой обиделся и дал чертей хозяину. Пациенту ранее было стыдно зайти в поликлинику, но вот сейчас он был готов показать пострадавшую часть тела любому. Лишь бы стало меньше печь. Бесплатные зрители – „Скорая“! И посмотрят и подуют и ваткой с йодом полечат.

„Это что, блин, за „полет шмеля“ ?“ – невольно вырвалось у меня, при виде полноватого мужичка, который с неразборчивыми причитаниями метался по квартире. Спортивные штаны, черные с желтыми лампасами, дополняли образ. И неважно, что полоски не поперек, а вдоль штанин. Выпрямились в полете! Разъяснение обстоятельств заняло немало времени и солидные усилия в расшифровке. Ибо пациент, стремясь как можно быстрее описать причины и страдания, полностью перешел на причудливые комбинации из трех, наиболее употребимых в миру сибирских эльфов, слов.

Несмешная часть этого приключения заключалась в том, что в попытке отмыться от чудодейственного средства он вызвал серьезное кровотечение из геморроидальных узлов. Госпитализация. Несмотря на яростное сопротивление. Кровопотеря почти незаметна, но может быть смертельно опасна. Мужик ехал на носилках с выражением рожающего дикобраза на лице и посылал все возможные проклятия четверти населения местной планеты.

* * *

Побывал в общежитии легендарного высшего учебного заведения. Окна „их“ общежития конкурентно и бесстыже таращились на окна „нашего“. Товарищи по комнате заболевшего, выдерживая минорное выражение лиц, тихо исчезли. Изучая остатки съеденного пациентом в студенческом азарте, испытал озарение. Оказывается можно есть все. Без срока давности. Правда некоторые продукты с трудом отдавали питательные вещества. Скорее заставляли сожравшего отдать свои и поделиться ими с природой. Незаконченное инженерное образование извиняло глубокий дефицит знаний пациента по кухонной токсикологии и бактериологии, но не снимало ответственности за содеянное с его желудочно-кишечного тракта. Штудент, с глазами мышки, которая... которую... короче, с которой не вовремя начали беседу, трепетно выслушивал приговор. Пищевая токсико-инфекция. Все оттенки бледно-зеленого таинственно мерцали на его осунувшейся физиономии. Одухотворенной неожиданными перспективами аскетического двухнедельного бытия в боксе инфекционного отделения недалекой больницы. Своими неловкими движениями в полуприсяде собрат-студент напомнил мне персонаж весьма популярного на тот момент фантастического триллера. Продвинутая молодежь цитировала этот фильм с любого места.

- ...Дерьмо следует определять по запаху, а не по вкусу, родной ! Ты хоть теперь номер своей планеты в тентуре помнишь, всеядный ?

- Ой, не трави меня еще больше...

- Вот за это тебе и будет двухнедельный „эцих с гвоздями“. Собирайся!

Пепелац ждет! Кю на тебя!!!...

* * *

Буквально на следующем вызове, подхватив неудачно (с подвывихом) сломавшего левое запястье пациента, застрял в лифте. Два часа мы рассуждали о биологических законах и о связи их с общими законами мироздания. Парень был интересным собеседником и несмотря на нарастающий отек в месте перелома, мужественно превозмогал боль, заполнял вынужденную паузу весьма глубокими рассуждениями. Я с удовольствием поддерживал беседу. Удовольствие было тем больше, когда я вспоминал о своем предыдущем вызове и представлял во что бы превратилось такое ожидание с пациентом, который в алкогольном кураже слопал зеленой колбаски и теперь гадал, откуда из него плеснет сейчас, а откуда через пять минут... Водитель „Скорой“ поднял, необходимый в таких ситуациях, крик и нас извлекли ударными темпами. Тем более, что кабина застряла между вторым и первым этажом. Так что страха перед возможным падением не было вообще. Вышли из лифта взаимно обогащенными.

* * *

Один из многих стандартных вызовов. Температура. Кашель. Насморк. Затруднение дыхания. У малого ребенка. Особую панику у родителей традиционно вызывает кашель. Булькающий, с хрипами и вылетающими соплями. Выглядит достаточно угрожающе и неприятно. Смотрим, слушаем, даем рекомендации, иногда приходится сделать инъекцию. Каждый раз приходится кое что разъяснять. По поводу кашля например.

Научно-познавательное отступление. С просветительскими целями.

Носоглотка имеет куполообразную форму и когда злобный вирус атакует организм через дыхательные (респираторные) пути, то основной путь внедрения – слизистая оболочка. Та бурно реагирует на насилие и отбивается соплями. Пусть, типа, бациллы и вирусы плывут себе далее. Вот тут и возникают предпосылки для кашля. Часть соплей вытекает наружу. Их мы имеем счастье видеть и, при известных навыках, успешно вытолкнуть из организма. Другая часть (помните? – носоглотка имеет форму купола!) стекает не в сторону ноздрей, а стекает по задней стенке носоглотки, аж до голосовых связок. И сами голосовые связки и поверхность носоглотки, близко к ним, усеяны рецепторами, которые реагируют на чужеродные предметы сигналом к мгновенному сокращению мышц гортани, диафрагмы, межреберных и других скелетных мышц. Возникает кашлевой рефлекс. С помощью резкого выдоха организм стремится вытолкнуть из дыхательных путей то, что может представлять собой фактор риска для дыхания. Хотя бы даже в форме минимального механического препятствия. Потому достаточно капли любой жидкости, комочка слизи, чтобы возник, так называемый „сопливый кашель“. Причем его бурное выполнение не означает безмерные страдания, а скорее чрезмерную реакцию, еще не утомленного интоксикацией, организма. Все эти булькотения и жуткие хрипы ограничиваются только носоглоткой и гортанью. В легких, как правило, дыхание жестковатое и хрипов нет. Такой кашель не означает поражение легких или тяжелый бронхит. Он указывает только на нелеченный насморк. Ядерные сопли, говоря доступным языком.

Что и приходится объяснять родителям. Одновременно с методами наиболее эффективного его (насморка) лечения. Основная стратегия заключается в помощи уже стартовавшим процессам. Слизистая стремится смыть со своей поверхности атакующие вирусы – помогите ей прополаскиванием носоглотки. Приятного в таком лечении мало, но никто не обещал, что в дороге будет весело. Настой ромашки, морская вода, даже просто теплая вода с каплей йода набирается в чистую детскую клизму. Наследника наклоняете пониже над ванной и устраиваете ему фонтан в нос и в рот. Важно чтобы струя прошла напалмом по всему носу и была выплюнута. Повторить два-три раза. Захлебнуться в таком положении невозможно. Фирма правда гарантирует разноцветные вопли, „битву Лаокоона с Гидрой“ и кратковременную ненависть ко всем взрослым. Но результат того стоит. Как только слизистая очистится, иммунитет с новыми силами раздолбает единичные группы внедрившихся вирусных агрессоров-диверсантов и не допустит общей интоксикации организма. Кашель прекращается почти сразу. Температура снижается. Выздоровление идет на порядок быстрее...

Родители смотрят на тебя с ужасом и отвращением. Ты – последняя сволочь, которая хочет дополнительных страданий детям и лишает их невинной радости – возможности результативно поковыряться в носу! Ты только что произнес много слов, вроде бы знакомых, но их было невыносимо много за один раз ...и ... где картинки ?? „Доктор, уйдите уже ! Оставьте нас наедине с нашими соплями, температурами, поносами. Мы выполнили свой социальный долг. Мы вас позвали! А вы тут ишь что удумали?! Лечение??? Профилактика ???! А как же потом возможность рассказать, что „Скорая“ ни на что не способна ? И что врачи поликлиники – тупые ? И вообще все вокруг кошмар, а родительство – жуткое бремя ... жалейте меня все и сразу!“

Кстати, данная схема касается в полной мере и взрослых заболевших тоже.

Хотелось бы сказать „Прощайте!“, но понимаешь, что скорее всего

„До свидания!“...

* * *

...Эх и горячи у нас рыбаки на привале! Под горячую ушицу, да под водочку, как не поспорить о былых успехах ?! ...Удар дохлым судаком в переднюю часть головы вызвал понимание, что хороший улов не всегда полезен для здоровья. Не было бы трехкилограммового судака, дрались бы удочками. А так... полноценная дубина, с выпученными глазами и растопыренными плавниками. Был рыбак – стал пациент. Вот так вот взял и поменял хобби. И, заодно, выражение на сотрясенном лице. С вывихнутой челюстью и свернутым набок носом, оно выглядело теперь архи-оригинально.

К сожалению, слишком много времени прошло с момента травмы и вправить кусало назад прямо на месте уже было невозможно. Вроде и не долго с нами ехал до травмпункта, но аромат тухлого кашалота от его экипировки и одежды преследовал до конца смены. Пытался с нами рыбой поделиться, Ихтиандр болотный...

Единственные, кто оценил новый „парфюм“ бригады „Скорой“, были две кошки на очередном вызове. С неземным наслаждением на усатых мордах они внимали еле уловимому запаху и переглядывались томными взглядами истинных знатоков красоты и гармонии... Яростно пытались свалить из квартиры вместе со мной, в надежде, что я покажу Путь в кошачье Эльдорадо, устланное питательными рыбьими головами и свежими потрошками.

©Дмитрий Федоров 

Есть разные водители на „Скорой“. Некоторые стремятся погонять по городу, другие отбывают рабочее время, есть и те, кто умеет извлекать удовольствие из прозаической работы. Они активно и остроумно комментируют адреса, вызова и „пассажиров“. Как не крути, но позитивный настрой команды снимает какую-то часть утомления от работы. Всегда найдется повод поржать. Возникает своего рода лекарство от бешенства. Иначе тяжко. Чернухи на дежурствах хватает на три нормальные головы... а у тебя, по определению, одна. Да и то... уже „так себе“. Хочется уйти с работы в относительно здоровом психическом состоянии, не взирая на фатально-фекальные обстоятельства жизни сограждан.

Вызов тривиальный, что-то про температуру, отличную от комнатной. В малозагаженном подъезде надпись на стене про то, что „Паша Машу совсем не любит... “, ну а если и любит, то странным способом... Масса иллюстраций. Вся эта наскальная живопись разорвет в клочки психику любому антропологу. У художника не голова, а секс-шоп для мартышек...

Встречает меня молодая женщина, приветливо приглашает в квартиру. Там, у новенькой кроватки с ребенком, бородатый мужик. Супруг и новоопределенный отец, судя по ошарашенному виду. Ребенок, скорее всего пару дней назад привезен из роддома.

- Всем здравствовать. Кто у нас пациент ?

- Доктор, это я – пациент.

Женщина, с приятной улыбкой, приглашает жестом присесть к столу. В руках у нее три тетрадных листа, густо заполненных правильным ученическим почерком.

- Доктор, мне необходима ваша профессиональная помощь. Вы не могли бы меня убить? Если можно – быстро и безболезненно.

- ...................................??

Сказать, что я обалдел, это промолчать... Женщина серьезно смотрит мне в глаза и протягивает исписанные листы. С усилием скашиваю взгляд в список всевозможных болезней, от экзотических инфекционных до банальных онкологических. Но все с гарантированным результатом. Сифилис, чума, тиф, туберкулез, холера, ящур и так далее... Три страницы убористым почерком в две колонки. Приговор.

- Э-э-э... мнэ-э-э... А чо так сразу радикально-то ? Может полечим ??

- Нет-нет! Это бессмысленно. Я представляю угрозу для человечества и должна быть уничтожена. Наверное следовало это сделать самой, но я такая трусиха...

Перевожу взгляд на мужа. Тот молча жует бороду, пытаясь удержать матерные комментарии. Осознаю, что у меня, наверное, вид не лучше. „Послеродовой психоз“. Приехали. Пора вызывать кавалерию. „Любой каприз, тасссазать...“

- Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Ситуация не рядовая. Надо все сделать правильно.

- Да-да, конечно! Нужно, чтобы все было как полагается...

.....................................................

- Медик Центральный? Это Федоров, я на вызове. Мне, пожалуйста, главного специалиста по ритуалам и церемониям. Тут необходимо человека правильно убить. Следует соблюсти все инструкции...

- ............. ? Тебе как? Шефа к телефону или сразу психбригаду на адрес?

- Я думаю, что будет разумно произвести все сразу...

Женщина внимательно слушает мой разговор по телефону и удовлетворенно кивает головой.

- .... Ну что там? По алгоритму – высокая температура у взрослого. А на самом деле ?...

- Да-да-да... именно так. Молодая мама, ребенку недели две. Ребенок сейчас находится в попечении отца. А вот матушку мы должны к сожалению убить. Она неожиданно обнаружила у себя приблизительно пару сотен диагнозов, все подробно изложила на бумаге. Бумаги приложу, естественно. И да - температура там тоже есть.

- Понятно. „Психи“ уже в дороге. Продержись еще минут десять. Не возражай и забалтывай.

Суеты было еще минут на сорок. Но убивать сегодня никого не пришлось. Даже несмотря на серьезные причины, добросовестно указанные пациенткой. 

Фантазия не состоялась. Фу-у-у-у...

* * *

За дверью долго вздыхали, бормотали и, видимо, читали заклинания от злого духа. Но ничего не помогло. Злой дух нетерпеливо бил копытом в потертом ботинке и копил яд. Наконец двери распахнулись и ... застряли на двух цепочках. Перекусить сразу две мне не удалось, и потому пришлось колоться на пароль, отзыв, явки и прочие атрибуты внезапного гостя. Наверное для всех было бы лучше, если бы мне в щель просунули руку для измерения АД и необходимых инъекций. Но ... абсурд ситуации уже переполнил мое терпение и видимо какие-то дребезжащие интонации подсказали вызывающим, что „дохтур скоро уйдет лечить себя самого, тем, что принес в волшебном чемоданчике“. Напоследок душераздирающе вздохнув, меня пропустили на „зону 51-дубль“. Мрачный, как сайгак перед шашлычной, пожилой человек аккуратно засучивал рукав и готовился к моим манипуляциям. Взгляд его пронзительных глаз заставлял сознаться во всем и тут же самостоятельно привести приговор в исполнение. Когда я успел перед ним ТАК провиниться - осознать у меня не получалось. Почти замороженный взглядом престарелого удава, попал в вену с первого захода и понизил градус неприязни изрядной дозой реланиума. Дедушка расслабился и умиротворенно разглядывал меня, пишущего карточку вызова. Всегда приятно смотреть на человека, занятого работой.

В комнате появился следующий персонаж. Высокая, худая девица с наследственным выражением на лице. Ей я тоже был чего-то крупно должен. Внезапно мысль дедушки, видимо подскользнувшись на транквилизаторе, предписанном добрым психиатром, прорезалась в совершенно неожиданном направлении:

- Софочка, а кто это? Это наконец таки твой молодой человек ? Нет ?! А почему ?... А выглядит прилично...

Я понял, что пришла пора тикать, теряя тапки. Включив задний ход и заглушая невнятными аргументами все возможные возражения, вырулил в прихожую. Мне один приятель (ходил какое-то время в торговом флоте) рассказывал, как в рейсе к солнечным африканским берегам ознакомился с удивительным свойством аборигенов. Забравшись на палубу во время стоянки в порту, но не у пирса, они были способны стырить все, что не приколочено и, с добычей, доплыть до берега. Так вот... будучи пойманным на месте, один такой деятель пока лепетал оправдания перед злым боцманом, пяткой в это же время выкрутил бронзовую заглушку. Весом в три килограмма. И вместе с ней сиганул за борт. Стесняюсь признаться как и чем я открыл все замки и щеколды на двери...

* * *

Составил компанию „взрослым шокам“. Их монолитную команду на время нарушил коварный грипп. Со всеми ритуальными приседаниями и реверансами нижайше попросился в помощники. После подозрительного рассматривания поверх дымящейся беломорины, был допущен. В мыслях потирая жадные ручонки приготовился к фантастическим приключениям и героическим подвигам. Мда... тут меня оне и ждали...

...Рванув на пузе раритетную футболку с портретом всенародно любимой кудрявой А...а-а-арлекины, пациент в который раз попытался собрать расползающиеся извилины. Он героически старался объяснить тупому доктору, как именно нужно его полечить, чтобы кайф остался, а вот токсический шок далее не развивался. Выпитый стеклоочиститель доставил необходимый токсин к остаткам центров удовольствия, по пути отравив все остальное. Оно как бы ничего радикально не изменило, но токсическая доза перешла барьер совместимый с жизнью даже такого тренированного организма. Осталось одно – позвать „Скорую“, чтобы восстановить утраченные возможности индивидуума пить все, что горит и, с некоторым трудом, то, что гореть по определению уже не может. Семья, с тупым и безразличным видом, наблюдала за нашей беготней, даже не делая попыток помочь или проявить заинтересованность в происходящем. Организм орал, стонал и тошнил на нас. Шевелил конечностями с максимально возможным ущербом и алчно посматривал на заветный шкафчик, где была припасена вожделенная „заначка“. Было ясно, что это кино грозит превратиться в сериал...

„Везем в токсикологию!“. Везем, так везем... Пристегнули к носилкам, чтобы не поменять адрес доставки с токсикологии на травматологию и поскакали. Организм протестовал и выражал это неприцельными плевками и попытками выдрать подключичный катетер. После угрозы залепить плевательницу лейкопластырем мстительно ухмыльнулся, на секунду „задумался“ и... по салону пополз аромат свежеприготовленного гуано. Водитель, без просьб и напоминаний врубил „люстру“ и, проявив чудеса телепортации и фантастическую осведомленность во всех закоулках, в рекордные сроки доставил посылку к приемнику БСМП. Перебросили на местную каталку, пристегнули и закатили в интенсивный блок токсикологии. Быстро-быстро. Чтобы коллеги не успели принюхаться и не заставили нас устраивать спа-процедуры пациенту до госпитализации. А так... „Мы ничё не знаем!“ Пациент вероятно обгадился от восторга перед неземной красотой санитарки приемного покоя и перспектив процедур промывания со всех концов. Обратно мчались с такой же скоростью, открыв все окна и щели в машине. Очень хотелось походить по запаху на медиков, а не на ассенизаторов.

Дежурство с „шоками“ наконец принесло свои плоды. Такие вызова запоминаются надолго...

Одна игривая мадам приложила электромиксер к мудям дремлющего мужа... в шутку. Шутка удалась. Миксер имел конверсионную родословную и мотор, наверное, от траншеекопателя. Взболтал и намотал на проволочную икэбану ВСЕ! Плед, трусы и все остальное. „Скорую“ вызывали соседи из дома напротив. У них, услышав рев жертвы юмористки, от сердечного приступа сдохла канарейка...

Пациент скрежетал мгновенно стертыми стальными коронками и красочно описывал воспитательные меры по отношению к супруге, по возвращении из больницы. Раскручивать пятимерную математическую фигуру из тряпок, проволоки, клочков кожи и лобкового волоса мы не стали. В последствии это проделали в больнице, „утолив печали“ болезного полноценным наркозом. Обмениваясь впечатлениями с бригадой, выяснил, что не у одного меня еще долго потом бегали по спине мурашки при виде кухонных железяк.

Время шло. Соревнование между изобретательными в своих страданиях и желании самоуничтожиться жителями и угрюмыми, офигевшими от масштабов тундры с пушниной, скоропомошниками продолжалось. С переменным успехом, но всегда с уверенным счетом в пользу серолицых от усталости и стресса адептов Жизни...

©Дмитрий Федоров

... Сначала были запахи... толкаясь и опережая друг друга, они ворвались в обезличенное пространство и мгновенно вытеснили все стандартно-химические вонючки самолетного нутра... Мозг зашелся в торжествующем вопле узнавания: "...Море !?... Земля?!...Цитрусы?!... Зелень?!..." ...что-то вообще непонятное, но мучительно знакомое... Какая-то истома и релакс обрушились на тело. Все стало хорошим, радостным, желанным...дорога из самолета в гостиницу особо не впечатлила, скорее впечатлился таксист, который узрел меня, сидящего с блаженной улыбкой, на его месте... ну вот отказывался разум признать существование "праворулевого" Мерседеса... Разобрались быстро, но щуплый дядька всю дорогу прыскал в кулак и весело вертел головой. ...

... Море... Горы ... Солнце ... звуки ... запахи... прикосновения...

Безупречная гостиница, вышколенный персонал, обильные столы, чистый пляж и море-море-море... Первые три дня слились в один детский калейдоскоп невозможных сочетаний красок, ароматов и впечатлений... Было просто безудержно хорошо ... Ну вот хорошо и все... Наконец беспорядочное падение в гедонизм замедлилось и начало цепляться критикой за действительность...

... Вечером, когда жара спала и последние свежезажаренные фанаты-солнцепоклонники начали вползать в климатизированные просторы отеля, мы спустились в фойе и уселись за миниатюрным столиком ... идти никуда не хотелось... огромные кресла, заполненные подушками, похотливо прижимали к себе наши, привыкшие к неге тела... Честно блюдя сиесту, мы только что продрали глаза после пары часов непривычного, но такого замечательного сна. Постепенно проснулся энтузиазм и желание приключений... Идти по главной улице Лимассола, собирая на себя хищное внимание зазывал, было не интересно. Разглядывать витрины "золотых" и "меховых" магазинов - не актуально. Уже сформировалась небольшая компания и можно было... Но нет, не сейчас и не сегодня!

...Мимо пронесся с озабоченно повисшими усами менеджер отеля, Димитрас. Раз пробежал "туда", три - "оттуда" ... видно круги закладывает, зарплату выбегивает, трудолюбивый наш. Претензий к нему нет. Молодец! В отеле все действительно в порядке. Может отель, конечно, завтра завалится, но мы об этом сегодня ничего не знаем и потому всем хорошо-о-о...

На очередном "витке" менеджерского пробега я заступил ему дорогу... Усы вежливо встали дыбом, изображая максимальное внимание и готовность к исполнению. Я попросил помочь Димитраса найти настоящую греческую таверну, с настоящей греческой едой, правильным вином и местной музыкой...

...Честно говоря, когда эйфория первых дней начала отпускать, мы обнаружили, что, во многих случаях, нас успели протянуть по привычному "русскому" маршруту и те, кто не отошел в сторону, по прежнему, шумно веселились в "псевдо-греческих" ресторанах, орали под караоке "Калинку-малинку" и пытались выписывать кренделя "Сертаки", обнявшись с живописными греками-официантами грузинского или украинского разлива...

... я не раз уже обращал внимание, что этот грек как-то выделяет меня среди других гостей. Сердечней приветствует, улыбается, проявляет какую-то симпатию... Особо эту мысль в голове не задерживал, хотя вопрос где-то возник... Жена сидела в кресле и когда мы начали диалог с Димитрасом, издала какой-то странный звук. Обернувшись, я увидел ее абсолютно круглые смеющиеся глаза, прижатые узкой ладонью губы и нетерпеливый взмах другой рукой "Продолжай!"

...Не снимая с лица улыбку, но посерьезнев глазами, он задал совершенно неожиданный в этот момент вопрос:

- Зачем Вам это надо ?

- ....? Что значит "зачем"?

- ...Ну, вот Это, "настоящее"? Зачем? Вам не нравиться развлекательные программы наших ресторанов ?

- Хм-м-м... а Вам они нравятся, уважаемый Димитрас ?

Опять острый взгляд, строгое выражения лица и быстрая скороговорка на греческом...

- ........?.....?!.......!

- Извините, а можно по-английски? Я не знаю греческого языка...

Небольшая пауза и строгий вердикт:

- Следует знать родной язык!

- ..........!!!!!!

Щ-щ-щ-елк !!! Все встало на свои места и бешено завертелись шестеренки генетических часов, отматывая назад Память...

...Дед-подросток с братишкой за руку... скользкий трап... "Скорей! Скорей!" ... неловкий взмах рукой и крошка скарба в нищем узелке улетает в воду... Забитый людьми пароход... не людьми! Детьми !... Страшнее... молчаливое море мгновенно постаревших глаз ... Суета немногочисленных взрослых, разносящих воду и хлеб... Огромный красный крест на полотнище, растянутом вдоль борта... Истошный рев гудка и тоненький полуплач-полувой оцепеневшей от ужаса девочки. Нельзя моргнуть, чтобы не исчезли перед глазами контуры родного... или чужого уже ... города. ...Там гарь ... там огонь... там смерть...

Я не знаю, что мелькнуло у меня в этот момент в глазах, что сумел прочитать на застывшем, стянутом сухой жестью судороги, лице грек Димитрас, только вцепился он мне в руку и потянул за собой в сторону бара...

- Ждите! Я сейчас !!

...и, обращаясь к жене:

- ... Мадам! Извините! Две минуты !!

...и снова резкая скороговорка уже в сторону бармена....

Стройный стакан ударил знакомым яблочным оттенком аромата "Метаксы". Я вцепился в него, как робот, неловким движением потянул к себе. Обожгло... Только теперь вновь вернулись окружающие звуки, формы ... Обеспокоенная жена присела рядом ... "Что с тобой?" ... не могу говорить... почему-то горло наполнено горечью или... гарью ?! Почему так больно слышать детский визг, разыгравшихся ребятишек ? ... Неужели "пришло" ? Только сейчас ?! Здесь ?!... Столько лет эта память сидела у заднего крыльца, задумчиво и мудро перебирая бусины четок в руках... Столько лет... "Ты кто, армянин, грузин ? ... Нет ?! Ну тогда - жид! ... тоже нет ?! А кто тогда ? Ру-у-усский... А-а-а... ну ... может быть и русский..." И было оно искренне "пофиг"...

... в сторонке, у выхода из отеля Димитрас , бурно жестикулируя, о чем-то договаривался с пожилым таксистом. Тот, с первых слов, стал отмахиваться от настырного менеджера, как от осы, но постепенно успокоился и несколько раз взглянул исподлобья в мою сторону. Димитрас подбежал ко мне, улыбаясь и чуть виновато, но как-то очень искренне выпалил:

- Он не хотел, но я его уговорил! Он отвезет вас куда надо!

Забегая то справа, то слева, что-то довольно тараторя, он повел нас с женой к выходу. Таксист стоял в фойе и смотрел, как мы приближаемся. С каждым нашим шагом с его лица уходило насупленное выражение. Ткнув в мою сторону узловатым пальцем, он расколол усы улыбкой и что-то удовлетворенно изрек. В этот момент мой взгляд остановился на отражении наших фигур в зеркальном стекле дверей. Там стояло два Меня. ... Ольга поймала мой остановившийся взгляд и засмеялась : " Ну, а я тебе что все пытаюсь сказать ! Вы же похожи, как близнецы !!! И зовут почти так же и возраст близкий..." Димитрас довольно кивал головой и тоже посмеивался: " Братья? Ну конечно !!! Все греки - братья ! Как иначе..."

... Куда нас вез таксист - мы не представляли... бесконечно мелькали сплошные заборы Старого города, невозможные повороты и ширина "на уровне плеч" улиц сбила ориентировку напрочь. Наконец остановились у одинокой небольшой двери посреди длинной чисто выбеленной стены. Вывеска "Таверна". Все. Следующая станция - Чикаго. Можно приглашать Кафку и Дали и шизовать "на-четверых"...

Дед вылез из машины и побрякал железным кольцом . На часах было 22.00 ...Из дверей вышел здоровый мужик в красной рубахе с пояском и подозрительно оглядел нашу компанию. Повторилась "сцена у отеля" с точностью до деталей. Дед энергично тарахтел и размахивал руками, периодически показывая то на меня, то на себя, то на небо, то на землю, артистично пытался похлопать одновременно и меня и "трактирщика" по плечу и т.д. Наконец видимо информации в кудрявой голове "краснорубашечника" накопилось достаточно и он принял ответственное решение. Широко улыбнулся, поймал меня за руку, давнул в крепком рукопожатии и широким жестом пригласил ко входу. Я успел заметить косой взгляд через плечо на Ольгу. "Фэйс-контроль", мать его греческую...

Таксист что-то ободряюще стрекотнул и сунул в руку визитку с крупно написанным номером телефона. Я попытался расплатиться, но дед прижал мне руку у кармана и мотнул головой в сторону двери... Иди мол, ждут... Чудны дела твои, Господи...

...Как я узнал потом, эта таверна принадлежала какому-то старожилу - киприоту и туда в принципе не пускают туристов. Только для своих. Потому такой нешуточный барьер и удивительное отрицание "чужаков"...

... Мы зашли в почти пустое просторное помещение, состоящее из нескольких комнат с большими проемами. На выбеленных стенах висели многочисленные старые фотографии в скромных рамках, под потолком - кованные железные люстры с тускловатыми лампами. Простые темные столы и стулья, дощатый пол. Много окон, скорее оконных проемов, с вазами и занавесками, но без стекол...Потолок пересекали потемневшие от времени балки. ...Пахло... пахло деревенской избой у справной хозяйки ... дерево, печь, разнотравье... к этому примешивался терпкий запах моря и нагретой за день земли...

..."Похоже, мы опоздали, видишь - пусто. Наверное, все уже разошлись..."

Мы не знали еще тогда, что по местным обычаям это мы пришли непонятно рано. Таверна загудела как переполненный улей, аж к полуночи...

Как только заняли место, у стола возник уже знакомый нам "добрый молодец". Кивнул, как старым знакомым и изобразил мимикой вопрос. Разумеется, он при этом говорил, но кто его знает ЧТО? Я попытался попросить меню, меня поняли, но меню не дали, сказав, уже по-английски, что в их заведении есть только одно блюдо - "Мэзе". Хотя таки выбор есть - или "мясное Мэзе" или "рыбное"... Мы беспомощно переглянулись и остановились на "мясном". Хрен его знает, что это такое, но, поди, не отравят сразу-то... Выбор состоялся, после чего нам был вручен список предлагаемых вин, который этот змей держал все время за спиной. Так! Уже легче... не наедимся, так хоть напьемся! Список тесно заполнял здоровый лист пергамента и радовал глаз витиеватыми названиями. Цены были вполне приемлемы и риск проглотить что-то несъедобное, зная репутацию кипрских вин, был минимальный... Мы наугад ткнули пальцем и по реакции официанта поняли, что проявили недюжинные знания в местных виноградниках. Через пару минут на столе возникла бутылка "в росе", фужеры и две тарелки... на одной лежал крупно нарезанный хлеб, на другой сиротливо стояли три маленькие мисочки с какими-то, подозрительного цвета, пастами... ножи-вилки прилагались. Еще раз ослепительно улыбнувшись, официант исчез.

- Мда-а-а.... поужинали, блин... Жуй-намазывай... А в отеле сейчас, между делом, жрачки - завались...

Ольге явно хотелось поддержать мое тоскливое нытье, но мешала теория, что она должна "на море" похудеть до невыразимых размеров. Поэтому она молча кивнула и мужественно перевела взгляд на вино. Я разлил вино и густо намазал два куска хлеба всякой ерундой из мисок. Некоторое время мы флегматично прихлебывали, закусывая "бутербродами" и рассматривали постепенно приходящих людей...

Музыки не было никакой, стоял негромкий гул голосов, звякала посуда, потянуло трубочным табаком... Я ревниво осмотрел соседние столы... У всех стояло только вино и другие напитки... еды не было. Во, попали !... ну ладно, не страшно, вино-то действительно здоровское. Так прошло следующих минут сорок... Бутылка закончилась, настроение стало чуть повеселее, в конце-концов мы сидим в настоящей греческой таверне и пьем настоящее греческое (кипрское) вино. Уже есть что рассказать! Уже со знанием дела была заказана следующая бутылка того самого вина, и мы стали хихикать и фыркать о своем, вспоминая разное смешное за прошедшие три дня. Хлеб заткнул чувство голода, а соусы-пасты раздразнили жажду... Тут откуда-то потянуло аппетитным запахом жареного мяса, я завертелся на стуле и внезапно перед нами возник официант, который ловко брякнул на стол несколько тарелочек с разными мясными делами. Какие-то мини-шашлычки, котлетки, колбаски и пр.

- Это что ?

- Мэзе!

- А это ?

- Тоже мэзе ! Это все - мезе!

Это уже в конце вечера мы поняли, что "Мэзе" - это Ужин. Не одно отдельное блюдо, а ужин в представлении правильного грека. Состав блюд разнится, количество тоже, но голодным уйти невозможно. В нашем случае это было 28 (!) разных блюд ... Колбаски сменили, бараньи ... м-м-м... не знаю что, но готов был разгрызть даже кости... потом, какие-то птички, кусочки, пирожки, салаты, сыры и т.д. Мы, слопавшие на двоих буханку хлеба, выпученными глазами смотрели на, вновь возникающие на столе, тарелочки и мисочки... а-а-а-а-а !!!... Это нельзя описать - это надо просто пережить...

Помогало справиться с разумом и его тормозами выпитое вино, которое таки все не кончалось...

Но основное событие вечера было еще впереди...

...Когда желудок счастливо успокоился и развеселился, когда мерный гул таверны стал приятным фоном, когда разговор между нами перешел в, одним лишь нам, понятное, переплетение пальцев и междометий, вдруг откуда-то, из соседней комнаты-залы возникла музыка... Тихая трель мандолины продолжила стрекот цикад и мягко перекрыла их своим непередаваемым, трепетным голосом. Вступили гитары и, внезапно, колоссальным чувственным ударом, зазвучали мужские голоса. Без малейшего усилия, без разрывов, одним начальным вдохом зазвенела, заполнила все пространство мелодия незнакомой нам песни. Замолчали все. На столы опустились фужеры и вилки. Прекратился гомон. Люди молча смотрели на, горящие на столах, свечи, всматривались в лица напротив, щурились сквозь дым на стены с фотографиями... каждый видел свое и было ему хорошо... Я не знаю - было ли это традицией - молчать при исполнении первой песни... или песня была неизвестного нам, но столь уважаемого другими содержания, но молчали все, улыбались, кивали в такт, но не нарушали колдовскую вязь звенящих от сдерживаемой силы голосов... Это потом ... и подпевали и танцевали и просили о чем-то музыкантов... но это потом... А сейчас я просто чувствовал, что у меня есть душа... потому, что только что к ней прикоснулись...

Четверо взрослых мужчин, от сорока до шестидесяти лет, мандолина и две гитары. Четыре незабываемых, спетых до ювелирного качества голоса. Они обошли всех. У каждого стола они побывали дважды и пели только для тех, кто сидел перед ними. Пели, глядя в глаза и иногда опираясь на плечи сидящих. Они знали, что происходит за данным столом. Где-то праздновали день рождения, кто-то поминал ушедших, кто-то отмечал непонятное, но важное для собравшихся людей. Для всех они были к месту и вовремя. Люди радостно прекращали разговоры и разворачивались к приближающимся к их столу музыкантам, обменивались несколькими фразами и с наслаждением окунались в музыку, которую щедро и самоотверженно отдавали им менестрели. Было чудом слушать их, они ни повторились ни разу, безошибочно находя для каждого "его" песню. Когда они появились у нашего стола, скажу откровенно, мы сжались. Настолько невозможным казался вот такой подарок, такое чудесное пение и, вдруг, обращенное к нам! Мы растерянно слушали, как они что-то говорят, чуть нараспев, перехватывая нить один у другого... За их спинами возник официант. Тот, кто встречал нас, тот, кому дед-таксист передал эстафету от Димитраса. Он что-то негромко и серьезно проговорил старшему из музыкантов. Тот удивленно вскинул брови, оглянулся на него и, получив утвердительный кивок, перевел взгляд на меня. "Эллинос...?".... "Эллинос..." ... выдохнул я... "Потерялся ?" ... комок сдавил горло, качнул тяжело головой... "Но ведь нашелся ?" ... я не был способен после кивка поднять на него глаза... первый раз, на людях, меня, здорового мужика, душили слезы... Ольга, не стесняясь, всхлипывала.

На плечо легла тяжелая рука и, мир взорвался ! В этой песне были и боль, и счастье и гнев и ласка, была скорбь и радость... в какой-то момент замолчали инструменты и четыре голоса сложились во что-то, похожее на молитву, потом снова подхватили мелодию струны...

Закончив песню, певец на секунду сжал мне плечо и шагнул в сторону. Было тихо. Я поднял глаза... Вокруг нашего стола стояли мужчины... пожилые и молодые ... в черном ... с бокалами вина в руках. Они смотрели на меня. Спокойно и доброжелательно. Я рывком встал, отбросив стул... Старик с белой головой и бородой "под глаза" поднял бокал и что-то сказал. Все стоящие ответили короткой фразой и приподняли бокалы. Старик шагнул мне навстречу, обнял и расцеловал в щеки, утирая слезы своей бородой. Остальные похлопывали меня по плечам, по спине, касались лица, что-то говорили, улыбались... И снова между нами скользнула песня, снова подхватила наши души и заставила их лететь...

Это было как... постоять под водопадом. Ощущение "прощенного греха"... я не помню как закончился этот вечер... слишком сильное потрясение вымазало все второстепенное из памяти. Осталось лишь чувство необыкновенной чистоты и искренности, прикосновения к чему-то светлому, вечному и живому...

... Я не знаю где эта таверна, я не встречал никого из этих людей в последующем... я не уверен было ли это вообще со мной ... только вот иногда, греческие мелодии вызывают во мне мгновенный перенос туда... в старую таверну где-то в Старом Городе... на острове Кипр...

©Дмитрий Федоров

Готовиться к занятиям на станции невозможно, несмотря на паузу в вызовах. Советами замучают. Все всё знают, все всё уже сдавали, начинается поток замечаний и воспоминаний. В результате, необходимый учебный материал плотно вытесняется хохмами и приколами. Главное потом, в институте, на зачетах или экзаменах, под стрессом, не перепутать то, что было написано в конспекте и то, что на уши добрые коллеги навешали. Наконец, убедившись в несостоятельности честных потуг „учиться, учиться и учиться“, я сгреб конспекты и пошел искать приключений у „аквариума“. Довольно быстро нашел, надо сказать ...

...Присев у стола в приемнике, мирно дописываю карточку, доставленного только что, пациента с подозрением на острую язву желудка. Больница расположена в отдаленном городском районе, потока пациентов нет. Относительно спокойная обстановка позволяет мило беседовать с медсестричкой "о разном"... "Накаркал, беня мама!“ С треском распахиваются двери и в помещение врывается мужик с ребенком на руках. Вцепившись в его рукав, прицепом едет взлохмаченная женщина с безумными глазами.

- Утоп !!! Помогите!!! В яму под септик упал!!! Ой, лихо!!! Ой, помогите!!!...

- Давай сюда !!! - Медсестра успела метнуть на стол сложенную простыню.

На столе распласталось тело ребенка лет двух-двух с половиной. Белый, губы серые, ногти синие, зрачок широкий. Перевернул его на живот и приподнял за ноги. Изо рта полилась вода. Поднимаю тельце за ноги в воздух одной рукой. Медсестра помогает удержать. Пальцем отжимаю корень языка.

- Реанимацию сюда !!!!!! Бегом !!!!!

Вокруг суета, беготня и непонятные возгласы. У ребенка нет сердечных тонов, нет дыхания... Начинаю массаж. Пока в приемнике выковыривали из укладки мешок амбу с детской маской, успел несколько раз дохнуть мальчишку „рот в рот“, продолжая качать сердце. Никакого отклика. Влетает команда в синих колпаках. Гонят каталку на пневматике и с монитором. Выхватывают у меня ребенка. Отдаю, сам отпрыгиваю в сторону, отжимая присутствующих и сочувствующих к стене. По себе знаю насколько мешает бесконтрольная суета рядом с местом акции у „шок-команды“. Снова хлопают двери, каталка исчезает под удаляющийся дробный топот...

... Начинается адреналиновый отходняк. Трясет так, что зубы цвакают. Родители, вцепившись друг в друга, смотрят на нас, мы на них. Все молчат, но тишина эта громче рева камнедробилки. Или это собственное сердце так колошматит кровью по сосудам?...

Проходит минут десять. Я успеваю дописать следующую карточку вызова. „Побольше напишешь – поменьше просидишь“ – спасительная мантра у скоропомошников. „Был? Работал? Пиши!“ Иначе другие напишут. А вот что им в голову взбредет – тебе неизвестно. Уже некоторые присутствующие накатили по тридцать капель настойки пустырника, некоторые нюхают ватку с нашатырем. В дверях появляется доктор реаниматолог. По его замороженной мимике мне становится понятно, что ребенок не выжил. Не давая секунды на размышления, тот обращается к родителям:

- Как давно ребенок перестал дышать ? Как долго вы его не видели ?

Из сбивчивого рассказа обоих горе-родителей становится понятно, что они ребенка потеряли из виду минут на сорок. А „гулял“ он в огороде, как раз на краю злосчастной ямы, до трети заполненной дождевой водой. Как он соскользнул туда, да еще и головой вперед, никто не видел. Сколько пролежал в воде – тоже непонятно... Пока выхватили из воды, пока трясли, пока бежали по улице до больницы - прошло еще минут восемь-десять. Исход понятен. Чуда не будет... Крик, вой, плач...

Тут нахлобучивает меня самого. Приходит понимание, что реанимировал и дышал „рот в рот“ труп. Еле успеваю добежать до туалета. Вывернуло, как у нас говорили – на пятилетку вперед. Не могу избавиться от чужих вкусов и запахов. Понимаю,что все это невротическая реакция, может быть даже, своего рода, истерика, но остановиться не могу. Без остановки полощу рот, умываюсь, мою руки, содрал с себя халат... Доктор из реанимации заглядывает ко мне, спрашивает, что случилось. Объясняю как могу. Тот хмуро рассматривает мое перекошенное лицо и приглашает за собой. Поднимаемся в ординаторскую. Доктор звонит кому-то по телефону, кладет трубку и поясняет:

- У нас тут невропатолог хорошо гипнозом владеет. Сегодня дежурит. Тебе надо сейчас „якорь“ снять, а то сформируется невротическое „ядро“ - заколебешься таблетки глотать...

Полчаса полуяви-полусна произвело необходимый эффект. Снялась острота стресса, произошел разрыв во времени и размывание эмоционального восприятия. Стало намного легче. Доктор дал пару толковых рекомендаций и отпустил несостоявшегося психа на волю...

Добравшись до станции даю подробный отчет Старшему врачу. Тот, взглянув на мое зеленое лицо, отправляет в комнату отдыха.

- Скажу, чтобы часик не дергали, без особой нужды. Подремли.

... Старый затрепанный томик Чехова жил в комнате постоянно. То на подоконнике, то путешествуя с кровати на кровать. Было еще несколько книжек и зачитанных журналов, но, желая полностью успокоить взлохмаченную душу, я выбрал все таки его. Открыл наугад, знакомые строки легко повели за собой...

“…Музыкантов было восемь человек. Главе их, Гурию Максимову, было заявлено, что если музыка не будет играть неумолкаемо, то музыканты не увидят ни одной рюмки водки и благодарность за труд получат с великой натяжкой. Танцы начались ровно в восемь часов вечера. В час ночи барышни обиделись на кавалеров; полупьяные кавалеры обиделись на барышень, и танцы расстроились…”

...Щщщелк!... Книга мягко легла на грудь, успев аккуратно подвернуть, чтобы не измять, страничку... Уснул, как провалился... Вот чудо! Повествование продолжилось! Мир, созданный Чеховым, дал природу моему сну...

„… Музыканты, честно отрабатывая шестую рюмку каждый, с кусочком холодца, расстегаем с рыбой и хрустящей капусткой с клюквенными глазками, в который уже раз грянули нестройную мазурку.

Веселый нотный перепляс растеряно увяз в живописно разгромленном праздничном столе. Куриные ножки соседствовали со злобно оскаленной щучьей головой, разнообразные пироги на расписном подносе образовали античные руины, поросенок, зарывшийся по уши в гречневую кашу, жалобно выставлял обглоданный зад с закрученным и нетронутым хвостиком. Разнообразные салаты несли свои отпечатки не только на скатертях и тарелках, но и на темно-малиновых портьерах «салона».

Барышни, собравшись пестрой стайкой у двух элегантных канапэ, сосредоточенно обсуждали последние новости парижской моды, привнесенной в их общество двумя журналами «для дам». Кавалеры, сосредоточились на партии в роббер, которую блестяще, несмотря на поглощенное количество наливки, вел неотразимый Аристарх Семенович Зарайский.

Блестящий повеса, ловелас и картежник. Ходили слухи о его, не совсем джентельменском, поведении за карточным столом, но прямо в лицо никто обвинить не осмелился. Многое прощалось за веселый нрав, остроумные шутки и беззлобный флирт в отношении любого существа женскаго полу. Некоторые стеснительные молодые мужчины старательно копировали своего кумира и тем набирались, необходимого каждому кавалеру, опыту.

Потому, когда Зарайский, неосторожно оттоптав парадные туфельки одной милой барышне, пространно извинился и прекратил свою танцевальную часть нынешнего вечера, многие последовали его примеру и таки потянулись к ломберному столику, обмениваясь репликами и папиросами…

… Вторая скрипка неожиданно взвизгнула фальцетом и нарушила общую стройность исполнения «Венского вальса». Справедливости ради следует заметить, что общего с бессмертными вальсами Старой Вены у данного произведения было только название и ритм… «Раз-два-три-раз-два-три-раз два-три-раз…»… а тут еще и такой конфуз… Гурий подслеповато моргал и дергался длинным лицом...

Как всегда, виолончелист Карпухин, набравшись на дармовщинку, пытался вожделеть играющую на скрипке вторую партию Анастасию Лопатюк. Бывшую гимназистку и пассию Максимова держали в ансамбле не за выдающееся исполнение, а за оттенок интеллигентности, который она придавала сизоватому, от постоянных возлияний, коллективу.

Подлый Карпухин пользовался длительными скрипичными проигрышами, для того, чтобы своим смычком попытаться развязать ленточки корсажа концертного платья на спине у Анастасии… Вот и теперь, последний рывок смычка, чуть было не сдернул с тощеньких плеч тяжелый бархат и не явил свету непомятые перси молодой музыкантши. Закономерный визг возмущенного дамского естества перекрыл вальсоподобное упражнение «оркестра» и заставило всех присутствующих обратить внимание на пунцовую, под цвет своего платья, девицу… Барышни возмущенно зашушукались и зафыркали, кавалеры с интересом наблюдали экзотические движения, которыми несчастная девица Лопатюк пыталась завязать ленточки корсажа, продолжая удерживать в руках скрипку и смычок. Остаток ансамбля угрюмо тянул мелодию… В отсутствие скрипки и виолончели произведение звучало особенно дико и непривычно…

Вечер продолжался. Еще было далеко до первого разбитого фужера, порванного сюртука, истерики хозяйской кошки, на которую стошнило кого-то из гостей, пьяного хорового пения и горячечного шепота над растрепанным декольте в дебрях пыльной портьеры…“

- ...Дима-а-а! Дим!... Подъем ! Вызов у тебя...

©Дмитрий Федоров

Вызвали поутру в отделение милиции. Транспортировка в больницу на обследование и освидетельствование изнасилованной девушки. Ситуация драматическая и однозначно негативная. Слезы, сопли, размазанный макияж... одним словом - трагедия. Патруль подобрал пострадавшую на лавочке в Центральном парке Культуры и Отдыха. Слава Богу, культурный отдых в парке оставил ее живой и не покалеченной.

Девочка накануне приоделась в соответствии с ее представлениями о том, как должна выглядеть сексуальная леопердица и выдвинулась на дискотеку. Многочисленные поклонники молодежной моды угостили дерзкую и раскованную сеньориту. Алкогольный коктейль „Прощай девственность!“ выключил зачатки мозговой деятельности и включил обезъяньи инстинкты. Чем и воспользовались, жадные до бесплатной любви, местные самцы. Судя по ее рассказам первые три раза ей даже все нравилось. Потом количество потеряло качество. Потом видимо стало страшно и обидно, что никто в результате замуж не позвал. Ни первый, ни третий, ни даже изобретательный пятый... Потому пошла искать помощи у правосудия, в парке. Там и задремала на лавочке. Почему не дома ? „Маменька прибьет !“ Глядя на эту непробиваемую скалу элитарной глупости, понял, что порка розгами по прежнему актуальна, как инструмент концептуальной педагогики.

* * *

Хочу противогаз. Персональный и портативный. По возможности компактный. А лучше управляемый паралич обоняния. Чтобы зашел в подъезд, а у тебя – щелк! - и нюх отбило на полчасика. Как бы стало легче жить! Перед некоторыми адресами стоишь пару минут и всеми силами удерживаешь рвотный рефлекс. А то представьте, двери открываются, а ты такой весь в белом: „Здравствуйте, Доктора ... буэ-э-э-э !!!“ ... и тебе уже рады в два раза больше!

Можно привыкнуть ко всему, но не к ароматическим комбинациям, творимых добропорядочными гражданами. Причем эти жители могут даже не осознавать ядрености издаваемого смрада. Что они кушают, а ??!! Их больше волнует, разулся ли доктор ? Не примешал ли он, часом, чужеродное мумие со своих ботинок к местному, оригинальному ? А то, что местные бациллы, с чавканьем, жрут твои подошвы никого не волнует.

Поймите меня правильно, я не стремлюсь к стерильному Абсолюту. Но у некоторых пациентов вопросы гигиены, элементарной и примитивной, остаются за гранью их восприятия. Такое ощущение, что родились они в пещере, учились в зоопарке и ... так ничему и не научились. Иногда проявляю тактическую хитрость. Перед инъекцией тщательно протираю руки тампоном со спиртом. Вроде как серьезная дезинфекция перед супер-процедурой. На самом деле, страхую себя от последствий тактильного контакта.

Вот и сейчас. Возраст на глаз не определяется, чистоты в квартире можно добиться только применив напалм. На просьбу предоставить чистое полотенце, чтобы помыть руки перед осмотром, получил недоумевающий взгляд, тяжелый вздох и, условно определяемую как полотенце, тряпочку.

Появилась встречающая делегация местных тараканов. Предлагали бартер. Таблетку поливитаминки готовы обменять на трамвайный билет. Счастливый. Готовый к поеданию. Отказал. Огорчились. Предложили усыновить пару отпрысков, в надежде на удачную эмиграцию. И это не прокатило.

Ушел, из всех сил напрягая иммунитет, выжигая усилием воли всяких зловредных вирусов, бактерий и амеб.

* * *

Вызвали на стройку. Стропальщик попал под упавшую плиту перекрытия. Плиту подняли и позвали врачей. Зачем ? Убедиться в том, что каска не всегда спасает? Дать нашатырь зрителям ? ...

Подобрали с улицы упавшего в приступе эпилептика. Как у нас ловко граждане пациентов на „чистых“ и „нечистых“ различают... В судоргах корчится, пена изо рта выдавливается, собственые зубы перемалывает, обмочился – „Фу-фу-фу...! Ужас какой ! Пойдем, дорогая, дальше ! Он, наверное, алкаш и негодяй!“ А то, что парень был контужен близким взрывом „за рекой“ и эпилепсию получил довеском к „Красной Звезде“ – такое даже в голову прийти не может...

Классика. Вызов на высокое АД. Черепаха Тортила в многоярусной юбке. После краткого предисловия о нерасторопности „Скорой“ лавина жалоб на ВСЕ. От головной боли, до сволочи-соседки. От подозрительного бурчания в животе, до неприятного взгляда у почтальона. От регулярно повышенной температуры (со слов), до проблем с помидорной рассадой. И это все одновременно, без пауз и логической связи... Откупился иньекцией анальгина с нош-пой и димедролом...

Повышенную температуру решали у профессора, член-корреспондента СОАН. Пожилой милый дядька, абсолютно без понтов и претензий. Был смущен тем, что „потревожил“. Хотя основания для вызова, в виде полыхнувшей фолликулярной ангины и температуры под 40, имел все. Зато супруга ...!!! Сначала она пыталась размазать меня перечислением титулов мужа, потом контролировала как я провожу осмотр, совала нос в каждую коробочку и комментировала все назначения. Во избежании повторного вызова, подождал десять минут, пока не начали работать лекарства. Температура снизилась, самочувствие улучшилось. За время ожидания расписал лечение ангины со всеми подробностями. Настоял на вызов утром из поликлиники врача для предписания антибиотиков и контроля состояния. Бдительная супруга пациента всю дорогу старалась затошнить меня авторитетом, лет тридцать назад, пройденного курса первой помощи при гражданской обороне. Узнал много нового.

* * *

Ехал верхом на носилках, качал сердце пациента. В воздухе стояла гарь от пережженой собственной глюкозы и адреналина. Пациент упрямился и придумывал новые причины, чтобы не возвращаться из уютного коридора на Тот Свет. Куда там !... С энтузиазмом, достойным лучшего применения, „тащил и не пущал“. Орал на водителя и пациента. Водитель орал на меня и других водителей. Пациент периодически орал просто так, невнятное. Довезли живым. Расписал романом карту вызова, подписал в приемнике. Гордый своими способностями, заглянул в ПИТ (Палата Интенсивной Терапии). Посмотреть на пациента и сказать что-нибудь ободряющее. Ну, знаете, в стиле правильных фильмов про героических врачей - „Ты ему там: „То-то и то-то...“, а он тебе так: „Спасибо Доктор!!!“ и скупую слезу благодарности слизнул из-под собственного носа...“

Нарвался на злющий взгляд и хрип: „...Ненавижу !!! Дайте уже сдохнуть, суки!!!..“

Сел на лавочку у приемника. Умел бы курить, наверное уже трясущимися руками закуривал... А так... еле сдерживал разрывающий истерический смех. „Кино, мля! Знатное получилось! ...“ Глаза предательски жгло и что-то хлюпало в душе. Было очень жалко себя. Обидно. Жуть, как резануло. Разом почувствовал онемевшие и занывшие мышцы всего тела, выкрученные колени (поза всадника на носилках в вихляющейся по дороге „Скорой“), неловкие и скукоженные пальцы, пропотевшие и теперь остывающие рубашку и халат. Острое и холодное пролетело мозгами, сердцем и душой. „Оно мне надо?!..“ И, следом, отрезвляющее - „Надо. Каждому – свое.“ Пожалел-пожалел себя, встал, встряхнулся и ...

„Медик-Центральный! Медик-32 на Горбольнице. Свободен...“

©Дмитрий Федоров

Получил в глаз, только зайдя в темный подъезд. Ответку, не думая, направил недрогнувшей ногой в область произрастания известного корня Жень-Шень в организме. Организм передумал извиняться за неосторожную плюху и сиплым голосом, на корточках, исполнил народную якутскую песню „Ах тыж ё ёё ёё...“

Будучи больно ухваченным за слюнявую нижнюю губу китайским приемом „Укус Речной Черепахи“, агрессор торопливо изложил абсолютную несостоятельность претензий и глубокий пардон. Пребывая в галлюцинациях под названием „реальность“, вызванных низким уровнем алкоголя в крови, посчитал первого абстрактного мужчину, вошедшего в подъезд, причиной падения его личной популярности и нравов у женского населения данной пятиэтажки. Напал. Получил. Был неправ. Осознал. Почти исправился.

Мда... Вам хаханьки, а мне остаток смены пришлось, с каменным лицом, „не замечать“ реакцию пациентов и их окружающих на расцветаюший классический бланш-монокль. Правда одному, особо въедливому, интересанту пояснил, что синяк получил, ломая ногу пациенту, за то, что он лечить высокую температуру не хотел. Любопытствующий завис на полуслове, хлопая на ветру разорванным шаблоном.

Коллеги тоже порадовали. Скоропомошный юмор и подколы беспощадны – только попади на язычок. Самое мягкое предложение было поправить ситуацию, забинтовав полбашки, а поверх бинтика, карандашиком, нарисовать глазик... Гады!

* * *

... Ишемическая болезнь сердца, Стенокардия. Высокое артериальное давление сбило все настройки и сердце начало бастовать. Нарушение ритма. Желудочковая экстрасистолия. Поганая штука. Это когда камеры сердца сжимаются не в определенной, строго обоснованной, последовательности, а в разнобой. Наступает хаос. И если это единичные всплески, то еще не так страшно. Организм успевает компенсировать сбой. А вот если каждое третье-четвертое сокращение ? ... Разбираться в деталях уже нет времени. Лента кардиографа пишет приближающуюся катастрофу. Отзвонил на станцию. Там знают, что панику на пустом месте разводить не буду и уж если прошу подмоги, значит по делу. Обещали кардиобригаду - „как только – так сразу“. Я один и пациентка дома одна. Помогать некому. Мне не нужна публика или куча ассистентов, но вот, одновременно, подкалываться в вену и „держать“ ее на игле, писать ЭКГ, готовить дальнейшие лекарства, колоть ампулы, собирать капельницу... Хочется поверить Дарвину и стать обезьяной. Чтобы можно было и ногами что-нибудь толковое делать.

Женщина явно „плохеет“. „Блин, мне еще реанимацию в одиночку придется проводить!“ И тут до меня доходит, что я на вызове на адресе во дворе собственного дома. Бросаюсь к телефону и звоню жене. Мы учились в одной группе в медицинском и объяснять ничего не пришлось.

„Жена скоропомошника“ – это уже почти „скоропомошник“. Примчалась через пять минут, только накинув пальто поверх белого халата. Жить стало веселей. „В четыре руки“ стабилизируем давление, заработали внутримышечные инъекции. И кардиобригада подоспела. Доктор, заценив ситуацию у пациентки, королевским жестом пускает в бой помощников, а сам ревниво косит взглядом на мою жену и жарким шепотом спрашивает - с каких это пор я езжу с медсестрой и где таких симпатичных дают ? Получает гордый отлуп от надутого собственника. Ахает, извиняется и куртуазно восхищается. Оля сияет улыбкой, пылает от смущения и, мышкой, исчезает.

Доктор не поленился раззвонить на станции, что я работаю „семейным подрядом“ и жестоко эксплуатирую очаровательную девушку. Старший врач потребовал деталей сей интриги и строго указал мне на какой-то там пункт в правилах о невозможности привлечения чужих особ к процессу волшебных манипуляций „Скорой“. Не меняя интонации, предложил привести как-нибудь с собой на станцию жену. Чтобы познакомиться и вообще: „Ну чтоб знать на кого, ежели чО, можно рассчитывать !“

* * *

Сижу в машине, пишу карту, ожидаю транспортировки пациента с поломанной – поправленной – снова поломанной – снова поправленной ногой. Из дома в больничку. Больной скачет со второго этажа веселым кордебалетом на плечах двух могучих сынов. Жена идет позади и, с помощью тычков супружниными костылями и зычного голоса, руководит процессом погрузки. Очень напоминает езду на оленях. Неподалеку от подъезда небольшая детская площадка с песочницей. В ней воодушевленно ковыряются несколько детишек лет трех-четырех.

Я не рассмотрел подробности – картинка была где-то на границе моего поля зрения – но случилось СТРАШНОЕ !!! От неловкого взмаха совочка в воздух взлетела горка песка и приземлилась на голову и плечи строительнице. Сама себе. Не более того.

- ... Дебилка !!! Дрянь !!! Засранка !!! Я тебя это платье сожрать заставлю!!!...

Суповой набор в дешевых джинсах, аккуратно отставив костлявую конечность с зажатой сигаретой, брезгливо кривя накрашенные губы, исторгала из себя негодование попранными ценностями. Видимо столбняк от ее ора у ребенка показался маменьке недостаточным наказанием и она, приблизившись к замеревшей девочке, со всей дури влупила ей поджопник. Девочка подскочила от удара, выгнулась и ... описалась.

Мы с водилой выломились из кабины одновременно с двух сторон. Рядом было еще несколько взрослых, вероятно родители остальных детей или случайные прохожие. Дух захватило у всех. Воздух затрещал от грозового электричества. Это ж с какой силой надо ударить ребенка в область пояснично-крестцового отдела позвоночника, чтобы он утратил контроль за мочевым пузырем?! Эту бабу готовы были линчевать тут же. С нее махом слетел весь гонор и она только судорожно вертела головой определяя пути бегства. Вызвали милицию.

Я запросил по рации на себя шоков-педиатров и без лишних размышлений выписал диагноз ребенку „Ушиб мягких тканей спины. Ушиб спинного мозга ?“ Девочка не позволяла притронутся к спине и только тихо плакала. Видимо за громкий плач поддавали тоже. У меня судорогой тянуло лицо при виде, ярко проступающей на детской коже, контура женской руки. Водитель конструктивно предложил врезать „мамаше“ по тому же месту с пропорционально той же силой. И посмотреть на результат...

Очень бы хотелось, чтобы эта самка получила по заслугам. Но обстановка не располагала к народному суду. Немедленному и беспощадному...

* * *

Нажатие кнопки дверного звонка вызвало колокольный перезвон. Удивился. Обычно раздается тривиальное бренчание или трель из нескольких нот. А тут целая колокольная увертюра. Дверь открывалась медленно и торжественно. Как бы даже и не в хрущобу, а в чертоги сказочного замка. Уже с прихожей было ясно, что владелица весьма не проста и вести следует себя соответственно ея статусу. Все кричало о безудержном блате, отсутствии вкуса, но присутствии денег. Сама хозяйка напоминала надувного пуделя и трепетно поддерживала данный образ. Видимо кто-то внушил даме, что перманентная завивка сгладит первое впечатление от ее остальных экзотических черт. И потому туловище заканчивалось прической модели „Взрыв на макаронной фабрике“. Одарив меня томным взглядом, мадам прошествовала в спальню и уже оттуда прозвучало страдающее : „Доктор ! Ну где же вы, доктор !...“

Окинув взглядом территорию, я понял, что так просто мне не отделаться. Полированный полки югославской стенки были переполнены стеклянными шарами, свечами, какими-то колбами, книжками. На столе, покрытом старорежимной бархатной скатеркой, на почетном месте красовалась колода карт Таро и изрядно позеленевший бронзовый подсвечник с огарком. Там же тихо гнусила воздух сандаловая курительная палочка. Приняв архи-мистический вид, я проник в спальню жрицы-колдуницы районного масштаба. С такими людьми следует разговаривать только на их языке. Полном таинственных символов, романтической недосказанности и эзотерической глубины. Поэтому мы не стали обсуждать плебейский шейный остеохондроз пациентки и, связанную с ним, вегето-сосудистую дистонию, а упомянули недавнюю солнечную бурю, Марс в шестом доме и вероятный пробой третьей чакры. Дама милостиво допустила меня к телу и позволила земные процедуры в виде измерения артериального давления. После чего я закатил глаза, изучил каббалистические знаки на занавеске и изрек:

- Я сейчас вам сделаю особо целебную инъекцию в биологически активную точку. Точка располагается на жопе и рассчитывается по фен-шуй и астрологическим координатам. Ложитесь кормой кверху и считайте до восемнадцати...

Анальгетики со спазмолитиками в одном коктейле – это наше все. Папаверинчик расслабил гладкую мускулатуру и не только сосудистую... Под аляповатым финским покрывалом раздался мощный...эхм... исход негативной энергии. Кошка выскочила из под одеяла с глазами, экзотического для Сибири, насекомого богомола, обстоятельно блеванула на пол и на заплетающихся лапах изобразила стремительное бегство. Жаль зверушку, но кто ж знал, что она себе так неудачно нору выкопала.

Я получил величавое соизволение удалиться и, опережая волну ароматов, с максимальной скоростью покинул апартаменты. На волю... в пампасы... на свежий воздух, напоенный знакомым кошмаром раскаленного асфальта, выхлопных газов и неведомых выбросов невиданных производств...

© Дмитрий Федоров