Каждый год в швейцарскую высокогорную долину на один из лучших в мире курортов в обозначенный день и час со всего мира слетаются сотни тех, кто, если верить их бейджам, этим миром правит – главы крупнейших корпораций, финансисты, политики. По долгу службы, я уже который год за этим мероприятием внимательно наблюдаю, и заявляю ответственно, что ничего более скучного не видал. Однако среди тонн пустословных заявлений, унылых докладов и пустых призывов, каждый год озвучивается цифра, которая меня всерьёз занимает. Это цифра из доклада о распределении мирового богатства. На сегодняшний день 1% населения планеты владеет 48% мирового богатства. И концентрация благ в руках сверхбогатого меньшинства лишь растёт. Так в 2009 году оно распоряжалось 44%, а по итогам года нынешнего по прогнозам завладеет уже более чем 50%. Весьма забавно наблюдать, как представители этого 1% на давосском форуме из года в год пламенно призывают к искоренению неравенства и построению глобальной модели социальной справедливости…
Однако я бы хотел поговорить не о справедливости, а об одной из причин нарастания неравенства – снижению наших совокупных умственных способностей. Удивительно, но получив в руки мощнейший инструмент познания – интернет, современник, не рванул остервенело за долгожданными знаниями, а резво побежал в обратном направлении – в кромешную тьму невежества из которого его так долго выковыривала классическая система образования. Конечно, если неопытным взглядом окинуть этот ваш интернет, то может создаться впечатление, что он переполнен блестящими эрудитами, разносторонне развитыми экспертами и специалистами, ценящими свои знания очень высоко. Но если такого специалиста подцепить багром и вытащить из сети, то перед нами предстанет весьма жалкий и недалёкий персонаж, как мокрый заяц в лодке деда Мазая.
Шаговая доступность знаний, которую подарила нам Википедия и Гугл, увы, не стала стимулом к развитию. Напротив, она породила новую болячку, известную как «синдром Гугл-памяти». Это когда новые знания не укладываются в голове человека на нужные полочки, а так и остаются лежать по ссылкам на внешних носителях, наделяя иллюзией образованности. Всё просто. Для того чтобы что-то осталось в голове надолго, нужно приложить усилия. А зачем напрасно тратить умственную энергию, если электронная энциклопедия всегда под рукой?
Впрочем, это всё известные банальности. Вопрос в том, как такой самоотвод от развития влияет на распределение богатства в мире. Я думаю, что влияет. Ведь дело не в самих знаниях, а в рудиментирующей у современника привычки мыслить вообще. Скоро она засохнет и отвалится вовсе как хвостик у наших далёких предков. Современник не видит необходимости тратить энергию и на осмысление постоянно меняющейся реальности. Вместо этого он стремится найти себе мировоззренческую нишу по душе и забраться в неё с ногами, яростно огрызаясь цитатами из Википедии, на соседей по другим нишам. И всё это лакируется обманками, призванными убедить, что «ты умнее всех», потому что смог сложить из спичек на картинке слово «жопа», выбил 99 баллов из 100 в тесте на то каким бы хорошим Гарри Потером ты бы был во вселенной «Игры престолов» и что город Париж больше всего подходит тебе для жизни. А значит расслабься, ты довольно умён и можешь просто «жить полной жизнью».
А вот чего точно не сыскать в нынешнем интернете, так это воззваний к человеческой воле. Нет, оставим сектантский культ «саморазвития», исчерпывающийся идеалами «жизни в гармонии с природой» и выкачиванием бабла из потерявшихся людей на «уникальных тренингах». Они к воле не имеют никакого отношения. Не найдём мы ни в одной Википедии простого обращения: «Ты – вовсе не так умён как о себе думаешь. По уровню общего развития ты, скорее всего, сильно уступаешь прилежному старшекласснику советской эпохи. Ты рассуждаешь о политике и раздаешь советы политическим лидерам, имея гигантские пробелы в знаниях истории, экономики, культурологии и психологии. И ты даже не осознаёшь того, потому что с каждого угла тебя убеждают в обратном. И всё это убивает в тебе остатки воли. А без воли нет знаний, даже если они под рукой. Без знаний нет мудрости. А без мудрости – личности»
Развитие умственных наших совокупных способностей – вот лучший рецепт искоренения имущественного неравенства. И первый шаг к нему – это здоровый отказ от самоубаюкивания и от иллюзии собственной уникальности.
У этого философствования есть и вполне прикладной смысл. Так из того самого 1% сверхбогачей подавляющее большинства проживает в США (остальные разместились преимущественно в развитых странах Западной Европы). А ведь именно западная цивилизация навязала миру доктрину «преуспевающей современной личности».
Думайте, работайте над собой, и тогда несправедливости в мире станет меньше.

Москва. 25 января. INTERFAX.RU — Форум в Давосе все последние годы был отличным индикатором уровня интеграции российской экономики в мировую. Глобальный финансовый кризис 2008-2009 годов и восстановление после него, проблемы Кипра и Греции, даже перспективы роста в Китае — Россия прекрасно вписывалась в ключевые темы форумов, несмотря на всю свою специфику.
В этом году разве что драматическое снижение цен на нефть объединяло российскую и глобальную повестки. В остальном они категорически разошлись: пока делегаты со всего мира обсуждали в Давосе перспективы банковской системы, количественное смягчение в еврозоне и уверенный рост в США, Россия активно возобновляла знакомство со старым неприятелем — экономическим кризисом.

Глубоко и надолго?

Крупнейшие российские бизнесмены и банкиры в Давосе от алармистских заявлений старались воздерживаться (а некоторые, как, например, еще недавно пребывавший под домашним арестом Владимир Евтушенков, вообще публичности избегали), и задачу проиллюстрировать истинный масштаб проблем взвалил на свои плечи первый вице-премьер Игорь Шувалов. Именно он был главой российской делегации в Давосе-2015 в отсутствие — уже второй год подряд — президента и премьера.

Первые же произнесенные Шуваловым на публике в Давосе слова свидетельствовали — иллюзий не должно быть, и их нет. Не успели гости делового завтрака Сбербанка допить первую чашку кофе, как они уже знали о российской экономике самое важное — ей очень плохо.

СПРАВКА

Как правительство будет бороться с кризисом
Доходы государства в 2015 году будут на 3 трлн рублей меньше, чем запланировано в бюджете. Правительство подготовило план антикризисных мероприятий, который тактично назвало планом обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности.

«Надо понять, что Россия находится в крайне тяжелой ситуации. Наша экономическая ситуация — не хорошая. Она может, конечно, ухудшаться, может оставаться такой же, может получиться, наоборот, как это было в 2009 году, когда цены на наши основные экспортные товары начнут расти, и вроде, будет казаться, что с экономикой все опять неплохо», — начал Шувалов.

«Осознавая, что у нас тяжелая ситуация, мы должны думать позитивно, не впадать в совершенно пессимистические прогнозы, не накручивать себя, не вгонять в спираль худших ожиданий. Конечно, не нужно иметь какие-то необоснованные позитивные горизонты, но нужно понимать, где ты находишься, относиться к сложностям реалистично, а к возможностям — позитивно», — сказал он.

Предыдущий шанс перестроить экономику, который дал кризис 2008-2009 годов, Россия упустила, быстро расслабившись после восстановления цен на нефть.

«Беда для российской экономики в том, что модернизационная повестка, которая появилась благодаря кризису в 2008 году и активно обсуждалась в России в начале 2009 года, быстро была размыта и изменена с возрастанием цены на нефть», — сказал Шувалов.

«Эта повестка начала быстро меняться, и в конце 2011 года многим стало казаться, что все в порядке, нефть вернулась на свои ценовые отметки, и в 2012 году мы уже считали, что вернулись на докризисный уровень, и таким образом формально кризис закончился. Но люди, которые серьезно пытались разобраться в проблеме, понимали, что на самом деле никакого кризиса мы не пережили, что все это будет иметь продолжение», — заявил первый вице-премьер.

«На самом деле, из кризиса мы не вышли, а потом мягко начали переходить в другой, еще до событий на Украине, потому что мы стали резко терять темпы и стало понятно — вот он структурный кризис, вот он наступает. Потом появилась повестка санкций, мы начали испытывать ограничения по капиталу, по инвестициям. Все это, конечно, очень неприятно. Но я к этому отнесся так, и об этом сразу сказал президенту — может быть, это еще один шанс, который нельзя упустить России», — сказал Шувалов.

«Сможем ли мы этот шанс сейчас использовать, чтобы за несколько лет эти сложные реформы провести и выйти из этого цикла с более сильной структурой экономики и не зависеть так от цен на энергоресурсы — посмотрим, но для этого нужно несколько лет. Через цикл десятилетия мы сможем оценить, смогла ли Россия этот шанс использовать», — добавил он.

СПРАВКА

На что влияет цена на нефть
Резкие колебания мировых цен на нефть непосредственно отражаются на жизни россиян. Обвал цен на черное золото означает падение рубля, рост потребительских цен и грозит дефицитом государственного бюджета, доходы которого зависят от нефтегазового сектора.

В нынешней ситуации, когда цены на нефть вполне могут дойти и до $25 за баррель (таков, например, самый жесткий краткосрочный сценарий в понимании главы «ЛУКОЙЛа» Вагита Алекперова), размышления о необходимости сохранять стремление к реформам даже при дорогом сырье звучат не вполне своевременно. Однако рано или поздно отскок вполне вероятен: глава ВР Роберт Дадли в Давосе назвал $50-60 самым вероятным его уровнем. И вот тогда решимость действительно может оказаться под вопросом, как уже было несколько лет назад.

«Хорошо, что Шувалов об этом сказал. Мы сами, само правительство становится безвольными (при высоком уровне экспортных доходов — ИФ). Это было и тогда, когда я в правительстве работал», — сказал «Интерфаксу» экс-министр финансов Алексей Кудрин.

«И это не только члены правительства виновны, это вся вертикаль — президент, премьер, “Единая Россия”, которая говорит — мы не будем структурные меры в пенсионной системе принимать, потому что мы так обещали. Мы не хотим эти неприятности сейчас возлагать на население. Да, позже будет хуже, но это потом, а сейчас мы обещали этого не делать. Все отодвигаются от структурных реформ. Вот, например, Собянин начинает (реформу системы здравоохранения в Москве — ИФ), как умеет — и сразу получает критику. Конечно, то, что делает Собянин, нужно согласовывать с профессиональным сообществом. Но в целом, хорошо, что есть люди, которые готовы начинать», — считает экс-министр.

Моральная подготовка

Проблемы российской экономики гораздо глубже, чем в конце 2008 — начале 2009 года, но массового понимания остроты ситуации пока нет, посетовал Игорь Шувалов и несколькими жесткими фразами постарался исправить этот недочет.

«Не будет таких высоких доходов, такой высокой цены на нефть, по крайне мере, мы должны исходить из гипотезы, что не будет такой высокой цены. Как научиться по-новому тратить домашним хозяйствам, потому что у них не будет таких доходов. Как они будут тратить деньги на лекарства, к которым они привыкли, но теперь не могут покупать. Как будут оплачивать многие услуги, которые российские семьи потребляли, а теперь не могут себе позволить потреблять».

«К сожалению, психологически то, что мы сейчас переживаем, воспринимается не так остро, как в 2008 году, хотя сложность того, что мы переживаем, значительно больше, и более глубокое состояние плохих ощущений, которое могло бы быть, у людей просто не присутствует. Правительство в первую очередь должно сейчас заботиться о том, как справиться с этими шоками, которые многими не воспринимаются как шоки, как нам всем, вплоть до домохозяйств, научиться жить в новых условиях. Для этого у нас есть 2015 год», — сказал Шувалов.

«Нужно готовиться к тому, что люди будут выходить на рынок как безработные, и их нужно адаптировать к новым условиям», — предупредил он. При этом бизнес пока ведет себя безответственно: правительство готово давать деньги на программы переподготовки высвобождающихся работников, но компании за ними почему-то не приходят.

Если в кризис 2008-2009 годов корпоративный сектор активно занимался оптимизацией численности персонала и сетовал на помехи со стороны властей, то теперь компании, напротив, ведут себя слишком пассивно, не заявляя государству о своих планах, отметил он.

«Мы, начиная с 2012 года, предлагали компаниям средства на программы новой занятости. Мы говорили — если у вас есть излишняя, структурно излишняя рабочая сила, давайте мы вам поможем не просто их уволить, а переобучить, перевезти к новому месту работы, мы готовы предоставить и организационную поддержку, и деньги. Вы знаете, мы не увидели никакой активности со стороны корпораций. Ожидания компаний по увольнениям были крайне низкими, и даже в настоящий момент они не сигнализируют в Минтруда о том, что ожидают высоких увольнений», — сказал Шувалов.

«Но если, например, не просто цена на основные группы товаров упадет, а как в 2008-2009 годах упадет и спрос на эти товары, понятно, что естественным ответом индустрий будет возможное сокращение работников. И то, что нам не сигнализируют в настоящий момент об этом — мы считаем, что это не ответственное поведение», — заявил он.

«Сейчас нет высокой безработицы, нет большого количества предприятий, где неполная рабочая неделя. Но быть готовым к тому, если это вдруг это произойдет — это наша ответственность», — сказал первый вице-премьер.

Есть на кого равняться

Больше половины — 55% — участников давосского делового завтрака Сбербанка (аудитория хоть и непрезентативная социологически, зато избранная) назвали разрешение геополитического конфликта главным шагом к преодолению кризиса в экономике. Игорь Шувалов гостей Германа Грефа обрадовать не смог.

«Я не думаю, что есть возможность для политиков быстро урегулировать украинский кризис. Я к этому отношусь как тот, кто должен рассматривать самый худший сценарий», — сказал он. Вывод, следующий из этого допущения, не панический, но и веселым его не назовешь: России предстоит изучать и использовать экономический опыт мировых «парий» 30-40-летней давности — Чили при Пиночете и ЮАР при апартеиде.

«У нас есть опыт, мы смотрели, как при санкциях развивалась ЮАР, в сложных политических условиях развивалась Чили. Много таких примеров. Хочется, конечно, иметь очень совершенную политическую систему и к ней все время подтягивать политическую повестку. Но можно ли создать современную экономическую систему при политических сложностях? Ответ — можно. Это сложнее, но это можно сделать».