9 января – день рождения легендарного советского футболиста Игоря Нетто (1930-99). Нетто был и остаётся одним из лучших футболистов не только в истории Спартака, которому посвятил всю свою игровую карьеру, но и в истории всего отечественного футбола в целом.

Игорь Александрович внёс большой вклад в дело прославления советского футбола на международной арене: он был капитаном сборной СССР на победных Олимпийских играх-1956 и на победном же Чемпионате Европы-1960.

За Спартак Нетто провёл 404 матча (6-й показатель в истории клуба), забил 4 десятка мячей, что впрочем, не являлось его главной игровой задачей – таковыми были конструирование атак и проделывание необходимого объёма работы.

С красно-белыми Нетто выиграл целый ряд титулов, 13 раз попадал в Список 33 лучших футболистов сезона в СССР (12 – под №1); больше только у Льва Яшина и Олега Блохина.

С 1966 года Игорь Нетто был членом КПСС. Членство в Партии отнюдь не означало, что человек является Настоящим Коммунистом. Но судя по поступкам, Нетто был таковым.

На ЧМ-1962, в матче между сборными СССР и Уругвая, случился один из самых легендарных эпизодов в истории футбола: советская команда не по правилам забила гол; первоначально мяч засчитали, но Нетто сообщил о нарушении арбитру, и взятие ворот было отменено.

Конечно, желающие принизить этот поступок советского игрока, могут привести в пример ряд аналогичных поступков других футболистов.

Но здесь есть одна тонкость: все они имели место в рядовых матчах. В случае же с Нетто надо отметить следующее.

Во-первых, это была не какая-то проходная игра, а матч Чемпионата мира.

Во-вторых, это была главная игра группового этапа, решавшая, кто выйдет в плэй-офф.

В-третьих, дело было при ничейном счёте (СССР в итоге всё равно выиграл), а не при перевесе в несколько мячей, исходя из которого советская команда легко могла бы себе позволить роскошь добровольно отказаться от забитого гола.

Это был характерный поступок Советского человека – достойного, честного, порядочного человека, неспособного на подлость, нетерпимого к несправедливости в любых её проявлениях.

Таких людей ещё с конца 80-х (и по сей день) ублюдочные антисоветчики с гнилым внутренним содержанием и недостойными поступками презрительно называют "Совок".

Почему? Потому что "Совок", Homo Soveticus – это большая высота! Высота в нравственном, культурном, поведенческом плане.

А слабакам, сильно недотягивающим до этой высоты, только и остаётся, что исходить завистливой желчью и бессильной злобой!

Ведь из всех многочисленных потерь, случившихся в результате развала СССР, наверное, главная – это потеря добропорядочности, человечности, отзывчивости, присущих советским людям и советскому обществу.

Специально поясняю для законченных дегенератов (ибо среди антисоветчиков таковых особенно много): никто не говорит, что в СССР все и каждый были порядочными, человечными, отзывчивыми; речь о том, что таковых в СССР было гораздо больше, чем, например, в сегодняшней либерастской дырэфии.

Везде и всегда были, есть и будут как достойные люди, так и гнилые. Но вот соотношение тех и других бывает разным. В СССР было больше первых, в либерастическо-дерьмократической дурэфии – вторых.

Достаточно сравнить поступок Нетто с поступками кокорина, мамаева, дзюбы, акинфеева, широкова, аленичева, аршавина, титова и т.п.

Ещё больше интересных материалов⬇

Мой исторический (и не только) Живой Журнал

Мой исторический телеграм-канал

Мой исторический Яндекс.Дзен

Без глубокого погружения в ту далекую эпоху, трудно себе представить эти события, но еще труднее их понять...

Великая Отечественная война была еще свежа в памяти людей, да и окружающий "пейзаж" не давал о ней забыть: и хотя шёл уже 1955 год, некоторые города еще стояли в развалинах, по разбитым улицам разъезжали трофейные автомобили, но вовсю шло восстановление, а по тротуарам вышагивали фронтовики в вытертых гимнастерках с наградами на груди.

И не только вышагивали. Немало было фронтовиков-инвалидов и увечных, а то и вовсе полуголодных, нищих обрубков на тележках, просящих милостыню…

Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли — стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время — и все решено.

...

Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
И душа и уста — и молитву творят, и стихи.
Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
Хотя и потери по сводкам не так велики.

Власть отрицала наличие дефицита товаров и продуктов, заменяя его термином "временные трудности". Но буквально всё надо было добывать, доставать, выстаивая длинные очереди с перебранками и номерками на ладонях.

В СССР отрицали существование бедности. Доходило до смешного, термин "бедность" отсутствует в справочных изданиях советского периода. Бедности нет, вместо нее - "малообеспеченность". Причины такого игнорирования бедности лежали в идеологической плоскости: бедность рассматривалась как исключительно капиталистический феномен, который не может существовать в "справедливом социалистическом обществе". И круглые сутки оголтелой пропаганды про успехи и прорывы, вдалбливали, что счастье впереди, что надо потерпеть ибо "коммунизм не за горами" , но для этого надо работать, работать и работать. Но часть скудной зарплаты выдавали облигациями внутреннего займа.

Все жили вровень, скромно так —
Система коридорная:
На тридцать восемь комнаток —
Всего одна уборная.

Из воспоминаний. ...Самое страшное, что просыпаясь, ты в который раз ощупывая себя, с горечью обнаруживаешь, что жизнь развалилась на две части. В первой, ты цел, жив и здоров, ты весел и идёшь в своей летней бумазейной рубашке, в полотняных туфлях по улицам залитого солнцем южного городка по делу или прогуливаясь, или за девушкой, в которую тайно влюблен или беззаботно гоняешь кожаный мяч с друзьями во дворе. Здесь же училище, "три танкиста, три весёлых друга", война и отправка на фронт. А вот во второй части, память постоянно возвращает тебя под Прохоровку, когда после выстрела "Тигра" сорвало башню и разорвало броню твоего танка, но тебе повезло, ты чудом уцелел и тебя, обгоревшего, тащит с громадного поля боя санитарка. Потери танковой армии Ротмистрова были очень большими: враг подбил и сжег 340 танков и 17 самоходных установок. Тебя выносят, а в ушах жуткий грохот, что сдавливает перепонки и кровь течёт из ушей, рёв моторов, лязганье гусениц, вой и разрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа и предсмертные крики. Ты видишь, как после попадания снарядов срываются и отлетают на 15–20 метров пятитонные башни. Хлопая люками, они кувыркаются в воздухе и падают на поле. С этого момента прошло немало лет, но память жива.

А сейчас войны уже нет, тебе уже не двадцать, ботинки теперь тебе совсем не нужны, ты катишь в ногах у спешащей и гудящей толпы на своей самодельной тележке на шарикоподшипниках к стадиону "Динамо", где сегодня матч с немцами, которые разорвали и тебя и твою жизнь надвое, на до и после. И ты такой не один, вас много катящих к стадиону "самоваров" и вас еще не отловили и не упекли на Валаам, чтобы вы своей ущербностью не портили внешний вид города и настроение прохожим. У тебя фанерка с надписью "бей фрицев!", ордена и медали на груди, обида и жажда мести: их непременно надо наказать, покарать, порвать, но выиграть они точно не должны, и не важно, что они чемпионы мира. Не должны. И хотя давно понятно что Бога нет, но должна же быть хоть какая-то справедливость...

Перед началом игры. Время, прошедшее с тех времен, позволяет по достоинству оценить тот памятный матч и заглянуть в ту эпоху, в ту страну, которой уже давно нет, но память о ней и о людях жива. Память не короткая и цепкая.

Вдруг вспомнились трупы по снежным полям,
бомбежки и взорванные кариатиды.
Матч с немцами. Кассы ломают. Бедлам.
Простившие Родине все их обиды,
катили болеть за нее инвалиды, -
войною разрезанные пополам,
еще не сосланные на Валаам, историей выброшенные в хлам -
и мрачно цедили:
"У, фрицы! У, гниды! За нами Москва! Проиграть - это срам!"

По официальным данным, за матчем наблюдало 54 тысячи зрителей, но на самом деле их было гораздо больше - порядка 70 тысяч, поскольку на трибунах тогда были не кресла, как сейчас, а скамейки. А на них можно было потесниться, так что умещалось гораздо больше людей. Теснились. И было огромное число инвалидов-калек.

Они появились перед матчем, их было может быть, восемь, может быть все десять тысяч. Калеки, выигравшие эту страшную войну.

Билетов не смели спросить контролерши...

Вот что говорил об этом очевидец событий, поэт Е. Евтушенко: "И тогда уже начали бороться против инвалидов. Молодые люди не знают, поэтому я объясняю. Было очень много инвалидов. Не хватало протезов. Да ими и не занимались даже. И было огромное количество инвалидов разрезанных войной пополам. Они сооружали себе деревянные самоделки на подшипниках, отталкивались от тротуаров, от улиц, от булыжников какими-то держалками, похожими на деревянные утюги. Потом их стали удалять на остров Валаам. Или куда-то, чтобы они не портили пейзажи счастливой жизни".

Незримые струпья от ран отдирая,
Катили с медалями и орденами,
Обрубки войны к стадиону "Динамо" -
В единственный действующий храм,
Тогда заменявший религию нам.

Да, тогда стадион был воистину храмом, куда можно было сбежать от "большого брата", а футбол религией, одной из немногих отдушин для измученного нуждой и лишениями народа. Игра давала отдохновение, в игру погружались, убегая прочь как от идеологических догм утопии с ежечасной трескотней про липовые успехи и достижения, так и от забот и нужды, лишь там можно было получить радость и утешение.

"Жвачку" (футбол, хоккей, шахматы, ...), этакий новый опиум для народа, подсовывали отчасти умышленно - лишь бы в "политику" не лезли. А старая религия была властями заменена новой, своей - "учение Маркса всесильно, потому что оно верно". Но на вопрос -почему же оно верно? Ответ был уклончив- потому что оно всесильно. На самом видном месте стадиона, под громадным барельефом Ленина-Сталина громаднейший лозунг эпохи тех времен - "Под знаменем Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, под руководством коммунистической партии - вперед к победе коммунизма!". Но публику не интересовали средства монументальной пропаганды, публика смотрела на табло. Лишь на табло была правда.

Сборная ГФР. Авторитет немецкого футбола после победы на чемпионате мира 1954 над сильнейшей венгерской командой очень вырос. Сборная ГФР (тогда было название Германская Федеративная Республика, это сейчас - ФРГ) получила множество приглашений из разных стран, где хотели увидеть игру чемпионов. Как правило, был вежливый, но жесткий отказ. Тем не менее к приглашению из Москвы в Германии отнеслись иначе. Правда, к этому моменту не существовало дипломатических отношений между ФРГ и СССР. Вдобавок, в Советском Союзе оставалось ещё много немецких военнопленных. Это затрудняло переговоры. Однако большинство политиков в Бонне стояло за то, чтобы советское приглашение принять. Немецкий футбольный союз подтвердил готовность сборной к поездке в Москву.

Интерес к предстоящей встрече в Германии был огромен. Начало сезона в пяти обер-лигах (бундес-лиги тогда ещё не было) отложили на две недели. Тренер сборной Зепп Хербергер немедленно связался со всеми игроками, находившимися по большей части в отпусках, и попросил их начать тренировки. Нельзя было уронить престиж. В Грюнвальде (под Мюнхеном) был проведён 20-дневный сбор, на котором находились все игроки команды.

Немцы изучали игру советской команды: просмотрела игры сборных команд Швеции и СССР в Стокгольме и подробно информировала Хербергера. Они изучали отчёты об игре советской команды, написанные обозревателями различных стран, и отчёты, опубликованные в советской печати.

Сборная СССР. Всесоюзная секция футбола (позже переименованная в федерацию) вступила в ФИФА в 1946 году, и с этого момента наши команды получили право участвовать в любых встречах и турнирах. До этого в международных контактах мы испытывали затруднения; сборная, существовавшая в двадцатых и начале тридцатых годов, регулярно встречалась лишь с командами Турции и рабочих союзов.

Интерес в Советском Союзе был ничуть не меньше. Как рассказывал Борис Татушин, обстановка на недолгих сборах на базе в Тарасовке была серьёзная, деловая, игроки сборной были закрыты от всех. Там Гавриил Качалин в общих словах втолковывал каждому футболисту его задачу.

Обстановка до игры. Немецкая команда прибыла в Москву рейсом "Аэрофлота" из восточно-берлинского аэропорта "Шёнефельд". Журналисты и туристы добирались в Москву поездами на Белорусский вокзал или другими авиарейсами.

Комментатор Руди Михель рассказывал о матче слушателям немецкого радио. Он утверждал, что визит в Москву был самым волнующим в его репортёрской карьере:

"Мы были самыми счастливыми людьми, потому что едва ли ещё когда кого-нибудь из немцев встречали в Москве так тепло. Меня предупреждали, что в Москве за каждым моим шагом будут внимательно следить, но ничего такого я не заметил. День игры выдался немножко нервным. До последнего момента было неясно, будет ли организован радиорепортаж на Германию. Лишь за пять минут до начала матча всё встало на свои места. Я никак не мог сосредоточиться на репортаже из- за необыкновенной атмосферы, царившей на стадионе. Помогло то, что я сидел в полностью изолированной кабине за толстым стеклом, куда не проникал шум трибун. В общем, поездка была выдающейся"!

В день игры, 21 августа, вокруг стадиона «Динамо» колышется бескрайнее людское море. Опасливо глядя на разгоряченных болельщиков, гарцуют, словно перед кавалерийской атакой, всадники-милиционеры.

Духовые оркестры без конца исполняют бравурные марши. Приподнятое, праздничное настроение.

Тепло после ливня. Трибуны светлы от белой одежды публики: самая милая декорация для футбола. Тут все сразу: и любопытство (ведь на поле чемпион мира, а команды такого высокого ранга мы в СССР еще не приезжали, ни уругвайцы, ни итальянцы, ни другие), и тревога (ведь это был всего-навсего десятый официальный матч нашей сборной и никто не знал, устоит ли наша сборная), и, наконец, удовольствие от приближения часа большого футбола, которым мы еще не были избалованы.

"Кажется, в тот день едва ли не вся Москва заболела этим матчем — вспоминал участник той игры, капитан сборной СССР Игорь Нетто в своих мемуарах :

- Кто не достал билета на стадион, тот устраивался у радиоприемников. День был воскресный, солнечный, но очень многие страстные любители рыбалки и туризма изменили в этот день своим привязанностям.

Вот что писал Лев Филатов:

"...Как зритель, перестрадавший этот матч, и как бывший солдат скажу, что он для нас был один такой в XX веке. Меня отвращают игры с политической или националистической подоплекой. Тогда же, хотя и прошло со дня окончания войны десять лет, стать очевидцем поражения наших футболистов от немецких было невыносимо ... После наши команды не раз и не два проигрывали немецким, но это уже не царапало, да и население трибун молодело, становилось счастливо забывчивым”.

Немецкие болельщики. В августе того же года в столицу СССР приехали полторы тысячи западногерманских болельщиков. Наши болельщики с удивлением взирали на ярко разодетых мужчин и женщин в костюмах из легкой шерсти, спортивных джемперах, рубашках, перекрещенных ремнями фотоаппаратов и биноклей.

Они изъяснялись на языке, еще недавно вызывавшем жгучую ненависть. Сейчас же москвичи с доброжелательным любопытством прислушивались к говору иностранцев. Да и сами холёные немцы казались обычными людьми: живыми и непринужденными.

Пять минут до начала. Против этих таинственных чемпионов, героев год назад разыгранного в Швейцарии чемпионата мира, выходили на поле такие знакомые и потому казавшиеся обыкновенными наши игроки: Яшин, Порхунов, Башашкин, Огоньков, Масленкин, Нетто, Татушин, Исаев, Паршин, Сальников, А. Ильин (потом Исаева заменил Ю. Кузнецов). Это сейчас восемь из них – заслуженные мастера спорта, многие – олимпийские чемпионы, трое – чемпионы Европы, это сейчас Яшин – великий вратарь, Нетто – идеальный левый хавбек, Башашкин – надежнейший центральный защитник, а Сальников и Ильин – члены клуба бомбардиров имени Григория Федотова, прославленные форварды. А тогда – игроки как игроки, недурные, конечно, в которых хоть и веришь, но не без опасений. Потянут ли?

Вот воспоминания А. Исаева:

"Мандраж. Выходил на ватных ногах. Я ошалел: еще недавно играл за завод "Красный пролетарий", а тут на "Динамо" против чемпионов мира выхожу, елки-палки. Видимо, я перегорел. Не помню, что у меня не получилось, но меня во втором заменили. А блистали у нас спартаковцы Паршин, Ильин, Масленкин... "

Обстановка шумная, праздничная.

"...Получив от наших футболистов букеты, немецкие спортсмены побежали к трибунам, чтобы передать цветы зрителям: они не просто кинули их в толпу, как это обычно делается, они разбирали большие букеты на маленькие и вручали их из рук в руки нашим женщинам, девушкам, детям, придав традиции какую-то особенно теплую сердечность…" (Ю. Нагибин)

А вот и вереницы команд потянулись на поле под шквал аплодисментов битком забитого стадиона.

немцы прибыли в Москву, отправив в составе делегации 15 игроков вместе с тренером сборной Зеппом Хербергером. В основном составе на матч вышли:

Сборная СССР, тренер Гавриил Качалин, капитан Игорь Нетто

Обращает внимание, что сборная составлена в основном из футболистов московского "Спартака". Лишь пара армейцев в защите, для усиления линии обороны, да динамовский вратарь - Лев Яшин. И тому есть объяснение, спартаковцы мощно играли в атаке и были наряду с московским "Динамо" в лидерах в первенстве СССР. А в 1956 стали чемпионами Союза.

Резонен вопрос, а почему не взяли Эдуарда Стрельцова на эту игру, ведь он уже блистал, забивая много голов. Всё дело в том, что его партнер игре по "Торпедо" Валентин Иванов был травмирован, а они слаженно и четко играли, как правило, только в паре. Г. Качалин, после обсуждения с другими тренерами, решил не рисковать, выставил чисто спартаковское нападение, которое в сезоне 1955 года играло отлично. Но в ответной игре с немцами в 1956 (перед олимпиадой) феноменальный торпедовский дуэт был привлечен к играм и вовсю блистал в сборной. И в ответной игре в Ганновере, они забили оба гола (Э. Стрельцов, В. Иванов), принеся победу 2:1, и на олимпиаде.

Матч стартовал по свистку английского арбитра Уильяма Линга, кстати, судившего финальный матч на первенство мира в 1954.

Шум трибун разносился от Петровского парка на несколько километров окрест.

Первые десять минут советские игроки непрерывно осаждали ворота немцев благодаря мощной игре флангов (справа Татушин, слева Сальников). У ворот немцев было подано пять угловых. Советская команда строила свой план на скоростных фланговых атаках, игрой «низом» и активной помощи полузащитников нападающим.

Сама игра была жесткой, но не такой, как часто сейчас - за шею, за руки, за майки никто никого не хватал. И симуляции, как сейчас, тогда не было. Это было слишком позорно, это не принималось, это осуждалось и освистывалось. Мужская игра.

Все места на стадионе были заняты. Но самовары не могли сидеть на нормальных местах. Им было плохо видно. Их выносили и ставили на гаревую дорожку. Рядом, напротив, лицом к лицу со всеми игроками. А еще, их поднимали повыше и ставили так, чтобы никто не мешал и было виднее. Своего рода пьедестал. Их было много, получалась длинная цепь таких пьедесталов.

1:0. Игра набирает обороты. Мы атакуем чаще и острее. Уже на 16-й минуте был открыт счёт: Борис Татушин, который боролся с быстрым защитником Йозефом Позипалем, воспользовался ошибкой Вернера Либриха, который открыл центральную зону. Туда устремился Паршин, и Татушин, не решившись обыгрывать Либриха, прострелил вдоль ворот, и Николай Паршин замкнул этот прострел. Счёт стал 1:0 в пользу советской сборной.

Так счет был открыт, и в неистовом гвалте
прошло озаренье по тысячам лиц,
когда Колю Паршина поднял Фриц Вальтер,
реабилитировав имя Фриц.
Фриц дружбой - не злостью за гол отплатил ему!
Он руку пожал с уваженьем ему, и -
инвалиды зааплодировали
бывшему пленному своему!

Гол, забитый Паршиным с прострела быстроногого Татушина, стадион встретил короткой овацией, как-то резко оборвавшейся, сменившейся напряженным ожиданием: «Не случайна ли удача?»

1:1. И, словно в подтверждение, капитан сборной ФРГ Фриц Вальтер вскоре забил ответный гол.

Он пробил метров с двадцати, и мяч, чиркнув по ноге московского армейца Анатолия Башашкина, перелетел через голкипера столичного «Динамо» и сборной Льва Яшина и опустился в сетку – 1:1. Счет стал равным. Этот счет не изменился до перерыва.

1:2. Во втором тайме Ханс Шефер, обыграв на левом краю столичного армейца Анатолия Порхунова, ворвался в штрафную сборной СССР. Угол был острый, и Яшин, ожидая прострела, начал было смещаться к центру ворот. Но немец незатейливо и несильно ткнул мяч рядом со штангой. Яшин замешкался и пропустил в ближний угол – 1:2. Проигрываем.

Наши тратят больше сил, чувствуется, что они взволнованы и боятся ударить в грязь лицом и перед чемпионами и перед своей публикой. Стараются и волнуются, волнуются и стараются.

Чемпионы мира хороши, они как отлаженная машина, играют складно, безбоязненно, с некой парадной выучкой.

И вдруг самый смелый из инвалидов вздохнул,
восхищение горькое выдав:
«Я, братцы, скажу вам по праву танкиста -
ведь здорово немцы играют, и чисто...»,
и хлопнул разок, всех других огорошив,
в свои обожженные в танке ладоши,
и кореш в тельняшке подхлопывать стал,
качая поскрипывающий пьедестал.

Штурм. Пережив короткую оторопь, наши вдруг, словно по сигналу, по уговору, словно дав друг другу клятву, кидаются на штурм. Игра перекатилась к чужим воротам, и знаменитые Геркенрат и белоголовый Либрих отбиваются в поте лица. У наших все получается: справа и слева простреливают мяч Татушин и Ильин. Переигрывают, обходят в дриблинге встающих на их пути немцев Сальников и Нетто, рвется вперед натянутый как струна худой Масленкин. Нет, наша сборная не навалилась на противника с отчаяния, как нередко бывает при таком счете, она играет широко, сноровисто, быстро.

Оказавшись в проигрышном положении, наши закатили игру, заставившую немцев сбиться с ног, игру, исполненную злого спортивного вдохновения. Оттого ли, что международные встречи в те годы были редкостью, но наши команды, и сборная, и клубы, проводили их с нескрываемой, открытой страстью. Матч со сборной ФРГ в этом смысле был наиболее ярким. Невозможно забыть его последние полчаса, то неколебимое упорство, с которым наши накатывали атаку за атакой, ту самолюбивую уверенность в себе, которая помогала им все делать лучшим образом.

2:2. Болельщики стали ещё сильнее поддерживать криками сборную СССР. С 60-ой по 75-ую минуты советские футболисты прижали немцев к воротам, не позволяя им даже контратаковать. А по воротам Херкенрата было нанесено 10 ударов, один из которых увенчался голом на 69-й минуте. Игорь Нетто описывал этот гол так:

Мы с Анатолием Масленкиным подключились в атаку. Нападающие немецкой команды не успели за нами. Вообще предложенный нашей сборной темп был уже, видимо, не под силу соперникам. Масленкин отпасовал мяч, я в одно касание — ему. Толя с ходу бьет — гол!

Игорь Нетто и Анатолий Маслёнкин разыграли классическую «стенку», и Маслёнкин умело воспользовался моментом для удара по воротам ФРГ, пробив с 18 метров. Счёт стал 2:2, Херкенрат был бессилен. Понадобилась пауза, чтобы немцы отправили мяч к центру поля.

3:2. И вот вскоре левый край Сергей Сальников сделал передачу с подкруткой в штрафную площадь, где было очень много игроков сборной СССР. Головой пробил Николай Паршин, но Позипаль чудом сумел вынести мяч из ворот, но не судьба...

Анатолий Ильин первым успел к мячу и хлёстким ударом поразил немецкие ворота. Счёт стал 3:2 в пользу команды СССР, шла 73-я минута игры.

В том же темпе советская команда провела концовку, но счёт не отразил её большого игрового превосходства. А вот немцы так и не смогли заставить в третий раз Льва Яшина вынимать мяч из сетки ворот.

Овации болельщиков. 3:2. Когда переполненный стадион праздновал решающий гол в ворота немецкой команды, победный гул слышали пассажиры и провожающие на Белорусском вокзале.

Игра завершилась победой сборной команды СССР со счётом 3:2. Об игровом преимуществе говорят и удары в створ ворот 32 против 17.

«Советская команда, – писал западногерманский спортивный еженедельник, – доказала своей великолепной игрой могучую силу русского футбола. Никогда еще Советы не обладали таким великолепным игровым ансамблем».

По мнению спортивных обозревателей, это был потрясающий, неповторимый футбол. Многие считают этот матч лучшей игрой сборной СССР за всю ее многолетнюю историю. К тому же в первый и последний раз Советская сборная победила действующих чемпионов мира.

Наша сборная в тот раз не задавила, а чисто переиграла противника, потому-то матч и запомнился. Играли так, что на майках трепетали и пульсировали буквы «СССР», с полной самоотдачей.

После игры был банкет, но и там мы с немцами очень-то не общались. Они пили только вино, а мы - все, что давали. К немцам подходили лишь те, кто постарше: Яшин, Нетто... А остальные просто чокались с ними, мы же давали себе отчет: кто мы, а кто они - чемпионы мира. (А.Исаев)

Все были счастливы в тот день: футболисты, тренеры, болельщики. Не скрывали удовлетворения и в верхах. Причём там не ограничились словами благодарности. Через некоторое время участникам матча подарили по телевизору марки "Темп" с чёрно- белым изображением. Цветных тогда не было.

Этот матч оказался первым шагом к нормализации отношений с Германией - его можно назвать матчем примирения.

Самовары. Инвалидов, жертв войны, на игре было немало. Повторюсь, около десяти тысяч.

И вдруг, когда этот матч был объявлен (еще до того, как ФРГ заключило наконец-то договор с СССР), самовары возникли как из-под земли, их было несколько тысяч, они катились по всем тротуарам к стадиону "Динамо" и вот что там произошло.  Я был с поэтом-фронтовиком Евгением Винокуровым. Поверьте мне, видавшего все ужасы войны, Винокурова трясло от страха и ужаса, что может произойти, потому что инвалиды… (Е.Евтушенко)

Руководители страны, которая одолела фашизм, стыдилась своих воинов-победителей, потерявших парадный вид, и готовы были ради соблюдения внешней благопристойности упечь обездоленных людей в настоящие резервации.

Сколько их вообще, «самоваров»? Согласно данным статистического сборника «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил», во время Великой Отечественной демобилизовано 2 576 000 инвалидов, в том числе 450 000 одноруких или одноногих, из которых половина без обеих конечностей, лишь "краник" торчит. Первые массовые облавы, когда искалеченных ветеранов войны забирали в интернаты в том числе с городских улиц, прошли в конце 1940-х. По распоряжению товарища И. Сталина. Их ссылали на Валаам, а также в специальный дом инвалидов в Вознесенском монастыре в Горицах, что на реке Шексне и в другие места. В последствии Никита Сергеевич даже превзошел в этом деле "отца народов".

Вечером, когда у пристани внизу пришвартовывались и отчаливали московские, питерские и другие трехпалубные пароходы с пассажирами на борту, нищие „самовары“ давали концерт, зарабатывали на выпивку. С течением времени водка не расслабляла, так что некоторые, которые так и не смогли принять такую жизнь, просто кончали с собой.

«Я навсегда запомнил валаамское кладбище. Без надгробий, без имен, только три гнилых, упавших столбика — страшный памятник беспамятства, бессмысленности жизни, отсутствия какой-либо справедливости и платы за подвиг». Это свидетельство человека, побывавшего на Валааме в прежние времена.

200 тысячах бывших советских солдат фактически обрекли на жизнь в суровых условиях неволи — как зэков! — лишь за то, что в бою с врагом их не убило, а «всего лишь» искалечило!

Переговоры с Аденауэром. Футбол футболом, но надо было налаживать мирные отношения. Помимо футбольного, было еще одно приглашение из Москвы в этом же 1955 году - был приглашен для правительственных переговоров федеральный канцлер Конрад Аденауэр.

В Советском Союзе находились 39 тысяч немецких пленных, которые работали во многих уголках страны. Они строили дороги, восстанавливали Днепрогэс и Донбасс, возводили предприятия, творили советский атомный проект, создавая первую советскую атомную бомбу (Н. Риль, М. Арденне, Г. Герц, П. Тиссен и др.) и советскую ракетную технику на базе немецкой Фау-2, используя пленных немецких инженеров-ракетчиков, военные трофеи этих ракет, узлы и детали ракеты и техническую документацию и чертежи. Пленные работали «по-стахановски»: средняя норма выработки обычно превышала 130 процентов. В крупных городах, в частности, в Москве, сохранились дома, возведенные их руками: на Кутузовском и Ленинском проспектах, в Тушине, в Измайлове.

Помните, как у Высоцкого:

Вели дела обменные
Сопливые острожники —
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.

Не только ножики, но и ножницы, зажигалки, примусы, фонари, карбидные лампы – все, что они мастерили, а потом обменивали с пацанами на еду.

Переговоры в Кремле были очень напряженными, два лидера – председатель Совета министров СССР Никита Хрущев и Аденауэр несколько раз срывались на крик. В один из моментов раскрасневшийся от ярости Хрущев показал Конраду кулак. Тот не остался в долгу и ответил таким же угрожающим жестом.

Хрущев, готовясь к переговорам, и сам был готов отпустить всех пленных. Правда, сделать это он планировал не только в качестве жеста доброй воли, но и в обмен на уступки экономического характера. Теперь же, хозяина Кремля неприятно поразила настойчивость собеседника. В ходе общения, когда стало ясно, что ни одна из сторон не готова к компромиссу, Никита Сергеевич в горячке выпалил: - Я прежде увижу вас в аду, чем соглашусь с вами по этому вопросу! Конрад Аденауэр среагировал мгновенно: - Если Вы увидите меня в аду, то лишь потому, что первым туда попадете. После этих слов, Хрущев потерял всякое самообладание и стал винить канцлера в том, что это его народ привел к власти Гитлера, погубившего миллионы людей. Аденауэру и здесь было, что ответить:

- Я ушел с поста мэра Кёльна, как только нацисты пришли к власти и отказался встречаться с фюрером, когда он прибыл в город. А руководители вашей партии, если Вы не забыли, товарищ коммунист, тесно сотрудничали с Адольфом, пока я сидел в застенках гестапо.

Но, в конце концов, обе стороны пришли, как сейчас выражаются, к консенсусу.

Они договорились о нормализации двусторонних отношений и согласились обменяться посольствами. Кроме того, представители Кремля дали устное обязательство отпустить всех остававшихся пленных.
Вскоре вышел указ «О досрочном освобождении германских граждан, осужденных судебными органами СССР за совершенные ими преступления против народов Советского Союза во время войны».
После этого потянулись на родину эшелоны с Гансами, Йоганнами, Петерами, Фрицами, Германами. Дома их встречали как героев, звучали даже предложения учредить специальную награду за длительное пребывание в советском плену.

Эпилог. Когда у Евгения Евтушенко спросили почему он написал стихотворение через 54 года после того, как состоялась та игра, то он с горечью ответил:

«Очень велико было разочарование от нынешних выступлений нашей сборной и всего, что происходит вокруг нее. Я хотел передать нынешним футболистам ощущение от игры Севы Боброва, Игоря Нетто – они играли так, что пульсировали буквы СССР на их майках».

Болельщик со стажем, ныне покойный Е. Евтушенко отметил, что засилье иностранных легионеров губит российский футбол и с этим надо кончать. Это путь в никуда.

"Я дал это стихотворение внутри к моей книге о футболе, с портретами лучших наших игроков – Боброва, Хомича, всех героев, чтобы в наших футбольных школах читали, изучали эту книгу. И товарищ Мутко, к сожалению, не соизволил меня принять, хотя заранее мы договорились с ним издать эту книгу".

ТАБЛО.

СССР - ФРГ - 3:2 (1:1). 21 августа 1955 года. Стадион "Динамо". Судья: Уильям Линг. Голы: Паршин, 16-я минута (1:0) Вальтер, 29-я минута (1:1), Шефер, 52-я минута (1:2), Масленкин, 69-я минута (2:2), Ильин, 73-я минута (3:2).

"Вернитесь в тот матч и увидите там:
кончаются войны не жестом Фемиды,
а только, когда, забывая обиды,
войну убивают в себе инвалиды,
войною разрезанные пополам".

Когда переполненный стадион праздновал решающий гол в ворота немецкой команды, победный гул слышали пассажиры и провожающие на Белорусском вокзале.

Да... Кончаются войны не жестом Фемиды - пора бы и нынешним правителям об этом вспомнить.

_____________________________________________________________________________________

*Использованы стихи Е. Евтушенко и В. Высоцкого, их воспоминания, а также воспоминания писателей Л. Филатова, Ю. Нагибина, футболистов И. Нетто, А. Исаева, А. Татушина и других.

**использованы фото из Инета и хроники тех лет, а также из немецких источников, в т.ч. из фильма Thomas Grimm "Der Kracher von Moskau"

Всем всех благ и удачи! Автор.

9 января – день рождения легендарного спартаковского футболиста Игоря Нетто (1930-99). Нетто был и остаётся одним из лучших футболистов не только в истории Спартака, которому посвятил всю свою игровую карьеру, но и в истории всего отечественного футбола в целом.

Игорь Александрович внёс большой вклад в дело прославления советского футбола на международной арене: он был капитаном сборной СССР на победных Олимпийских играх-1956 и на победном же Чемпионате Европы-1960.

За Спартак Нетто провёл 404 матча (6-й показатель в истории клуба), забил 4 десятка мячей, что впрочем, не являлось его главной игровой задачей – таковыми были конструирование атак и проделывание необходимого объёма работы.

С красно-белыми Нетто выиграл целый ряд титулов (скрупулёзно подсчитывать трофеи – несолидно для настоящих ценителей футбола). 13 раз Нетто попадал в Список 33 лучших футболистов сезона в СССР (12 – под 1-м номером); больше только у Льва Яшина и Олега Блохина.

С 1966 года Игорь Нетто был членом КПСС. Членство в Партии отнюдь не означало, что человек является настоящим коммунистом. Но судя по поступкам Нетто был таковым.

На ЧМ-1962, в матче между сборными СССР и Уругвая, случился один из самых легендарных эпизодов в истории футбола: советская команда не по правилам забила гол; первоначально мяч засчитали, но Нетто сообщил о нарушении арбитру и взятие ворот было отменено.

Конечно, желающие принизить этот поступок советского игрока, могут привести в пример ряд аналогичных поступков других футболистов. Но здесь есть одна тонкость: все они имели место в рядовых матчах.

В случае же с Нетто надо отметить следующее. Во-первых, это была не какая-то проходная игра, а матч Чемпионата мира. Во-вторых, это была главная игра группового этапа, решавшая, кто выйдет в плэй-офф. В-третьих, дело было при ничейном счёте (СССР в итоге всё равно выиграл), а не при перевесе в несколько мячей, исходя из которого советская команда легко могла бы себе позволить роскошь добровольно отказаться от забитого гола.

Это был характерный поступок Советского человека – достойного, честного, порядочного человека, неспособного на подлость, нетерпимого к несправедливости в любых её проявлениях.

Таких людей ещё с конца 80-х (и по сей день) ублюдочные антисоветчики с гнилым внутренним содержанием и недостойными поступками презрительно называют "Совок".

Почему? Потому что "Совок", Homo Soveticus – это большая высота! Высота в нравственном, культурном, поведенческом плане. И слабакам, сильно недотягивающим до этой высоты, только и остаётся, что исходить завистливой желчью и бессильной злобой!

Ведь из всех многочисленных потерь, случившихся в результате развала СССР, наверное, главная – это потеря порядочности, человечности, отзывчивости, присущих советским людям и советскому обществу.

Специально поясняю для законченных дегенератов (ибо среди антисоветчиков таковых особенно много): сказанное выше отнюдь не означает, что в СССР все и каждый были порядочными, человечными, отзывчивыми; это означает то, что таковых в СССР было гораздо больше, чем, например, в сегодняшней дырэфии.

Везде и всегда были, есть и будут как достойные люди, так и гнилые. Но вот количество тех и других может быть разным. В СССР было больше первых, в либерастическо-дерьмократической дурэфии – вторых. Достаточно сравнить поступок Нетто с поступками кокорина, мамаева, дзюбы, акинфеева, широкова, аленичева, аршавина, титова и т.д.

9 января – день рождения легендарного спартаковского футболиста Игоря Нетто (1930-99). Он был и остаётся одним из лучших футболистов не только в истории Спартака, которому посвятил всю свою игровую карьеру, но и в истории всего отечественного футбола в целом.

Нетто внёс большой вклад в дело прославления советского футбола на международной арене: он был капитаном сборной СССР на победных Олимпийский играх-1956 и на победном же Чемпионате Европы-1960.

За Спартак Игорь Александрович провёл 404 матча (6-й показатель в истории клуба), забил 4 десятка мячей, что впрочем, не являлось его главной игровой задачей – таковыми были конструирование атак и проделывание необходимого объёма работы.

С красно-белыми Нетто выиграл целый ряд титулов (скрупулёзно подсчитывать трофеи – несолидно для настоящих ценителей футбола). 13 раз Нетто попадал в Список 33 лучших футболистов сезона в СССР (12 – под 1-м номером); больше – только у Льва Яшина и Олега Блохина.

С 1966 года Игорь Нетто был членом КПСС. Членство в Партии отнюдь не означало, что человек является настоящим коммунистом. Но судя по поступкам Нетто был таковым. На ЧМ-1962 в матче между сборными СССР и Уругвая случился один из самых легендарных эпизодов в истории футбола: советская команда не по правилам забила гол, первоначально мяч засчитали, но Нетто сообщил о нарушении арбитру и взятие ворот было отменено.

Конечно, желающие принизить этот поступок советского игрока, могут привести в пример ряд аналогичных поступков других футболистов. Но здесь есть одна тонкость: все они имели место в рядовых матчах.

В случае же с Нетто надо отметить следующее. Во-первых, это была не какая-то проходная игра, а матч Чемпионата мира. Во-вторых, это была главная игра группового этапа, решавшая, кто выйдет в плэй-офф. В-третьих, дело было при ничейном счёте (СССР в итоге всё равно выиграл), а не при перевесе в несколько мячей, исходя из которого, советская команда легко могла бы себе позволить роскошь добровольно отказаться от забитого гола.

Это был характерный поступок Советского человека – достойного, честного, порядочного человека, неспособного на подлость, нетерпимого к несправедливости в любых её проявлениях. Таких людей ещё с конца 80-х (и по сей день) ублюдочные антисоветчики с гнилым внутренним содержанием и недостойными поступками презрительно называют "Совок".

Почему? Потому что "Совок", Homo Soveticus – это большая высота! Высота в нравственном, культурном, поведенческом плане. И слабакам, сильно недотягивающим до этой высоты, только и остаётся, что исходить завистливой желчью и бессильной злобой!

Ведь из всех многочисленных потерь, случившихся в результате развала СССР, наверное, главная – это потеря порядочности, человечности, отзывчивости, присущих советским людям и советскому обществу.

Специально поясняю для законченных дегенератов (ибо среди антисоветчиков таковых особенно много): сказанное выше отнюдь не означает, что в СССР все и каждый были порядочными, человечными, отзывчивыми; это означает то, что таковых в СССР было гораздо больше, чем, например, в сегодняшней эрэфии.

Везде и всегда были, есть и будут как достойные люди, так и гниды. Но вот количество тех и других может быть разным. В СССР было больше первых, в либерастическо-дерьмократической эрэфии – вторых. Достаточно сравнить поступок Нетто с поступками кокорина, мамаева, дзюбы, акинфеева, широкова, аленичева, аршавина, титова и т.д.

9 января 1930 года родился Игорь Нетто – один из лучших футболистов не только в истории Спартака, которому посвятил всю свою игровую карьеру, но всего отечественного футбола в целом. Нетто внёс большой вклад в дело прославления советского футбола на международной арене: он был капитаном сборной СССР на победных Олимпийский играх-1956 и на победном Чемпионате Европы-1960.

Нетто прославился не только футбольными, но и человеческими качествами. Именно с ним связан один из самых легендарных эпизодов в истории футбола. В 1962 году, в матче между сборными СССР и Уругвая, случился гол, забитый советской командой не по правилам; Нетто сообщил об этом арбитру, и мяч был отменён.

Здесь важны два обстоятельства: во-первых, это была не какая-то рядовая игра, а матч Чемпионата мира, да ещё и решавший, кто выйдет из группы в плэй-офф; во-вторых, дело было при ничейном счёте (СССР в итоге всё равно выиграл), а не так, что советская сборная вела с крупным счётом и, исходя из этого, легко могла себе позволить роскошь – отказаться от забитого мяча.

Это был характерный поступок Советского человека – достойного, честного, порядочного человека, неспособного на подлость, нетерпимого к несправедливости – в любых её проявлениях. Таких людей, ещё с конца 80-х (и по сей день) ничтожные недолюдишки с гнилым внутренним содержанием и недостойными поступками презрительно называют "совок".

Почему? Потому что "совок", Homo Soveticus – это большая высота! Высота – в нравственном, культурном, поведенческом плане. И слабакам, сильно недотягивающим до этой высоты, только и остаётся, что исходить завистливой желчью и бессильной злобой!

9 января отечественный футбол отметил круглую дату: исполнилось 90 лет со дня рождения легендарного советского футболиста и тренера Игоря Александровича Нетто. В Москве прошла серия мероприятий памяти спортсмена. Ближайший тур чемпионата России, который пройдет в марте, решено посвятить Нетто.

Игорь Нетто (1930 - 1999) - футболист, капитан московского "Спартака" и сборной СССР 1950-60-х годов. Пятикратный чемпион СССР и трехкратный обладатель Кубка СССР; чемпион Олимпийских игр 1956 года и чемпион Европы 1960 года.

Помимо игровых достижений, титулов и многолетнего лидерства в клубе и сборной, Игорь Нетто также знаменит джентльменским поступком на чемпионате мира по футболу 1962 года в Чили. Во время матча СССР - Уругвай при счете 1:1 мяч после удара советской команды снова оказался в воротах южноамериканцев. Судья был готов засчитать гол, несмотря на то, что мяч пролетел в ворота соперника через дырку в боковой сетке. Советский капитан жестами убедил арбитра, что гол засчитывать не надо. Тем не менее, в концовке игры сборная СССР смогла забить во второй раз и одержать победу. Эту историю хорошо знают любители футбола. Поступок Нетто считается образцом "фэйр-плей" (принципа честной игры).

В день 90-летия великого игрока издание "Спорт-Экспресс" опубликовало статью "Легендарный поступок Игоря Нетто на ЧМ-62. Что это было?" с цитатами футбольного историка Акселя Вартаняна. Основной посыл материала - такого эпизода на самом деле не было, все это миф советской пропаганды, Нетто такого не совершал.

Позиция аргументируется следующим: якобы после ЧМ-1962 Игорь Нетто выпустил автобиографическую книгу, в которой об эпизоде с отмененным голом ничего не сказано, зато это появилось во втором издании книги в 70-е годы. Вартанян уверенно указывает, что история была придумана корреспондентами "Комсомольской правды" в конце 60-х - начале 70-х.

Цитата из статьи "Спорт-Экспресса":

Наших журналистов не было на чемпионате мира (разве что один Лев Филатов), а все материалы в газеты отправляли корреспонденты ТАСС, работавшие в Чили. Ни один из них не написал про слова Нетто. Сообщалось лишь, что были споры и отмена гола. Нетто после турнира издал книгу, где также ни слова об этом эпизоде не написал. В 1972 году произошло второе издание книги, где история с голом уже появилась. Откуда? Оказывается, в конце 60-х-начале 70-х в газете «Комсомольская правда» была рубрика «Так поступают советские спортсмены». Пропагандистско-воспитательная. И какой-то корреспондент написал эту историю с Нетто. Отсюда она и пошла.

Сам Нетто, кроме как в книге, об этой истории нигде не рассказывал. И, главное, в первой книге миф еще не родился. От себя он не мог его рассказать. А после публикации «Комсомолки» Нетто включил этот эпизод в повествование. Может, даже не по своей воле. Видимо, сказали. Написал, кстати, очень скромно.

Не обошлось и без страшилок про советское руководство:

А теперь представьте историю: счет 1:1, последняя игра в группе, СССР же точно нельзя было проигрывать. Это значило бы невыход из группы. А вы представляете, как тогда наши «верхи» реагировали на неудачи? Как Нетто мог взять на себя такую ответственность, когда играть еще 10 минут, и уругвайцы атаковали? Не сносить ему тогда головы.

В тот же день в сети появились недовольные отзывы болельщиков на эту статью. Хотя бы по той простой причине, что основной аргумент Вартаняна из этого материала очень легко проверить и опровергнуть. Он утверждает, что в первом издании книги Игоря Нетто эпизод в Чили вообще не упоминался.

Книга Игоря Нетто "Это - футбол" действительно выходила в двух изданиях - в 1964 и 1974 годах:

Отложим в сторону второе издание и полистаем первое. Вот это, с синей обложкой.

На страницах 40-42 подробно рассказано о том, как Игорь Численко ударил по воротам, как протестовали уругвайцы и как он, Нетто, подтвердил арбитру, что гола не было. Минутку, как же так? "Спорт-Экспресс" нас уверял, что ничего подобного в этом издании книги нет.

Это точно нужное нам издание и год? Смотрим сзади: "Сдано в набор 19/VII-1963 г.".

Правду ли написал автор статьи, говоря о том, что в первом издании Нетто не было ни слова об эпизоде с голом? Чистейшую неправду. Также становится ясно, что "Комсольская правда" никак не могла придумать эту историю для пропагандистской рубрики в 70-е годы, ведь она была описана в книге задолго до этого - уже на следующий год после ЧМ-1962.

Конечно, все это не доказывает, что история полностью реальна и пересказана достоверно, но зато полностью опровергает писанину, которую выдала газета.

Кстати, вот что еще пишет автор:

Я говорил с Виктором Понедельником, Валентином Ивановым, Игорем Численко — участниками того матча, и ни один не подтвердил эту версию. Понедельник вовсе стоял рядом с эпизодом и сказал, что этого не было.

Виктор Понедельник, тоже выдающийся советский футболист, в конце нулевых действительно говорил, что такого эпизода не помнит. Однако вот что говорил сам Понедельник в 1999 году:

Виктор Понедельник: Нетто в матче с Уругваем сам подбежал к судье

— Мы тогда и не могли подозревать, что тот мяч, забитый в ворота сборной Уругвая через дыру в боковой сетке, станет благодаря честности Нетто столь знаменитым. Нам его поступок казался нормой тогда, понимаете? Тем более что у Уругвая мы все равно выиграли, правда, проиграли потом в четвертьфинале Чили. Тот незасчитанный гол быстро затушевался, снивелировался... Кстати, мы его на поле и не праздновали. И я, и Валя Иванов тоже видели, что мяч попал в ворота через дыру в боковой сетке, так что мы пошли назад, думая, что судья это тоже видел и назначил удар от ворот. И вдруг смотрю — Нетто бежит к судье, машет руками. Перевожу взгляд на арбитра — тот, оказывается, показал рукой на центр. Игорь ему объяснил ошибку — жестами и немного по-английски. И матч продолжился. Вообще, мое убеждение — честнее человека, чем Игорь, я не видел. И лучшего, чем он, полузащитника тоже назвать не могу. Если брать в паре с Валерой Ворониным, думаю, никто ни тогда, ни в современном футболе уровня этой связки не достиг.

Источник: "Коммерсант", 31.03.1999

Непонятно, зачем "Спорт-Экспресс" опубликовал статью, аргументы из которой на раз-два проверяются и оказываются неправдой. И самое главное - зачем делать это в день 90-летия великого советского футболиста?