"Одна в городе" часть 2
Спасибо всем за поддержку, я очень рада, что вам понравилось. Сегодня пятница и я выкладываю продолжение рассказа. И так, часть вторая.
30 мая. Какие-то отдаленные мотивы фольк-рока летали в голове, я даже улыбнулась. Но вдруг вспомнила все, что случилось. Резко, будто ледяной водой обдали, я открыла глаза и первое, что я увидела, были часы. Стрелка все там же – на восьми пятнадцати.
«Так, ладно! Это не страшно, все хорошо. Возможно, я все еще сплю, возможно, это все глупости» - с этими мыслями я подошла к окну.
Солнце осветило город – на улицах было тихо, везде лежали люди. Нет, мне это не приснилось, вчера я видела то же самое.
Не паниковать! Надо найти кого-нибудь, желательно, чтобы он мог объяснить, что тут творится. Надо перекусить. Я подошла к холодильнику, протянула руку, но в последний момент отдернула ее. Света не было уже как минимум 3 дня! Что там в холодильнике творится? Лучше не знать. На кухне было непривычно тихо, ощущалось какое-то чувство пустоты, глубокой печали. Слезы подкатили к глазам, но я сдержалась – сейчас не время плакать! Надо разобраться в ситуации! Подойдя к окну, я распахнула форточку – пусть кухня тоже проветрится. Наскоро перекусив хлебом и водой, я перелила воду из чайника в бутылочку, одела рюкзак, убрала бутылку в рюкзак, туда же в пакетике кинула печенья и вышла в коридор. В коридоре стоял еще один велосипед, обычно на нем по выходным каталась я. Вот его-то я и взяла, и пошла с ним спускаться на улицу. Без лифта вытащить его на улицу с шестого этажа было очень не просто. Я, задыхаясь, считала ступеньки в пролетах и мечтала попасть на свежий воздух. Наконец, распахнув дверь черной лестницы, я выкатила велосипед на площадку перед домом. Вокруг по-прежнему тихо. Солнышко светит, ветер колышет деревья и траву, но птиц нет, и это очень удручало. Я вздохнула полной грудью и, стараясь не думать о том, что по пути я увижу тех же людей с глазами, полными ужаса, лежащими то тут, то там, поставила ногу на педаль и шумно покатилась по теплому от солнца асфальту…
Мой велосипед, казалось, являлся самой шумной вещью в этом городе, хотя в обычное время он был очень тихим, и шуршание покрышек растворялось в шуме машин, топоте ног людей и щебетании птиц. Теперь, когда ничего этого нет – мой велосипед шуршал на весь город. Я ехала и старалась не смотреть по сторонам, привычно выбирая тротуары, я объезжала всех этих несчастных, лежащих на солнце бедолаг. Но потом я поняла, машин больше все равно нет, нужно ехать по дорогам. Спустя час я доехала до ближайшей к нам станции метрополитена. Осторожно, положив велосипед на асфальт, я пошла к станции. Зайдя внутрь я почувствовала прохладу от мрамора и гранита. Внутри станции было темно, свет через стекла в потолке попадал тусклый, но очертания эскалаторов сверху еще были видны. Я подошла к ним. Эскалаторы тянулись вниз, в густую темноту. Оттуда шел холодный сквозняк. Я шагнула ближе и остановилась, не решаясь спуститься вниз по этим замершим ступеням. Паника вновь начала охватывать меня, я представила как там, в темноте, на самой станции, лежат все эти люди и сквозняк треплет их одежды… Решительно отступив обратно, я всхлипнула и бросилась бежать прочь. Снова солнце, свежий воздух, площадь, мой велосипед… Я запрыгнула на него и понеслась прочь, в другую сторону, слезы застилали мне глаза, я ничего не видела и не слышала, больше никого нет… никого, ничего. И вдруг мой велосипед на что-то наехал и я перелетела через руль. Потирая содранный локоть, я вытерла слезы и обомлела. Передо мной лежал велосипед моего мужа! Я не удержалась и крикнула на всю улицу «Миша-а-а-а! Где ты??» - но уже догадывалась, что не получу ответа… Нигде рядом его не оказалось, я обошла все. Я искала его несколько часов, потом, утомленная упала прямо на тротуар возле его велосипеда, прижалась к нему и зашлась в истерике.
Солнце стало клониться к горизонту, тени удлинились. Стало прохладно. Я стояла у его велосипеда, недалеко от площади. Я сказала о том, как сильно любила его, все сказала его велосипеду… Это было глупо, можно было бы подумать, что я сошла с ума. Пожалуй, любой, кто увидел бы меня там, на улице, решил бы, что у меня помрачился рассудок. Но никто не видел… некому видеть было. По темноте ехать мне не хотелось и я с трудом отошла от велосипеда мужа в сторону своего. Но, немного постояв, оставила свой лежать там же, подошла обратно к велосипеду мужа и села на него. Да, я не могла оставить его здесь, я чувствовала, что с ним у меня есть поддержка, с ним было уже не так страшно. Улицы краснели от солнца, в домах не горел свет. Я опустила голову и только тут заметила, что спидометр не работает.
«Странно» - подумала я – «Так же он не работал и на моем велосипеде! И часы стояли…»
Уже в сумерках я подъехала к дому. Можно было бы представить, что это обычная прогулка, если бы не такая страшная тишина и отсутствие света в домах и на улицах. С ужасным трудом я забралась с велосипедом на шестой этаж. Вся покрылась потом. Когда лестница осталась позади, я прошла через темный коридор и отперла замок двери своим ключом. Дома было все так же тихо. Конечно, никто не встретил меня, хотя я все еще немного надеялась на это… надеялась, что это лишь дурной сон и когда-нибудь он все таки кончится. Но кажется, он затягивался…
Поставив велосипед в прихожей, я пошла на кухню. Чайник был пустым. Тогда я подошла к раковине и открыла кран – ничего. Конечно, ведь насосы на станциях, наверное, тоже не работали. Я взяла печенье и пошла в комнату. Тяжело вздохнув, упала на кровать и уставилась в потолок, держа в руках печенюшку.
«Надо разобраться, что же все таки тут произошло? Меня не было трое суток. Что могло такого случиться? Если смотреть последовательно…» - начала рассуждать я вслух – «Мы с ребятами спустились под землю, меня опустили еще глубже в штольню, потом что-то такое случилось и ребята отпустили веревку… Может это война? Может это был газ? Но тогда как он так быстро попал под землю? Может, ядерные бомбы? Но почему тогда не видно разрушений?? Если только она была не нейтронной… но все равно ведь должны были остаться воронки! Может, я их не заметила? Завтра надо будет все разведать. И достать запасов воды.» Мне стало так грустно, но я думала о том, что завтра пройду по району и что, возможно, я не права и никакие бомбы не падали, завтра я найду людей, живых людей, а вместе не так страшно и мы что-нибудь придумаем. Составила для себя небольшой план по поводу завтрашнего дня, почувствовала, что снова держу себя в руках. За этими мыслями я и заснула.
31 мая. Утром я разлепила глаза, солнышко снова приветливо светило в окно, ветер колыхал занавеску. Можно было бы подумать, что все, что со мной случилось за все эти дни – всего лишь ночной кошмар. Если бы не одно «но» - часы. Они все так же предательски стояли на восьми пятнадцати. Я вздохнула и вылезла из кровати. Да, первое, что надо за сегодня сделать – разведать район. И найти еду. Иначе так я долго не проживу… Печенье так и лежало в кровати – вчера я забыла его съесть, настолько увлечена была планами на сегодня. Но теперь голод заставил меня о нем вспомнить. Воды в доме не нашлось вообще, поэтому печенье было съедено мной всухомятку. Пить после этого хотелось сильно. А еще встала проблема туалета – он не работал.
«Ладно, схожу по нужде на улице». Я решила не вытаскивать велосипед, вспоминая, как трудно было мне его втащить обратно. Спустившись по черной лестнице, я вышла на улицу.
«Дааа… погода хорошая, хоть это радует». Я отправилась на проспект с той стороны, с которой я еще его не обходила. Как только я обогнула здание, я увидела нечто, что убило мои последние надежды, мою веру в мир на Земле… посреди проспекта, в самом его конце зияла огромная воронка, здания с той стороны были разрушены. Весь асфальт вспучился и потрескался, трамвайные рельсы искорежено торчали из земли. Машины были перевернуты, один большой автобус преградил всю дорогу – он лежал на боку. Я не стала подходить ближе, все было и так ясно… Я развернулась и пошла прочь. Пройдя несколько кварталов, я снова увидела развороченные дома, на этот раз воронка была во дворе.
«Очевидно, что это все таки бомбы. И по степени разрушения можно думать о нейтронной бомбе… значит никто не выжил. Хотя ведь кто-то должен был бы уцелеть в бункерах!» - я стояла у груды камней – «Их ведь могли предупредить, так что, скорее всего, через пару дней все выйдут из бункеров и спасут меня! А пока надо запастись едой.» - эта мысль пришла ко мне так неожиданно, что я готова была в нее сразу же поверить. Она казалась мне очень правильной, а главное, давала шанс на спасение. Ни о чем другом я больше думать не хотела.
Я свернула обратно на проспект и зашла в магазин около дома. Там было жутко. Тишина и много людей, которые лежали и не шевелились. Я зажала нос, в магазине сильно пахло протухшими товарами. Осторожно я прошла в отдел с сухариками и прочем фаст-фудом. Набрала всяких печений, две пачки сока, заглянула в консервы и взяла пять банок тушенки и несколько банок рыбы в томатном соусе. Около кассы я взяла бутыль с водой – тащить все в руках было неудобно и я оторвала на кассе пакет от стойки.
- Извините – тихо проговорила я в пустой зал – Я расплачусь чуть позже, сейчас денег нет, но я все верну.
Я была уверенна, что когда меня спасут, я найду способ расплатиться за продукты. Сложив все в пакет, я вышла из этого дурно пахнущего места.
Идя к дому, я старалась не смотреть по сторонам. Я лишь твердила себе, что скоро этот кошмар кончится и меня спасут. На самом деле все это было достаточно необычно, я считала, что можно ловить момент, пока рядом никого нет. Пока жизнь остановилась и я одна, могу ходить где хочу и делать что хочу. В рамках приличия, разумеется. То, что люди скоро вернуться, я даже не сомневалась.
Опять лестница, снова много ступеней до моего этажа… опять на ощупь темный коридор. И вот я дома. Уже вечерело, я устало подтащила пакет к кровати, из него извлекла банку тушенки, пакет сухарей и сок. На кухне я достала вилку, села за стол и открыла банку с мясом и сухарики. Очень быстро затолкала все это в себя, запила соком и вздохнула. Наступали сумерки, тени снова удлинялись, чтобы растворится в темноте, а утром вновь стать коротенькими. Я сидела на стуле у стола, совершенно одна. Тишина в доме, тишина на улице. Мне стало грустно, больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы сейчас мой муж оказался рядом со мной. Я хотела сказать ему о том, что мне жаль, что я ругалась на него, я была не права, и если бы можно было все вернуть назад, я бы упала к нему на колени и просила прощения.
- Прости меня, мой бедный, любимый Миша… - последнюю фразу я сказала вслух и почувствовала, как слезы катятся по моим щекам – что же мне без тебя теперь делать? Как жить?.. – и я устало поплелась в комнату.
1 июня. Утром я даже не захотела вылезать из кровати. Небо было пасмурное, периодически шел дождь.
- Ну, хоть погода не умерла – сказала я, натягивая на себя одеяло с головой. Я решила не выходить из дома эти три-четыре дня, пока все не вылезут из бункеров и не спасут меня. Я размышляла о том, что как могла случиться война и почему не предупредили заранее? Кто на нас напал? Пострадал ли весь мир или только наш город? Вдруг я во всем мире осталась одна? Последнюю мысль я откинула, потому как сказала себе, что скоро все выйдут из бункеров и спасут меня! Телефон, конечно, не работал. Радио тоже, а рации у меня не было.
Ближе к вечеру я выползла из кровати чтобы перекусить. Совсем сгустились тучи, предгрозовой полумрак царил на кухне и тут я подумала, что неплохо было бы иметь свечи. Открыв шкафчик, где мы обычно хранили соль, спички и свечи, я увидела одну оплывшую свечку, даже скорее огарок. Спички лежали тут же. Я взяла коробок спичек и свечу, поставила ее на стол и осторожно чиркнула спичкой – пламя разгорелось и я поднесла его к фитильку. Свеча зажглась не с первой попытки, на ней было много пыли. Послышались раскаты грома, заставившие меня вздрогнуть. Откуда-то потянул сквозняк, я встала у окна и увидела молнию. Раньше я очень боялась гроз, муж всегда успокаивал меня, прижимал к себе. А сейчас… сейчас я не чувствовала страха. Для меня будто весь мир замер. Дождь забарабанил по стеклу, потоки воды омывали тротуар, бежали по дорогам. Я опустилась на стул рядом с зажженной свечкой и смотрела на ее пламя, мне казалось, что я видела отражение себя и всей своей жизни.
4 июня. Четыре дня я не выходила из дому. Читала какие-то книги, пока было светло, а с наступлением сумерек смотрела в окно, ожидая, что люди придут в город и спасут меня. Все эти дни были очень пасмурными, периодически шел дождь. Наконец, сегодня я не выдержала. Встав с кровати, я наскоро перекусила остатками тушенки и сухарей, выпила воды и решила разобраться с ситуацией.
Четыре дня за мной никто не приходил. Четыре дня я сидела как дура одна. Теперь я сама буду искать их!
Я решила приехать в центр города, в городской воинский штаб. Я думаю, что там точно кто-то остался в живых! Просто до окраин еще не добрались.
Для этой цели я решила взять наш мотоцикл, который стоял на стоянке в паре кварталов от дома. Если туда не упала бомба, конечно, и не повредило нейтронное излучение. Хотя зажигание там было примитивное, кулачковое, так что все должно было быть в порядке. Я взяла рюкзак, тот самый, с которым я ходила под землю, тогда с ребятами… отряхнула его от грязи, пыли и сложила туда печенье, воду и пачку сока. Выйдя на улицу, я обнаружила, что стало чище – дождь смыл всю пыль, казалось, что город вздохнул полной грудью. Я сама наслаждалась влажным чистым воздухом, пока шла до стоянки.
Мне повезло, бомба на стоянку не падала. Мотоцикл наш с мужем – Урал с коляской военного образца стоял как ни в чем ни бывало, будто и не было войны. Он все так же преданно ждал своего хозяина, чтобы сорваться с места… Ну теперь у него будет хозяйка. В будку контроллера стоянки я подниматься не стала – не было смысла. И так все понятно, что с ним стало. Я подошла к мотоциклу. На первый взгляд все в норме. Открыла бензобак – бензина было еще полбака. Открыла бензокраник, прокачала карбюраторы, вставила ключ зажигания и, затаив дыхание, повернула. На приборной панели загорелась лампочка аккумулятора.
- Уф, значит живой – выдохнула я и навалилась всем весом на рычаг кикстартера. Ничего. Повторила попытку, снова ноль эффекта. Мне и раньше его было очень трудно завести по причине моего маленького веса, а сейчас, когда он постоял, шансов у меня было мало. Но я не привыкла сдаваться и прыгала на рычаге снова и снова. Через полчаса стараний лампочка начала мигать и стала очень тускло светиться. Кончался заряд батареи.
- Если я сейчас его не заведу, то уже вряд ли смогу на нем куда-либо уехать – с меня упала на кожаное седло капелька пота. Мне стало очень грустно и страшно. Какая-то беспомощность навалилась на меня, моя жизнь зависела от моих действий, моих сил! А я не могла ничего сделать. Нет! Я так жить не привыкла! – я снова прыгнула на рычаге, вложив в этот прыжок всю свою силу и отчаяние. И вдруг мотоцикл подо мною «чихнул», хлопнул и двигатель взревел так, что мне уши заложило. Это от непривычки, ведь я провела почти неделю в полной тишине. Но этот звук работающего мотора вселял в меня надежду на спасение, слезы радости катились у меня по щекам, пока я забиралась в седло. Я тронулась в путь, непривычно было управлять этой махиной, обычно этим занимался мой муж, но водить мотоцикл и машину я умела.
Я ехала к центру города тем путем, который помнила и который казался мне короче всего. Чем ближе я была к центру, тем больше искореженных машин попадалось мне на глаза, и тем больше было воронок от бомб. В конечном итоге я остановилась на главном проспекте города – передо мною была груда автомобилей, проехать на мотоцикле не представлялось возможным. Немного по раздумав, я заглушила двигатель, слезла с мотоцикла и пошла пешком. Шла я где-то полчаса и в конце концов наткнулась на руины домов – центр города был так сильно разгромлен бомбами, что даже пройти пешком, не сломав ног было очень трудно. Вот тут-то я поняла, что больше в городе кроме меня никого нет. От воинского штаба камня на камне не осталось – все в воронках и завалах. И уж если люди могли уцелеть, то только на периферии города, а раз уж там за неделю никого не появилось, то остается последний вывод. Мне совершенно не хотелось признавать этого, но факты говорили об очевидном – я осталась одна в городе.
Слезы закрыли мне глаза, я развернулась и побежала к мотоциклу, не добежав, споткнулась, упала. И долго лежала и плакала. Потом просто лежала, смотрела на небо, пока снова не пошел дождь. Встав, я направилась к Уралу, но потом обошла его и подошла к реке. Здесь она проходила испокон веков, гранитные берега, красивая решетка. Я встала за ней и посмотрела в темную воду. Капельки дождя рисовали на воде круги. На душе было очень мрачно и я решила, что больше нет смысла оставаться одной. Ведь я все равно не смогу выжить. Да и зачем жить? Я разжала руки, которыми держалась за перила, но, сохранив равновесие, посмотрела на свое отражение, которое искажал дождь. У меня не было сил даже простится с этим жестоким миром. А значит, я должна хоть как-то облегчить свою дальнейшую жизнь. Я перелезла назад и подошла к мотоциклу.
- Да, я трус. Я испугалась нырнуть туда и забыть все. Значит теперь ты да я будем вместе выживать в этом новом суровом мире. – Я навалилась на кикстартер и, к моему удивлению, словно подтверждая мои слова, мотоцикл сразу же завелся.
- Поехали домой – я включила передачу и развернулась на проспекте.
5 июня. Я оставила Урал около подъезда. Да, снова было трудно забираться по лестнице, но… это было вчера. Ноги гудят. Запасы еды у меня закончились, поэтому необходимо было решать, что делать дальше. Конечно, главный вопрос для себя я уяснила еще вчера – жить я все таки хочу. Да, я одна. Но пусть моя надежда умрет не раньше меня самой.
Я сидела за столом в своей комнате и писала на бумажке план. Во-первых, как бы грустно это ни звучало, но мне необходимо сменить квартиру. У моей любимой квартиры был серьезный изъян – она была на шестом этаже. Еду таскать трудно, велосипед почти невозможно, темный длинный коридор… и море воспоминаний о моей безоблачной жизни. Да, решено, надо найти новую квартиру, не высоко.
Во-вторых, запастись припасами и водой.
В-третьих, найти топливо для Урала и посмотреть, что стало с нашей машиной – Уазом.
В-четвертых, найти возможность обогреваться.
- Ну, пока хватит пунктов – сказала я, отодвигаясь от стола – Это бы выполнить.
Мне стало грустно, всего несколько дней назад я жила простой жизнью, не предвещающей ничего страшного, а теперь… Так все! Не думать об этом! За дело!
Я вышла из дома. Снова лестница, снова коридор. Урал ожидал меня у подъезда, где я его вчера оставила, и приветливо поблескивал солнечными зайчиками, отраженными от зеркал.
Я погладила его по баку и пошла осматривать первые этажи нашего дома. Вход на первый этаж был там же, где и черная лестница. Поэтому я отбросила этот вариант. Я пошла дальше во-двор, за гаражами стоял небольшой многоквартиный, трехэтажный дом, сложенный из кирпича, оборудованный печками-буржуйками. Когда-то в доме такого типа жила моя подруга. Я подошла к окнам первого этажа – они выглядели нежилыми, с мутными стеклами под решеткой. Подняв голову, я осмотрела окно второго этажа. На нем не было решеток, оно располагалось достаточно высоко от земли. Стекла были целы. Я осмотрела балкон этой квартиры, на нем не было хлама.
- В общем, подходит – резюмировала я – Но как туда попасть? Может быть, через балкон?
С земли я не смогла бы на него залезть. Пожарная металлическая лестница была далеко от балкона, но близко к угловому окну этой квартиры. Но окна бить мне не хотелось. Оставался один вариант – с крыши. Я вошла в подъезд. Там было тихо и светло – свет попадал через окна лестничной клетки. Я поднялась на третий этаж, все двери были плотно закрыты. Я проверила каждую, поднимаясь наверх. На третьим этаже железная крутая лестница вела на чердак. Как назло, там имелся висячий замок. Пораскинув мозгами, я решила сходить домой за большим топором, которым мы раньше рубили замороженное мясо, а заодно поискать такую веревку, которая могла бы меня выдержать, если бы я решилась лезть с крыши на балкон второго этажа. Эта мысль – пробраться в квартиру – настолько увлекла меня, что я даже забыла на какое-то время о том, что случилась катастрофа, что я одна и что вообще могу разбиться, упав с крыши. Я не думала об этом. Дома, взяв топор, я поискала веревку, но ничего такого не нашлось. Я снова спустилась на улицу и пошла по направлению к хозяйственному магазину, который находился через дорогу от нас. В магазине было мрачно – свет от маленького окошка освещал витрину с растворителями. Все лежало на своих местах – паники не было. На удивление, не было там и умерших. Вообще никого. Я прошла к отделу с цепями и веревками. Подходящей веревки не было и там, они все были очень тонкими. Зато имелись металлические цепи. Отмотав катушку (благо там оставалось немного) толстой цепи, я замотала ее на себя через плечо, взяла моток не очень толстой веревки (а вдруг пригодится) и вышла на улицу. Наверное, я странно смотрелась, когда шагала по направлению к дому – девушка, в пыльных джинсах, черной куртке, с обмотанной вокруг шеи и плеча цепью, в одной руке держа мотор веревке, а в другой большой топор. Но мне было как-то все равно, меня интересовала цель – попасть в квартиру соседнего малоэтажного дома!
Придя во двор, я бросила веревку около подъезда, а сама, с цепью и топором пошла на третий этаж. Там, взобравшись по железной лестнице, я стала обухом топора бить по замку. Это было не простое дело, лестница была отвесной, а топор тяжелым. Когда я уже стала выбиваться из сил, думая, что этот замок оказался мне не по зубам, он издал хруст и упал на пол – дужка так и осталась болтаться на ушах. Я сняла дужку и откинула крышку чердака.
На чердак тоже проникал свет из слуховых окон. Я подошла к двери, которая вела на крышу и толкнула ее. Дверь, на мое счастье, была не заперта и со скрипом отворилась, представляя передо мной ровный, блестящий, покатый конек крыши. Я положила топор и выбралась на крышу. Осторожно, чтобы не упасть, я подошла к краю там, где, как я предполагала, должен был быть балкон нужной мне квартиры. Я в самом деле увидела балкон, правда высота немного пугала. Постояв так минут пять, я все таки решилась. Я обвязала вокруг дымоходной каменной трубы свою цепь, которую я сняла с плеча. Чтобы цепь не размоталась, я вставила в два звена ту самую дужку от замка, другой конец цепи обмотала за свой пояс и завязала кожаным ремнем. Все, можно вниз. Я осторожно подползла к краю крыши на коленках, развернулась и спустила ноги, попутно держать за козырек крыши и водосточную трубу. Потом я повисла на руках, ноги мои болтались где-то на уровне окон третьего этажа. И тут я поняла, что не знаю, что делать дальше. В панике я отпустила руки и полетела вниз, но тут цепь издала шарканье по крыше и я повисла, немного не достав до балкона.
- Уф, это было не так уж и сложно! – я посмотрела вниз и даже успела улыбнуться, как вдруг ремень развязался и я шлепнулась на попу на балкон.
- Ну зато я на твердой поверхности – я потерла ушибленный зад. Балконная дверь оказалась приоткрытой, я вошла в квартиру.
В квартире было тихо. Так же, как и везде. Я очень боялась увидеть здесь кого-нибудь… не живого. Но ни чем не пахло. Воздух был свежим. Моему взору предстала просторная комната с двумя окнами, большой кроватью, шкафом, столом, диваном и тумбой. Кровать стояла в углу между двумя окнами, у стены стоял шкаф, рядом с ним диван и кресло. У другой стены секретер с зеркалом и полки. Посреди комнаты стоял небольшой стол. В общем, уютно. Я прошла дальше, не длинный коридор вел во вторую комнату, там тоже никого не было. Обставлена она была скромнее – кровать, пара полок, стол и шкаф. Я подошла к входной двери – замок был простым, закрываемым изнутри щеколдой, снаружи ключом. Отперев замок, я вышла на лестницу. Да, эта квартира меня устраивала.