В Руанде началась неделя памяти жертв событий апреля – июля 1994 г. Всего двадцать лет назад в самом сердце Африки произошёл один из самых страшных геноцидов в истории человечества, в процессе которого за 100 дней было в буквальном смысле вырезано более 800 тысяч человек, а скорость убийств впятеро превышала скорость убийств в нацистских концлагерях Второй мировой войны.
Об этом мало кто знает. Это не афишируется. Об этом «мировому сообществу» хотелось бы забыть. И хоть о тех событиях снят ряд хороших фильмов (например, художественные: «Отель Руанда», «Отстреливая собак», «Однажды в апреле», «Воскресенье в Кигали», «Рукопожатие с дьяволом», двухсерийный документальный «Призраки Руанды»), но в мире эта тема старательно замалчивается, потому что те события стали позором ООН, США и Европы, ясно показавшими, что Западу наплевать на любые преступления, если они не затрагивают интересы самого Запада или не сулят прибыли.
О Руанде надо помнить и делать выводы. Потому что это может повториться где угодно и когда угодно, как вспышка эпидемии. Но с эпидемиями бороться можно, если вовремя распознавать их признаки и своевременно принимать необходимые меры. А признаки надвигающейся беды проявляются на братской Украине уже давно. История Руанды наглядно показывает, что бывает, если пустить ситуацию на самотёк.
Жили-были в Руанде два народа: хуту и тутси. Сначала в Руанду в I веке пришли хуту (потеснив пигмеев-тва, но это мало кому сейчас интересно) и занялись земледелием. Жили они там до XV в., когда в их края с севера заявились тутси-скотоводы и основали там своё государство, подмяв под себя и хуту, и тва. Тутси были выше, красивее и сильнее хуту, поэтому быстро стали аристократией на этой земле, оставив хуту роль плебса. Со временем тутси и хуту стали одним народом с общими языком и культурой. Вместе строили государство, вместе воевали с врагами. При этом, поскольку показателем статуса оставалось количество собственного скота, то удачливый и разбогатевший хуту становился тутси в глазах общества, а разорившийся обедневший тутси скатывался в ряды хуту. Смешанные браки при таком раскладе стали обыденным делом, что обусловило сведение внешних отличий тутси и хуту к минимуму. В итоге эти тутси и хуту превратились из народов в социальные группы. И соотношение их было вполне обычным – 14 % тутси (аристократия) на 85 % хуту (простой народ), плюс 1 % несчастных пигмеев, которых уже 2 тысячи лет никто ни о чём не спрашивал.
Всё изменилось в колониальный период. В конце XIX в. первые колонизаторы – немцы, уже тогда бывшие приверженцами расового подхода к ведению дел, узаконили превосходство тутси, как более похожих внешне на европейцев, и поставили их управлять хуту. При этом, чтобы хуту не богатели и не становились вровень с тутси, вводились дополнительные налоги для хуту. После поражения Второго Рейха в Первой Мировой войне Руанду отобрали бельгийцы и только усугубили ситуацию. Они завезли новые сельскохозяйственные культуры и заставили хуту их выращивать, поставив тутси надсмотрщиками. Одновременно приехали учёные, измерили черепа у тутси и хуту (за полтора десятка лет до нацистов) и авторитетно заявили, что тутси расово более полноценны, поскольку пришли чуть ли не с Кавказа. После этого населению были выданы паспорта с указанием национальности, что закрепило различие юридически. С этого момента единый до того народ начали искусственно разделять: раздельное обучение, раздельная земля и т. д., но с постепенным выравниванием социального положения тутси и хуту в силу демократических преобразований.
После Второй Мировой войны Бельгия продолжила править Руандой, но уже по мандату ООН. В Руанде к тому времени положение дел выглядело следующим образом. Народ Руанды состоял из двух частей: тутси и хуту (несчастные пигмеи не в счёт), у которых один язык, общая история, практически одинаковая внешность и примерно равное социальное положение, но хуту при этом – этническое большинство (85 %) с исконно руандийскими корнями, а тутси – пришлые оккупанты, бывшие угнетатели и коллаборационисты. Тут не надо быть пророком, чтобы угадать, на кого повесят всех собак, если вдруг что. Бельгийцы подумали и решили, что безопасней будет повернуться лицом к хуту, пока не поздно. И повернулись.
Повсеместная передача власти в руки хуту закономерно привела к гонениям на тутси. До 100 тысяч тутси были убиты, ещё 150 тысяч было вынуждено эмигрировать, основная часть беженцев направилась в соседнюю Уганду. В то же время по Африке прокатился «парад суверенитетов», замешанный на панафриканизме. Не обошёл он и Руанду – в 1960 г. страна получила независимость под властью хуту, которые тут же начали проводить дискриминацию тутси. В частности, были запрещены смешанные браки, учиться имели право преимущественно хуту, политические партии тутси также попали под запрет. Тутси же по мере сил пытались исправить ситуацию, партизаня с территории сопредельных государств.
В 1973 г. министр обороны и госбезопасности генерал-майор Жювеналь Хабиаримана (этнический хуту) захватил власть и закрутил гайки ещё сильнее, чем раньше. Такое положение дел не устраивало ни оставшихся в стране тутси, ни находящихся в эмиграции (последних стало уже почти полмиллиона), поэтому в 1988 г. в Уганде был создан Руандийский Патриотический Фронт (РПФ) для защиты прав тутси, который в 1990 г. вторгся в Руанду. Трёхлетняя вялотекущая гражданская война со вспышками массовых убийств закончилась ничем: французы не дали РПФ захватить власть, Хабиаримана продолжал дискриминировать тутси, а РПФ оставался достаточно силён. И хоть стороны конфликта договорились, вроде бы, о создании коалиционного правительства, но по улицам гуляло народное ополчение Интерахамве, а самая популярная в стране радиостанция «Радио и Телевидение Тысячи Холмов» нагнетала обстановку. Тутси Руанды начали страдать от более интенсивных волн насилия. Мужчины и женщины тутси подвергались арестам и пыткам. Преследования усилились настолько, что многие тутси и умеренные хуту начали покидать свои дома и искать убежище в других странах. Военная миссия ООН под командованием бригадного генерала из Канады Ромео Даллéра, направленная в Руанду для наблюдения за обстановкой, никак не могла всё это остановить. Происходившие события, хотя и остались практически незамеченными внешним миром, стали прелюдией к тому, что впоследствии произошло.
Гром грянул вечером 6 апреля 1994 г., когда самолёт с президентом Хабиариманой на борту был сбит из ПЗРК на подлёте к столице Руанды Кигали. До сих пор неизвестно, кто сбил самолёт: то ли радикальные хуту постарались из опасения, что президент собирается пойти на уступки тутси, то ли это были боевики тутси, недовольные медлительностью президента в вопросе осуществления соглашений. Как бы то ни было, если самолёт сбивают, значит это кому-нибудь нужно, ибо ещё 10 января 1994 г. миссия ООН знала и о готовящемся покушении на президента, и о планируемом геноциде, а также о местонахождении тайников с оружием для ополченцев хуту. Генерал Даллéр попросил штаб-квартиру ООН дать разрешение на проведение рейда по тайникам, но в ответ получил приказ не вмешиваться во внутренние дела Руанды и выдать информатора правительству.
В принципе, у правительственных войск, президентской гвардии, а особенно у так называемой милиции – Интерахамве – всё было готово к подобному развитию событий: были составлены списки подлежащих уничтожению тутси и умеренных хуту, были розданы боевикам закупленные в Китае тысячи дешёвых мачете, а также тысячи дешёвых радиоприёмников, из которых «Радио и Телевидение Тысячи Холмов» настраивало хуту против «inyenzi» («тараканов»), как называли тутси.
И вот из радиоприёмников прозвучал приказ «Валите высокие деревья! Очищайте всё по соседству! Исполняйте свой долг!», и начались убийства. Имена, адреса – всё это звучало в прямом эфире: «Вы должны убивать их, они – тараканы», и хуту стали убивать. Ведущие на радио провозглашали уже всем знакомые послания ненависти: о природных различиях между хуту и тутси, о численном превосходстве хуту (а значит, – являющихся национальным большинством), о ловкости тутси при «инфильтрации» (т. е. скрытном проникновении тутси в общество хуту), об их жестокости, их сплочённости, их планах возвратить систему угнетения из прошлого, а также об опасности, которую они представляют для достижений революции 1959 г.
РПФ начал организовывать сопротивление, но его наступление захлебнулось.
Премьер-министра Руанды Агату Увилингийиману, считавшуюся умеренной хуту, убили в первый же день. Бельгийские миротворцы, её охранявшие, сдались, получив соответствующий приказ от начальства, и тоже были убиты, причём самым зверским образом. Бельгия сразу же вышла из игры и через неделю полностью вывела свои войска из страны. Военная миссия ООН получает приказ не вмешиваться. Гибнут десятки тысяч людей ежедневно. Обезумевшие от страха тутси ждут французские войска, чтобы те пришли и защитили их. Французы пришли, но лишь для того, чтобы эвакуировать белых – судьба негров никого не интересовала. Наиболее жестокие сцены разыгрывались в местах временной концентрации беженцев в школах и церквях, где людей убивали тысячами уже через несколько минут после того, как оттуда уходили миротворцы.
Миротворческую же миссию правительство Руанды совершенно не боялось. С января 1994 г. Руанда занимала кресло непостоянного члена Совета Безопасности. Совершенно естественно, что представители Руанды участвовали во всех совещаниях, в том числе связанных с миротворческими операциями, включая проходившие за закрытыми дверями. В итоге руандийская армия и Интерахамве получали информацию о всех планах ООН раньше, чем сами миротворцы.
Кровавое безумие продолжалось. Мучительной смерти от мачете или дубины (нередко с предварительными пытками) подлежал каждый, у кого не было при себе паспорта с отметкой «Hutu». А из радиоприёмников неслось: «Все, кто нас слушает! Поднимайтесь на борьбу за нашу Руанду… Беритесь за то оружие, которое у вас есть: у кого есть стрелы – берите стрелы