День девятый
Проснулся от присутствия кого-то рядом.
Открыл глаза и увидел пистолет у моей головы. В детстве обоссался бы , наверное . Регулярное измерение температуры.
На удивление, ночь прошла идеально.
Если кто-то стонал и пукал, то, судя по всему, втихаря. Вообще, пукать прилюдно, я так понял, тут незазорно .
Хотя вонь, зачастую, стоит на весь коридор. Возле Алексея положили мужчину с прооперированным геморроем, он второй день мне показывает знаками, что это пиздец. На днях, точнее ночью этому мужику залепили задний проход. Алексей спросил у медсестры, как он будет срать. Та ответила, хер его знает. Утром придут, разберутся.
Теперь возле Алексея две мины - Вишенка и этот мужик, Коля вроде.
И это таки случилось опять. Дуплет выстрелил, ну, с Николаем пока простительно, только прооперировали, но Василий мстил с завидной регулярностью. На этот раз он встал раком с грязной жопой на кровати, в ожидании жоповымывания.
- Скотина, скот, пидорас - Леха не подбирал слов. А ему ещё вчера добавки подливали , кефирчика. К тебе, сука, Красный Крест уже не подходит, ближе, чем на два метра. Волонтеры стороной обходят. Леху готовили к выписке, я думаю, где-то он будет даже рад, несмотря на фантомные боли.
Такая баночка у тебя красивая - обратился Леха к Васе, суй в нее свой прибор и сцы. И туалет возле тебя поставили. А ты, тут срешь и ссышь под себя. Тут люди, больные, неходячие, не могут они сбежать от твоей вони, а ты, падла...
Но, по-моему, Вишенке было практически пох. Он наслаждался жизнью. Хотя глаза опускал , когда его отчитывали.
- Значит, где-то совести немного, но осталось - подытожил Алексей.
Пума, дикая кошка, рысь. - Леха продолжал отпускать комплименты Тамаре. Та тихонько постанывала, все были в ожидании утреннего обезболивающего. Обезбол, как тут говорили.
Утренние процедуры. Умываться, чистить зубы, бриться, писать. Всё одной рукой. Привыкаю по чуть-чуть. Бедные инвалиды.
Зашел в сортир поссать. За окном висит люлька, в ней женщина-штукатур с цыгаркой в зубах.
- Здрасти -, приветствовала она меня.
- И вам не хворать. Поссать можно?
- Канешна, - ответила дама и сделала шаг назад, слегка развернувшись.
Походу, тут всё в публичном доступе.
Из смежной комнаты донесся крик санитарки
- Смывай из ведра!
Прошла перевязка, лежу, отхожу, в глазах стоит грязное очко. Заебал. Не выдержал, подошел к койке, начинаю усердно нашептывать Василию молитвы об усмирении его буйного очка и неизбежной каре небесной. Леха увидел это и тихо шепчет - Придуши...
Вишенка клятвенно обещает контролировать себя. Эту сцену увидела дежурная, подошла, мягко коснулась плеча и сказала - Не надо, не поможет...
Обед. Гороховый супчик, пюрешка, рыбка, кабачковая икра. Нормально. И опять в койку. До больницы было сто кг.
Что ж будет после?!
Васечка-Вишенка таки достал всех. И санитарок, и нас, и в конце концов Заведующего. После третьего демарша за день санитарки нажаловались ему и он приказал Вишенке пиздовать от кровати в процедурную мыться. Пятнадцать метров. Месяц назад он сам ушел из отделения, но его вернули. Теперь он не мог толком пройти пятнадцать метров, по над стенкой, держась за кровати... Балеринка ты наша, доносились веселые подъебки персонала. Сколько можно ползти, я скоро рожу! - кричала санитарка Вера.
Но он шел, и дошел до процедурной.
Правда мыли его всё равно девчонки.
Обратно, как короля, довезли на троне.
Смог пройти столько, сможешь и на сортир сесть. Или опять попиздуешь, - сказал Леха. Ну посмотрим.
Вечером опять пришла наша девочка с гитарой. Реанимирует наши депрессивные души. Думает устроиться в больницу санитаркой. Говорит, любит менять памперсы взрослым и детям.
Говорит, что естественно, то не безобразно.
Странная такая любовь, с моей точки зрения.
Попросил санитарок перестелить постель. Девчата сделали для меня небольшой праздник свежести. Купил им пару пирожков с повидлом, пусть попьют с чаем, у них был тяжелый день.
Да будет спокойная ночь.