Никита Трегубов, вице-чемпион Олимпиады в Корее 2018 года, неоднократный призер мировых чемпионатов по скелетону в паузах между завершением нынешнего сезона и начала подготовки к будущему приехал восстановить силы в Белокуриху. Тот самый человек, что послал в задницу американцев за их пафосное отношение к нашим спортсменам, как сами понимаете, говорить умеет без прикрас, прямо и емко. Наш разговор велся на тему скелетона как вида спорта и особенностей ближайшего сезона. Полностью по ссылке. А вот интересные моменты. 

— Политика сейчас мешает спорту? Особенно сейчас?

— Гораздо больше мешает, когда возникают трения внутри команды, потому что есть тренер красноярский, есть московский, каждый тянет на себя... А политика — в первое время еще мешала, но сейчас уже ко всему этому привыкли. Вот лишили нас флага, но от нас это не зависит. И, наконец, ничего же более не поменялось, у нас не забрали технику, коньки. Да и глупо флаг отбирать: все же и так знают, кто мы и откуда. Какой-то бред, если честно. Хотя поначалу был такой случай, когда в Корее выступали. Там нам выдавали экипировку без символики. Куртку, шапку — как раз белые и красные цвета. А я еще свои штаны надел синие, поскольку там холодно было, минус 25. Спокойно себе тренируюсь, хотя со стороны одет в цвета российского флага, но не придал этому значения. Пока мне не сказали. По сути ничего страшного, никто там за это строго не шпынял.

— Лишение флага — это одно. Но теперь еще и болельщиков лишают, уже из-за ковида...

— Да, без них уже не так интересно. Словно на тренировке. Особенно это чувствуется в Германии, поскольку туда традиционно на трассу приходит посмотреть выступления скелетонистов много народу. Там буквально с улицы можно прийти, никто не будет шмонать, смотреть косо: в обычное время. Сейчас доступ закрыт, это было непривычно. Будем надеяться, что к Олимпиаде требования ослабнут. Пока вроде есть такое, что не будут пускать иностранных болельщиков. Глянем по летней Олимпиаде.

— В минувший сезон (к слову, Никита Трегубов на Кубке мира завоевал третье место) пришлось выступать при ковидных ограничениях... Кроме отсутствия болельщиков не было других сложностей?

— Да, это было нечто. Соревнования проходили в Австрии и Германии. Из-за ковидных ограничений сезон получился сложный. Это в России кажется, не все так плохо. А там мы даже разминались в масках, вообще что-то невозможное. Ты маску не имеешь права нигде снимать. Один раз увидят — предупредят. Во второй будет штраф в 200 евро, либо вообще исключить могут. Сдавали два теста в неделю. За полгода пришлось сдать тридцать тестов. Сдача сдаче рознь. В России забор материала делают легонько, чуть-чуть палочку в нос вводят и все. В Европе ее вгоняют по самое не могу, чтоб глаза на лоб полезли. И такое два раза в неделю. Ну и ладно, боль, она терпима: сам момент тревожный. Вдруг окажется положительный результат? Ты приехал, а тебя сразу на карантин в две недели и никуда не выходишь. У нас там бобслейная команда так получила половину положительных тестов, они два этапа пропустили. Представляете саму обстановку? Ты перед чемпионатом мира прошел с хорошими результатами восемь этапов, выдал положительный тест и все, весь сезон насмарку.

— А как вы психологически настраиваетесь на соревнования? Ответственность же высокая... Тем более когда такие обстоятельства дополнительно давят.

— Прежде всего надо думать о хорошем. Я о соревнованиях и не думаю, о семье, о том, что приносит удовольствие и радость. Не надо загадывать: выиграю или проиграю. Отстраняюсь от всего, чтобы подойти к трассе с холодной головой. Предпочитаю общение, хожу, беседую с тренерами. Кому как, у других иной настрой, кто-то и не ест в день соревнований и не говорит ни с кем.

— А хоккеисты и не бреются весь сезон...

— Нет, я наоборот, люблю выходить на соревнования тщательно побритым.

— Для лучшей аэродинамики?

— Нет, у нас и так лица закрыты. Просто нравится.

— А как вы узнаете скорость во время движения? Не изобрели еще никаких наноэкранчиков, чтобы прямо в шлем транслировали последние данные?

— Узнаю только на финише. Да и в процессе преодоления трассы уже сам понимаешь примерно, хорошо или плохо прошел.

— Заранее дают трассу попробовать?

— Три дня официально есть для этого. По два раза в день, всего шесть заездов до соревнований.

— Выходит, у кого эти соревнования домашние, кто трассу как свои пять пальцев знает, имеет больше шансов на победу.

— Да, у домашних шансов больше. Но и опытные спортсмены уже более менее знают все основные мировые трассы в Германии, Австрии и Швейцарии. Единственное, что там могут лед менять, сделать холоднее или теплее и таким образом подыграть своим. Могут еще снег по-разному почистить, своему так, его конкуренту немного по-другому.

Есть и меняющиеся трассы, например, в Швейцарии. Она там каждый год лепится по новой. Виражи в те же стороны, но радиусы другие, работа на них уже другая. Вдобавок, она открытая, на результаты серьезно влияют погодные условия, которые там постоянно меняются. На первой попытке слепит снег, на второй уже солнце вовсю жарит, температура воздуха скачет. А в Сочи и в Китае трассы закрытые. Все на равных условиях. И слава Богу, а то так в рулетку только играть, насколько бы ты сильным ни был, пошел снег и до свидания.

— Почему именно немцы к нам едут в сборную? У них там настолько хорошо все со скелетоном?

— Да. У них этот вид спорта отлично развит. Целый завод занимается изготовлением техники саней: скелетонов, бобов. Все очень распространено, много народу занимается санными видами спорта. И высокая конкуренция. В Германии четыре трассы, у нас только одна. У них и финансирование, и зарплаты. К нам немецкий специалист приходит — техник со своей техникой, своим производством. Сейчас без серьезного вложения, особенно на уровне мужской сборной, сложно что-то выиграть. Есть, конечно, страны, где скелетонисты летом работают, а зимой едут на соревнования чисто для себя. Но в мужском скелетоне им показать высокие результаты практически нереально, надо полностью себя отдавать. Соперники просто не дадут выиграть.

— Не дадут только своими блестящими результатами? Или есть еще какие-то происки от конкурентов?

— Да нет, разве что могут с подготовкой льда намутить. Для своих один сделать, для чужих — другой.

— А внутри сборной России есть какие-то происки?

— Нет, подобного нет. Мы на сборах постоянно по двое живем, дружим, общаемся поддерживаем друг друга. Что до иностранных конкурентов, как вы говорите... С одной стороны, конечно, никаких особых козней они не строят. Но я, допустим, уже не рискую бутылку с водой оставлять не на видном месте... мало ли что. По идее никто ничего не должен туда добавить. Но мало ли... и что ты потом будешь делать? Поэтому лучше перестраховаться. И там, на соревнованиях, мы, члены сборной, присматриваем друг за другом. Впрочем, сейчас вообще стараемся больше следить за здоровьем, активными видами спорта, футболом, к примеру, и т.д. не заниматься. Случайно в азарте заработаешь травму и выбыл из тренировочного процесса. А впереди Олимпиада. Лучше поберечься.

— Много скелетонистов в сборной?

— В летней подготовке 14 человек: 7 мальчиков и 7 девочек, это основа. Зимой по 3-4 мальчика и девочки выходит на соревнования. И обслуживающий персонал с нами отправляется: тренеры, массажист, доктор. Они и на трассе помогают, старт смотрят, помогают проходить все с наилучшими результатами. Но тут еще от спортсменов зависит. Кому-то нужно, чтобы ему подсказывали тренера, советовали, говорили, что да как. Кому-то нравится все делать самому, чтобы не лезли, не мешали советами.

— А вы к какому виду спортсменов относитесь?

— Я лучше сам.