Гроб. Стоит в центре зала, 12 его открыта нараспашку. Молодой человек в костюме лежит с лицом не выражающим абсолютно никакие эмоциии…
Очнулся и вижу потолок перед собой. Пошевелить ничем не могу, странные ощущения, видимо отлежал тело или защемил нервы. Да не может быть!!! Тот гроб, тот молодой человек!.. Это же я! Я подумал так, конечно, но абсолютно без эмоций. Почему-то мне все равно, не знаю нормально ли это. Я лежу в гробу, в большом зале, боковым зрением вижу, что вне помещения, в саду, собрались люди, все в чёрном. Ходят, общаются. Кто с грустным лицом, кто-то с не очень. В теле такая приятная слабость, блаженная боль, как когда перезанимаешься физическими упражнениями и на утро не можешь подняться с постели из-за той эйфории ломящей тело.
О! В зал зашёл Шон, мой старый друг, мы вместе с ним работаем и вообще давно не разлей вода. Отличный парень!
- Привет, Шон! Как я тебе в новом амплуа? – сказал я и засмеялся. Но он не слышал меня. Неудивительно. Я же мёртв.
Шон открывает вторую крышку гроба, достаёт член и начинает отливать мне на ноги, на мои новые ботиночки.
Шон, что ты делаешь? – но он меня не слышит.
Он продолжает ссать на меня и читает в слух свою мантру:
- Это тебе за то, что ты получил моё кресло! Это я привёл в эту фирму, это я дольше тебя там работаю!
- Шон, Шон, постой!… Да остановись ты, сука! – я кричу, а он не слышит и всё продолжает говорить, а его струя не уменьшается.
- И твоя жена, должна быть моей. Ты вообще мудак априори! Но справедливость восторжествовала и ты сдох, а это мой тебе подарочек на прощание.
Шон закрыл крышку гроба, что бы не было видно, что меня обоссали, похлопал по щеке и удалился, насвистывая Knockin' On Heaven's Door.
- Стой ублюдок! У тебя совсем крыша съехала?! Я столько вкалывал там, что заработал геморрой, пока ты там всех тёлок трахал! Стой!
- Он тебя не слышит, - раздался глухой голос
- Без тебя знаю, - машинально огрызнулся я.
Я повернул глаза, рядом стояла… да-да, та самая смерть. В каких-то чёрных лохмотьях, как бомж. Только не разобрать ни кистей рук, ни лица из-за них.
Потом взгляд перевёл на вход, в него валились моя жена, с каким-то сопляком, они целовались! О, Боже! Он своей рукой надрачивал ей, под её элегантным чёрным платьем. И это на моих-то похоронах, пока я ещё вижу это, блять!
Тут смерть поставила на край гроба какой-то стеклянный сосуд, песок начал падать откуда-то сверху там, заполоняя стеклянную колбочку. Тело начало ломить, как при высокой температуре. Я так понял, времени мне не много осталось.
Из исповедальни выходит святой отец и мальчик, видимо из церковного хора. Мальчик заправляет штаны, святой отец что-то чешет про меж ног.
Я поворачиваю глаза к ней
- Эй, ты! Я с тобой разговариваю! Да-да, ты! Я даже не буду тебя спрашивать, почему именно я. Дай мне просто возможность забрать всех говнюков с собой в преисподнею! Всех на Земле. Если ты не можешь сделать такого простого выбора, то это сделаю я! Слышишь, ты бесхребетная развалина! Я заберу всёх ублюдков в мире с собой и пусть запишут на мой счёт, мне плевать! А тебя я на десерт оставлю, я-то тебе жопу надеру, уж поверь. Что дальше – мне всё равно уже
- Ты всего лишь человек, - прошипела она
И тут я осел…да, я просто человек, мясо, которое рождается и умирает тоннами в этом мире. И мне стало так обидно, просто до коликов. Глобальная обида за всех людей на свете.
В зале уже собрался народ и шла церковная служба по мне.
И я начал плакать. Не просто плакать, а рыдать на взрыв! Мне стало так, жаль всех униженных и обделенных, не справедливо осуждённых. Вся их обида прошла через меня. Я рыдал, горячие слёзы лились. Лицо горело жаром. Оно распухло и раскалилось как Солнце. Вот-вот и Сверх Нова взорвётся образуя новую вселенную.
Я знаю, - сказал я ей сквозь слёзы и обиду, - знаю что виноват сам, но я так не хочу, - и меня начала распирать ещё больше. Мне было трудно дышать ,я чувствовал только раскаленное лицо от слёз.
Тут сверкнуло, и теперь она стояла в белом одеянии без лица…
- Ну хоть кто-то чего-то понял, - она тяжело вздохнула, но было понятно что не со злым умыслом, а с теплотой…


«На похоронах Карла З. у покойника из глаз, во время церемонии, начала течь кровь. Святой Отец Эдмунд V, который и вёл церемонию по усопшему, окрестил это поделенным Чудом! В интервью Святой Отец Эдмунд V сказал, что это сам Господь Бог общался с им через Карла З.
Усопшего возвели в ранг святых, а Святой Отец Эдмунд V стал влиятельной персоной в духовном мире, к которому прислушиваются политики далеко не последнего эшелона.»

Сообщает газета Day to Day