Allaallla

Я молодая вдова. Год назад мой любимый муж стал жертвой автокатастрофы. Я пережила, я свыклась и научилась с этим жить. И после этого меня задолбали.

Все коллеги, сочувствовавшие мне, пока я изводила тонны носовых платков и появлялась на работе, одетая чёрт знает как, с опухшим лицом и красными глазами, резко стали относиться негативно, стоило мне взять себя в руки, снова начать следить за собой, краситься и нормально одеваться. В их понимании это предательство, ведь я стараюсь выглядеть лучше непременно для того, чтобы привлечь мужика. «Быстро же она забыла!» — то и дело раздаётся за спиной.

Подруги, утешавшие меня долгие месяцы и умолявшие не ставить на себе крест и жить дальше, начинают неодобрительно перешёптываться, если я появляюсь на вечеринке, в большой компании, в клубе, просто на посиделках — где угодно, кроме работы и дома. Если при этом я умудрюсь ещё и разговориться с кем-нибудь из присутствующих мужского пола — пиши пропало. Это предательство. Я должна запереться дома и страдать круглые сутки. Похоронить себя заживо.

Родня, через полгода начавшая ворчать, что пора уже «двигаться дальше», ведь «не век же куковать в одиночестве», приходит в ярость, если выясняется, что я ночевала не дома. Неважно, у подруги я была, в пансионате, в кино на ночном сеансе — это всё отмазки, что вы. Я трахалась, разумеется, направо и налево, предавая (безусловно) память того, с кем была вместе. Бессердечная тварь.

Родню мужа ещё можно понять: они сами убиты горем, им хочется видеть, что кто-то любил их сына и брата так же сильно, как и они. Жаль, что в их понимании «сильно любить» означает «поставить на себе крест и раствориться в служении памяти погибшего». Но их я действительно понимаю.

Остальные же задолбали, сил нет.

Я искренне желаю всем никогда не узнать, каково это — учиться жить заново, усилием воли поднимать себя с постели, сидеть на антидепрессантах, раз за разом повышая дозу, потому что привыкание, дёргаться от самых простых чужих прикосновений, потому что они неправильны, их не должно быть, только один человек имел право прикасаться…

Я люблю своего мужа. Меня вгоняет в панику мысль о том, чтобы пытаться строить личную жизнь, даже банально заняться с кем-то сексом. Я не могу и не хочу. Мне огромных усилий стоит заставлять себя жить дальше, искать радости в жизни, получать от неё хоть какое-то удовольствие. На самом деле мне хочется просто повеситься и быть с ним.

Пожалуйста, прекратите меня топить, Мне и так не слишком легко из всего этого выбираться. Идите вы в задницу со своим осуждением и представлениями о том, «как положено».

Меня задолбала манера некоторых людей делать из вкусной пищи и аппетитных блюд откровенную гадость, особенно посредством всяких усовершенствований и замены составляющих. Как пример — моя собственная бабушка, которая у нас заправляла кухонными делами. Только съехав от неё после замужества и начав готовить сама, я поняла, почему в детстве накормить меня было целой проблемой.

Бабушка всегда сокрушалась насчёт меня: «Ну почему, как в гости к кому-то придём, она ест всё, а дома накормить её можно только со скандалом?» Просто включаем логику и получаем ответ: значит, в гостях вкуснее. И это касалось не только гостей, но и школы, магазинов, кафешек и родственников.

В школе я всегда за обе щёки уплетала котлеты в столовой, тогда как от домашних отказывалась. И как-то бабушка попросила меня принести ей котлетку на пробу. Я принесла, она попробовала и заявила: «Ну и чего такого? У меня вкуснее! Я туда лучок ещё добавляю!» Ничуть не вкуснее — это было нечто размером с тарелку, истекающее жиром, из жёсткого фарша с огромными шматками того самого лука. Склизкую и жёсткую котлету обычно невозможно было прожевать, а количество перца в ней зашкаливало.

Когда мне впервые налили морковный сок, я тут же влюбилась в этот напиток. Морковь у нас была своя, с огорода; как только она вырастала, мама делала мне сок почти каждый день. Всё закончилось, когда за дело взялась бабушка. Зачем, ну зачем ты туда добавила сметану и заставила это пить?! После нескольких порций этой бурды от сока я отказалась наотрез.

Долго я не могла понять, почему дома с трудом ела сырники, поливая их мёдом и вареньем, а в гостях уплетала их за обе щёки, пока мама не сказала мне: по рецепту в сырники добавляют сахар. И тут-то до меня дошло: когда мама заболела сахарным диабетом (мне было семь лет), бабушка перестала в творог класть сахар, а положить заменитель, который ела мама, она не догадалась. Сырники получались настолько кислыми, что их не спасали ни мёд, ни варенье.

С ними же связана другая неприятная история. Бабушка была свято уверена, что если продукт испортился, то надо его пожарить, и всё будет съедобно. Ну, или добавить этот продукт в другое блюдо. Как будто это поможет! Найдя в холодильнике залежавшийся творог, она налепила сырников, которые я потом и съела, придя с учёбы. Надо ли говорить, что весь вечер я провела в обнимку с унитазом? Когда начали всей семьёй искать причину отравления, бабушка лишь невинно заявила: «А что такого? Творог пах уже неприятно, но не пропадать же ему! Я сырников и сделала». Именно поэтому дома я всегда старалась есть что-то максимально простое, с подозрением относясь ко всему жареному, супам и кашам.

Кстати, насчёт каш: я так и не поняла, зачем в гречку с молоком бабушка клала тот самый пресловутый лук и огромное количество сливочного масла. Лук я находила везде, даже в тарелке с овсянкой или картошкой-пюре. Бабушка очень любила возмущаться, что её пюре с луком есть никто не хочет.

Супы никогда не напоминали супы — скорее, смесь остатков вчерашнего ужина, слегка разбавленную водичкой. Надо ли говорить, что именно в супах была большая вероятность наткнуться на что-то тухлое или просроченное? И даже любимые бабушкой приправы от вермишели «Роллтон» супы не спасали. Иногда в супе плавал кусок мяса или курицы со шкурой, хрящами и костями. Когда я была совсем маленькой, это самое мясо я тишком кидала кошке.

Для меня всегда было праздником, когда готовила мама. Надо ли говорить, что мамина стряпня всегда съедалась подчистую? Конечно, многие могут сказать: коли не нравилось, готовила бы сама! Но к сожалению, в детстве это было невозможно, а как только я стала постарше, всегда старалась делать что-то отдельно для себя. Но удавалось это не всегда — меня нещадно гнали из кухни либо заставляли есть уже что-то приготовленное, три дня стоящее в холодильнике. Любимый бабушкин девиз: «Пока не съешь, из-за стола не выйдешь».

Мораль такова: если не умеете готовить, не беритесь за это дело и тем более не впихивайте свою кулинарию в детей. Мне всегда было противно наблюдать, как в детей запихивают всякую гадость, да ещё удивляются, что они её не едят. В детстве я одно время даже прятала еду под стол, что бы потом тихонько выкинуть её в мусорное ведро. Из-за некачественной еды у меня слабый желудок, нарушение аппетита и подозрение к любым незнакомым блюдам, которые я изучаю чуть ли не под лупой. Так что если все вокруг постоянно отказываются от того, что вы приготовили, то это повод задуматься. И в первую очередь — вам!