Ковдор — это маленький, затерянный в тайге заполярный город на границе с Финляндией, о существовании которого почти никто не знает. Он находится вдалеке от других городов, и живя в нём, чувствуешь себя отрезанным от страны. До ближайшего российского города — 100 километров, а до Финляндии — всего 20. Здесь есть железная дорога, но она только для товарных поездов, гружённых горной породой. И старая, разбитая автомобильная дорога, оставшаяся в наследство от советских времён.

Ковдорский горно-обогатительный комбинат (ГОК) — градообразующее предприятие. Ковдор связан с ним, как плод с матерью — пуповиной, он только приложение к комбинату и огромному карьеру, который, если посмотреть со спутника, больше самого города.

Жизнь каждой семьи связана с предприятием, каждый здесь или работает в ГОКе, или работал раньше, или собирается в нём работать. На худой конец, в родственных узах с тем, кто там работает. Из любого окна здесь видны дымящие трубы или «хвосты», горы отходов горнодобывающего производства в несколько километров длиной и шириной. Даже сам город стоит на месторождении, и когда-нибудь, когда остальные запасы будут исчерпаны, Ковдор, как говорят, снесут — и бывший город уйдёт под землю, как и всё вокруг.

Долгие годы город, находящийся в пограничной зоне, был закрытым, поэтому в Ковдор приезжали женщины, бежавшие от мужей-садистов. Эти женщины жили здесь в безопасности, и их действительно было немало. В Ковдоре жили дети ссыльных: раскулаченных, как мой дед, или потомки дворян. Один из графьёв как-то собирал у нас дома мебель. Но больше всего — приехавших на Север романтиков-геологов или прагматиков, которых манили северные надбавки. Жить здесь и правда было неплохо: высокие зарплаты, всевозможные дотации, хорошо развитая инфраструктура, ломившиеся полки магазинов. Нужно было только смириться с зимой, которая длится полгода, с прохладным летом (с температурой от +8 до +14 градусов), с полярной ночью, ужасной экологией и изоляцией. А ещё с тем, что во время субботнего взрыва нужно закрывать все форточки и прятаться в помещении: о работах в карьере предупреждает городская сирена.

Впрочем, к тому, что каждую субботу трясётся пол и дребезжат окна, быстро привыкаешь. В 89-м году здесь жило 30 000 человек, сегодня вдвое меньше. В целом население Кольского края за постсоветское время сократилось на треть. В моей семье было пять человек, трое умерли, двое уехали навсегда — это типичная семейная история для этих мест. Моих одноклассников раскидало по России, от Брянска до Новгорода, от Петербурга до Костромы. «Я бы остался в Ковдоре, если бы было как в советское время», — говорят уехавшие. «Я бы уехал, если бы было куда», — говорят оставшиеся.

В 90-е в ГОКе зарплаты платили в прямом смысле бумажками, их печатали на принтере, меняя каждый месяц, чтобы труднее было подделывать. Бумажки звали «ляховками», по фамилии генерального директора ГОКа Ляхова, и покупать на них можно было только в «гоковских» магазинах. Сотрудники ГОКа часто караулили у кассы или даже у самого входа в магазин других покупателей, спрашивая:

— Вы деньгами или ляховками?

Самые шустрые подсылали детей, которым трудно было отказать. Если покупатель оказывался счастливым обладателем настоящих денег, то приходилось таскаться за ним по всему магазину, пока он выбирал продукты — зато потом можно было обменять «бумажки» на деньги. В те годы тяжело было даже милиции: в ковдорском отделении не было патронов и бензина. Чтобы выехать на вызов, милиционерам приходилось стоять на дороге и ждать проезжающую машину, а их в то время в городе почти не было. Водители редко когда отказывались отлить милиционерам немного бензина. А когда из-за ареста какого-то местного авторитета в Ковдор съехались вооружённые бандиты из других городов и окружили милицейское отделение, забаррикадировавшимся милиционерам нечем было отстреливаться.

Когда-то Ковдор был связан с именами геологов-первооткрывателей и горных инженеров. Сегодня это город олигарха Андрея Мельниченко. Именно ему принадлежит «ЕвроХим», частью которого стал Ковдорский ГОК, основанный в 1955 году, за 17 лет до рождения Мельниченко. Бюджет Ковдорского района, который, казалось бы, не должен ни в чём нуждаться, на 50% дотационный. Другую половину составляют налоги малого и среднего бизнеса и отчисления комбината. Но и эти отчисления «ЕвроХиму» кажутся излишними. Последние годы ведутся разговоры о смене юридического адреса ГОКа, после чего выплаты в бюджет и вовсе прекратятся. Логика владельцев ГОКа очень проста — комбинат, являющийся собственностью «ЕвроХима», ни городу, ни стране ничего не должен. Кстати, сама компания «ЕвроХим», принадлежащая российскому олигарху, является швейцарской.

В городе много замороженных строек, оставшихся с 80-х: недостроенные дома, корпуса больницы, два бассейна (один всё же доделали, превратив в клуб, затем ставший магазином). И много брошенных пятиэтажек, чернеющих пустыми глазницами окон. Выглядит жутковато, но у города попросту нет денег, чтобы снести эти дома. За последние 20 лет в Ковдоре закрылись швейная фабрика, хлебозавод, молокозавод, леспромхоз, перестал существовать совхоз, кормивший город. В 90-е за местными колбасами из оленины приезжали финны, загружавшие продукцией свои фургоны под завязку. Большинство из этих предприятий с 80-х годов были под крылом ГОКа, но как только комбинат стал частью «ЕвроХима», команда Мельниченко от всего «лишнего» избавилась.

Впрочем, от ковдорского груза избавляется не только Мельниченко, но и государство. Так перестала существовать районная больница, которую «оптимизировали», сделав частью больницы города Мончегорска, а попросту говоря развалили. Так же и полицейское отделение перевели в Полярные Зори (125 километров по разбитой трассе), оставив в городе лишь минимум сотрудников. Так что больница в Ковдоре мончегорская, полиция полярнозоринская, а градообразующее предприятие — мельниченковское. Ничего своего.

Трудно поверить, что когда-то жизнь здесь била ключом. В городе было 6 общеобразовательных школ, районная больница, два профилактория, музыкальная и художественная школы для детей. В 2015-м году художественную школу закрыли, потому что её стало дорого отапливать. А в 2016-м олигарх Мельниченко получил государственную награду как благотворитель «За благодеяние».

Здесь была художественная школа

От городской больницы осталось несколько отделений и самая примитивная медицинская техника. Аппарат МРТ на Кольском полуострове вообще есть только в двух городах. Закрыт роддом, так что рожать теперь приходится в Мончегорске, до которого роженицам нужно добираться по разбитой дороге за 165 километров через тайгу. Из Ковдора до больницы в Мончегорске ходит бесплатный автобус вместительностью в 6 человек от силы, а записываться на него приходится за три недели. В городе, в котором самый высокий уровень онкозаболеваний в области, нет онкологического отделения и врачей-специалистов. Получивших инсульт приходится переправлять в Мурманск, за 300 километров. Не все доживают до отправки. Тем, кому приходится ездить на лечение в другой город или даже регион, затраты на дорогу никем не оплачиваются. По закону это должен делать муниципалитет, но у города нет денег. Зато яхта Мельниченко, арестованная недавно в Гибралтаре, является одной из самых крупных яхт в мире и стоит около 400 миллионов долларов.

Кажется, что трудные времена канули в лету. Зарплаты в ГОКе сегодня «приличные», средняя — около 45 000 рублей. Водитель карьерного большегруза получает 60−65 тысяч. Зарплаты выше, чем во многих регионах России (или просто «в России», как говорят ковдорчане, ощущающие себя жителями затерянного в тайге острова), а квартиру можно купить за 3−4 зарплаты, так как уезжающие северяне рады избавиться от жилья за любые копейки или просто сдать «за квартплату». Квартплата, впрочем, немаленькая, примерно от 6000 до 10 000 рублей.

Но с «приличными», казалось бы, зарплатами всё не так просто. Во-первых, речь идёт об очень опасной и вредной для здоровья работе. Во-вторых, руководство требует от сотрудников больших переработок, иначе зарплата уменьшается тысяч на двадцать. А переработки в таких местах, как карьер или обогатительная фабрика, грозят опасностью для жизни. Здесь случаются пожары, обвалы, взрывы и массовые отравления. Если в СССР такие случаи были чем-то из ряда вон, то сегодня это следствие политики руководства, которое экономит на здоровье и жизнях своих рабочих, выжимая максимальную прибыль. В последние годы несчастные случаи случаются едва ли не каждый месяц.

Рабочие своими зарплатами и условиями труда недовольны. Случаются и забастовки, и акции протеста. Хотя руководство, демонстрируя бумаги, доказывает, что зарплаты стабильно повышаются. Но с цифрами постоянно «мухлюют»: если повышают зарплату, то убирают премии или увеличивают норму выработки. Так что зарплаты растут только на бумаге. Так же и с отпусками, которые у горняков длятся около двух месяцев (летний выпадает раз в три года). Но на деле рабочих «из производственной необходимости» отпускают лишь на пару недель.

О происходящем в ГОКе, о частых несчастных случаях и выступлениях рабочих, за пределами Ковдора никто ничего не знает. Сказывается и удалённость города, его отрезанность от страны, и то, что ГОК здесь — хозяин всех и вся. А против «ЕвроХима» не попрёшь. Журналистов покупают (об этом писала журналистка «Мурманского вестника» и «Новой газеты» Татьяна Брицкая), активистов и участников забастовок запугивают. От профсоюзных лидеров руководство избавляется без церемоний. Уволили белазиста Вадима Прояева, возглавлявшего забастовку водителей, потребовавших поднять зарплату на 20%. Уволили активиста Алексея Маркива, водителя БелАЗа, лидера независимого профсоюза «Защита. Ковдор». Именно Алексей Маркив много рассказывал о нарушениях по технике безопасности в ГОКе, в том числе о водителях большегрузов, у которых порой нет не только техосмотра, но и прав.

При этом владелец ГОКа «ЕвроХим», в планах которого — перестать платить городскому бюджету, тратит немалые деньги на благотворительность и, видимо, ещё большие — на пиар этой благотворительности. Ковдорчан приучают к мысли, что ГОК ничего не должен городу, а если и кидает какие-то куски с барского стола, то только по собственному благому побуждению. В принципе, Ковдор в прежнем «советском» виде ГОКу на самом деле уже не нужен, поэтому его потихоньку превращают в город вахтовиков — тех, кто приехал на заработки, сделал своё дело и уехал. Таким не нужны школы, детские сады, больницы, культурные учреждения и прочие блага, в которые раньше так много вкладывалось сил и средств.

Я знаю, какое отношение имеет к ГОКу моя семья. Бабушка с дедом приехали сюда, когда Ковдор ещё не был городом, моя мама проработала здесь двадцать лет, а я, и спустя 17 лет как уехала отсюда, до сих пор, услышав сирену, машинально тянусь закрыть форточку. Я знаю, какое отношение в ГОКу имеют все, кто живут или жили в Ковдоре, кто родился здесь или умер, осваивал месторождения, строил комбинат и город, работал в карьере или на обогатительной фабрике, гробил здоровье, не доживал до пятидесяти из-за ранней онкологии. Но какое отношение к ГОКу имеет 44-летний олигарх, который никогда здесь даже не был?

Впрочем, Андрей Мельниченко и в России почти не бывает. Зато владелец «ЕвроХима» получает доходы не только от Ковдорского месторождения, но также от Мурманского торгового порта (который теперь ему принадлежит), от добычи газа в Тюменской области, от «Невинномысского Азота» (основанного в 1962 году), от Новомосковского «Хлора» (основанного в 1936-м) и Новомосковского «Азота» (основанного в 1929-м), от «Белореченских минудобрений» (основанных в 1977-м), от завода «Фосфорит» в Кингисеппе (основанном в 50-х)… При этом Мельниченко не является налоговым резидентом России, то есть налоги со своих доходов он платит в бюджеты других государств

Несколько лет назад Ковдор был включён в список моногородов «с наиболее сложным социально-экономическим положением». В советские времена на кузове БелАЗов гордо писали: «Получай, Родина, 100 000 000-ю тонну руды!». Сегодня достижения Ковдора можно прочитать в Forbes: олигарх Мельниченко — 9-й миллиардер России и 89-й миллиардер мира.

Получай, Родина.

Не мое. Отсюда

https://www.rusmirror.ru/kovdor

Спасибо авторам :

Елизавета Александрова-Зорина

писатель, публицист, финалист премии НОС-2012

Ольга Кузьмичёва

художник, член Союза художников России