Октябрь в этом году выдался мокрым. Чуть ли не каждый день, с неба срывался снежок и пытался застелить землю, как-будто стараясь скрыть от людских глаз грязь и мусор, валявшийся где попало. Земля сопротивлялась, мгновенно превращая снег в такие же грязные лужи, в которых отражалось низкое серое небо. Старик переступил через одну из них и, что-то пробурчав себе под нос, направился дальше, оглядываясь по сторонам, негромко вздыхая и покачивая головой. Вдруг, резко остановившись, он запрокинул голову, прислушиваясь. Немного помедлив, он прибавил ходу и направился к одной из воронок.
- Что у тебя тут случилось?
- Ты кто? - боец правой рукой неуклюже вскинул автомат, а левой схватился за живот, из которого, пропитывая грубую ткань, сочилась красная жидкость. Резкие движения заставили лицо солдата сморщиться от боли. Автомат тут же упал на землю.
- Дед Пихто, - ответил старик, - что там у тебя? Зацепило?
- Зацепило, зацепило... Дед, сходи за помощью, а? Я сам до наших не доползу.
- Не, сынок, не пойду. Они меня все равно слушать не станут.
- Станут, дед! На, возьми мой смертник. Скажи, что я тут живой.
- Оглох что ли? Говорю ж - не будут меня слушать.
- Ну ты и сволочь! Видишь же - помираю. Что ты за человек?!.
Старик подошел поближе и наклонился над солдатом.
- Дай погляжу. Руку убери.
- Нечего там глядеть. Осколок...
- Беда, - вздохнул старик и огляделся по сторонам, - не жилец... Ну ладно, помогу чем смогу.
Две минуты прошли в тишине. Старик стоял рядом и оглядывался по сторонам.
- Дед!
- А?
- Ну помогай, чего стоишь? Не видишь, хреново мне?!
- Помолчи, сынок, не трать силы. Пригодятся еще. Видишь, снег тает?
- И что? - солдат посмотрел на землю.
- И то, что хорошо это. Вот когда перестанет таять, будет плохо.
- Мать твою, дед! Ты... Иди отсюда к чертям! Издевается еще надо мной...
- А я тебе говорю - послушай старого человека! Пока тает, все не так уж и плохо. Плохо будет, когда... - старик прищурился и уставился куда-то вдаль, - ага... Вот уже хуже. Значит так, сиди тут и не дергайся, понял? Как мышка.
- Да пошел ты...
Дед, не обращая внимания на слова парня, направился навстречу приближающемуся силуэту. Через несколько десятков шагов они встретились.
- Опять ты, старик? - прошипела фигура в капюшоне.
- Ага, я. Потеряла кого? - добродушно ответил он.
- Не мешай мне, старый. Я чую... Где он?
- Кто?
- Мой... Где он?
- Не знаю я про кого ты мне говоришь. Кто твой то?
- Я чую его, он где-то здесь... Еще живой...
- Да нету тут никого вроде, - старик развел руки в стороны.
Смерть мотала головой из стороны в сторону, хищно принюхиваясь.
- Здесь, тут он, - прошипела она.
- Ну ладно, сдаюсь, - покачал дед головой и махнул в ту сторону, откуда пришла смерть, - там он лежит, у оврага.
- Я там была. Там нет никого.
- Ну, значит мимо прошла, бывает... Пойдем, покажу.
Сделав несколько шагов в противоположную от солдата сторону, смерть резко остановилась.
- Есть кто живой? - со стороны деревни показалось несколько человек. Они шли цепью, внимательно смотря себе под ноги. Старик заметно побледнел.
- Пойдем быстрее, а то найдут его раньше тебя, останешься сегодня с носом.
Смерть недоверчиво покосилась на него, затем оглянулась в сторону приближающихся людей, но все таки зашагала вслед за своим проводником. Они уже почти подошли к оврагу, как сзади снова раздался окрик.
- Живые есть?
И тут же послышался слабый голос солдата.
- Я... Здесь я...
Смерть, оскалившись хищными зубами, толкнула старика в грудь. Тот, еле удержавшись на ногах, схватил ее за длинный подол двумя руками. Длинная рука наотмашь ударила его по лицу, дед на секунду разжал ладони, но тут же попытался снова ухватиться за ее длинные одежды. Рука схватила воздух и он упал лицом в грязь.
- Стой, снег еще тает! Стой, сволочь черная!
Смерть огромными прыжками приближалась к раненому бойцу. С другой стороны к нему бежали люди из розыскной команды. Старик, с трудом поднявшись на ноги, смотрел на разворачивающуюся драму. Расстояния стремительно сокращались...
***
- Дед, видишь, спасли меня, а ты говорил...
Солдата медленно несли на носилках. Старик ковылял рядом.
- Кстати, а что ты там про снег говорил? При чем тут снег то?
- При том, сынок, что слушать меня нужно было, - тяжело вздохнул старый, - сказал же тебе - сиди тихо. Чего орал?
- Как это чего? А как бы они меня нашли? Ты ж не захотел мне помогать. Так что там со снегом? Вроде не тает уже. Белое все.
- Вот в том то и дело, что не тает, - старик взял солдата за руку и приподнял так, чтобы ее было видно бойцу. Прямо на безжизненной ладони возвышался небольшой сугробик снега.
- Ладно, сынок, счастливого пути. Прости меня, что не уберег, - старик виновато улыбнулся и растворился в воздухе.
Радмир вернулся домой уже за полночь.
- Где ж мне беглеца то этого искать? - сказал он сам себе, укладываясь на лавку, - с такой женушкой, кто угодно сбежит. Я б точно смотался. Небось жизни ему совсем не дает. Вот интересно, что его заставило на ней жениться? Хотя, что уж там... У нас, у людей, разве не так? Иной раз посмотришь на парочку и думаешь - как же вас угораздило то? Вот живет себе человек, а потом - раз! И мысль в голову - что-то скучновато, а не найти ли мне человека, который душу из меня вынет, пилить будет каждый день, орать на меня? Много ж таких семей... Не все конечно, большинство - хорошие, да примерные. Живут в ладу и радости, и соседи у них всегда хорошие, и дети воспитанные. В доме порядок всегда.
Радмир повернулся набок и открыл глаза.
- Ты вот, к примеру, почему не женатый, а?
Темнота ответила ему тишиной и поскребыванием мышинных лапок где-то в подполе.
- Спишь что-ли? - молодой человек вздохнул, - ну спи. И мне надо бы выспаться.
Дремота уже стала окутывать его сознание, показывая какие-то разномастные картинки и отрывки диалогов, как одна мысль, внезапно пришедшая в голову, заставила его вскочить с лавки.
Радмир подскочил к столу и, трясущимися руками зажег лучину. По стенам комнаты заплясали тени. Но не те, которые он хотел увидеть.
- Домовой! Где ты? Покажись!
Снова тишина. Радмир кинулся к печке и, аккуратно достал с нее блюдце. Молоко было нетронуто. Поставив ее обратно, он быстро оделся и выскочил на улицу.
- Вышата! Открой! - Радмир еще раз стукнул по двери соседа и замер, прислушиваясь. Тихие, крадущиеся шаги приблизились к двери.
- Кого там нелегкая принесла? - послышался женский голос.
- Вышата дома? - спросил молодой человек.
- Радмир, ты что-ли? Нету его.
- А где?
Вопрос немного озадачил собеседницу, но она быстро сообразила, что не обязана отчитываться перед ночными гостями о местонахождении своего мужа.
- Тебе какое дело? Нету и всё. По делам ушел.
- Открой, Аксинья! Дело срочное!
- Какая такая срочность посреди ночи? Совсем что-ли из ума выжил? Эх, жениться тебе надо, Радмир! Не стал бы ты тогда по ночам в чужие дома ломиться!
- Аксинья! Ты меня потом, в следующий раз жизни поучишь. Открой дверь! Очень срочное дело, говорю ж!
Несколько секунд прошли в тишине, после чего лязгнул запор и дверь приотворилась. Аксинья стояла на пороге, подперев бока руками.
- Ну?
- Дай пройти, я ненадолго, - Радмир отодвинул в сторону хозяйку и шагнул в сени.
- Ты чего, окаянный? Что случилось то?
- Пока ничего.
- Ну, а что ж тогда... Ты куда пошел?!
Радмир, не обращая внимания на крики хозяйки, быстро направился к печи. Беглым взглядом, осмотрев комнату, он отодвинул шторку. Вышата, не ожидавший такого разворота событий, смотрел на него удивленно-испуганными глазами и хлопал ресницами.
- Радмир, друг мой, ну я ж говорил - отдам я тебе долг! Ну нет сейчас возможности...
- А ты давно дома? - ухмыльнулся гость.
- Давно, а что?
- Так ты пойди жене скажи, что ты уже пришел, а то она думает, что тебя еще нету.
- Да? Так я сейчас, мигом. Не заметила, наверное, - притворным голоском удивился Вышата и принялся слазить с печи.
Аксинья не заставила себя долго ждать и зашла в комнату, продолжая выкрикивать обвинения в адрес Радмира.
- Я ж говорил - дело срочное, а ты не верила, - улыбнулся парень, - вон, муженек твой на печи лежит и в ус не дует, а ты его у окошка сторожишь.
- Так он это... - смутилась хозяйка. Даже при тусклом свете можно было рассмотреть, как она покраснела. Не найдя слов, она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
- Радмир, соседушка, вот завтра отдам я тебе все, что должен! Клянусь!
- Год уже клянешься, Вышата. На том свете уже, небось, книжка записей твоих клятв закончилась.
- Да отдам, я просто...
- Выйди отсюда на минуту.
- А чего? Зачем это?
- Выйди, я сказал! И побудь там, пока не позову, ясно?
Сосед кивнул и мигом выскочил наружу. Радмир сел на пол и осмотрелся по сторонам.
- Хозяин, здесь ты? Не прячься, не со злом и не из любопытства я пришел. Помощь твоя нужна, да совет. Покажись, да помоги мне хоть словом.
Снова тишина.
- Беда у меня случилась. Помоги, а?
За спиной скрипнула дверь и послышались маленькие шажки. Радмир облегченно вздохнул.
- Ну хоть ты здесь, - бросил он через плечо, - тут дело такое... Пропали два твоих родственника. Один с моего дома, другой - с соседней улицы, может знаешь, Кикимора истеричная еще у него в женах. Я уж и не знаю, что думать. Может ты видел что, слышал?
Шаги прекратились.
- Я обернусь, не против? - спросил парень.
- Обернись, - ответил детский голос.
Радмир резко повернул голову.
- Златка? Ты чего не спишь?
Вышата был человеком хоть и жадным, но с большим сердцем. Так получилось, что не дал им с Аксиньей Род детей. А несколько лет назад подкинула чья-то темная душа девчушку маленькую прям к порогу дома главы деревни. На общем сборе решили пристроить ее в семью какую-нибудь. А что делать? Не на улице же оставлять... Вышата первым вызвался удочерить малышку. На том и порешили. С тех пор и стала жить она в их доме. Назвали девчонку Златой за редкой красоты золотистые локоны. Девочка росла молчаливой и скрытной. Ровесники часто дразнили ее и называли то подкидышем, то нежданкой, а она лишь смотрела на них исподлобья, да сопела. С Радмиром у нее сразу же сложились дружеские отношения. Она часто приходила и сидела с ним во дворе. Он строгал ей деревянные свистульки и делал куколок из соломы. Злата улыбалась и благодарно смотрела ему в глаза, прижимая к груди новую игрушку. Так и сейчас, она стояла, держа в руке одну из подаренных им поделок.
- А ты с кем сейчас разговаривал? - спросила она, слегка прищурив один глаз.
- Ни с кем, Златка, сам с собой, - ответил Радмир и поднялся на ноги, - я тут потерял в прошлый раз...
- Когда это - в прошлый раз? Ты ж к нам не заходишь уже давно.
- Ну... вот когда заходил, тогда и потерял.
- А что потерял? - не унималась девочка.
- Так! Злата! А ну быстро спать! Вот же любопытная Варвара, носик не жалко свой? - улыбнулся Радмир и потрепал ее по голове, направляясь к выходу.
- А я знаю, кого ты ищешь, - серьёзным голосом сказала Злата, - нету его. Уже два дня, как нету, вот так то!
Дверь открылась и на пороге появилась Аксинья.
- Радмир, я конечно знаю, что ты со странностями, но ты будь добр, не наглей! Иди уже домой спать, чего ты тут шумиху устроил? Мужа моего выгнал во двор... Златочка, а ты чего тут? А ну-ка спать иди! Разбудили мы тебя, да? Видишь, дядьке приснилось что-то, он решил придти и нас всех разбудить. Но он уходит уже, не бойся. Он уже уходит! - повторила она, глядя суровым взглядом в глаза Радмиру.
Парень взглянул на Злату. Та медленно кивнула, глядя ему в глаза, и выбежала из комнаты.
Радмир потушил лучину, снова улегся на лавку и закрыл глаза.
- Значит все ушли... Вот это уже серьезно. А вот куда ушли - теперь мне голову ломать. Ладно кикиморин сбежал, это понятно, а вот мой зачем дом оставил? Чем я ему насолил? Вот вопрос... Завтра. Завтра будем искать. Сейчас спать.
Бетонная стена, к которой прижался Василий, выстрелила в его лицо очередью маленьких осколков.
- Ах ты ж, чтоб тебя! - ругнулся он, вытирая кровь со щеки, - ты смотри на них - стреляют, гады! Колька, а ну, шмальни-ка в их сторону.
Молодой красноармеец Николай Григорчук почти всю войну прожил под оккупацией. Когда фашисты захватили его родной Харьков, он ушел в партизаны, где и дождался солдат Красной Армии. Затем были проверки и допросы, но желание молодого человека отомстить за своих погибших друзей, пересилило все неурядицы и он был зачислен в ряды одного из соединений, продолжавших наступление. Он сразу сдружился с Василием. Точнее, Василий сам принял под свое крыло молодого паренька, чем-то неуловимо напоминавшего его сына, которого он не видел уже года три. Что с ним, где он - никакой информации не было с тех пор, как жена в одном из писем написала, что сын Сережка ушел добровольцем на фронт, несмотря на все наказы отца оставаться с матерью. Видимо он, как и многие его друзья, тоже накинули себе по паре лет, сказав военкому, что ему уже есть восемнадцать.
- Вась, ты гляди-ка! Это что, этот самый что-ли? - спросил лежащий, у угла полуразрушенного здания, Федор Богданович. Коренной минчанин, он встретил войну в своем родном городе, после чего пришлось отступать со всеми до самой Москвы. Но ни на минуту он не сомневался в том, что когда-нибудь он вернется в Минск и выгонит захватчиков из своего родного города.
- Кто? - Василий подполз к нему и аккуратно выглянул из-за угла.
- Ну, Рейхстаг или как его там? Где Гитлер сидит!
- Он самый, Федька, он самый. Дошли! - он похлопал Федора по плечу и отполз обратно, - сегодня-завтра будем там. Авось, и самого Гитлера этого в плен возьмем. Дадут нам сразу по звезде...
Фонтанчики от пуль снова пробежались по, уже и так выщербленной стене, к которой прижимались трое солдат. С одной стороны стена, с другой - обломки зданий, создавали небольшое углубление, которое могло хоть как-то обезопасить их от шальной пули.
- Твою ж... Колька! Ты чего там притих?
- Страшно, дядь Вась, - Николай прижался к стене и, обхватив винтовку двумя руками, смотрел на своего сослуживца, - сколько мы сюда шли - страшно не было, а сейчас страшно. Вроде как и конец уже скоро. До Берлина дошли, а помирать не хочется.
- А кто ж тебя помирать то заставляет, дурачок? - негромко рассмеялся Василий, - чуть-чуть потерпеть осталось. Ты это брось! Вон, за углом через площадь Рейхстаг уже! Соображаешь? Ну-ка перестань тут сопли разводить!
Николай кивнул и еще крепче сжал винтовку.
- Сейчас дождемся подкрепления и будем атаковать. Последний раз, Колька, представляешь? Всё! Конец! Один разок поднатужиться осталось, а потом...
Земля под ними содрогнулась, прервав речь Василия и, через несколько секунд, мир вокруг утонул в море огня, дыма и пыли.
- Наши... Артподготовка... Лежать... - Василий пытался перекричать грохот взрывов, но потом, поняв тщетность своих криков, схватил Кольку за воротник и толкнул вниз. Федор откатился от угла и вжался в землю. Огненный смерч закончился через пять минут и, тут же, сзади послышалось многоголосое эхо, слившееся в одно мощное "Ура!"
- Взвод! На штурм Рейхстага, к чертям собачьим его душу, зигзагами! Впере-е-е-ед! - Василий вскочил с места и ринулся к углу здания. Краем глаза он заметил, как вслед за ним из-под слоя пыли поднялись двое его боевых товарищей. На площадь, изрытую снарядами, с параллельной улицы уже выбегали солдаты соседних подразделений. Каждый хотел первым подняться по ступеням этого здания, к которому они столько шли.
- Не отставать! - крикнул он, оглянувшись через плечо и, тут же, споткнувшись обо что-то, упал на землю. Федор с Николаем тут же остановились и принялись поднимать упавшего товарища.
- Да сам встану, не останавливаться! - Василий обернулся и увидел, как сзади их догоняют другие красноармейцы, вбежавшие на площадь вслед за ними, - а ну бегом! А то не успеем Гитлера взять! - крикнул он и вскочил на ноги. Солдаты бежали прямо на них. Подобрав с земли винтовку, Василий развернулся лицом к Рейхстагу и, сделав пару шагов, увидел широко открытые глаза Николая.
- Чего раззявился? А ну... - он замолчал, увидев как сквозь молодого харьковчанина пробежал один из солдат. Обернувшись, он замер в изумлении. Солдаты бежали сквозь них, абсолютно их не замечая.
- Это еще что такое?
За бегущими вперед солдатами, со всех улиц и переулков, медленно выходили другие бойцы. В разорванных гимнастерках, в пятнах крови и пыли, они медленным шагом шли через площадь. И не было им числа. Уставшие, но с горящими глазами, устремленными на Рейхстаг, они молча шагали к нему. Через некоторое время вся площадь оказалась заполнена этими солдатами.
- Батя! - невысокого роста паренек кинулся к Василию и повис на его плече.
- Сережка! Сынок!!! Живой! Ты как тут?
- Да как и ты, бать! Только не живой я, - смутился солдат, - под Тихвином погиб, а ты где?
- Как это - погиб? - удивился, подошедший с Николаем, Федор.
- Ну как? Как и другие - Сергей задрал гимнастерку и показал всем страшную рану на груди.
- Твою ж... Сынок, да ты ж ранен! - Василий подхватил под руки сына.
- Бать! Не ранен, убит. Как и ты. И вы тоже, - немного смущенно добавил мальчик.
Товарищи переглянулись друг на друга. Федор схватил Николая за плечо и резким движением, развернул к себе спиной, одновременно задирая его гимнастерку.
- Матерь божья... - дымящийся осколок торчал в спине Николая, немного выглядывая наружу, - Вась, правду малец говорит... Видать, накрыло и нас там, у стеночки...
Солдаты замолчали, глядя друг на друга.
- Вот такие дела, - пожал плечами сын, - но ничего, главное - дошли! Победили! Смотрите!
На крыше Рейхстага появилось какое-то движение. Через несколько секунд над ним взметнулось и принялось развеваться на ветру алое знамя.
- Вот теперь точно победили! - Василий прижал к себе своего сына и закрыл глаза.
Миллионы глаз смотрели на это знамя. Миллионы душ, убитых в этой страшной войне, вместе с живыми шли до самого конца. Чтобы увидеть свое знамя над оплотом фашизма. Чтобы увидеть, что они погибли не зря. Чтобы победить...
- Армия! Парадным маршем! Левое плечо вперед! Шагом... Марш!
Они шли рядом. Русский солдат Василий, его шестнадцатилетний сын Сережка, украинец Николай, беларус Федор и еще миллионы и миллионы людей, сломавших хребет фашистам.
Они уходили гордо подняв голову.
Они сделали свое дело.
Они верили, что такое больше не повторится...
Чеканя шаг, они шли, растворяясь в лучах майского солнца.
10 мая.
Складывал свои дневники по порядку и случайно порвал папку. Халк предложил взять новую в столе у Хахаля. Так и сделали. Кот предложил выбрать - красную или синюю. Выбрал красную и тут же пришел поп. Похвастался ему своим выбором. Тот сказал, что в курсе, так как видел, что из трубы над нашим домом пошел белый дым. Кот жрет синюю папку...
11 мая
Видел, как, летящий из леса голубь, на подлете к дому воткнулся в баню... Кот говорит, что он случайно забанил Лешего, когда хотел позвонить ветеринару и сказать ему какую-нибудь гадость.
12 мая.
Кузьмич принес банку березового сока. Кот говорит, что не стоит его пить, потому что, скорее всего, Зинаида Захаровна смешала его со своим желудочным соком и, когда мы его выпьем, растворимся изнутри, а она придет и сожрет нас беспомощных. Судя по всему, кора мозга Кота точно березовая. Это ж надо такое придумать!
13 мая.
Прошел день. Халк не растворился. Целый день сидит и читает Есенина. Значит, можно пить. А что? Доверяй, но проверяй. И лучше всего на Халке. Ему не привыкать.
14 мая.
Поспорил с Котом, что он не сможет разозлить буддиста Халка. Тот подошел и пнул его по карме. Халк вышел из себя, но, заметив, что его тело упало в миску с молоком, тут же зашел обратно. Теперь не знаем, кто победил в споре...
15 мая.
Вассермана затопили соседи сверху. Хорошо, что потолки натяжные. Иначе бы манна небесная растеклась по всему астралу. Кстати, наверху никто не открывает и говорят, что никого нет дома. Ага... А кто ж тогда кричал: "Зовите Моисея, у него холодильник потек!"?
16 мая.
Кот опять оплошал. Не заметив Хозяйку, нагадил в сапоги попа. Ему он объяснил это тем, что понадеялся на Бога. Даже и добавить нечего.
17 мая.
Играли с Антоном в настольную революцию. Тот за пять ходов раскулачил все мои предприятия, а потом мне досталось путешествие в Сибирь. Какая-то неинтересная игра...
18 мая.
Приходил участковый. Я открыл ему дверь, но Хозяйка, увидев меня, заученным движением перекрестила с ног до головы. Увернулся и все прилетело в участкового, от чего он завыл и по колено провалился под землю. А я всегда говорил, что он - оборотень...
19 мая.
Поп хвастался новой Библией. Пока никто не видит, Кот написал на первой странице: "Попу от автора". Халк так смеялся, что впал в Коми... Мы тоже думали, что он просто ошибся, но Вассерман сказал, что нашел его под Сыктывкаром...
20 мая.
Ночью сидели с Котом на крыше. Видели, как с трубы упало А, а от Б стало плохо пахнуть...
Какие-то непонятные вещи творятся... Говорил же Коту - не умеет Заяц печь печенья...
21 мая.
Хозяйка нажарила куриных сердечек, чем моментально материализовала на пороге Зинаиду Захаровну. Столько инфарктов в одном месте я еще не видел... Как говорится - перемен требуют наши сердца...
22 мая.
Приходил дед, показывал фотографии, которые отобрал у немцев. На одной из них в крайнем правом узнали Гитлера. Антон, как настоящий коммунист, сказал, что всегда недолюбливал крайних правых. Соглашусь. Ни черта не понял, но соглашусь...
23 мая.
Прибежал напуганный Кот и сказал, что слышал, как Хахаль предложил Хозяйке летом отправиться в путешествие по золотому кольцу. Теперь кричит на меня и говорит, чтобы я вернул кольцо на место, так как, если они заметят пропажу, то снова достанется ему.
24 мая.
Халк показывал Коту, как можно узнать время по тени. Кот притащил майского жука и сказал, что может узнавать месяц по жукам. Провел опыт. Наличие мозга по стуку узнать невозможно.
25 мая.
Пришел Кузьмич, попросил домкрат. Говорит, что Зинедин в лесу застряла между двух деревьев. Посмотрел на дату - все сходится. Последний звонок...
26 мая.
Спорили с Халком о женской логике. Ну как спорили... Посидели, помолчали...
27 мая.
Хозяйка сломала ноготь. Сидим с Котом и Халком в подвале. Все делают вид, что просто у всех тут дела. Ну да, конечно... Даже Хахаль спустился якобы за закруткой...
На деревню медленно опускалась ночь. Есть что-то особенное в этом времени суток. Затихают звери и птицы, люди заходят в свои дома и отдыхают после рабочего дня. Наступает тишина, которую не тревожат, еще не проснувшиеся, ночные жители. Как будто мир, укутываясь темнотой, чтобы не замерзнуть от холодных ночных ветров, готовится ко сну вместе с его обитателями.
Радмир, немного постояв на крыльце, зашел в избу. Здесь уже было темно. На ощупь добравшись до скамьи, он присел на краешек и глубоко вздохнул.
- Вот такие вот дела, - негромко произнес он, обращаясь к кому-то в темноте, - так Вышата долг и не отдает. Уже год скоро пройдет.
Темнота ответила ему молчанием.
- Ты здесь? - Радмир прислушался и, не дождавшись ответа, прилег на лавку, - ну и ладно, утро вечера мудренее.
Из объятий сна его вывело легкое постукивание. Прислушавшись, и решив, что это ему померещилось, он перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Через секунду стук повторился.
- Радмир, Радмир! Ты дома? - негромкий старческий женский голос раздался снаружи дома.
Молодой человек встал и на цыпочках подошел к окошку.
- Радмир! - не унималась ночная гостья.
- Чего тебе? - громко гаркнул парень, чем, несомненно, очень напугал женщину. Послышалось, как снаружи кто-то отпрыгнул от окна.
- Ах ты ж, мордофиля! Ты чего меня пужаешь, окаянный?
- Баб Дусь, ты что-ли?
- Нет, орех тебе в лукошко, чертяка парнокопытная это!
- Чего случилось-то!
- Чего, чего... Помощь твоя нужна.
- Ну заходи, что ты там под окнами лазаешь? - с этими словами Радмир прошел к выходу и открыл дверь.
Силуэт старушки отделился от стены и прошаркал к крыльцу.
- Радмир, пойдем со мной, посмотришь.
- На что посмотрю, баб Дусь?
- Тьфу ты, чтоб тебя! - выругалась бабка, - прыщ у меня на хребтине вскочил, пойдем, будешь сидеть и смотреть на него. Авось и пройдет.
Радмир замолчал, обдумывая услышанное.
- Да пойдем, говорю ж - помощь нужна, что ты, как вурдалак с похмелья?!
- Спал я...
- Потом выспишься, пошли, - старушка развернулась и зашаркала к калитке.
Радмир, без лишних слов подперев дверь деревяшкой, двинулся следом.
Радмиру было 15 лет, когда он впервые столкнулся с жителями потустороннего мира. В тот день он собирал в лесу грибы и сам не заметил, как заблудился. Долго он плутал по лесным тропкам, каждый раз замечая, что ходит по кругу. Ночь застала его в чаще. Прижавшись спиной к дереву, мальчик рассуждал о том, как он погибнет - от когтей лютого бера или от острых волчьих клыков. Не сразу он заметил, как лежащая в десятке шагов от него, коряга, с тихим скрипом потянулась и приняла вертикальное положение. В темноте был различим лишь силуэт, смутно напоминающий человеческий, но спокойней от этого не становилось. Коряга оглянулась по сторонам и, заметив, вжавшегося в ствол дерева, мальчика, неспеша двинулась к нему, с трудом передвигая конечностями. Когда она приблизилась к нему вплотную, Радмир зажмурил глаза и закрыл лицо руками. Страх перед неизвестным - самый древний страх человека, который и через тысячи лет не оставит его. Можно перестать бояться волка, узнав его повадки, можно перестать бояться молнии, узнав, как спастись от нее. Но перестать бояться неведомого - не под силу человеку. Так и тогда, древний ужас окутал мальчика своим черным одеялом, не позволяя даже пошевелиться. Коряга наклонилась и дотронулась до Радмира одной из своих веток.
- Ч-ч-ч-челове-е-е-ек, - протянула она каким-то свистяще-скрипучим голосом. Только сейчас мальчик увидел, что чуть выше места, из которого исходил звук, в темноте бледно поблескивали два огромных глаза. Каждый размером в его голову, зрачки двигались независимо друг от друга, чем-то напоминая глаза жуков-богомолов, которых они с друзьями ловили в поле.
Ветка существа оплелась вокруг шеи ребенка и стала медленно сжиматься, перекрывая ход воздуха в его легкие. Цветные круги уже поплыли перед глазами, когда откуда-то послышался негромкий голос.
- Оставь его, Вереск.
Петля на шее остановила свое движение.
- Я сказал - оставь, - твердо повторил голос.
Ветка ослабила давление и соскользнула вниз, больно царапнув Радмира по щеке.
- Поч-ч-ч-ч-ему-у-у? - просвистело существо, обернувшись к кому-то за своей спиной.
- Не спорь, Вереск, я с ним сам разберусь, а ты ступай.
Коряга наклонилась прямо к лицу мальчика и, впервые сфокусировав на нем свои страшные зрачки, что-то неразборчиво скрипнула. Затем, медленно разогнувшись, она развернулась и нехотя побрела в лес.
Угасающее сознание мальчика, успело оставить в памяти лишь силуэт невысокого старичка, на фоне лунного света, кое-где пробивавшегося сквозь кроны деревьев.
Очнулся он утром, на опушке леса. Рядом стояло лукошко, полное грибов.
С тех пор прошло пятнадцать лет, и за это время он еще никому не рассказал о том случае в лесу. Но со временем люди в деревне стали замечать, что если вдруг у кого-то потеряется корова или случится беда и, к примеру, заболеет человек неизвестным недугом, или начнут вещи пропадать, либо скот помирать - нужно идти к Радмиру. Многие считали его навьим и плевались ему вслед, другие - божьим человеком. Но за помощью обращались и те, и другие. Сам он спокойно относился к своей славе и всегда шел навстречу тем, кто звал его на помощь. Так и сейчас, он не спеша шагал за своей гостьей к ее дому.
- Ну и что случилось-то, баб Дусь?
- А зайди, да глянь, - ответила старушка и приоткрыла дверь. Тут же, в дверь с другой стороны, влетело что-то тяжелое и, отлетев, покатилось по полу с глухим стуком.
- Кажись, кочерга, - проговорил себе под нос парень.
- Чур меня, чур! - заверещала бабка и отступила на пару шагов назад.
- Ты, бабуль, пойди пока у соседки посиди, - задумчиво произнес Радмир, глядя на дверь.
- Ага, ага, пойду, - ответила баба Дуся, задом пятясь к калитке.
Молодой человек проводил ее взглядом и, убедившись, что та вышла со двора, толкнул дверь. Тарелка просвистела мимо уха и вылетела на улицу.
- А ну, цыц! - рявкнул Радмир и вошел в избу. Глазам, привыкшим к темноте, даже в тусклом свете догорающей лучины, комнату было хорошо видно. Кикимору он увидел сразу. Та сидела на белой печи и зыркала своими, слегка светящимися глазюками, по сторонам, в поисках очередного предмета, которым она собиралась запустить в незваного гостя. Молодой человек спокойно прошел к столу и присел на лавку. Подперев рукой голову, он, со скучающим видом, принялся рассматривать скатерть. Кикимора притихла от такой наглости, но через несколько секунд, придя в себя, аккуратно слезла с печи и на цыпочках подошла к столу. Радмир, прикрыв глаза рукой, наблюдал за ее действиями сквозь щель, оставленную между пальцами. Ростом она едва ли доходила ему до пояса. Худая, как щепка, с растрепанными волосами, она, зацепившись корявыми пальцами за краешек стола, залезла на него и села прямо на скатерть.
- Уходииииииии!!! - вдруг, каким-то низким загробным голосом проревела она ему прямо в лицо.
Радмир нехотя убрал руку от глаз и подпер ею подбородок.
- Чего орешь, болезная? Не глухой. Да и вижу тебя прекрасно. Что случилось-то, рассказывай? - скучающим голосом произнес Радмир.
Нежить выпучила свои глаза и, кажется, на секунду потеряла дар речи. Затем быстро придя в себя, она набрала воздуха и дом содрогнулся от страшного воя. На этот раз ее голос стал высоким и писклявым. Радмир поморщился и поковырял пальцем в ухе.
- А по-русски если? - спросил он, - я эти ваши пищалки вообще не понимаю. Еще и слышу потом плохо. Говори уже, чего взъерепенилась? Обидел кто?
Кикимора была удивлена. Наклонив голову, она смотрела на Радмира непонимающим взглядом. Он, в свою очередь, смотрел на нее.
- Ты меня видишь что-ли? - спросила она уже своим, слегка хрипловатым и скрипучим голосом.
- Еще как, - улыбнулся Радмир.
- И что, не страшно что-ли?
- Неа. Бывают и пострашнее. А ты молоденькая еще, симпатичная такая.
Кикимора замолчала. Вряд ли за свою жизнь она хоть раз слышала похвалу в свой адрес. А из уст человека, это вообще звучало дико.
- Чего буянишь-то? - снова спросил парень, - нашла кого охаживать! Бабка - божий одуванчик... Чего ты ей покою не даешь? Насолила чем?
- Да плевать я хотела на твою бабку, сто лет она мне не нужна! - обиженно пробурчала Кикимора.
- Ну, а чего тогда? Настроения нету? Вожжа под хвост попала?
- Чего-о-о?
- Да ничего, говорю, хорош тебе тут всякие непотребства творить, да старых людей пугать. Иди, вон, главу нашего постращай. Авось, да и жизнь у нас в деревне наладится. А то ворует, как этот самый... Да все ему с рук сходит.
- Ты мне еще по указывай! - вскрикнула Кикимора, - не нужна мне твоя бабка! Еще чего! Делать больше нечего! Не на нее я злая.
- А на кого тогда?
- Не твоего ума дело, - нежить отвернулась от Радмира и свесила маленькие ножки со стола.
- Ну, как знаешь. Не хочешь говорить - не нужно, - парень встал из-за стола и направился к выходу, - я то тут многих знаю, и ваших тоже, мог бы и помочь, но раз не надо, так не надо.
- Кого знаешь-то? - через плечо спросила Кикимора.
- Да какая разница? - ответил Радмир и потянул на себя дверь.
- Постой, человек.
Парень улыбнулся, но быстро спрятав улыбку, снова напустил на себя скучающий вид.
- Ну чего?
- Беда у меня тут...
- Сочувствую.
- Да присядь ты!
Радмир нехотя прошел через комнату и снова присел за стол.
- Ну?
Прокурор закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула.
- То есть, уважаемый защитник, вы считаете, что обвиняемый ни в чем не виновен?
- Абсолютно ни в чем, я настаиваю на этом! На мой взгляд, пострадавшие самостоятельно причиняли себе травмы и увечья различной степени тяжести, - ответил адвокат и хлопнул ладонью по столу.
- Вы сами понимаете, что вы говорите? - рассмеялся обвинитель, - сами причиняли себе увечья?! Да вы, вообще, в курсе количества жертв? Вы ознакомились с материалами дела? Это просто смешно!
- Хм... Это все ваши аргументы? Ваш примитивный юмор не является доказательством того, что...
- Я протестую, Ваша честь! Защитник переходит на личности!
- Протест принят, - судья, для пущей важности, стукнул молотком по деревянной подставке, - впредь, попрошу стороны обойтись без оскорблений.
- Хорошо, - кивнул адвокат, - как скажете. Я лишь хотел сказать, что вы не предоставили ни одного прямого доказательства того, что мой подзащитный был причастен хоть к одному преступлению. Вот и все.
- И показания свидетелей тоже для вас неубедительны? А еще фото и видео? Нет? Странно... Во всех цивилизованных судах, это является прямым доказательством вины.
- Да что вы говорите, - адвокат артистично развел руками и прикрыл глаза, - а я ж не знал! А я то думал, это все шуточки ваши! Какие, к чертям показания? Хоть один из ваших свидетелей узнал обвиняемого? Нет! Хоть на одном из ваших фото присутствует мой подзащитный? Нет! На видео? Тоже нет! О чем вы говорите тогда?
- Возможно, но я и не обвиняю его в предумышленных убийствах. Я обвиняю его в другом. Во всех этих случаях, на лицо - оставление в опасности, халатность. Вы и это будете отрицать?
- Конечно буду, - фыркнул адвокат, - и попробуйте со мной поспорить! Где написано, что мой подзащитный обязан был оказывать какую-либо помощь пострадавшим? Покажите мне? Где?
- Да это недопустимо просто даже с моральной точки зрения! При чем тут - где написано? Может и нигде, но это не отменяет факт бесчеловечного отношения к пострадавшим, что, соответственно, говорит о вине подсудимого.
- А не кажется ли вам, что вы перегибаете? - адвокат оперся на стол двумя руками и привстал со стула, - не кажется ли вам, что мой подзащитный имел полное моральное право вообще не заботиться о судьбах этих самых пострадавших? Хочу вам напомнить, что именно он создал эту организацию, в которой они работали. А в уставе этой самой организации, нет ни слова о том, что руководитель несет какую-либо ответственность за действия своих подчиненных.
- И что? Любой устав до тех пор является правомерным, пока его положения не противоречат основным законам.
- То есть, вы хотите сказать, что если руководитель занят своими делами, а в это время его подчиненные перестреляли друг друга только потому, что им так захотелось... Это значит, что он несет ответственность за их действия?
- Абсолютно верно, - спокойно кивнул прокурор и скрестил руки на груди.
- Ну, знаете ли... - адвокат в отчаянии взмахнул руками, - в общем, ваша честь, я настаиваю на невиновности моего подзащитного. На мой взгляд, он не должен нести ответственность за идиотизм других людей. Это вообще ни в какие ворота не лезет...
- Я попрошу вас выражаться яснее, - судья еще раз постучал по деревяшке.
- Куда уж яснее! Что непонятного то? - адвокат развел руки в стороны, взывая к справедливости, но увидев равнодушные взгляды сидящих в зале людей, продолжил, - В общем, я хочу сказать, что мой подзащитный невиновен. А если вы посчитаете все же, что это не так, то у него есть смягчающее обстоятельство. Он сам пришел с повинной и настаивал на суде. Вот такие дела. У меня все.
Защитник сел на стул и, подперев рукой голову, уставился на прокурора.
- Ваша честь, уважаемые участники процесса, принимая во внимание тяжесть совершенных обвиняемым преступлений, я настаиваю на высшей мере наказания. У меня тоже все, - прокурор закончил свою непродолжительную речь и сел на краешек стула.
- Подсудимый, вам предоставляется последнее слово, - обратился судья к обвиняемому.
- Мне нечего сказать, - тихо ответил он и прикрыл лицо руками.
- Да скажи им! - выкрикнул адвокат, - как это нечего?! Скажи, как есть! Что ты, как не знаю кто?
Подсудимый лишь молча покачал головой.
- Объявляется приговор! - судья поправил очки и открыл папку, - в ходе судебного разбирательства было установлено, что подсудимый, действительно, является причастным к совершенным преступлениям. Поэтому признается виновным по статьям: преступная халатность и оставление в опасности. Учитывая то, что его бездействие привело к огромному количеству жертв, он приговаривается к высшей мере наказания, а именно - к отстранению от занимаемой должности с лишением всех прав и привилегий. Суд принял во внимание то, что подсудимый сам явился с повинной, учел все заслуги на его месте работы и положительные характеристики коллег, и постановил заменить высшую меру наказания на более мягкую. Итак, осужденный приговаривается к исправительным работам на том же месте работы пожизненно, с испытательным сроком в вечность, - судья захлопнул папку, - заседание объявляется законченным.
- Ты знаешь, я себе судный день как-то по другому представлял, - Дьявол открыл клетку и, зайдя внутрь, присел рядом с Богом на скамейку. В пустом зале его слова разнеслись гулким эхом.
- Я тоже, но потом решил, что так будет справедливо. Я это все затеял, мне и расхлебывать, люди тут не при чем. Поэтому они и должны судить меня. Что я сделал правильно, а что нет.
- Ну и дурак, - усмехнулся Дьявол, - ты думал, они тут рассыпятся в благодарностях? Ага, конечно... Держи карман шире! Это ж люди! Неблагодарные создания, каких свет не видывал! На что ты надеялся то?
- На них надеялся. Может, еще не все потеряно, а? Может еще можно что-то исправить в их головах, как думаешь?
- Ну точно дурак! Наивный, глупый, старый дурак!
- Я может и дурак, а из тебя адвокат вообще никакой, - Бог похлопал Дьявола по плечу и, встав со скамейки, вышел из клетки.
— Скажите, а вы сдачей в аренду не занимаетесь?
— Нет, к сожалению, только продажами.
Пожилой мужчина вздохнул и принялся дальше листать каталог.
— Дорого у вас, если честно. Я недавно сам просматривал варианты, там подешевле было.
— Нашли что-нибудь подходящее? — хитро ухмыльнулся молодой человек.
— Если бы нашел, к вам бы не обратился, — буркнул мужчина, — развелось вас тут... Все хорошие варианты позабирали и сидите, спекулируете.
— Не спекулируем, а предлагаем вам. Чтобы вы не тратили много времени на поиск, мы делаем эту работу за вас.
Мужчина, пропустив мимо ушей последнюю фразу агента, ткнул пальцем в страницу каталога.
— Вот эта есть еще? Расскажите про нее.
— Отличный выбор! — с заученной интонацией произнес парень, — свежая, светлая. Очень хороший вариант.
— Совсем убитая, наверное? — прищурился мужчина.
— Нет, что вы! Мы убитыми не торгуем. Очень чистая, симпатичная.
— Торг будет?
— Ну вы же понимаете, — расплылся в улыбке агент, — торг дело такое... Посидеть нужно, обсудить...
— Ну, я и так сижу. Давайте обсуждать!
Мужчина явно нервничал. Его раздражал этот холеный паренек, который, скорее всего, просто пытался втюхать ему не то, что хотелось бы купить клиенту, а то, что нужно было продать агенту. Это чувствовалось и очень бесило.
— Она еще есть в продаже? — глядя прямо в глаза молодому человеку, спросил мужчина.
— Конечно, есть! Наша база данных обновляется ежедневно, поэтому у вас в руках самая актуальная информация на этот момент. Все вариан...
— Я это уже слышал, — перебил мужчина разошедшегося продавца, — цена вопроса?
— О цене рано еще говорить. Не хотите чаю?
— Нет, спасибо, я не хочу чаю! Давайте уже быстрее к делу перейдем!
— Ну, не хотите, как хотите. А я, пожалуй, налью себе чашечку.
Молодой человек встал со стула и направился к шкафу. Из него он извлек небольшую кружку и принялся неспеша заваривать чай. Через несколько минут он присел обратно с дымящейся чашкой в руке.
— На чем мы с вами остановились? Не напомните? Кстати, будьте любезны, передайте, пожалуйста, вон ту вазочку с печеньем.
— Вы издеваетесь что-ли? — мужчина негодовал, но все же подвинул к парню вазу, — давайте уже решим вопрос и разойдемся по своим делам!
— Я только за, — отхлебнув из чашки, ответил парень, — вы окончательно определились с выбором?
— Да, да, да и еще раз да! Я ее забираю!
— Даже смотреть не будете?
— Да оформляйте уже, хватит мне мозги компостировать!
— Как скажете, как скажете... — проговорил агент и достал из стола папку с договорами, только я попрошу вас полностью рассчитаться сейчас.
— Хорошо, — раздраженно ответил мужчина и открыл свой чемодан.
Сергей пригнулся и выбежал из-за угла здания. Из окна противоположного дома тут же раздалась автоматная очередь. Каким-то шестым чувством он увидел, как сзади его догоняют маленькие фонтанчики, вырывающиеся из земли. Пять метров, два, один...
Всё. Практически впечатавшись в остатки сгоревшего танка, Сергей перевел дыхание. В этот раз он оказался быстрее. Стрелок еще пару раз выстрелил по танку короткими очередями и замолчал.
— Что, Леха, страшно? Ты не бойся. Один раз помирать.
Леха был еще совсем молодым парнем. Молчаливый и всегда задумчивый, он старался избегать общения. В редкие минуты отдыха, начищая свой автомат, он изредка бросал взгляд на своих гогочущих сослуживцев, за что и получил свое прозвище — «Кощей». Он недавно попал в отряд Сергея, но в таком горячем бою оказался впервые. Сейчас он сидел на земле, облокотившись спиной на разорванную гусеницу танка и дрожал.
— Леха, ты слышишь меня? — Сергей схватил его за плечо и сильно встряхнул.
— У меня дочка... Дочка родилась... Три месяца... Дочка... А я... Страшно... Не видел... Как же... Страшно... А я... Она болеет, денег не было, а я сюда... Много денег нужно. А где их взять? Негде... А она очень болеет... Врачи сказали... — бессвязные слова вырывались из него как из пулемета.
Размахнувшись, Сергей влепил ему пощечину и еще раз встряхнул.
— Ты чего тут нюни распускаешь, дурачок? Слышишь меня?
Леха посмотрел на него отрезвевшим взглядом и захлопал глазами.
— Слушай меня, — Сергей придвинулся к нему поближе, — Сейчас я отвлекаю этого стрелка чертового, а ты со всех ног мчишь к вон тому БТРу сгоревшему. Понял? Леха закивал головой.
— На счет три. Раз. Два...
За спиной Сергея что-то глухо ударилось об землю. Даже не оборачиваясь, он понял, что это.
— Ложись!!!
Леха упал набок и замер. Сергей со всего маху навалился на него сверху, прикрыв его своим телом. Взрыва гранаты он уже не услышал.
— Всё? Можно забирать? — мужчина нетерпеливо посматривал на часы.
— Да, конечно, — агент сделал приглашающий жест рукой.
Подойдя к лежащему солдату, клиент схватил его за волосы и попытался приподнять. Убедившись, что одной рукой сделать это не получится, он поставил на землю свой чемодан и схватился за волосы двумя руками.
— Да что такое? В чем дело? — обратился он к агенту, стоящему неподалеку.
— А в чем проблема? — удивился тот.
— Ну... Не получается что-то...
— Ну так и не получится, — улыбнулся парень.
— В смысле? Я ж купил его душу. Почему не получится?
— Вы разве не видели, как он погиб? Вон, парень под ним шевелится. Живой. А если бы не Сергей, был бы мертвый. Что непонятного-то? Самопожертвование! Во! — парень с умным видом поднял вверх указательный палец, — сами понимаете, это отменяет все договоры.
Мужчина отпустил волосы и принялся отряхивать руки.
— То есть, ты хочешь сказать, что ты меня кинул?
— Почему сразу — кинул? Все по закону. На момент подписания договора и расчета, он живой был. Так что, извиняйте...
— Ах ты ж, гад! Тогда возвращай мне ту душу, которой я с тобой рассчитался.
— Тоже не получится, к сожалению. Вон он, Алексей Иванов. Как видите — живой. Правда, контуженный скорее всего... Если я не ошибаюсь, он вам свою душу продал в обмен на здоровье своей дочери, которая недавно родилась? У нее какая-то болезнь была не очень хорошая, правда?
Мужчина стоял и молча смотрел на агента исподлобья.
— Ну, так вот теперь и дочка здоровая вырастет, и Леха живой останется. И Сергей отправится в очень хорошее и приятное место. И, что самое важное — все по закону. Разве вы не рады? — агент улыбнулся и развел руками.
— Ты... Ты не агент, ты — мошенник! Я... Я буду жаловаться на тебя! Ты обманул!
— Жалуйтесь на здоровье. Кстати, возьмите визитку. Наше агентство «Риелтор от Бога» всегда будет радо видеть вас снова и снова.
Дьявол плюнул на землю, развернулся и быстро зашагал прочь, яростно размахивая чемоданом.
День Победы предсказуемо начался с парада. Кот сказал, что командовать им будет он. Антон говорит, что из морозилки доносится дикий хохот. По-моему, лед тронулся...
10:40
Парад очень понравился. Особенно запомнились боевые Чебурашки и показательные стрельбы торпедоносца Котовского. Немцы тоже молодцы — очень правдоподобно изображали радость и безудержное веселье даже под прицелом дедовой берданки.
11:20
Спорили с Халком о ботанике. Сошлись на том, что клен зеленый, крона раскудрявая, а форма листа резная... Хоть в чем-то наши взгляды совпадают.
12:20
Из подвала вылезла какая-то девушка, представилась Евой и спросила где тут можно немного застрелиться. Кот сказал, что прямо и направо. Халк — что жизнь и смерть — лишь этапы существования эфемерной... Вассерман в астрале босиком задорно давит виноград и фашистскую гадину. Удивительный человек.
13:20
Приходил дед принес подарок от немцев — магнитик на холодильник с надписью «Берлин». Отказался брать, потому что дед его взял первым.
14:00
Дед во дворе организовал концерт. Особенно понравилась песня в исполнении немцев «Как здорово, что все мы здесь сегодня вознеслись». Халк говорит, что прям за душу берет. Проверил узлы, вроде держится, а то знаю я его...
Леший прислал поздравительного голубя с сообщением: «Гитлер капут». Пока думал, что ответить. Кот написал на нем: «Воистину капут» и отправил обратно... Поп сказал, что если еще раз увидит такое, то Коту несдобровать. Кот усмехнулся и несдобровал прямо на подоконник... Зашла Хозяйка и попросила его остаться. Это провал…
15:00
Пришла Зинаида Захаровна. Очень медленно. Не сразу заметил, что дед незаметно привязал к ней веревку и, с ее помощью, вытащил из болота еще один танк.
15:30
Кот по традиции нагадил на капот соседского Мерседеса. Халк сказал, что это низко. Кот подумал, согласился и нагадил уже на крышу. Халк одобрил и сказал, что вот так лучше.
16:10
Дед предложил тяпнуть наркомовские сто грамм. То ли мне показалось, то ли действительно на слове «наркомовские» из-за забора показались чьи-то длинные уши, а после слов «сто грамм» они медленно и разочарованно исчезли.
17:40
Слыша как один немец спрашивал у попа, можно ли ему исповедаться, если он как Толик. Вообще-то, всем известно, что нет Анатолия кроме Вассермана, а Бурда — пророк его. Как Толик он... Ишь ты...
18:25
Пока Халк спал, с Котом написали на нем фломастером: «На Берлин», открыли окно и включили вентилятор... Вассерман позвонил от Лешего и спросил, что в лесу лежат два убитых тела — Халк и заяц, кого оживлять? Сказал ему, что наше тело правое, враг будет разбит. А заяц сам очухается, ему не впервой...
19:40
Антон устроил демонстрацию на кухне под лозунгом: «Враг не пройдет». Зинаида Захаровна в это время решила прихлебнуть борща и застряла в дверном проеме... Не хочется проводить параллели, но я не верю в совпадения...
20:20
Спорили с Халком о переправах. Он говорит, что берег левый, а я — что правый. Пришел Кот, сказал, что согласен на медаль…
21:10
Кот спорил с Халком о том, кто готов отдать жизнь за Родину. Аж подрались. В итоге к Коту пришла какая-то бабка и сказала, что у него осталось семь. А к Халку пришел дядя Толя и сказал, что у него скоро закончатся нитки. В общем, победила дружба.
21:40
Дед сказал, что салют ждать не будет, так как нужно укладывать немцев спать, ведь завтра на работу. Те не хотели, капризничали и пытались увернуться от поганой метлы деда. Но все же ушли. По традиции собрали им в дорогу немного кур, яек и млека.
22:00
Всем семейством смотрели праздничный салют. Все, кроме Зинедина. Она предпочла смотреть на праздничный салат. Ну, а что? Кому война, а кому — очень голодна. Хотя... Семнадцать движений десны и Зинедин тоже смотрит с нами салют. Зря я на нее наговаривал.
23:30
Наступила темная ночь. Тихо, только степи кто-то свистит. Не даст дед покоя своим немцам...