Психоз (31 глава из 37)
Серьёзный разговор
Игорь говорил долго. О планах, о результативности. О куче всякого ненужного дерьма, на которое у Чирвина уже выработалось отвращение. Этот час можно было бы убить по-разному, но вот именно так – это было кощунством. Порядок, дисциплина, контроль. Зачем всё повторять по сто пятьдесят раз?! И без этих совещаний всё понятно. Наконец Плеханов закончил. Теперь следовало задавать вопросы. Все, как в американском менеджменте.
– Никто ничего не хочет добавить? – Игорь обвел всех взглядом. – Нет?
Но ни Ударов, ни Брутальный, ни Травкин, никто ничего не сказал. Плеханов покачал головой и махнул рукой. Совещание закончилось.
Оставшись с ним наедине, Дмитрий тяжело поднялся со стула. Ночь далась тяжело, снились кошмары. Потому он так и не смог нормально выспаться.
– Ты не мог бы сегодня зайти?
– Зачем?
– Хочу тебя увидеть. Посидим, поболтаем.
– Нет времени.
– Послушай, я уверен, это нужно больше тебе, – Чирвин положил свою руку на запястье Плеханова. – Сам понимаешь, просто так я бы тебя не позвал.
– Звучит интригующе, правда. И пугающе. Немного.
– Не хочу мусолить. Но это очень, очень важно. Важнее всего.
– И моей встречи с Дианой?
– Да.
Плеханов с любопытством посмотрел ему в глаза. Затем, несколько поразмыслив, снова кивнул.
– Приходи так, часиков в восемь. Или в семь.
– Может, в пять? Или в шесть? Ты уж определись.
– Раньше не надо. Но в семь подойдет.
– Надеюсь, ты меня не убивать собираешься?
– Нет. Ты же мой друг.
Простившись с Игорем, Чирвин вытащил из кармана листок с продуктами, который ему передала Ольга. Как ни странно, но она умела неплохо готовить. Особенно мясо. С тушеной картошкой. Если облить его майонезом, это был почти шедевр русской кухни. От которого не то, что пальчики, можно было всю руку проглотить.
Отоварившись. Дмитрий тащил домой почти два пакета. Вернувшись в квартиру, он быстро раскидал продукты и начал чистить картошку. Ольги не было, вместо неё на столе его ждала лишь небольшая записка, что она вернётся через полчаса. Дмитрий поставил воду. Важно было приготовить всё как можно быстрее. Семь часов было не таким уж далеким временем.
– Ты считаешь, было разумно отпускать её? – раздался голос Психоза.
– Я никого не отпускал.
– Ты мог запереть её. Выбить дверь, тем более, твою, очень сложно.
– Она умная девочка.
– Она ушла. Ушла без разрешения. А ты ведь знаешь, чем это может закончиться.
– Все будет хорошо.
– Я оставил тебя на одно утро, и ты уже совершил ошибку. Чирвин, ты можешь не косячить хотя бы пару часов?
– Заткнись, а?!
Наконец заскрипел замок и входная дверь открылась.
Дмитрий быстро выглянул в коридор. Это была она. Чирвин вдруг поймал себя на мысли, что со стороны это прям семейная идиллия, жена вернулась после трудового дня, а муж готовит еду.
– Где была? – сразу же спросил он.
– Недалеко, – тихо ответила Ольга и подняла глаза. Они были темными. – Почему ты мне не сказал?
Чирвин не сводил с неё глаз. Та маленькая надежда, что она не пошла к себе домой, таяла как снежинка, которую сдавили двумя ладонями. Он снял фартук и расправил воротник. А Ольга, не разуваясь, прошла на кухню.
– Выпьешь? Я как раз купил. Для вас.
– Вино? Думаешь, я такая слабая, что мне хватит одной бутылки?
– Не знаю.
– Тогда давай.
Дмитрий вытащил вино и налил ей. Ольга, не чокаясь, выпила весь стакан. Легко, словно всю жизнь пила. А ведь три года назад за ней такого не водилось.
– Почему ты мне сразу не сказал?
– А что бы от этого изменилось?
– Всё. Всё бы изменилось.
– Но ты же хотела реальность.
– Да? Но не такую. Не там, где моя мать повесилась, а отец спился и получил пятилетний срок.
– Ты бы всё равно не приняла тот мир. Ты узнала правду. Киношный мир не для тебя.
– Так я и есть киноперсонаж. Как и все остальные, что остались там. Но зато там жива моя мать. И мой отец в полном здравии и горячо меня любит.
– Если бы я не вмешался, ты была бы мертва.
– Знаешь, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы верить в то, что ты делаешь это ради всех нас. Скажи, зачем тебе всё это? Зачем вытаскивать меня и приводить сюда Плеханова? Зачем?
– Выпей ещё, – Дмитрий налил стакан. – Хочешь, я отменю встречу?
– Нет. Не надо. Чем больше сегодня я увижу тех, кому не безразлична, тем лучше. В конечном счете, это всё моя вина. Ведь вы меня не насильно туда потащили, сама пошла.
– Только давай не будем делать тебя крайней. Все можем умереть: ты, я, Плеханов с ребятами.
– Мы – да. А родители? Они же ничего не знают. Совершенно.
Она осушила стакан. И, немного захмелев, улыбнулась. Очаровательно, как будто эта улыбка не после двух стаканов крепкого вина. Легко. Непринужденно. Даже как-то по-пацански.
– Скажи, ты общался с ней?
– С мамой?
– Да.
– На похоронах. Больше мы не виделись.
– Понятно. Она ничего не говорила, может, просила что передать? Черт! Я не знаю. Хоть что-нибудь она сказала?
– Успокойся. Тише. Оля, это не твоя вина. Тихо, – он присел перед ней на колени, но она уже не могла сдерживать слез.
– Я её любила, понимаешь? Она была для меня всем. Я просто хотела её увидеть тут. Настоящую. Посмотреть ей в глаза. А вместо этого я увидела лишь надпись, что всё опечатано. Это моя мама, Дима. Мама!
– Тише, тише. Оль. Извини. Я не хотел. Я могу тебя вернуть.
– Куда? Обратно? Теперь, когда ты использовал кассету? Вы всё равно её уничтожите. Да и кому я там нужна. Ты же сам сказал, это просто кадр пленки. Господи, зачем? Зачем ты это сделал?
– Успокойся, – он обнял её за голову. – Помнишь, что все время говорили? Мы – команда! Мы должны держаться вместе. А знаешь, что у меня есть? Хочешь, покажу?
– Что? – спросила она сквозь всхлипывания.
– Минуту. Никуда не уходи, – он быстро поднялся, побежал в комнату и буквально через пару секунд был на кухне. – Вуаля, смотри, что у меня есть!
Она подняла глаза и невольно остановила взгляд. Это была фотография перед их первым вхождением в фильм. Тот самый, который должен был быть для неё последним. Фотография была в рамке. Без пыли. Совсем не похоже на остальной интерьер квартиры.
– Ты вставил её в рамку?
– Да.
– Неужели? Ты же не сентиментален.
– Я тебе больше скажу, это единственная фотография в моей квартире.
– Надо же, – Ольга вытерла рукой слезы, совсем как маленькая девочка, которой досталось от родительской руки. – Дай сюда.
Она взяла рамку. Слезы остановились, осталось лишь легкое пошмыгивание, которое тоже постепенно прошло. Затем она поставила её на стол и посмотрела на него. Теперь она снова стала превращаться в ту серьезную умную девочку, которая была знакома ему почти с самого детства.
– Ты хотел меня вернуть? Поэтому?
Чирвин пожал плечами:
– Да черт его знает, просто не мог выкинуть её. Кадр хороший.
– Дурачок, – она поднялась и обняла его. Крепко, так, что сил едва хватило, чтобы вздохнуть. Чирвин невольно тоже прижал её. Вышло даже романтично, но лишь до тех пор, пока он не поднял глаза и не увидел в зеркале ощетинившееся от злобы лицо Психоза.
Размен
Перед тем, как открыть Плеханову дверь, Дмитрий вдруг понял, что чувствует давно ушедший запах «донны», тех самых духов, которыми так любила душиться Ольга. Специально или нет, но теперь концентрация их в воздухе была особенно сильна. Он взял ручку двери и потянул на себя.
– И что же такое важное ты мне хочешь рассказать? – начал с порога Плеханов. – Надеюсь, это не очередная любовная интрига.
– А если и так? Что тут плохого?
– Это неинтересно, – Игорь на секунду замер, явно принюхиваясь. – Хм, странно. Ты один?
– Да. Сейчас да.
– Я так и понял. Красивая хоть?
– Очень. Одна из лучших.
– Только не говори, что именно за этим ты меня позвал.
Дмитрий с любопытством рассматривал Плеханова, столь знакомый запах явно сбил его столку. Что же будет, когда он увидит её? Неужели Психоз и тут прав? Чирвин прошел на кухню, как они договорились с Ольгой, представлять её они будут именно там.
– Опять чай?
– Тебе не угодишь, – Дмитрий налил свежезаваренный напиток. – Как у тебя дела?
– Знаешь, не ходи вокруг да около. Ближе к делу.
– Да куда уж ближе, – сказал Дмитрий и посмотрел поверх плеча Игоря, Ольга стояла прямо позади него. Проследив за его взглядом, Плеханов повернулся и застыл.
Ольга элегантно обошла его и села на свободный стул, не сводя с него своих очаровательных больших глаз. Причем сделала это так, как будто месяц репетировала. Дмитрий перевел взгляд на ёё талию. Даже у Дианы была толще.
– И? Где радость от встречи? – она развела руками. – Где она?
– Радость? – Игорь посмотрел на Дмитрия. Взгляд получился очень тяжелый.
– Кто это?
– Думаю, ты знаешь, – Дмитрий отхлебнул.
– То, что она похожа, я вижу. Но кто это?
– Это Ольга. Я сходил в наши видеозаписи до первого дела и вытащил её.
– Что ты сделал? – глаза Игоря округлились.
– Вытащил её из фильма. Думаю, я понятно сказал.
– Я смотрю, ты не рад? – Ольга хищно улыбнулась. – Что, считаешь, что я ненастоящая?
– Ты и сама это знаешь.
– Тогда пойдем, избавимся от меня. Лучше всего это сделать ночью и без свидетелей. А тело оставить в каком-нибудь фильме. Можно даже в наш вернуть, – мягко сказал Ольга. – А с Чирвиным ты потом разберешься. Верно?
Плеханов не сводил с нее взгляда.
– Зачем ты сделал это? – наконец сказал он. – Тебе мало проблем?
– Показалось верным шагом.
Игорь покачала головой.
– И все же ты не ответил. Зачем ты это сделал?
– Хотел сделать тебя счастливым. Сам бы ты до этого ещё долго шёл. То смелости не хватило бы, то времени. А так, просто прими и все.
– Ты нарушил правила, – начал было Игорь, но тут рука Ольги легка на его кисть и он замолчал.
– Выйди, Дима. Нам надо поговорить, – тихо сказал она.
Чирвин поднялся. Уходить на самом деле не хотелось. Но внутренний рокот решил все за него. Останься он хоть на пару минут, Психоз обязательно дал бы о себе знать. Ведь это его план. Вот потому он и послушно исполнил просьбу Ольги, оставив их наедине.
Когда подул ветер, он сидел на скамейке и смотрел на звездное небо. Мрачное, холодное, никак не желавшее отпускать его взгляд. Правда, возможно, в этом больше заслуга того, что смотреть больше было некуда, снизу везде было очень темно. А где играл свет, были и окна его квартиры, охранявшей покой влюбленных.
– Долго ты тут будешь ещё сидеть? – угрюмо спросил Психоз.
– Не знаю. Пока сижу.
– Холодно.
– Есть такое.
– Пора тебе меня покормить.
– Да неужели? Я вроде недавно это делал.
– Я растущий молодой организм.
– Убить ради жизни?
– Да. Все равно на улице холодно. А кошелек ты не взял. Стало быть, лучше всего пойти немного отдохнуть в каком-нибудь фильме. Все равно Плеханову сейчас не до нас. Твой босс увлечен любовью.
– Или её бледной копией.
– Главное, увлечен. И если он не придет нас проверить, то не такая уж она и бледная.
– Так вот, что тобой двигало. Хотел убрать помеху?
– Когда все счастливы, это не имеет значения.
– А когда буду счастлив я?
– Скоро, поверь мне.
– Хотелось бы услышать детали.
– Все после кормежки. Давай уже, а то голод давит мне на нервы.
Чирвин ещё раз посмотрел на звезды, вздохнул и двинулся в сторону подвала, где выбрал один из самых легких молодежных ужастиков. Рокот внутри нарастал. Психоз явно спешил. Ему просто не терпелось войти в фильм.
– Что ты копаешься. Скорей уже. Это так просто – взять и вставить пленку.
– Ты что такой нервный? Ты же видишь, я делаю.
Но казалось, что Психоз его не видит, более того, Дмитрий сам частично ощутил этот голод, ужасающий, непонятный, темный. Можно сказать, липкий. Описать его было сложно. Наконец по зеркалу пошла рябь.
– Входи!– едва ли не рявкнул Психоз.
– А таблетки?
– Я сам как таблетка. Хватит уже готовиться. Время действовать.
Чирвин сделал шаг и сразу же ощутил смену климата, очутившись посреди большого кукурузного поля, где маньяк, преследовавший тинэйджеров, как раз загнал их на большую вытоптанную полянку.
Здоровенный, в грязной порванной рубахе, он был около двух метров роста, с огромным топором в руке. Типичный деревенский увалень, решивший почистить ряды юных наркоманов, алкоголиков и любителей ночного секса.
Разглядывая своих жертв сквозь стебли кукурузы, маньяк даже не заметил, как Дмитрий подкрался к нему на расстояние вытянутой руки. Слепая уверенность в собственных силах – злая штука. Даже для мистических убийц.
Сосредоточившись, Чирвин резким ударом перебил позвоночник, доведя руку до самого сердца и протащив его между двух обломанных костяных кусков наружу, где успешно раздавил. Увалень попытался развернуться, но следующим движением Дмитрий свернул ему шею и, сломав ногу, придавил к земле, продолжая увечить, пока, наконец, от несчастного убийцы не осталось ничего целого.
– Боже, вы кто? – раздался молодой женский голос.
Дмитрий обернулся. Тинэйджеров было двое. Парень и девчонка.
– Спички есть? Надо сжечь его, – хмуро заметил Чирвин.
– Да. Есть, – сказала девушка и протянула ему спички. – Так кто вы?
– Пожарный.
Смотреть на полыхавшего монстра было приятно. Огонь умело слизывал не только тело, но и кровь, и помятые листья. Все, что даже напоминало о недавнем бое. Возродиться после такого было невозможно. Само тело исчезло.
– Вы, я смотрю, профи, – наконец проявил себя парень. – Я думал, его просто невозможно завалить. Мы его и вилами проткнули, и стреляли. Все как будто укус пчелы.
– А у нас говорят – по барабану, – отстраненно заметил Чирвин, который теперь понимал, почему Психоз ещё не напал на этих двоих. Смачное убийство маньяка несколько остановило его. «Заморил червячка», так сказать.
– Спасибо, что спасли нас, – сложила руки домиком девушка.
Дмитрий посмотрел на её измазанное грязью лицо, эротичную короткую, точно такую же грязную, майку и короткие шорты. Рокот, внутренний рокот, снова просыпался в нем. Он вытер кровь со лба.
– Помимо вас в живых ещё трое?
– Да. Джонни, Арчи и Соня.
– Хорошо, – согласился с таким счетом Чирвин и снова посмотрел на костер, при огоньках которого его глаза все больше и больше наполнялись безумием Психоза.