Ангелос склонил голову в формальном, но не раболепном поклоне. «Лорд-Регент. Для нас честь быть замеченными вами в столь темные времена. Мы служим Императору там, куда ведет Воля Его. Наше прошлое – это путь искупления, записанный кровью еретиков.» Его собственный голос, привыкший командовать на полях сражений, звучал глубже, сдержаннее, чем обычно. Он чувствовал тяжесть взгляда Примарха, словно тот пытался прочесть скрытые символы под слоями багровой краски на его доспехах.

Жиллиман сделал шаг вперед. Казалось, сама платформа под ним содрогнулась. «Искренность – редкое качество, Магистр. Как и надежность. Ваша глава известна своей… *эффективностью*. И своей склонностью находить артефакты, чье происхождение иногда вызывает… вопросы.» Он не стал упоминать пропавшие реликвии других глав, которые таинственным образом оказывались в сокровищницах Кровавых Воронов. Но намек висел в воздухе, густой, как дым от ладана.

Ангелос встретил его взгляд. В глубине его темных глаз мелькнуло что-то неуловимое – вызов? Тревога? Усталость? «Мы берем то, что необходимо для войны, Лорд-Регент. Война против Хаоса не терпит сантиментов или излишних вопросов о праве собственности. Каждый артефакт, каждая капля ресурсов обращается против Врага. Разве не в этом суть нашего долга?» В его словах не было дерзости, лишь холодная, железная убежденность солдата, слишком долго сражавшегося на грани гибели.

Жиллиман замер. Его аналитический ум, способный просчитывать галактические кампании, сканировал Ангелоса. Он видел шрамы, видел тяжесть бесчисленных потерь, видел фанатичную преданность Империуму. Но он также видел тень. Тень тайны, окутывавшую Кровавых Воронов, как саван. Тень, которая могла скрывать как героическое самопожертвование, так и нечто… иное.

«Долг,» – повторил Жиллиман медленно. «Да. Долг превыше всего. Но помните, Магистр Ангелос: Империум, который я пытаюсь спасти от бездны, нуждается не только в силе, но и в *ясности*. В доверии. Тени прошлого имеют привычку вырастать в монстров будущего.» Его взгляд на мгновение скользнул по глазам Ветеранов Ангелоса, отмечая их необычную глубину и цвет – еще один неуловимый намек на генетические аномалии главы.

Он повернулся, его мантия из чистого света развевалась в несуществующем ветру. «Ваши Кровавые Вороны славятся умением находить то, что спрятано. Убедитесь, что вы не потеряли себя в этих поисках. Империум наблюдает. *Я* наблюдаю.»

Без дальнейших слов, Примарх удалился, его шаги гулко отдавались в готических сводах, оставляя за собой ощущение ледяного ветра и невысказанного предупреждения.

Ангелос остался стоять посреди ангара, внезапно показавшегося огромным и пустым. Тяжесть доспеха, обычно неощутимая, давила на плечи. Взгляд Жиллимана, полный недоверия и анализа, жгли его кожу сильнее плазмы. Он сжал кулаки внутри гигантских перчаток. *«Мы не предатели,»* – подумал он с яростью, направленной не на Примарха, а на несправедливость самой галактики. *«Мы спасаем то, что можем. Даже если спасаем это в тени.»*

Он посмотрел в сторону Терры, на этот символ всего, за что они сражались и что, возможно, никогда не смогут по-настоящему назвать своим домом. Приказ был отдан. Флот Кровавых Воронов ждал. Война звала. Но тень Регента, длинная и холодная, легла на его душу тяжелее любого терминаторского доспеха. Поиски продолжатся. Но теперь Ангелос знал: за ними следят самые зоркие глаза во всем Империуме. И прощение – это миф, в который верит лишь тот, кто никогда не терял всего.