В сюжете новеллы «Аврелиан» и романа «Первый Еретик» Аарона Дэмбски-Боудена серия эпизодов посвящена путешествию Лоргара и демона Ингефель через времена и пространства. Ингефель заостряет внимание Уризена на нескольких любопытных моментах, касающихся мироустройства вселенной и судьбы самого Лоргара.

Стержневая идея их диалога – оригинальная интерпретация библейской легенды о нефилимах. О ней я подробно рассказал в предыдущей части этого анализа. Но нефилимы, как истинно гармоничный союз Материума и Имматериума, – далеко не единственная мысль Ингефель, заслуживающая внимания.

(Не)Русс

В «Аврелиане» среди прочих пророчеств демона присутствует следующее:

Ни одно существо не может абсолютно точно знать уготованное ему будущее. Некоторые решения почти наверняка приведут тебя к смерти. Если на планете под названием Сорокопут ты вмешаешься в ссору между Магнусом Красным и братом, которого зовешь Руссом, то с определенной вероятностью будешь убит в ходе их поединка.

Это пророчество было близко к исполнению. Эпизод описан в романе «Тысяча Сынов» Грэма Макнилла, когда идейное противостояние между Магнусом и Руссом едва не вылилось в поединок между двумя примархами. Аврелиану удалось не допустить кровопролития. Он сумел убедить Русса, который уже держал руку на клинке и готов был сразиться с Алым Королем.

Сам этот эпизод многое говорит нам о силе убеждения Лоргара, который унял ярость Волчьего Короля. Но… был ли это Волчий Король? Я специально просмотрел новеллу в оригинале, на английском языке, поэтому та фраза, которую я буду анализировать дальше – не вольная интерпретация переводчика.

Итак, на протяжении всего произведения Ингефель несколько раз называет по именам братьев Лоргара – Кёрза, Ангрона, Хана, Хоруса, Мортариона, демон вспоминает почти всех. И только говоря про Лемана, Ингефель в эпизоде с пророчеством не называет его по имени прямо. Демон говорит «брат, которого зовешь Руссом». Не Русс, а брат, которого ты зовешь Руссом.

Теперь немного ретроспекции. Мы знаем, что Потерянные Примархи участвовали в Рангданских ксеноцидах. Об этом говорится в «Инферно» от Forge World, а также в «Полковом штандарте» от 28 марта 2018 года. Также мы знаем, что в Третьих ксеноцидах участвовали Космические Волки со своим примархом во главе.

Когда конкретно исчезли Потерянные, мы не знаем. Но есть масса отсылок, что к этому причастен Волчий Король. Например, в «Голове Гидры» Майка Брукса Альфарий приходит именно к такому выводу, хотя признает, что у него нет прямых доказательств. При этом нигде не говорится, что Русс убил Потерянных. Зато в «Резне» от Forge World есть хроника последних лет Великого крестового похода, где две даты – 965.М30 и 969.М30 – помечены как «Данные удалены», при этом указано, что в операциях участвовали Космические Волки.

Мы никогда не узнаем, что случилось с Потерянными. Причина проста – с ними ничего не случалось, ведь их нет в бэке. Это прямо сказал в «Сатурнине» Дэн Абнетт. Но, во-первых, это не мешает нам теоретизировать. Во-вторых, мы ведь фанаты Вархаммера. Мы как Лоргар. Если сам Император говорит не верить в него, мы верим еще неистовее…

Игнефель ту же самую фразу, но в отношении другого персонажа, говорит Лоргару в «Первом Еретике», описывая варианты будущего:

Было и такое, где ты не подчинился Анафеме – существу, которое вы зовете Императором, ошибочно думая, что он человек.

Предложение построено аналогично, и смысл, вероятно, тот же. Но здесь демон дает краткое пояснение, что Император не тот, кем его считают. Думаю, вы уже поняли, к чему я клоню насчет Русса, к которому Ингефель применил тот же оборот.

Возможно ли, что место примарха Космических Волков в какой-то момент занял один из Потерянных? Волки определенно связаны с этими легионами и у них немало событийных точек соприкосновения, о которых мы ничего не знаем. А теперь Ингефель выбирает в разговоре с Лоргаром столь странную и двоякую фразу. Вряд ли случайно, учитывая, что это писал Дэмбски-Боуден. Так может статься, на Титане у нас не Потерянный, а… Русс?..

(Не)Аврелиан

Вторую мысль предварю эпизодом, который с Ингефель не связан. Когда после Истваана V Хорус собрал примкнувших к нему братьев на совет, Лоргар, увидев, что тело Фулгрима захвачено демоном, едва не убил его:

Ничтожного мгновения Фулгриму хватило лишь на то, чтобы сделать вдох и инстинктивно потянуться к собственному оружию в тщетной попытке отразить надвигающийся удар. Крозиус Лоргара обрушился, и по оперативному пункту как будто раскатился звон колокола. Фулгрим врезался в стену и рухнул на пол, словно фарфоровая кукла в расколотом керамите. Золотой примарх перевел яростный взгляд на остальных братьев… Он нажал сапогом, вдавливая в изломанное тело осколки керамитовой брони. Фулгрим поперхнулся кровью. Лоргар не обратил на это ни малейшего внимания.

Да, телом Фениксийца управлял демон, но рефлексы и умения этого тела никуда не делись. Однако оно не успело отреагировать на сокрушительную атаку Лоргара. Очевидно, что следующий удар Уризена стал бы для Фулгрима последним. Хорус видит это и пытается вмешаться, но:

– Лоргар, – Гор положил брату на плечо лишенную когтей руку. – Ты его убиваешь.
– Не «его», а «это». И желай я прикончить это, оно было бы уже уничтожено, – от сдерживающей хватки Гора на плече глаза Лоргара сузились.
+ Убери руку, Гор. + передал он. Гор повиновался, хотя и пытался сопротивляться. Отодвигаясь, пальцы Магистра Войны подрагивали, а серые глаза мерцали от неприкрытого напряжения.

Обратите внимание, этот Лоргар еще не стал демон-принцем. Добавьте сюда сомнения Фаэрона из финала «Носителя слова» Гэва Торпа, его понимание того, что в действительности Аврелиан всегда помыкал другими (включает его, Кора), а не наоборот, и вы получите совсем другой образ. Вы получите персонажа, который намеренно претворялся слабым, потому что так было проще направить братьев в нужную сторону.

Но вернемся к Ингефель. Вот еще одно пророчество демона:

Жиллиман умрет у твоих ног, если ты решишься на это. Сразись с ним на Калте и окончишь схватку с его кровью на лице. Ты жаждешь этого временного триумфа, и он может стать твоим.

Вероятно, это правда. На Нуцерии Лоргар бился с Жиллиманом на равных, но – так казалось лишь со стороны. В действительности, весь психический потенциал Аврелиана был задействован в ритуале вознесения Ангрона, и в «Предателе» есть прямое указание на это:

Лоргар оттолкнул противника направленным телекинетическим импульсом. Он вышел слабым из-за того, что песнь все еще была расстроена, однако брат отшатнулся. Булава рванулась следом, силовое поле оставляло за собой след из молний. Лоргар впечатал ее в висок Жиллимана с силой пушечного ядра. Раздался треск, который бы посрамил даже раскат грома.

Под песнью здесь подразумевается тот самый ритуал, который проводил Лоргар. И он не собирался убивать Жиллимана. Он лишь удерживал его на месте достаточно долго, чтобы пришел Ангрон. И Ангрон пришел. Который, кстати, в мгновение просветления на «Фиделитас Лекс» признался, что уважает Аврелиана. Но едва ли за его физическую силу и навыки боя.

Ведь когда сознание Ангрона прорывалось сквозь нескончаемую боль, приносимую Гвоздями, это был другой Ангрон. Настоящий. Который впитывал страдания других, чтобы даровать им хоть пару часов покоя. И этот Ангрон знал, в чем истинная сила Лоргара. Она наглядно показана во время его путешествия с Ингефель:

Примарх сжал крозиус, мучительно желая обнажить оружие и со злобой взмахнуть им, чтобы при помощи насилия утвердить контроль над жизнью. Он знал, что в этом он был точно таким же, как и любой из братьев. Желание никогда не покидало его. Как лучше всего подчинить реальность своей воле? Пролить кровь тех, кто не подчиняется сделанному тобой выбору. Путь разрушителя всегда был легок. Трудная работа доставалась созидателям и провидцам. Лоргар сделал то, чего бы не сделал на его месте ни один из братьев. Он отпустил оружие, оставив его на месте, и выдохнул, чтобы успокоиться.

Это – истинная мудрость. Истинная сила. Хотя Лоргар и ошибается. Один из братьев мог бы поступить так же, и Аврелиан сам доказал это, вспомнив в разговоре с Ангроном «Ночь Волка». Этот брат – Леман Русс (или лишь тот, кого ты зовешь Руссом…).

Что касается истинных сил Лоргара, то когда Кхорн нарушил временное перемирие, он прислал на Шанриат своего демона. Вот, что об этом демоне говорит Ингефель:

Страж Трона Черепов. Несущий Смерть. Владыка Алчущих Крови. Первый из детей Кхарната. Воплощение обретшей форму войны. В царстве смертных он будет известен как Ан`гграт Неудержимый. Это легендарный чемпион Кровавого Бога, Лоргар. И он пришел убить тебя.

В седьмом томе Имперской техники сказано, что Ан`гграт Неудержимый – сильнейший демон Кхорна. И его Лоргар победил, находясь на Шанриате, в месте, где Материум и Имматериум сливаются вместе. Где демоны сильнее, чем в материальном мире.

Так что когда в следующий раз увидите Аврелиана, помните – этот парень сложнее, чем кажется. И куда сильнее…

(Не)будущее

Другая мысль, которую Ингефель регулярно повторяет на протяжении всего диалога с Лоргаром, касается будущего галактики, и одновременно – её прошлого. Вот цитата из «Первого Еретика»:

– Это по-колхидски, – произнес он вслух.
– И да, и нет.
– Я могу прочесть это.
– Наречие, которое ты называешь колхидским – часть изначального языка. Колхидский... кадианский... эти языки были рассеяны по вашим мирам, готовя их к грядущим временам. Золотые питомцы Императора не смогли прочесть надписей, ибо в их жилах не течет кровь Лоргара. Все это было спланировано эоны назад.

Полагаю, под праязыком Ингефель вряд ли подразумевает энунцию. Потому что у нее нет даже близких аналогов ни в одном из существующих языков, это подтвердили Молох и Трайс. И крайне маловероятно, что из энунции вообще мог появиться какой-то другой язык. Тогда что это за изначальное наречение, осколки которого разбросаны среди людских миров?

Возможно, мы найдем ответ в «Аврелиане», где демон, вскрывая перед Лоргаром суть человеческих религий, одновременно унифицирует их, подводя к манифестации, которая будет раскрыта позже:

– Это сердцевина миллиона человеческих верований, существовавших на протяжении всей жизни вашего рода. Изначальная Истина заложена в крови человечества. Вы все стремитесь к ней. Вам известно, что после смерти вас что-то ждет. Верных и праведных – мягкий суд и место во владениях богов. Лишенные же веры будут носиться в эфире, став дичью для Нерожденных. Варп – конечное место, пункт назначения для всех душ.
– Это вряд ли тот рай, который обещают большинство человеческих религий, – Лоргар почувствовал, что его губы кривятся.
– Нет. Но это тот самый ад, которого всегда боялся ваш род.

Многим мысль покажется тривиальной, но проведите аналогию с ранее высказанной идее о наречиях, развивающихся в разных уголках галактики независимо. О культах и верованиях, которые тоже независимо проходят свое становление, но в конце у всех один финал. Ингефель завершает эту линию небольшим абзацем в совсем другом эпизоде:

– Я бродил по дорогам вероятности. Я видел то, что может быть, и что почти наверняка произойдет. Но нельзя увидеть то, что будет, пока оно не станет тем, что было.

Любопытно, не правда ли? Демон видел, что может быть. Но пока будущее не стало прошлым, увидеть его нельзя. Именно об этом в «Повелителе Человечества» говорил Император, беседуя со своим верным Кустодием. Ингефель транслирует его мысль куда проще и нагляднее, объясняя, почему предвидение работает, хотя работать не может, ибо будущее непредсказуемо.

Потому что всё повторяется. Всё. Галактика оборачивается вокруг своей оси, а люди совершают те же ошибки. Вероятно, не только люди. Поэтому и появились Старые Пути. Это не что-то изначальное, а лишь искаженное воспоминание о прошлом, которое когда-то уже стало будущим. Лоргар сам подтверждает это ближе к финалу диалога:

Он глухо проговорил:

– Узрите же предо мной самое сердце ереси.
Ингефель сгорбился рядом, в его раздутом глазу отчетливо отражалась творившаяся вокруг сумятица.
– Это твои слова, дитя Императора?
– Нет. Это цитата из старого текста Завета.

Священные тексты Колхиды рассказывали о великой Ереси, которую Ингефель показал Лоргару в их путешествии. Эти тексты хранили отголоски истории о восстании Хоруса Луперкаля, когда самого Хоруса еще не существовало. Тексты говорили об этом, потому что это уже произошло. И возможно не раз…

(Не)сущие Слово

Семнадцатому легиону дают много характеристик. Но никто не определил их суть точнее, чем это сделал Ингефель:

В других Легионах каждый умрет за своего примарха и пожертвует жизнью ради Империума. Но Империум – это рак, убивающий ваш вид. Даже когда некоторые твои братья выступят против Императора, то будут сражаться за то, чтобы править Империумом. Лишь Несущие Слово умрут за истину и за само человечество.

А завершу я этот разговор словами Лоргара. На первый взгляд, они противоречат его собственным действиям, но это не так. Я ведь уже сказал – Аврелиан сложнее, чем кажется, а его истинные мотивы порой лежат глубже, чем видит большинство. Вот эти его слова, которые он говорит Ингефелю:

Я никогда не уверую в бога, который управляет своими почитателями. Вера – это свобода, а не рабство.

На этом все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Ютуб-канал

Дзен-блог

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом

В романе «Первый Еретик» и новелле «Аврелиан» Аарона Дэмбски-Боудена одним из ключевых персонажей выступает демон Ингефель. В «Еретике» он сопровождает Аргела Тала и Братство Зазубренного Солнца во время их путешествия в глубины Ока Ужаса. В «Аврелиане» Лоргар на заключительном этапе Паломничества сам приходит в Око Ужаса, чтобы пообщаться с Ингефель и тот многое раскрывает Уризену, перемежая свой рассказ путешествиями во времени и через альтернативные вселенные.

Основная мысль, которую Ингефель пытается донести до Аврелиана, заключается в том, что Рожденные (смертные) и Нерожденные (демоны) буквально созданы друг для друга. Материум и Имматериум всегда воплощали две стороны одной медали – абсолютный Хаос и абсолютный Порядок. Но они никогда не были полноценными, завершенными. Истинная гармония мироздания заключается в союзе этих начал. Но не в слиянии двух миров, а в единстве порождений этих миров.

Лоргар в итоге понимает и принимает эту Истину. Я вижу здесь не только очевидный диалектический гегелевский подтекст, но также отражение библейской легенды о нефилимах. Их мы встречаем в Пятикнижии (пять книг Ветхого Завета). Отцами нефилимов были ангелы, а матерями – смертные женщины. В Бытии 1:2 говорится о том, как это началось: «Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». В Бытии 1:4 описано, чем все закончилось: «В то время были на земле нефилимы, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди».

Любопытно, что бог не одобрял появление нефилимов, потому что «все мысли и помышления сердец их были зло во всякое время» (Бытие 1:5), хотя нигде в тексте сами они не упоминаются в негативном ключе. Напротив, в вышеприведенной цитате из Бытия 1:4 они названы «сильными и славными людьми». Само слово «нефилим» иногда переводят как «исполин», но это неверно. Такой перевод возник потому, что длительное время исходное значение слова на древнем иврите не было известно, а в Числах 13:33 про детей ангелов и людей сказано: «Все люди, которых мы там видели, огромного роста».

В каноне о нефилимах больше ничего нет. Однако дополнительные подробности есть в апокрифической Книге Еноха. О происхождении нефилимов Енох не говорит нам ничего нового – это дети смертных женщин и ангелов, «сынов неба». Также он упоминает, что ростом они были в три тысячи локтей, что является очевидным преувеличением, призванным, вероятно, подчеркнуть высокий рост и силу нефилимов.

Дальше Енох пишет, что ангелы обучили людей искусству войны, волшебству, астрологии и множеству других наук. Овладев этими знаниями, люди пошли на нефилимов войной, которые были невероятно могучи, но было их всего двести. Тогда «вся земля наполнилась кровью», и бог решил очистить ее всемирным потопом.

Что касается древне-ивритского «нефилимы» (נפילים), точного перевода до сих пор нет. Обычно слово переводят как «падшие», но это скорее попытка увязать название существ с подоплекой их появления на свет. Ряд исследователей, включая Роберта Альтера, убеждены, что слово «нефилим» с древне-ивритского переводится как «те, кто произошли от царства богов». На мой взгляд, этот перевод значительно ближе к истине. К той истине, которую Ингефель поведал Лоргару.

Хотя началось все намного раньше. Первые слова, касающиеся истины о нефилимах, демон произносит в момент своего воплощения в физическом мире на Кадии:

– Я – Ингефель Вознесшийся, – сказало оно. Аргел Тал обнаружил, что его глаза прикованы к кривым хребтам из почерневшей кости, растущим из лопаток твари.

– Крылья, – подумал он. – Крылья из черной кости.

– Да. Крылья. Человечество постоянно лжет само себе про ангелов. Правда уродлива, а ложь прекрасна. Поэтому люди делают вестников богов красивыми. Тогда не страшно. Очаровательный обман. Белые крылья.

– Ты – не ангел, – сказал Аргел Тал, крепче сжав болтер.

– Ангелов не существует. Их никогда не было. Но я принес слова богов, как и должны делать ангелы. Найди истину в сердцевине человеческой лжи. Ты увидишь меня. Мой род. Ангелов.

Позже, уже во время путешествия корабля «Песнь Орфея» по Оку Ужаса, Ингефель показывает Аргелу Талу и Братству Зазубренного Солнца момент увядания расы эльдар, говоря о том, что у них был шанс сохранить свое величие:

Это – Падение, о котором говорят шепотом. Эльдар были слепы. Они могли жить в гармоничном единстве с Силами, чему вскоре должно научиться человечество. Вместо этого они гибнут. Неспособные принять Изначальную Истину, они уничтожаются ею.

Это важный момент, который показывает нам, что люди отнюдь не избраны Хаосом. Они лишь очередная попытка. Эльдары уже шли по этому пути, однако на последнем шаге, как говорит Ингефель, они оступились. Но на пути к чему? Первую часть ответа Лоргар находит сам во время своего личного Паломничества в Око Ужаса. Говоря о демоне, Аврелиан описывает его так:

Мне известно, что ты создание, воплотившееся без души. Я не вижу в тебе той жизни, которую вижу в людях. Никакой ауры. Никакого мерцания в самом сердце твоей сущности. Но я не знаю, что ты такое, знаю лишь, чем ты не являешься.

Как известно, половина ответа – это правильно поставленный вопрос. В случае с Лоргаром он уже знал, в чем разница между Рожденными и Нерожденными, но не знал, для чего эта разница существует. Ингефель раскрывает ему истину:

Между варпом и плотью есть лишь одно отличие. В царстве плоти разумная жизнь появляется на свет с душой. Во владениях грубой мысли вся жизнь бездушна. Но обе они живы. Рожденные и Нерожденные, по обе стороны реальности. Им предначертан симбиоз. Союз.

Обратите внимание, что демон не возвеличивает порождений Имматериума и не уничижает смертных. Он говорит об их равнозначности, и дальше подтверждает это, когда Лоргар убивает аватар Кхейна:

– Видишь? – спросило создание. – Божественная сущность может быть столь же невежественной, заблудшей и слепой, как и любой смертный. В своем упорстве они также могут быть упрямы и представлять собой серьезную угрозу истине. Взгляни на уничтоженного тобой призрака – отголосок религии, которая давным-давно потерпела крах. Теперь его нет, и этот мир может исцелиться, лишившись порчи ложной и невежественной веры.

Ингефель раскрывает истину постепенно, шаг за шагом готовя Лоргара к пониманию того, что судьба Рожденных и Нерожденных связана сильнее, чем кажется. Когда демон показывает Аврелиану Осаду Терры, он также показывает примарху Аргела Тала, уже ставшего нефилимом:

– Что это? – снова спросил примарх. – Его душа… мне не подобрать слов.

Лоргар смотрел на разворачивавшуюся перед ним со скрежещущим грохотом резню, напрягая зрение, чтобы заглянуть под плоть чудовища. В живом существе пульсировала бы пылающая эманация, а в одном из Нерожденных всякий свет поглощала бы пустая бездна. В этом же создании присутствовало и то, и другое. Под его кожей посреди черноты жарко пылали угли.

– Оно не человек, – голос Лоргара был напряжен от усилий проникнуть за поднимающуюся от крыльев существа завесу черного тумана. – Но когда-то было им.

Он перевел взгляд на Ингефеля.

– Это так, – то был не вопрос.

На сей раз интонация Ингефеля выдала внутренние колебания демона. Ситуация вызывала даже у него некое нежелание, возможно, из-за благоговения.

– Это твой сын, Лоргар. Это Аргел Тал.

Оба они – Аврелиан и Ингефель – однозначно утверждают, что у Нерожденных нет душ. Но в «Первом Еретике» про Тала, вернувшегося из Ока Ужаса с демоном внутри, Лоргар говорит, что у него две души (так даже называется глава, где Аргел начинает рассказ о своем путешествии). Это не ошибка перевода, в оригинале использован оборот «Two Souls». Возможно, под душами здесь подразумеваются сущности. Но скорее всего, речь идет о том, что не-душа демона, его внутренняя «пустота», на самом деле тоже является душой, просто она выступает диаметральной противоположностью душам смертных.

Однако с их союзом не все так просто. Похоже, Нерожденный может ужиться далеко не в каждом смертном теле. Пример тому – сам Ингефель, физическая оболочка которого очень скоро начинает разрушаться на глазах Лоргара. Но важнее, что к этому моменту Аврелиан начинает понимать истину:

– Хаос, – Лоргар посмаковал слово, взвешивая его на языке. – Это неправильное название, не так ли? Нематериальное царство может состоять из чистого Хаоса, однако он изменяется, соединяясь с материальной вселенной. Разбавляется. Даже внутри Великого Ока, где боги взирают на галактику, физические законы нарушены, однако нет чистого Хаоса. Это не беспорядочный океан бурлящей психической энергии. Не сам варп, а смешение «здесь» и «там», небесной тверди и эфира.

Примарх вдохнул наполненный пеплом воздух, ощущая, как тот щекочет горло.

– Идеальный порядок не меняется. Но и чистый Хаос никогда не выйдет на первое место. Вы хотите союза.

Он обернулся к Ингефелю. Теперь кровь текла из обоих глаз демона, пятная мех мутными зигзагообразными полосами.

– Мы вам нужны, – произнес Лоргар. – Боги нуждаются в нас. Без нас они не в силах покорить материальную вселенную. Их мощь ограничивается, когда нет молитв или совершенных во имя поклонения деяний.

– Да, но эта потребность не эгоистична. Это естественное желание. Боги правят Хаосом как стихией. Варп – это эмоции людей, переживания всякой разумной расы, проявляющиеся в виде психической бури. Он не враг жизни, а ее результат.

И затем Ингефель, наконец, резюмирует мысль, которую так долго доносил до Аврелиана:

Хаос стремится к симбиозу с жизнью: Одушевленные и Нерожденные в естественной гармонии. Союз. Вера. Сила, Лоргар, Бессмертие и безграничные возможности.

Однако Аарон Дэмбски-Боуден на этом не останавливается. Он продолжает исподволь развивать диалектический принцип единства и борьбы противоположностей Гегеля. Например, когда Лоргар отправляется в будущее к расколотому Магнусу, он встречает на страже покоев примарха легионера из Пятнадцатого по имени Хазджин. Чтобы убедиться в том, что Аврелиан действительно тот, за кого себя выдает, Хазджин испытывает его мудрость. В процессе этого испытания Лоргар говорит:

Пятидесятый принцип Хеда состоит в том, чтобы содержать плоть и железо в такой же чистоте, что и душу, поскольку внешнее неизбежно просачивается вовнутрь.

Взаимопроникновение и есть то, о чем говорил Гегель. То, что даосы называют Инь и Ян. То, что в библейских и апокрифических текстах названо нефилимами, союзом «сыновей неба» и «дочерей человеческих». Разумеется, между ними существуют колоссальные противоречия. Но, по Гегелю, в этом и заключен смысл всего:

Противоречие есть корень всякого движения и жизненности: лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью.

Ближе к финалу Паломничества Лоргара Ингефель подтверждает мысль о том, что для появления нефилимов нужны соответствующие физические тела. Ранее демон говорил, что генокод Несущих Слово значительно чище, чем у большинства других легионов. Возможно, именно это позволило появиться Гал Ворбак. Вот дальнейшее напутствие демона Аврелиану:

Найди миры, богатые людьми. Те, где можно собирать урожай населения для твоих армий, с наименьшими возможными отклонениями от чистокровного человечества.

То есть чистота генокода действительно важна. Чем меньше мутаций, тем выше вероятность, что демон сможет укорениться в теле смертного, не разрушив его. Позже, после битвы с первым чемпионом Кхорна, Лоргар снова слышит истину о союзе двух начал, но уже из уст Кайроса, верховного демона Тзинча. Когда Аврелиан спрашивает, какая голова говорит правду, демон отвечает: «Быть может, истина где-то посередине».

После завершения Паломничества Лоргар признает идею о нефилимах. Он теперь верит в то, что лишь союз двух начал, единство души и не-души, способно сделать совершенными, цельными и Рожденных и Нерожденных. Поэтому, когда Аврелиан видит, что Фулгрима после Истваана V полностью контролирует демон, он не может сдержаться и едва не убивает его. Потому что это перекос, нарушение равноправного союза:

– Разве это сильно отличается от твоих же собственных Гал Ворбак? — парировал Магистр Войны.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Хорус. Один из Нерожденных дергает за ниточки лишенное души тело нашего брата. В этом нет баланса человеческого и божественного. Нет изящного и гармоничного согласия двух душ. Это святотатство и кощунство, а вовсе не возвышение.

…

– Меня это волнует потому, что перед нами извращение естественного порядка, – Лоргар говорил сквозь стиснутые идеальные зубы. – Где в этом слиянии гармония? Живая душа уничтожена, чтобы смертная оболочка стала домом для алчной нерожденной твари? Хорус, я ходил в варпе. Я стоял в том месте, где встречаются боги и смертные. Это слабость и порок, извращение всего того, чего нам желают боги. Им нужны союзники и последователи, а не одержимые демонами бездушные останки.

Сложно сказать, чего на самом деле желают Боги Хаоса. Ведь Лоргар был вознесен не одним из них, он стал чемпионом Хаоса Неделимого. Ингефель тоже не принадлежал ни одному из Богов. Это важный нюанс, который подтверждает слова Ингефель о том, что и Боги могут быть неправы. Они могут ошибаться, могут не знать истины. Более того – могут бороться против нее, не желая принимать, как и смертные. А еще им может мешать их Большая Игра, о которой Ингефель тоже упоминает.

Есть ли рациональное зерно в концепции равноправного союза смертных с демонами? На мой взгляд, есть. Но, как и библейские нефилимы, нефилимы Вархаммера в ответ на свое появление получили лишь войну и ненависть смертных. Хотя, быть может, это закономерно. Ибо, как говорил еще Платон, люди в массе своей всегда слепы и глухи к Истине…

На этом все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Ютуб-канал

Группа ВК

Дзен-блог

Телега с чатом